930.

Пятнадцатого мая последний учебный день десятиклассников. Они пришли в школу притихшие, молчаливые, сосредоточенные. Войдя в класс, с грустью оглядывали хорошо знакомую комнату. Парты, шкафы, доска, портреты, цветы — все это было такое простое, обычное, но такое милое и дорогое. Все это уходило в прошлое и больше не вернется.

В перемены заходили в другие классы, где когда-то учились, останавливались возле парт, узнавали выскобленные и замазанные надписи, имена, а в памяти вставали подробности — кем и когда это сделано.

«Прощай, школа! Сегодня последний день ученья. В твоих стенах прошло наше детство, отрочество, почти вся юность... И ты выпускаешь нас в жизнь. Прощай, родная школа!» — думали ребята, и у каждого еще больше хмурились брови, а к горлу подкатывал клубок. (Г. Матвеев.)

931.

Воинскую науку Дмитрий ставил превыше иных: надо было ковать мечи. На Запад слал Дмитрий мед, воск, пеньку, деготь и многие иные лесные добытки: шкуры зверей — бобра, соболя, горностая. Запад льстился даже на лису, и на куницу, и на белку — слал Дмитрий Западу и белок, и куниц, и лис. А длинной дорогой через Новгород, Волок, Рузу по струям лесных рек плыли в Москву ладьи, груженные литовскими мечами, немецкими копьями. Плыли в тех же ладьях или прибредали лесными дорогами ливонские оружейники и свейские военных наук наставники. А по раздолью степных рек поднимались к Москве ушкуи с басурманскими крепкими кольчугами, с легкими татарскими шеломами, с черкасской сбруей для конницы. Деньги из княжеской калиты утекали и на Запад и на Восток. Но добрый сеятель не бережет семян, если знает, что поле под посев уготовано. (С. Бородин.)