ГОТОВЫЕ ДИПЛОМНЫЕ РАБОТЫ, КУРСОВЫЕ РАБОТЫ, ДИССЕРТАЦИИ И РЕФЕРАТЫ
Этические взгляды В.А.Кожевникова и Д.В.Болдырева | |
| Автор | Сергей |
| Вуз (город) | ДГМА |
| Количество страниц | 28 |
| Год сдачи | 2007 |
| Стоимость (руб.) | 1000 |
| Содержание | Оглавление Введение 3 1. Характерные особенности интуитивизма 6 2. Этические взгляды Д.В.Болдырева 12 3. Этические взгляды В.А.Кожевникова 21 Заключение 27 Список литературы 29 |
| Список литературы | Список литературы 1. Богословский вестник», 1912, декабрь, 2. Булгаков С.Н. Памяти В.А.Кожевникова // Христианская мысль. 1917. №№ 11-12. 3. Ванчугов В.В. Кожевников Вл.А. // Русская философия. Словарь. М., 1999, 4. Дубинина И.В. Кожевников Вл.А. // Русская философия: Малый энциклопедический словарь. М. 1995. 5. Дурылин С.Н. Ученый-христианин. (Памяти В.А.Кожевникова) // Возрождение. 1998. 6. Кожевников В.А. Философия чувства и веры. М., 1897. 7. Кожевников Ф. А., Буддизм в сравнении с христианством, т. IIИ, Петроград, 8. Лосский И.О. Н.Ф.Федоров II Лосский И.О. История русской философии. М., 1994. 9. Никитина И.В. Русские писатели 1800-1917: Биографический словарь. Т. 2. М., 1992. 10. Переписка П.А.Флоренского и В.А.Кожевникова // Вопросы философии. 1991. № 6. 11. Письма В. А. Кожевникова В. В. Розанову // В. РХД. Кн. 143. 1984; Переписка П. А. Флоренского и В. А. Кожевникова // ВФ. 1991. № 6. 12. Письма к В.В.Розанову // «Вестник РХД», № 143, 1984 13. Сетницкий Н.А. Владимир Александрович Кожевников (1852-1917-1927) // Высшая школа в Харбине. Известия юридического факультета. Т. 4. Харбин. 1927. 14. Хоружий С.С. О старом и новом. СПб.: 2000. |
| Выдержка из работы | Введение Традиции русской религиозно-философской мысли, ведущие историю от первых древнерусских книжников (Илариона Киевского, Климента Смолятича, Кирилла Туровского) к славянофилам и Вл.Соловьеву, пережившие в первые десятилетия двадцатого века свой расцвет («русский религиозно-философский ренессанс»), сегодня уже не могут считаться неизвестными. Многочисленные переиздания творений отечественных философов позволяют открывать новые грани их философского творчества, что создает предпосылки для развития традиций русской философии в настоящем и будущем. Однако, для того чтобы данная тенденция приобрела подлинную жизненность и реальную значимость, необходимо ясно и отчетливо понимать ее характер, внутреннюю историю и логику, разбираться в механизме ее жизненной реализации в рамках русской культуры. Это означает, с одной стороны, продолжение работы в направлении интроспекции, самоосознания философской традиции, которая не может быть успешной без осуществления, наряду со всеобъемлющими синтезами, тщательного анализа основных смысловых детерминант философской позиции, с другой - пристальное внимание к историко-культурному контексту, в границах которого призвана разворачиваться философская мысль. Таким образом, очевидна необходимость расширения горизонта исследования за счет введения в историко-философский контекст тех философов, мыслителей, деятелей культуры, без которых самого культурного контекста, крайне важного для сохранения и передачи традиции, не было бы. Очевидно, что все это определяется пониманием существа и смысла русской философской традиции как духовного феномена. Ибо простая констатация ее религиозного характера уже не может удовлетворить заинтересованного исследователя. Интуитивистские философские построения отечественного идеализма, обоснованные и развитые в трудах Н.ОЛосского, СЛ.Франка, Д.В. Болдырева, В.А.Кожевникова и других, представляли некий сплав гносеологии интуитивизма и персоналистической онтологии с заметным влиянием таких западноевропейских философских течений, как бергсонианство, имманентная школа, гуссерлианство, махизм. Фундаментальное знакомство с идеями философии интуитивизма на русской почве можно осуществить путем обращения к работам Н.О-Лосского «Обоснование интуитивизма» (1906), «Основные вопросы гносеологии» (1919), «Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция» (1938), «Мир как органическое целое» (1915) и др. и С.Л. Франка «Предмет знания. Об основах и пределах отвлеченного знания» (1915), «Реальность и человек. [Метафизика] человеческого бытия» (1956) и др. Интуитивизм вскрывает и устраняет ложную предпосылку разобщенности между познающим субъектом и познаваемым объектом, лежащую в основе теорий знания индивидуалистического эмпиризма, докантовского рационализма и кантовского критицизма. Отрицая источник знания, доставляющий большую часть познаваемого материала, эта предпосылка приводила к односторонним теориям знания, которые преувеличивали значение то одной, то другой из объективных деятельностей и таким образом пытались выйти из затруднений: индивидуалистический эмпиризм преувеличил значение ощущений, докантовский рационализм - значение разума, кантонский критицизм - значение структуры всей познавательной способности вообще. Актуальность данной темы выражена практической неизвестностью жизни и творчества Владимира Александровича Кожевникова и Болдырева, недостаточной изученностью их основных работ, избранным подходом к изучению оснований православной философии культуры. Целью настоящей работы является выявление содержания, исторического развития и основных принципов этических взглядов В. А.Кожевникова и Д.В. Болдырева. 1. Характерные особенности интуитивизма Устраняя ложную предпосылку, интуитивизм освобождает теорию знания от всех подобных односторонностей; его отношение к старым направлениям характеризуется главным образом тем, что он отрицает их отрицания, но сохраняет их утверждения, стремясь дополнить их новыми истинами. Таким образом, он вовсе не отрицает старых направлений, а скорее наоборот, стремится к возрождению их, однако в обновленной форме, освобожденной от исключительности и открывающей возможность примирения и слияния их. В самом деле, устраняя предпосылку, бывшую источником односторонности старых направлений, интуитивизм вместе с тем не то чтобы разрешает важные спорные вопросы в пользу одной или другой из тяжущихся сторон, а идет еще глубже, именно устраняет самую почву для возникновения спора, показывает, что он основывается на недоразумении и что спорящие партии как односторонние были отчасти правы и отчасти не правы. К числу важнейших устраняемых таким образом спорных пунктов принадлежат противоположности значения и бытия, рационального и иррационального, априорного и апостериорного, общего и частного, аналитического и синтетического... Индивидуалистический эмпиризм, докантовский рационализм и критицизм вырывают непроходимую пропасть между знанием и бытием. Только действительность как явление сближается в критической философии с процессом знания, но это сближение достигается путем подчинения бытия знанию, именно путем утверждения, будто явления, т.е. мир нашего опыта, суть только процессы знания и больше ничего. Подобным же образом примиряет знание с бытием и послекантовский мистический рационализм: он или прямо утверждает, или склонен утверждать, будто бытие есть не что иное, как процесс мышления. Между тем интуитивизм, утверждая, что знание есть не копия, не символ и не явление действительности в познающем субъекте, а caма действительность, сама жизнь, подвергнутая лишь дифференцированию путем сравнения, устраняет противоположность между знанием и бытием, нисколько не нарушая прав бытия. Наравне со всеми другими направлениями он признает, что знание как знание есть бытие в том смысле, что оно действительно существует; но этого мало, в противоположность другим исправлениям он еще утверждает, что знание содержит в себе как элемент бытие, которое само по себе, т.е. помимо процесса сравнения, вовсе не есть знание. Иными словами, примирение достигается путем утверждения, что знание-бытие содержит в себе как элемент бытие–незнание. Таким образом, знание приобретает в учении интуитивизма гораздо более высокое значение, чем в учении индивидуалистического эмпиризма и докантовского рационализма, и в то же время менее высокое, чем в мистическом рационализме: оно не есть только тень бытия, так как оно включает в себя реальную жизнь, но оно не есть также единственная форма бытия, так как оно только включает в себя реальную жизнь, а не создает ее. В сравнении же с критицизмом интуитивизм придает знанию, с одной стороны, более высокое значение, поскольку признает, что явления не суть только представления, но, с другой стороны, менее высокое значение, поскольку не соглашается признать остов мира явлений за продукт познавательной деятельности. Это не мешает, однако, интуитивизму считать мир конечных вещей миром явлений, но само собою, разумеется, термин явление имеет здесь совершенно иной смысл, чем в критической философии: им обозначается некоторое своеобразное отношение мира конечных вещей не к познающему субъекту, а к абсолютному: поэтому весь этот вопрос относится, по учению интуитивизма, к онтологии, а не к теории знания. Все содержание знания складывается из самой мировой действительности. Познавательная деятельность только подвергает ее внешней обработке путем сравнения, не внося в нее новых по содержанию элементов; ей не нужно ни создавать, ни хотя бы только |