НЕМЕЦКАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ ШКОЛА

— философско-историческое направление (30-40-е годы XIX века) близкое немецкому романтизму. Отстаивало органичность исторического процесса и неповторимую индивидуальность его национальных проявлений в противовес установкам эпохи Просвещения (XVIII век) на универсальные схемы развития.

Консервативная революция,М., 1994 | Русская Вещь, М.,2001

ЭКОНОМИКА ПРОТИВ ЭКОНОМИКИ

Ничто, пожалуй, не обсуждается в нашем обществе с такой страстностью и с таким пылом, как экономические проекты. В дискуссии различные стороны употребляют целые блоки экономических терминов, ссылаются на различные концепции, намекают на те или иные школы экономической мысли. Но если внимательно приглядеться к ходу этой полемики, сразу станет очевидно, что почти никто и никогда не говорит всерьез об экономических первопринципах, никто и никогда не удосуживается показать более или менее ясно весь спектр существующих альтернатив. За доминацией марксистского подхода во вчерашнем обществе, последовала доминация либерального подхода, хотя, на самом деле, либеральная, рыночная экономика является далеко не единственной альтернативой марксизму. Поэтому нам представляется совершенно необходимым сделать краткий обзор экономических проектов без всякой предвзятости, не стараясь никого убедить в своей правоте. Объективность в определенных обстоятельствах бывает красноречивее пропаганды.

Сразу оговорим, что в нашем исследовании мы будем в основном опираться на курс лекций по экономике, прочитанный в летнем университете ГРЕСЕ во Франции бельгийским социологом, политологом и экономистом Робером Стойкерсом. Это, однако, отнюдь не означает, что мы не будем привлекать других источников, избегая при этом подробных цитат, чтобы не утяжелять и так довольно концентрированного текста.

“Метафора Часов”

Первые чисто экономические доктрины стали складываться в 18-ом веке, причем это происходило в интеллектуальном контексте философии “рационализма”. Заметим, что в это время “рациональным” считалось только то, что можно было описать в терминологии механических законов  — “рациональное” и “объяснимое механическим образом” просто совпадало. Формулой, точнее всего определявшей эту эпоху, была знаменитая “метафора часов”, согласно которой вся Вселенная и все ее части, включая и человеческое общество, могут быть уподоблены часовому механизму. Особенно популярна эта метафора была в приложении к государству. Все части “механизма” были принципиально заменимы, их общее число строго известно, принцип и цель функционирования не вызывали никаких сомнений. Единственной проблемой, которая стояла перед “рационалистами”-”часовщиками”, была проблема наиболее эффективного и четкого функционирования “общества часового типа”. В постоянном усовершенствовании “социального механизма” состояла задача людей прогресса, оптимистов и инженеров.

Социальный рационализм нашел свое наиболее полное выражение в трудах таких философов, как Джон Локк и Бернар де Мандевилль. Два этих мыслителя фактически сформулировали такое представление о человеке, в котором он представляет собой тип чистого эгоиста, лишенного качественной традиционной, исторической и национальной памяти, не связанного никакими органическими и естественнами узами с общественной стихией и действующего лишь для удовлетворения своих индивидуалистических и чисто меркантильных запросов. Индивидуум Локка и Мандевиля был некоей “вещью в себе”, центральной и основной фигурой социальной реальности, не имеющей ни над собой, ни рядом с собой никаких высших сверхиндивидуальных или просто внеиндивидуальных ценностей. Общество мыслилось этими философами как простое и механическое суммирование “эгоистических индивидуумов”, не имеющее поэтому никаких особых качественных и самостоятельных характеристик. “Метафора часов” применима к обществу в полной мере. Общество мыслится как составной механизм, как агрегат, как искусственная конструкция, состоящая из атомарных, автономных и дискретных частей — “эгоистических индивидуумов” в погоне за личным благосостоянием.

Как бы далеко современные западные либеральные теоретики ни ушли от примитивной откровенности Локка и Мандевиля, за всеми утонченными построениями скрывается именно эта убежденность, именно такое понимание природы общества и индивидуума, именно этот “инженерский оптимизм”, составляющие совокупно основы либерального миовоззрения, либеральной идеологии.

Отец классической либеральной экономической теории Адам Смит был учеником именно этих философов, и практически все его чисто экономические построения основываются на “механическом” понимании общества, на “метафоре часов”, на убежденности в совершенной автономности индивидуума и уверенности, что главным мотивом всех его социальных действий является стремление к удовлетворению своих личных потребностей, стремление к потреблению.

Когда сторонники либеральной модели экономики утверждают, будто они стоят вне идеологии, что их интересуют только чисто экономические аспекты, они сознательно или бессознательно скрывают тот факт, что теориям либеральной экономики с необходимостью предшествуют теории философии либерализма, утверждающие в центре своей сугубо философской системы тот или иной тип человека, то или иное понимание человеческих мотивов в социальной и экономической сфере. “Метафора часов” лежит в основе экономического либерализма как ее философское, идейное и почти “метафизическое” обоснование. Для всякого серьезного обсуждения той или иной экономической модели просто необходимо учитывать философскую и идеологическую подоплеку, формирующую в дальнейшем логику сугубо экономических утверждений.

“Метафора дерева”

Уже в эпоху рационализма, однако, возникла интеллектуальная и философская оппозиция “метафоре часов”, т.е. представлению о человеке и обществе как сугубо механических, автономных и чисто количественных категориях. Ярче всего противоположная тенденция проявилась у Канта, Гете (в “Учении о красках”), Кольриджа и немецких романтиков. “Метафоре часов” они противоставляли “метафору дерева”, утверждая, что и человек и общество суть явления органические, а не механические, что они отнюдь не полностью описываются с помощью эгоистических, материальных параметров, что существует множество других “трансцендентных”, сверхиндивидуальных и сверхэгоистических факторов, которые не только