Франсиско Гойя (1746 — 1828)
Одним из самых ярких представителей западноевропейского искусства конца
XVIII — первой трети XIX в. был испанец Франсиско Го'йя (Франсиско Хосе
де Гойя-и-Лусьентес). В своих лучших произведениях Гойя отразил силу народного
духа, патриотизм и жизнелюбие своих соотечественников, проявленные в борьбе
с Наполеоном. Его искусство исполнено романтической приподнятости, философской
глубины, критической заостренности — именно эти черты характеризуют творчество
лучших живописцев XIX в. Большая часть жизни Гойи прошла в Мадриде. Только
дважды он покидал Испанию — в молодости побывал в Италии, а в конце жизни,
спасаясь от преследования реакционных сил, уехал во Францию. В конце 80-х
годов XVIII в. искусство талантливого живописца получило широкое признание:
Гойя становится членом Академии искусств, придворным художником. Он исполняет
картоны (образцы) для королевской мануфактуры шпалер (безворсовых
ковров), пишет портреты придворных. Однако искусство Гойи менее всего соответствует
представлению о придворном стиле. Художнику совершенно чужда идеализация;
более того, он вступает на путь разоблачения испанской монархии. Нельзя
не удивляться смелости художника, дерзнувшего в официальном портрете королевской
семьи («Семья короля Карла IV», 1800, Прадо, Мадрид) с беспощадной правдивостью
охарактеризовать неуклюжую и злобную королеву, недалекого и самодовольного
короля, а также других членов монаршей семьи, полных вражды и взаимного
недоверия. Блестящее живописное мастерство, с которым переданы костюмы,
вся парадность композиционного решения придают картине торжественность,
еще более оттеняя ее направленность.
Ф. Гойя. Семья короля Карла IV. 1800. Холст, масло. Предо. Мадрид.
Ф. Гойя. Какое мужество! (Из серии «Бедствия войны». 1810—1820.)
Офорт.
Ф. Гойя. Водоноска. 1810. Холст, масло. Музей изобразительных искусств.
Будапешт.
С еще большей силой сатирический талант Гойи раскрылся в серии офортов
«Капричос» (1797 — 1798). «Сон разума рождает чудовищ» — надписал Гойя
на одном из листов, и эти слова могут служить эпиграфом ко всей серии.
Сон разума порождает пороки, как индивидуальные, так и общественные. Ослы,
попугаи, кошки, страшные чудовища, порожденные неистощимой фантазией художника,
появляются на рисунках, воплощая торжество недобрых, мрачных сил. Типажи,
костюмы, различные ситуации недвусмысленно указывают на то, что действие
происходит в Испании, которой правят невежественные аристократы и религиозные
фанатики. Но серия офортов Гойи не только сатира на испанскую действительность,
она имеет еще и обобщающий философский смысл.
Отрицательным образам в творчестве Гойи противостоят положительные.
С большой симпатией пишет художник своего учителя Ф. Байеу (1796, Прадо,
Мадрид), французского посланника Ф. Гиймарде (1798, Лувр, Париж), прекрасную
маху («Маха одетая» и «Маха обнаженная», обе — ок. 1802, Прадо, Мадрид).
Но главные положительные герои Гойи — люди из народа. Это и молоденький
горшечник, разложивший на рынке свой товар, и задорная водоноска, и пляшущая
праздничная толпа («Продавец посуды», 1778, Прадо, Мадрид; «Водоноска»,
1810, Музей изобразительных искусств, Будапешт). В дни тяжелых испытаний
народ становится грозным. Таковы герои серии офортов «Бедствия войны» (1810
— 1820). Претерпев жестокие страдания, народ выходит победителем и изгоняет
со своей земли завоевателей.
Одна из лучших картин Гойи, где героическое и трагическое слились воедино,
— «Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года» (ок. 1814, Прадо, Мадрид).
Под покровом ночи французские солдаты расстреливают испанских повстанцев.
На полотне справа французы — безликая, слепо исполняющая приказ командира
масса. Зато слева, там, где испанцы, запечатлены яркие индивидуальности,
бушуют страсти. Впереди убитые; Гойя не боится показать ужас смерти — зритель
видит кровоточащие раны, пропитанный кровью бурый песок. Над убитыми возвышаются
фигуры живых. Кто-то сжимает кулаки, кто-то закрывает руками лицо... Особенно
впечатляет фигура человека в белой рубахе. Руки его раскинуты в стороны,
подобно крыльям птицы, ворот расстегнут, в глазах ненависть и презрение
к врагам. Не смерть, а жизнь прославляет Гойя, жизнь, не боящуюся достойной
смерти. Контрасты света и тени, темпераментная манера письма выдают взволнованную
причастность Гойи ко всему, что он изображает (см. ил. в т. 8 ДЭ, с. 311).
|
