Майкл Мартинес (перевод и комментарии - Tauriel)

"Я решил бросить вызов самому себе и написать о Леголасе что-нибудь такое, чего не писали раньше. Похоже, все очень интересуются этим эльфом и жаждут выяснить абсолютно все – какого цвета у него волосы, кто его мать, когда он родился, присутствовал ли он в Битве Пяти Армий и т. д. Если бы кто-нибудь захотел снять телесериал о Братстве Кольца (о самом Братстве, не о книге), им бы пришлось целиком придумать всю историю Леголаса. Исследование жизни всех героев неизбежно привело бы к появлению таких эпизодов, как, например, серия о том, как Гэндальф впервые узнает, что в Средиземье может быть опасно даже для майя (скажем, через год после его прибытия из Валинора); о том, как Арагорн выслеживает своего первого орка; о том, как Боромир пытается смириться с фактом, что ему никогда не стать королем Гондора; о том, как Фродо вспоминает о смерти своих родителей; о том, как Мерри впервые заходит в Старый Лес; о том, как Сэм осознает, что влюблен в Рози Коттон, и о многих других моментах.

А вот какой прошлый конфликт будет у Леголаса? Что такого могло произойти с бессмертным лесным эльфом, что бы помогло в раскрытии его характера, такого, каким он предстал перед Братством? Толкин рассказывает нам всего лишь об одном необычном моменте – когда Леголас видит балрога. Это говорит о том, что даже Леголас не всегда знает, что делать. В типично эльфийской манере он не дает Арагорну четкого совета, как поступить, когда они с Гимли преследуют орков: «Сердце мое рвется вперед, - говорит он, - но я здесь не один. Я поступлю так, как скажешь ты.»

Момент сомнения при виде балрога стал решающим событием. Леголаса охватил ужас. Он прекрасно знал о том, кто такой балрог, и испугался. «Ай! ай! – закричал Леголас. – Это балрог! Балрог явился!» И вместо того, чтобы стрелять, он уронил лук наземь. Но все же это событие принесло ему пользу. Очень вероятно, что именно после этого он стал сильнее духом и сразился с крылатым назгулом, пролетавшим над Андуином. "Леголас вспрыгнул на берег, ища цель в темноте, и, почувствовав приближение крылатой тени, воскликнул «Элберет Гилтониэль!»". Он все равно испугался, но теперь сумел преодолеть свой страх.

Такое развитие характера Леголаса – это, конечно, хорошо, но я замечаю в нем одну довольно странную черту: какую-то незавершенность. Леголас называет своих компаньонов «детьми», а когда он, Гимли, Арагорн и Гэндальф подходят к Медусельду, он говорит, что с тех пор, как с севера пришли роханцы, в Лихолесье листья опадали всего пять сотен раз. Причем произносит это таким тоном, как будто он своими глазами видел все эти пять сотен лет. Также он упоминает, что видел, как прорастают желуди, и как они умирают уже древними могучими дубами. По меркам эльфов Леголас, вероятно, довольно молод, но все-таки он явно прожил достаточно долго. И, несмотря, на это, Лориэн кажется ему незнакомым - там Леголас никогда не был. Странно, что ему ничего не известно о стране галадрим.

Таким образом, можно предположить, что Леголас родился после того, как его отец ушел из Эмин Дуир (Горы Лихолесья) и привел свой народ на север, к реке Лесной. Это случилось вскоре после второго восстания Саурона, после того, как он выстроил свою крепость Дол Гулдур на холме Амон Ланк. Еще одна нестыковка в характере Леголаса – это то, что он знает Балладу о Нимродели. Ее сложили только после 1981 года - года, когда Нимродель и Амрот оставили Лориэн. Но кто написал ее? И как она могла попасть в Лихолесье, где ее услышал Леголас? Самым очевидным ответом будет то, что в отсутствие Саурона в Дол-Гулдуре (годы Вынужденного Мира, Т. Э. 2063-2460) эльфы из Лихолесья отправились в долгое путешествие и дошли до самого Гондора. В то время население Каленардона уменьшалось, но все же сил Гондора было достаточно, чтобы оборонять Андуин от врагов. Келеборн и Галадриэль приняли власть над Лориэном после ухода Амрота, и, возможно, не сразу стали так сурово охранять свои границы. Так что некоторые из народа Трандуила в те годы вполне могли остановиться в Лориэне и выучить эту песню. Леголас говорит только: «Мои сородичи уже давно не посещали эти края, где странствовали в былые дни. Однако мы слыхали, что Лориэн еще не покинут».

Любопытное высказывание. От кого они узнали, что Лориэн не покинут? Наверное, от народа Элронда. И, без сомнения, в Ривенделле же Леголас выучил перевод баллады на Всеобщем языке. Так что, скорее всего, Леголас достаточно молод, если никогда не бывал в Лориэне и даже не приближался к нему, хотя его народ еще довольно активно путешествовал по Средиземью. Он мог родиться в годы Вынужденного Мира, и, весьма вероятно, ближе к концу этой эпохи. Тогда он будет значительно старше даже долгожителей Гимли и Арагорна.

И все же Толкин еще раз предлагает нам очевидную несостыковку. Когда Арагорн и Леголас обсуждают предупреждение Келеборна о лесе Фангорн, то выясняется, что Леголасу об этом лесе ничего не известно, за исключением старых песен об онодримах – энтах. Эльф не путешествовал так много, как Арагорн. Но позже, когда они в поисках пропавших хоббитов входят в Фангорн, Леголас говорит: «Этот лес стар, очень стар. Так стар, что в нем я чувствую себя мальчишкой.»

Немного странное заявление от эльфа, который почти не путешествовал. Лихолесье – это лес, сам по себе старый. Но, в отличие о Фангорна, его населяли самые разнообразные существа, которые рубили деревья, расчищали тропы и другими способами изменяли возраст леса. В Лихолесье живут люди, эльфы, орки, даже гигантские пауки, и это разительно отличает его от Фангорна. Возможно, Леголас при виде Фангорна испытывал удивление, подобное тому чувству, которое испытывает ребенок, впервые вышедший в большой мир.

Леголас мог несколько раз бывать в Ривенделле. Непохоже, что он впервые встречается с Элрондом и его народом. Путь из Лихолесья в Ривенделл после Битвы Пяти Армий вряд ли был слишком уж опасным, так как большинство орков Мглистых Гор были уничтожены. Некоторые спрашивают: может быть, Леголас - не старший сын Трандуила? То, что он был посланником своего отца на Совете Элронда и то, что Трандуил позже разрешил ему вести часть Лесных эльфов в Гондор, может говорить о том, что Леголас не был наследником своего отца.

Интересно, почему? По-моему, как раз наоборот. Тем более, что нигде не сказано, что у Трандуила были еще дети, кроме Леголаса.

Если во время Войны за Кольцо Леголасу было больше пятисот лет, то это значит, что он был свидетелем нескольких значительных событий. Он должен был видеть нападение дракона Смауга на Эребор и падение королевств Эребора и Дейла, Долгую Зиму, и можно предположить, что он был одним из эльфийских военачальников, сражавшихся вместе с Трандуилом в Битве Пяти Армий. То есть он встречался со многими трудностями и опасностями и вполне способен позаботиться о себе. На Парт-Гален и в битве при Хельмовой Пади он сражается с орками с искусством опытного воина. И когда он, защищая Гимли, угрожает Эомеру, то ведет себя с уверенностью истинного ветерана.

Тоже спорное утверждение. Этот поступок, на мой взгляд, скорее говорит о вспыльчивости юности.

Так как Толкин не упоминает Леголаса в записях о Битве Последнего Союза, большинство критиков сходятся во мнении, что он родился уже во время Третьей Эпохи. Правда, некоторые могут не принять утверждение, что год его рождения приходится уже ближе к ее концу, возможно даже, на годы Вынужденного Мира. Но у Толкина есть примеры эльфов, достигших почета и высокого положения еще в довольно юном возрасте. Когда нолдор были изгнаны из Валинора, у Тургона и его жены Эленвэ, видимо, еще не было детей. Когда Эленвэ погибла во время перехода через Хэлкараксэ, ее дочь Идриль была совсем ребенком и достигла зрелости уже в Средиземье. Ородрет, сын Ангрода и эльфийки из синдар (данные из Народов Средиземья, поздней работы Профессора), тоже родился и вырос в Средиземье. Детьми Ородрета были Гил-Галад и Финдуилас, которые ко времени падения Нарготронда были еще моложе, чем Леголас во время Битвы Пяти Армий. Воронвэ, друг Туора, был сыном нолдо Аранвэ и девушки-синдэ, родственницы Кирдана. А Маэглину, сыну Эола и Арэдель, было всего несколько сотен лет, когда он погиб при падении Гондолина.

У Трандуила могло быть трое или четверо детей, и Леголас вовсе необязательно был старшим из них. Соответственно, для него все события Первой Эпохи и даже история Нимродель и Амрота должны были казаться древней историей. В Лориэне он был бы чужим, а из-за всех опасностей Средиземья он мог не и покидать отцовского королевства до Битвы Пяти Армий. Возможно, именно эта битва стала первым значительным событием в жизни Леголаса.

Разумеется, когда король эльфов из Хоббита выступил в поход со своей армией, он не ожидал такого боя. Смауг был повержен, на сокровища дракона вряд ли претендовал кто-нибудь еще. Если бы не тот факт, что Трандуил был все-таки королем, он мог бы и не брать с собой армию. Так что очень может быть, что он взял с собой самого младшего из своих сыновей.

Но, несмотря на все, сказанное выше, по-прежнему остается еще масса вопросов. Увы, о том, что касается прошлого Леголаса, мы ничего не можем сказать наверняка. Скорее всего, он знал Арагорна и Гэндальфа еще до Совета Элронда, но и этому нет никаких подтверждений. Наверное, он бывал в Дейле и Эреборе, но, по-видимому, с Гимли до Совета Элронда он знаком не был. Они путешествовали вместе несколько недель, прежде чем начали сближаться. Первые шаги к дружбе Леголас делает, когда на границах Лориэна пытается смягчить свой рассказ о балроге.

Но Леголас выходит из себя, когда Гимли отказывается идти в Лориэн с завязанными глазами. Это единственный раз, когда Леголас вступает с кем-то в открытый конфликт. Вел ли он себя как гордый эльфийский принц или как молодой эльф, еще не утративший юношеской запальчивости? Леголас еще не потерял живого интереса к миру, что заметно в течение всего пути в Гондор - он горит желанием разузнать тайны Фангорна, искренне восхищается красотой пещер Агларонда. Наверное, любой эльф оценил бы их по достоинству, но все же только в Леголасе есть какая-то юная, живая черта, заметная даже на мрачном пути сквозь Тропу Мертвых, в тот момент, когда он оборачивается и смотрит на призраков: «Когда Леголас обернулся, Гимли заметил странный блеск в светлых глазах эльфа.»

И есть что-то игривое в том, как Леголас ведет с Гимли опасное состязание на головы орков в битве при Хельмовой Пади. Можно ли представить себе Элронда, подсчитывающего орочьи головы прямо посреди важнейшей битвы, от которой зависит все будущее Рохана? Или Феанора? Несмотря на его пламенную натуру, к концу жизни он стал суровым и рассудительным мужем. Все веселье юности давно покинуло его. Также и Финголфин, бросая вызов Морготу, давно избавился от безрассудности молодости. А Маэдрос, подбадривавший своих рассерженных братьев смехом во время передачи пустынных земель нолдор, к концу Первой Эпохи стал угрюмым и решительным владыкой, которого постоянно терзало чувство вины.

Леголас способен на импульсивные поступки: например, когда они с Гимли проезжают через «стадо» энтов, которые помогали роханцам в битве при Хельмовой Пади, он едва сдерживает себя, а заметив какие-то глаза среди ветвей, разворачивает коня, чтобы ехать обратно. Только суровый оклик Гэндальфа приводит его в чувство от этой эльфийской «эйфории любопытства». Трудно вообразить, чтобы Келеборн или Галадриэль были готовы покинуть свою миссию ради того, чтобы побольше разузнать о странных глазах в лесу.

Образ Леголаса не столько глубок, сколько противоречив. Думаю, многие люди интересуются им именно потому, что он так уникален - древний и юный одновременно, мудрый и в то же время невероятно мало знающий об окружающем мире. Леголас – дыхание эльфийской юности в Дни Угасания. В то время в Средиземье было не так много молодых эльфов, и Война за Кольцо стала последним великим событием Третьей Эпохи, в котором они могли бы проявить себя. Когда Келеборн в конце концов отплыл из Серебристых Гаваней, то говорят, что с ним ушла последняя память о Древних Днях. Но когда Леголас построил свой корабль и отправился за Море, в Средиземье угасла последняя искра эльфийской юности."