Н. В. Гоголь (1809-1852)
Имя молодого писателя Николая Васильевича Гоголя стало широко известно
после выхода в свет двух частей его книги «Вечера на хуторе близ Диканьки»
(1831 — 1832). Восемь повестей, из которых состояли обе части, — совершенно
новое явление в русской литературе. Со страниц этих повестей повеяло дыханием
подлинной народной жизни. Они основаны на украинском народном творчестве
— сказках, песнях, на народных поверьях, а также на личных впечатлениях
Гоголя об Украине. «Вечера на хуторе близ Диканьки» поразили читателей
романтической яркостью и свежестью художественных красок, превосходными
картинами украинской природы, удивительным знанием быта и нравов простых
людей, наконец, замечательно тонким юмором.
Еще большее признание принесла Гоголю вышедшая несколько лет спустя
книга «Миргород» (1835). В ней проявились новые черты замечательного таланта
писателя. В изображении тихой и спокойной жизни старосветских помещиков,
наполненной трогательными заботами друг о друге и мелкими хозяйственными
хлопотами, жизни пустой и бессодержательной, впервые смех Гоголя зазвучал
затаенной болью. Еще грустнее гоголевский смех в «Повести о том, как поссорился
Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Печальным аккордом звучат последние
слова повести: «Скучно на этом свете, господа!»
Н. В. Гоголь. Портрет работы Ф. А. Моллера. 1840 г.
И содержанием, и характерными особенностями своего стиля «Миргород»,
по существу, открывал новый этап в творческой судьбе Гоголя. Он выступил
здесь как художник-реалист, открыто и гневно ставящий острые вопросы жизни,
смело вскрывающий социальные противоречия современности.
Важное место в творчестве Гоголя занимает цикл петербургских повестей.
Особое значение имела повесть «Шинель» (1841), в которой был выражен протест
против социальной несправедливости и прозвучал страстный голос в защиту
«маленького человека».
Наследие Гоголя нельзя представить себе без комедии «Ревизор» (1836),
в которой великий писатель учинил публичную казнь смехом над чиновниками-казнокрадами,
взяточниками, подхалимами.
Еще большую силу обобщения приобрела сатира Гоголя в поэме «Мертвые
души» (1842). Хищник-стяжатель Чичиков, помещики Манилов и Собакевич, Ноздрев
и Плюшкин, чиновники губернского города — все они страшны своей пошлостью.
«Было отчего сойти с ума, — писал Герцен, — глядя на этот зверинец из дворян
и чиновников, которые блуждают в глубочайшем мраке, покупая и продавая
«мертвые души» крепостных».
Уже заглавие поэмы таило страшное для всего крепостнического строя обобщение
и носило, по выражению Герцена, «что-то, наводящее ужас».
Недаром такое заглавие привело в трепет московскую цензуру, не отважившуюся
разрешить публикацию этой книги. Петербургская цензура, правда, оказалась
более податливой, но она потребовала снять «Повесть о капитане Копейкине»
или внести в нее существенные исправления, а также изменить заглавие книги
на «Похождения Чичикова, или Мертвые души». Подобное название, по мысли
цензуры, должно было придать похождениям Чичикова безвредный, авантюрно-приключенческий
характер и притупить сатирическое жало гоголевского смеха. Но это не могло
никого обмануть.
Ненавистному царству ноздревых, Плюшкиных и собакевичей Гоголь противопоставлял
свою любовь к России и веру в русского человека. «Русь! Русь! — писал он,
— вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу: бедно, рабросанно,
и неприютно в тебе... Но какая же непостижимая, тайная сила влечет к тебе?»
С необычайным патриотическим воодушевлением говорил он о чарующей природе
России, о ее песнях, о живом, бойком уме русского человека, о метком русском
слове.
Не находя положительных образов в современной ему действительности,
Гоголь обратился к прошлому — к истории героической борьбы украинского
народа за национальную независимость. В повести «Тарас Бульба» перед читателем
проходят герои Запорожской Сечи — люди богатырского склада, преданные идеалам
вольности. Они любят русскую землю и ненавидят ее врагов.
«Тарас Бульба» — свидетельство поразительной разносторонности гоголевского
гения, совмещавшего в своем творчестве разнохарактерные художественные
краски в изображении сатирических и героических образов.
Историческая заслуга Гоголя, по определению Белинского, состояла в том,
что он «первый взглянул смело и прямо на русскую действительность». Своеобразие
его сатиры, в отличие, скажем, от сатиры XVIII в., определялось тем, что
она была направлена против «общего порядка вещей», а не против отдельных
личностей.
Чернышевский однажды сказал, что, если слово писателя одушевлялось идеей
правды, стремлением к благотворному действию на умственную жизнь общества,
это слово заключает в себе семена жизни и оно никогда не будет мертво.
Именно таким было художественное слово Гоголя.
Иллюстрация А. Пластова к повести Н. В. Гоголя «Сорочинская ярмарка».
Хлестаков: Завтрак был очень хорош: я совсем объелся. Что, у вас
каждый день бывает такой? Городничий: Нарочно для такого приятного гостя.
Иллюстрация А. Констан-тиновского к комедии Н. В. Гоголя «Ревизор».
Тарас Бульба.
Запорожцев ведут на казнь. Впереди идет Остап. Иллюстрации Е. Кибрика
к повести Н. В. Гоголя «Тарас Вульба».
Чичиков у Манилова. Иллюстрация В. Маковского к «Мертвым душам» Н.
В. Гоголя.
Оно оказало громадное влияние на развитие отечественной литературы.
Уже в 40-х годах, при жизни Гоголя, его влияние испытывали на себе писатели
так называемой «натуральной школы». Начав в те годы свою литературную деятельность,
Некрасов, Достоевский, Тургенев, Григорович, Герцен и многие другие молодые
писатели этой школы опирались в своем творчестве на художественный опыт
Гоголя и развивали дальше реалистические традиции.
Гоголь прожил недолгую, трудную жизнь. Он хорошо знал беды и несчастья
своего народа и пытливо вглядывался в его будущее. Он был убежден, что
Россия — «в дороге». С неотразимой мощью этот мотив всепобеждающего движения
вперед выражен в первом томе «Мертвых душ»: «Чудным звоном заливается колокольчик;
гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все,
что ни есть на земле, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие
народы и государства».
Гоголь хотел видеть русский народ свободным и счастливым. Вера в великое
будущее своей родины, своего народа служила главным источником творческого
вдохновения писателя.
Но свойственная Гоголю, по словам Чернышевского, «теснота горизонта»
мешала ему верно уяснить многие стороны современной жизни и сделать из
них правильные выводы.
В последние годы жизни он выпустил реакционную книгу «Выбранные места
из переписки с друзьями» (1847), подвергнутую Белинским острой и справедливой
критике (см. ст. «В. Г. Белинский»). В духе этой книги Гоголь пытался писать
второй том «Мертвых душ», но за десять дней до смерти бросил в печь рукопись.
Случайно уцелело лишь несколько черновых глав. Судя по ним, лучшие страницы
второго тома были созвучны первому.
Печальные обстоятельства последних лет жизни писателя нисколько не умаляют
значения совершенного им творческого подвига. Незадолго до смерти Гоголь
писал: «Знаю, что мое имя после меня будет счастливее меня». И он оказался
провидцем.
Традиции Гоголя дали хорошие всходы в творчестве последующих поколений
русских писателей. Смех Гоголя и сегодня не утратил своего художественного
обаяния и своей боевой силы. Он продолжает служить источником эстетической
радости и вместе с тем замечательным оружием против всяческой ржавчины
в сознании людей.
|
