ОСОБЕННОСТИ ПЕЙЗАЖА И ЛИРИКЕ М. Ю. ЛЕРМОНТОВА
...Друг — хорошо; но он умрет, он уйдет как-нибудь, не поспеешь как-нибудь
за ним; а природа... И холодная она, и неразговорчивая, и важная, и требовательная,
да зато уж это такой друг, которого не потеряешь до смерти, а и умрешь,
все в нее же уйдешь.
Русская природа, нежная и ласковая, важная и величественная, всегда
вдохновляла русских поэтов, и Лермонтов не был исключением. Его восхищала
ее красота, гармония, вечное спокойствие. А человек — это неотъемлемая
часть природы, это высшее, мыслящее существо, ищущее единения с вольной
природой. Его «мятежная душа просит бури, как будто в бурях есть покой».
Уже в этом юношеском стихотворении выразилась дура поэта, одинокая, жаждущая
счастья, но не верящая в него, не признающая тихого, спокойного существования.
Юноша взрослеет, мужает, но это все та же личность, лишь познавшая новые
впечатления, разочарования. Это «гордая душа», способная на великие чувства.
Но мир несовершенен, и чувство глубокой неудовлетворенности не покидает
поэта. Сознание своей исключительности в мире, где блаженствует лишь посредственность,
вновь и вновь вызывает ощущение горестного одиночества. Этот устойчивый
в лирике Лермонтова мотив звучит и в произведениях, на первый взгляд посвященных
природе. Но это совершенно особенная природа: в ней все подчинено тем же
законам, которые мы видим в человеческом мире. Там разыгрываются те же
драмы, что и среди людей. «Тихонько плачет», покинутый тучкой, одинокий
старый утес. Близок лирическому герою Лермонтова и листок, этот вечный
странник, оторвавшийся «от ветки родимой» никому не нужный, «не знающий
сна и покоя».
Прием одушевления природных явлений — не редкость в поэзии. Но Лермонтов
впервые в русской поэзии стал привлекать сравнения из мира природы применительно
к человеку: «...он был похож на вечер ясный», — пишет поэт о Демоне.
В поздней лирике поэта природа часто является умиротворенной и умиротворяющей.
Она воплощает собою совершенство, гармонию, которая часто противопоставляется
дисгармонии в душе человека: «В небесах торжественно и чудно! Спит земля
в сиянье голубом... Что же мне так больно и так трудно?» Природа может
таить опасность, казаться враждебной, как это происходит в поэме «Мцыри»:
«И миллионом черных глаз смотрела ночи темнота», героя «палит огонь безжалостного
дня».
Но все чаще природа манит человека, как родная стихия, близкая его
душе: «О, я, как брат, обняться с бурей был бы рад», «глазами тучи я следил,
рукою молнии ловил» («Мцыри»).
Природа для поэта — это великолепный, прекрасный «божий сад». Лишь
она может убаюкать душу, помогает «забыться» поэту, примириться с жизнью.
Он желает, «чтоб, вечно зеленея, темный дуб склонялся и шумел» над его
изголовьем. И Мцыри высказывает ту же мечту перед смертью: «Ты перенесть
меня вели в наш сад, в то место, где цвели акаций белых два куста... Трава
меж ними так густа...» Это поможет ему умереть, примирившись с судьбой,
думая о любви: «И с этой мыслью я засну и никого не прокляну».
Даже суровый, мрачный и скептически настроенный Печорин способен в
редкие минуты почувствовать свет, исходящий от природы: «Воздух чист и
свеж, как поцелуй ребенка. Весело жить в такой земле!., чего бы, кажется,
больше? Зачем тут страсти, желания...»
Безусловно, поэту-романтику ближе всего вершины величественных гор,
высокие, неприступные звезды, космические глубины, облака, тучи и бури.
Но Лермонтов всматривается и в мельчайшие явления окружающего мира, он
любит и «росой обрызганный душистый» ландыш, и «малиновую сливу под сенью
сладостной зеленого листка», и «холодный ключ», играющий в овраге. В этих
строчках из стихотворения «Когда волнуется желтеющая нива...» Лермонтов
не описывает конкретный пейзаж, а лишь вспоминает все любимые явления природы.
И они вызывают минуты умиления, когда мир предстает гармоничным и справедливым,
а душа и мир объединяются в одном счастливом порыве. Только благодаря природе
он переживает такие мгновения, так как она, в отличие от человеческого
мира, являет собою плоды рук творца в неискаженном, чистом виде:
Тогда смиряется души моей тревога, Тогда расходятся морщины на челе,
— И счастье я могу постигнуть на земле, И в небесах я вижу бога... |
