ПРОЗА А. С. ПУШКИДА. МОЕ ЛЮБИМОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ
(Роман «Арап Петра Великого»)
Известно, что М. М. Цветаева высоко ценила творчество А. С. Пушкина, посвятила
ему прекраснейшие из своих стихов. Однажды она заметила, что Пушкин «подарок
России — Петра» («Петр и Пушкин»). Эта блестящая цветаевская мысль не может
оставить равнодушным человека, небезразличного к истории своего народа,
Отечества.
В нашем прошлом есть такие фигуры, как Петр Великий и великий Пушкин,
свет от которых падает на все наше прошедшее и настоящее, свет, который
мы никогда не потеряем из виду, как бы далеко ни ушли в будущее.
Да, Петр дал нам Пушкина, но и Пушкин дал нам Петра (вслед за М. В.
Ломоносовым и А. Н. Радищевым) в своих произведениях; «Полтава», «Медный
всадник», «Арап Петра Великого»... Читая эти книги, думая над ними, я еще
раз убеждаюсь, что истинным патриотом может считать себя только тот, кто
знает прошлое своего Отечества, гордится и дорожит им, как Пушкин, как
лучшие люди России.
«Гениальной иллюстрацией к русской истории» назвал Максим Горький произведения
на историческую тему. Особенно точно это высказывание в применении к роману
«Арап Петра Великого», где Пушкин рассказывает о своем прадеде (Ибрагиме),
питомце, сподвижнике царя Петра. Петр неотступно владел помыслами автора.
О том, что тема Петра — основная в романе, говорит и эпиграф из Н.
Языкова:
Железной волею Петра Преображенная Россия.
Роман начинается с изображения Парижа конца первой четверти XVIII века.
Пушкин быстрыми штрихами дает характеристику Франции этого периода. Ибрагим,
посланный Петром для обучения за границу, страстно влюблен в графиню Д.
Можно было бы остановиться на этом любовном сюжете, но Пушкина больше всего
интересует Россия. Там и должно развернуться основное действие. И тут уже
не Ибрагим и его парижский приятель Корсаков, вернувшиеся из Парижа, а
сам Пушкин (вместе со своими героями, конечно) ведет нас по обновленному
Петербургу в глубину русской жизни. Это было время, «когда Россия молодая,
в бореньях силы напрягая, мужала с гением Петра». Пушкин избегает длинных
описаний. Ему важно несколькими штрихами нарисовать картину стремительного
и настойчивого созидания России: «Россия представлялась Ибрагиму огромной
мастерскою, где движутся одни машины, где каждый работник, подчиненный
заведенному порядку, занят своим делом». В строящемся Петербурге господствовал
деловой уклад. На Неве стояли военные и торговые суда. Везде чувствовался
дух созидания, свойственный твердо идущему вперед молодому государству.
Предельно лаконично изображая на примере Петербурга жизнь всей России,
Пушкин пользуется своим излюбленным художественным приемом — антитезой:
картина разлагающейся французской монархии, с ее блеском, праздной роскошью,
безнравственностью, и Россия, полная свежих нерастраченных сил, молодая,
строящаяся.
Что же'- нового в русском быте? Например, ассамблея. Страна начинает
приобщаться к европейской культуре. Молодые дамы наряжаются в роскошные
платья по европейской моде. Появляются и новые слова: «мода», «кавалер»,
«танцы». Отдавая дань исторической правде, Пушкин не скрывает, что эти
первые ассамблеи выглядели комично.
Реалистичен и портрет Петра: «В углу человек высокого росту, в зеленом
кафтане, с глиняною трубкою во рту, облокотясь на стол, читал гамбургские
газеты». Этот портрет просвещенного монарха, может быть, несколько идеализирован,
но он вызывает восхищение, непритворный интерес у читателей.
А вот «могучий и грозный преобразователь России» в простой холстяной
фуфайке строит корабль. Он испытывает чувство наивысшего удовлетворения
от своих ловких рук, силы, уменья. Ведь он строит корабль для России! И
как проигрывает рядом с Петром разряженный бездельник Корсаков, который
умеет только модно одеваться и танцевать! Конечно, изображая великого человека
в обыденной обстановке, в простой одежде, автор подчеркивает наиболее дорогие
ему черты Петра: простоту, демократизм, трудолюбие. Ибрагим поражается
умом царя, разносторонностью его интересов и деятельности. Вместе с Ибрагимом
(и, конечно же, с Пушкиным) восхищаешься Петром как государственным деятелем,
мудрым и дальновидным, настоящим и неутомимым радетелем за страну. Он непрерывно
трудится, думает о возвеличивании своей Родины,
Понимает и искренне любит Петра Ибрагим, судьба которого отмечена печатью
исключительности: маленький арапчонок был привезен в Россию и отдан Петру
в услужение. Вырос, получил образование и стал незаменимым помощником Петра,
соратником в военных и гражданских делах. Честно служить царю, искренно
любить как крестного отца, осознавая правоту его дела, — было святым долгом
Ибрагима.
А интеллектуальный уровень арапа! Вспомним: «...его наружность, образованность
и природный ум возбудили в Париже общее внимание... он присутствовал на
ужинах, одушевленных молодостью Аруэта и старостью Шолье, разговорами Монтескье
и Фонтенеля...» Счастлив был Петр, имея таких сподвижников! Поражаешься
трогательному отношению царя к арапу, африканцу, подобных которому в России
того времени и за людей не считали..
Нельзя не вспомнить интересный, яркий момент в жизни Ибрагима, когда
он, посланный Петром, учился в Париже. Он отвык от «варварской» России,
был влюблен и не хотел возвращаться домой. Петр, распознав правду, писал
герцогу, что неволить Ибрагима не хочет. Пусть поступает по своему желанию.
Но лаской и вниманием Ибрагима все равно не оставит. Благодарный арап решил
тотчас вернуться в Россию. А за двадцать восемь верст до Петербурга его
ожидала еще одна радость: в ямской избе сидел Петр. «Я был предуведомлен
о твоем приезде, — сказал Петр, — и поехал тебе навстречу. Жду тебя здесь
ср вчерашнего дня». Ибрагим не находил слов для изъявления своей благодарности».
Простота и благородство Петра не могут не восхищать.
Так Пушкин создал в. романе образ Петра как подлинно национальный характер.
Автор подчеркивает, что, хотя царь Петр и вводил элементы чужой европейской
культуры в России, ему были свойственны вкусы, навыки и привычки истинно
русского человека. В нем естественно и неотъемлемо сочетались черты государя
и простого русского человека. В этом, по-моему, заключается народность
образа Петра. «Арап Петра Великого» — первый реалистический исторический
роман в русской литературе. Реализм Пушкина сказывается и в языке произведения.
Мы знаем, что в историческом романе особенно важно мастерство языка: народно-разговорная
речь Петра («Уже поздно; ты, я чай, устал: ночуй здесь, как бывало в старину»),
сдержанный, немного книжный язык Ибрагима («Государь, я счастлив покровительством
и милостями вашего величества»), легкомысленный, манерный щебет Корсакова,
пересыпанный грубым просторечием, свидетельствующим об отсутствии настоящей
культуры («что же ты вытаращил свои арапские белки?»).
Мы говорим о реалистичности романа Пушкина, восхищаемся Петром и Ибрагимом
в отдельности и обоими вместе. Но не забываем ли мы о жестоком характере
пьяных забав царя, о Петре — угнетателе народа? Нет, конечно. Сам Пушкин
напоминает нам об этом: Петр вынуждает гостя выпить огромный кубок крепчайшей
мальвазии, грозит дубинкой своему любимцу Меншикову (хоть и ради справедливого
наказания). Но ни жестокость царя, ни отсутствие в романе противоречия
интересов народа и правящих классов не принижают достоинств произведения.
Жаль только, что роман остался незаконченным. Но зато Петр послужил Николаю
I примером для подражания. Не осложняя облик Петра противоречивостью, Пушкин,
думая о благе России, жертвует художественной полноценностью образа.
Мне кажется, что образ Петра в этом любимом мною пушкинском произведении
очень современен.
Роман «Арап Петра Великого» — целый мир, в котором каждый из нас находит
то, что близко его сердцу и духу. Он и воспитывает, и наставляет, и возвышает. |
