Право Российской Империи в ХІХ веке

X Свода законов («О правах и обязанностях семейственных») речь шла о брачном возрасте для мужчин и женщин, о согласии на брак родителей, опекунов, начальства (гражданского или военного), о правовом положении жены в семье, о разделённости имущества супругов, о детях.

Вплоть до Указа от 19 июля 1830 г. брачный возраст для мужчин составлял 15 лет, а для женщин – 13 лет. Этим Указом возраст был повышен соответственно до 18 и16 лет. Подобная мера мотивировалась так: «Желая предохранить верноподданных от тех, известных по опыту, вредных последствий, кои происходят от сочинения браков между несовершеннолетними и потрясают добрые нравы, признали мы за благо повелеть, дабы воспрещено было священникам отныне впредь венчать браки, если жених и невеста не достигли ещё первый 18, а последняя 16 лет». Это предписание и вошло в Свод законов. Для природных жителей Закавказского края брачный возраст в 15 и 13 лет, восходящий к Эклоге, оставался неизменным. Не позволялось вступать в брак лицам старше 80 лет.

От предшествующего периода сохранился так называемый «обыск», т.е. опрос священником лиц, явившихся для освидетельствования, по поводу того, нет ли законных препятствий для совершения брака. В 1802 г. при церквах были заведены особые шнуровые книги для записывания «обысков». В 1837 г. предписанием Синода была введена особая форма «обыска».

С 21 сентября 1815 г. свободная женщина, вступившая в законный брак с крепостным, не утрачивала свою свободу, т.е. не переходила в крепостное состояние33. Если жена до брака принадлежала к низшему сословию (по сравнению с мужем), то она приобретала положение мужа, а если к высшему, то своих сословных прав мужу не сообщала, но и не теряла их.

Суть личных отношений супругов определялась законом следующим образом: муж объявлялся главой семьи, а жена – хозяйкой дома. За женой сохранялись некоторые обязанности в отношении своих родителей. Но всё же она обязана была «преимущественным повиновением воле своего супруга».

До царствования Николая I муж был в праве наказывать жену. С этого же времени запрещалось бить, а тем более увечить жён.

В известных случаях законодательство допускало расторжение брака (развод) при жизни супругов, если физическая или нравственная цель брака становилась неосуществимой.

Русское законодательство устанавливало несколько главных поводов для развода: 1) прелюбодеяние одного из супругов; 2) лишение одного из супругов всех прав состояния по суду; 3) безвестное отсутствие супруга в течение 5 лет; 4)вступление обоих супругов, если они бездетны, в монашество.

Дети, рождённые в «законном браке, или «законнорожденные», наследовали права родителей. Дети, рождённые вне брака или «незаконные», «незаконнорожденные», никакими правами не обладали.

Родители обязаны были давать детям «пропитание, одежду и воспитание, доброе и честное по своему состоянию».

Родительская власть, или «союз родителей и детей», прекращалась в трёх случаях: 1) вследствие политической смерти и ссылки на вечную каторгу; 2) поступления в монашество; 3) замужества дочери.

К институтам семейного права, замещавшим собой кровное родство, относились усыновление, опека и попечительство. К лицу, утратившему родителей, мог был приставлен опекун или попечитель. Опекунами могли быть лица обоего пола. Опекун из числа лиц, способных к опеке, мог быть назван в завещании родителя несовершеннолетнего. По достижении опекаемыми 14 лет опекуны заменялись попечителями (до наступления опекаемому 21 года). Как и предшествующий период, существовало два порядка наследования – по завещанию и по закону. Завещание, понимаемое как объявление воли владельца, наследодателя, о его имуществе на случай смерти, именовалось духовным завещанием. От завещателя зависело, составить ли завещание в домашнем или нотариальном порядке. Домашнее завещание составлялось в присутствии трёх свидетелей. Если завещатель писал его собственноручно или если в числе свидетелей находился его духовник, то достаточно было двух свидетелей.

С 1803 г. установился упрощённый, или сокращённый, порядок составления завещания для вдов, а с 1818 г. – для лиц, выдерживающих карантин, т.е. временно изолированных по причине соприкосновения с заразными больными или перенёсшими эпидемическую болезнь. Исполнение вступившего в силу завещания было возложено и на душеприказчика, т.е. на лицо, специально назначенное в завещании. В том случае, если умершее лицо не оставило завещания, т.е. не выразило в установленной законом форме воли относительно посмертной судьбы своего имущества, наступало наследование по закону. Оно наступало в трёх случаях: 1) если умерший оставил после себя родовое имение; 2) если он не оставил распоряжения на случай смерти в отношении благоприобретённого имущества; 3) если суд признает завещательное распоряжение недействительным. Согласно т. X Свода законов ст. 1121 Законов гражданских, «ближайшее право наследования имеет линия нисходящая: в недостатке оной наследство обращается или в побочные линии, или в определённых случаях к родителям и восходящим родственникам».

§ 3. Развитие Уголовного права

Основными источниками уголовного законодательства в первой половине XIX в. были т. XV Свода законов (кн. 1) и Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.

Уложение о наказаниях, как и Свод законов, знало два понятия уголовно наказуемого деяния: преступление и проступок. Но в отличие от Свода законов, устанавливавшего различие между преступлением и проступком по тяжести наказания, Уложение различало их по объекту посягательства (ст.1 и 2). Исследователи Уложения 1845 г. отмечали, что в Особенной части это различие по объекту посягательства провести не удалось.

Указание в ст. 4 Уложения на нарушения не только уголовного, но и исправительного закона определило возможность включения в него и административных, и дисциплинарных правонарушений.

В первом разделе Уложения были определены виновность как необходимое основание наступления ответственности и формы вины (ст. 5, 7). Преступления и проступки делились на умышленные и неумышленные, причём последние подразделялись на случайные и неосторожные (ст. 7). Случайные наказанию не подлежали. Закон требовал установить, совершено ли умышленное преступление с заранее обдуманным намерением или с внезапно возникшим умыслом (ст. 6).

Неосторожность как форма вины не получила достаточно чёткого общего определения в ст. 7. более подробно ответственность за неосторожные преступления формулировалась в ст. 1634.

В ст. 8-12 говорилось о стадиях предварительной преступной деятельности и о совершении преступления.

Умысел в государственных преступлениях («голый» умысел) был наказуемым по ранее действовавшим уголовным законам России. Уложение 1845 г. решало этот вопрос по-разному. В ст. 8 и 9 признаки умысла рассматривались как «изъявление на словах, или письменно, или иным каким-либо действием намерения учинить преступление»: в ст. 97 говорилось просто об умысле на преступление и его наказуемости (в случае указание на это в законе).

Под приготовлением понималось «приискание или приобретение средств» для совершения преступления. Приготовление к совершению преступления наказывалось лишь в случаях, прямо указанных в законе, или тогда, когда сам характер приготовленных действий был противозаконен.

Устанавливалась ответственность за соучастие. При этом выделялось два вида совместного участия двух или более лиц в совершении преступления: совершение преступления несколькими лицами по предварительному согласию или без него.

Под общей рубрикой о соучастии рассматривались и различные случаи прикосновенности к преступлению: попустительство, заранее не обещанное укрывательство (другой вид укрывательства - заранее обещанное – был отнесен к пособничеству), недонесение. Соучастие было хорошо известно российскому законодательству и ранее35. Виды соучастия определялись и Сводом законов, но Уложение сделало это значительно более точно и юридически совершенно.

В ст. 96 Уложения был сформулирован важный принцип, типичный для буржуазного уголовного права, - наказание должно быть определено не иначе как на точном основании закона.

Формулировались и другие очень важные положения, также типичные для буржуазного уголовного законодательства: доказанность преступного деяния и виновность как необходимые основания наступления уголовной ответственности.

Впервые в уголовном законодательстве России в ст. 98 Уложения давался перечень всех обстоятельств, устранявших наступление уголовной ответственности. Ненаказуемость случайного деяния давно уже была известна российскому законодательству. Статья 6 Свода законов различала деяния умышленные, неосторожные и случайные. Но формулировка Уложения была более юридически точной; так как в ней прямо указывалось на отсутствие при случайном деянии вины – необходимого основания наступления ответственности.

Уложение определяло малолетство как обстоятельство, устранявшее наступление ответственности. В ст. 100 устанавливался возраст наступления уголовной ответственности – 7 лет. Этот вопрос в российском законодательстве до Уложения достаточно четко не решался. По мнению многих юристов, и Уложение, несмотря на вопрос о возрасте наступления уголовной ответственности.

Добровольный отказ от совершения преступления был известен российскому законодательству и ранее, но в Уложении он получил четкую юридическую характеристику.

В случае, если преступление не было доведено до конца не по собственной воле подсудимого, а по не зависевшим от него обстоятельствам, были возможны два варианта ответственности: если подсудимый сделал все, что он считал нужным для приведения своего намерения в исполнение, то он должен был быть наказан как за совершенное преступление; если нет, то суд мог уменьшить меру наказания на одну две ступени.

Уложение давало право судам действовать по аналогии, т.е. приговаривать виновного к наказанию, установленному за сходное преступление.

Интересны также и другие положения уголовного законодательства. Например, наказание отменялось в случаях: смерти преступника, примирения с обиженным (по делам частного обвинения), истечения давности (ст. 160).

О первом обстоятельстве, отменяющем наказание (смерть преступника), говорилось в ст. 161. При этом устанавливалось, что иски и казенные взыскания не погашаются со смертью преступника. Они должны обращаться на его имущество.

Институт давности был известен Своду законов (ст.146), а до него – законодательству конца XVIII века.

Под давностью обычно понимался срок, по истечении которого либо не мог быть исполнен приговор по применению к виновному наказания, либо не могло быть возбуждено уголовное преследование. Уложение 1845 года под давностью понимало только давность привлечения к уголовной ответственности. Сроки давности определялись дифференцированно, в зависимости от тяжести наказания:10, 8, 5 лет, 3 года. Статья 164 распространяла общие давностные сроки и на дела, возникавшие в порядке частного обвинения, исключая лишь те, которые не могли закончиться примирением (ст.162).

Гражданские (имущественные) взыскания за причиненные преступлением вред или убытки не погашались давностью, установленной Уложением. На них распространялось положение т. Х Свода законов в части «Законов гражданских и межевых». В ст.390 этих законов определялся 10 – летний срок обращения с иском. Право на иск о возмещении убытков не утрачивалось и в случае помилования высшей властью ( ст.172).

Помилование было прерогативой императора. Последствия наказаний (правопоражение) отменялось лишь в случае, прямо предусмотренном указом о помиловании или общим указом об амнистии.

Уложение более четко определяло действие уголовного закона во времени и пространстве. В соответствии со Сводом законов (ст.60 т.I) Уложение не имело обратной силы. Закон исходил из принципа, что никто не может отговариваться «неведением закона», в случае если он был в установленном порядке обнародован.

Преступления, совершенные военнослужащими, рассматривались в Военно–уголовных судах в соответствии с Военно–уголовным кодексом (Военно-уголовный устав 1839 года). Каторжные и ссыльные на поселение в Сибирь подлежали действию Устава о ссыльных. Сельско-судебный устав 1839 года устанавливал наказания для государственных крестьян.

В общей части Уложения предусматривалось наказания уголовные и исправительные, из которых наиболее тяжкими были уголовные: лишение всех прав состояния и смертная казнь; лишение всех прав состояния и ссылка в каторжные работы, а для людей, не изъятых от наказания телесных, публичное наказание от 30 до 100 ударов плетьми (через палачей) с наложением клейма, а также ссылка в каторжные работы с потерей всех прав состояния; лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь.

Уложение устанавливало льготы для высших сословий. Так, в ст.60 предусматривалось возможность замены для дворян и чиновников кратковременного ареста в тюрьме домашним арестом или арестом в помещении ведомства, где они служат.

Закон определял дополнительные наказания (например, поражение в правах, церковное покаяние, конфискация, воспрещение жительства в определенных местах, отдача под надзор полиции и др.), особенные наказания за преступления и поступки на службе (исключение со службы, отрешение от должности, вычет из времени службы, удаление от должности, перемещение с вышей должности на низшую, выговор, вычет из жалованья, замечание) и возможность замены одних наказаний другими (так, смертная казнь могла быть заменена императором так называемой политической смертью, когда осужденного возводили на эшафот, ставили под виселицей на публичной площади, а затем ссылали на каторгу на срок или бессрочно.

Для Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, как и для Свода законов, было характерно отсутствие достаточно четкого разграничения уголовной, административной и дисциплинарной ответственности. И это закономерно, так как в России в первой половине XIX века суд не был отделен от администрации, широкие судебные полномочия имели органы полиции и политического сыска. Многие составы преступлений, вошедшие в Уложение о наказаниях, в своде законов были помещены в Полицейском уставе о предупреждении и пресечении преступлений

(т. XIV).

При всех недостатках Уложения его принятие имело большое значение для дальнейшего развития уголовного законодательства России и уголовно-правовых теорий, для подготовки и проведения в последующем судебной реформы, принятия Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Подготовка проекта Уложения и в ещё большей степени практика его применения показали несовершенство организации судебной деятельности в России.

Особенная часть Уложения, состоявшая из 2043 статей и подразделявшаяся на 11 разделов, главы и отделения, являлось крайне сложной системой. 9 разделов посвящались охране существовавшего общественно-политического строя. Как и в предыдущем законодательстве, на первом месте стояли преступления против веры. Если в своде законов их было 31, то в Уложении 1845 года – 8036.

Богохуление и порицание веры совершалось в церкви, в публичном или многолюдном месте либо при свидетелях. По мнению А.Лохвицкого, свидетелей должно было быть не менее двух и обязательно русских-православных, чтобы хуление Христа могло произвести «соблазн».

В целях дальнейшего развития религиозного просвещения в Уложение 1845 г. были внесены положения об ответственности за воспитание детей иноверных супругов не в «христианской вере» или за приобщение их «к обрядам другого христианского вероисповедания». За это родители лишались всех прав состояния и ссылались на поселение либо заключались в тюрьму, а евреи, державшие у себе в услужении прислугу- христианку, подвергались штрафу.

Установленные Уложением наказания не всегда соответствовали тяжести содеянного и мере участия отдельных лиц в совершении преступления. Так, свидетели произнесения «дерзких», «оскорбительных» слов против государя, не препятствовавшие этому, приговаривались к аресту от 3 недель до 3 месяцев.

Разрешалось применять в качестве дополнительного наказания конфискацию всего имущества, родового и благоприобретённого.

Четвертый раздел Уложения «О преступлениях и проступках против порядка управления» содержал главы: «О сопротивлении распоряжениям правительства и неповиновении установленном от оного властям»; «Об оскорблении и явном неуважении к присутственным местам и чиновникам при отправлении должности»; «О самовольном присвоении власти и о составлении подложных указов или предписаний и других исходящих от правительства бумаг»; «О похищении бумаг или вещей из присутственных мест, сорвании печатей и уничтожении поставленных или приложенных по распоряжению правительства знаков»; «О взломе тюрем, уводе и побеге находящихся под стражей или надзором»; «О тайных обществах и запрещенных сходбищах»; «О недозволенном оставлении отечества». Даже название этих глав свидетельствует о том, что четвертый раздел объединял самые разные составы преступлений, различной значимости и опасности.

В этом же разделе содержались составы преступных деяний, препятствующих осуществлению правосудия и деятельности полицейских властей.

Глава «О сопротивлении распоряжениям правительства и неповиновении установленном от оного властям» определяла наказания за неповиновение или сопротивление властям толпой, вооруженной чем-либо или невооруженной, применившей насилие или беспорядки либо выступившей без насилия и беспорядков. Закон требовал самого жесткого наказания для главных виновных (в преступлениях, совершенных без предварительного сговора) и зачинщиков и подстрекателей заранее подготовленных выступлений.

Закон предусматривал для этого преступления умышленную форму вины. Наказание для главных виновных, зачинщиков и подстрекателей – лишение всех прав состояния и каторга, наказание плетьми без определения числа ударов со ссылкой на ст. 21 Общего раздела Уложения.

Устанавливалось наказание за противодействие исполнению постановлений судебных или иных чиновников. В зависимости от конкретных обстоятельств совершения этих действий (оказано ли сопротивление с оружием, было ли применено насилие, или была лишь реальная угроза насилия в отношении чиновника), закон устанавливал различные по тяжести и наказания: от тюрьмы от 3 месяцев до 2 лет до лишения всех прав состояния и каторги.

Предусматривалась ответственность за подстрекательство в различной форме к противодействию и сопротивлению властям, за приготовление к совершению преступления и за хранение писем, сочинений, содержавших призыв к сопротивлению. С учетом реальных последствий преступных деяний закон устанавливал наказание от кратковременного ареста от 3 дней до 3 недель и даже просто выговора в присутствии суда до лишения всех прав состояния и каторги (с наказанием плетьми).

В главе «Об оскорблении и явном неуважении к присутственным местам и чиновникам при отправлении должности» содержались статьи, свидетельствующие о значительно возросшей уголовно-правовой охране бюрократического и полицейского аппарата России по сравнению с предусмотренной предшествующим законодательством.

Предусматривалась ответственность за нарушение постановлений о повинностях земских. Так, лицо, не отправившее денежных земских повинностей в определенный законом срок, выплачивало в месяц по 1 % суммы общего земского сбора, а не обеспечившее отвод квартир для войск и рекрутов, идущих к месту назначения в определённых городах и селениях, выплачивало по 60 коп. за каждого солдата или рекрута (ст. 575 – 576). «За взятие без печатного билета очередной или наемной обывательской подводы без прогонов» виновный платил 30 руб. и «прогонные деньги вдвое», а самовольно занявший квартиры под военный постой или учинивший не установленный законами побор либо другие противозаконные действия отвечал по законам военным (ст.577, 578).

Раздел седьмой «О преступлениях и проступках против имущества и доходов казны» содержал разные по значимости и применявшимся наказаниям преступные деяния: хищение и растрата казённой собственности (умышленное или по неосторожности); причинение ущерба имуществу и доходам казны (например, истребление или повреждение казённого имущества); насильственное завладение казённым имуществом; самовольная охота в местах, законом запрещенных.

Среди преступлений против казны Уложение 1845 года выделило главу вторую раздела «О нарушении Уставов Монетных». в специальных главах этого раздела предусматривалась ответственность за нарушение уставов монетных, соляной, табачной и питейной государственных монополий, нарушение уставов горного и таможенного.

Фальшивомонетничество было давно известно российскому законодательству и всегда влекло самые тяжкие наказания. Следуя этой традиции, Уложение 1845 г. за подделку монеты «золотой, серебряной, платиновой и медной Российского чекана» устанавливало уголовное наказание: лишение всех прав состояния, ссылку на каторгу в крепостях до 10 лет и наказание плетьми с наложением клейм.

Предусматривалась ответственность за нарушение Уставов почтовых и телеграфных. Так, за утайку пакетов с деньгами, посылок, их раскрытие, провоз запрещенной продукции налагались штрафы (ст.1524 – 1566). Уложение 1845 г. выделило специальные статьи «О нарушении постановлений о кредите», предусмотревшие наказание за подделку всех «кредитных установлений». Подделка билетов банка общественных и частных учреждений влекла за собой лишение всех прав состояния, каторгу до 8 лет, плети и наложение клейм. Своеобразным преступлением считалось злонамеренное банкротство торгового сословия. Оно влекло лишение всех прав состояния и ссылку в Сибирь

(ст. 1582 – 1588).

Строго наказывалось нарушение постановлений о торговых обществах, товариществах и компаниях, подделка которых влекла лишение всех прав состояния и ссылку в Сибирь с телесным наказанием плетьми (ст.1633 – 1634).

Предусматривалась и ответственность за нарушение уставов фабричной, заводской и ремесленной промышленности. За учреждение фабрики или завода с нарушением правил (например, для выпуска и подделки иностранных или составления искусственных вин, для пушечного, оружейного или карточного дел), а также за прием на работу мастерового без паспорта либо с чужого завода или использование чужого секрета хозяин отвечал уплатой денежного штрафа, конфискацией завода и выплатой всех убытков (ст.1789 -1790).

Неповиновение подмастерьев и учеников мастерам наказывалось арестом до 3 недель и штрафом, а злоупотребления мастера – штрафом и передачей своих учеников на 1 год другому мастеру (ст. 1811 – 1831).

Раздел девятый Уложения предусматривал ответственность за нарушение законов о состояниях, т.е. законодательства, определявшего сословный строй России. Тяжкому наказанию подлежали лица за похищение, уничтожение, порчу, подделку или сокрытие законного акта о состоянии. Они лишались всех прав состояния, ссылались в Сибирь на поселение, наказывались плетьми, а те, кто обратят с помощью подложного документа свободного человека в крепостное состояние, лишались всех особенных, как лично, так и по состоянии. Присвоенных прав и преимуществ, ссылались на житьё в Сибирь с заключением до 3 лет, наказывались розгами и отдавались в ИАР на срок до 6 лет (ст.1852 – 1854).

Интересен был состав преступления продажа в рабство и участие в торге неграми. Это подразумевало передачу народам Средней Азии или другим иноплеменным, состоящим в подданстве России, людей в рабство и влекло лишение всех прав состояния и ссылку на каторгу на срок до 10 лет с плетьми и наложением клейм (ст. 1860). Аналогичное наказание полагалось за приготовление и вооружение корабля для производства такого торга (ст.1861).

Заключение

Как мы видим, имперское законодательство стремилось охватить все правовые отношения, включая брачно-семейные, систему государственных и судебных органов. Была проведена полная кодификация и унификация законов и нормативно-правовых актов, включаю Соборное Уложение 1645 г. и все последующие принятые законы вплоть до 1835г., когда был составлен изучаемый нами Свод законов.

Я проанализировала выбранные мной документы и сделала несколько выводов:

Каким бы подробным этот документ не являлся, он не полностью мог урегулировать правовые отношения во всех сферах деятельности людей. Это подтверждается на примерах регулирования данным документом гражданских и брачно-семейных отношений.

Данные документы, объявляя равенство всех перед законом, тем не менее устанавливает определенные обстоятельства, по которым представители того или иного сословия ответственность не несут или несут частично. Это показано на примере Уголовного Уложения 1845 г.

Стремясь предотвратить революцию, угроза которой нависла над империей, император решил ужесточить наказания за революционные идеи и «антимонархические деяния, вместо того, чтобы устранить причины недовольства народных масс. Так как 78,9% населения составляли крестьяне, то законодательству необходимо было решить земельный вопрос. Император побоялся решать этот вопрос пользу крестьян, так боялся дворцового переворота со стороны аристократии, владеющей огромными земельными владениями.

Для большинства населения страны новый свод законов был последней надеждой на улучшение материального и правового состояния, но правительство не учло всех проблем народа и тем самым не оправдало их надежд.

Исходя из этих рассуждений, можно понять, что революция 1917 года была итогом несостоятельности императорского правительства регулировать правовые отношения населения и обеспечить его «естественные» права. Народ, разочарованный в монархии, её внешней и внутренней политике, решил провести реформы «снизу», уже не веря во власть «помазанников божиих».

Хоть я и забежала вперёд на 17 лет от рамок моей темы, я всё же думаю, и постаралась аргументировать свой довод, что непроработанное законодательство 1835 г. и Уложение 18445 г. сыграли немалую роль в истории Революции 1917 года, после которой началась новая жизнь нашей страны.

Список литературы

Байкеева С.Е. «Образовательное законодательство и чинопроизводство в первой четверти XIX века»; История государства и права №4 2007, Москва «Юристъ» 2007 г.

Барабанов В.В., Николаев И.М, Рожков Б.Г. «История России с древнейших времён до конца 20 века», Москва, «Астрель», 2004 г.

«Большой справочник школьника 5-11 классы», Москва, «Дрофа»,1999 г.

Владимирский-Буданов М.Ф. «Обзор истории русского права». Ростов-на-Дону, «Феликс» 1995 г.

Ганжа Ю.В. «Ответственность за преступления против чести и достоинства личности по законодательству середины XIX – начала XX века»; История государства и права №11 2006 г. Москва «Юристъ» 2006 г.

Глушаченко С.Б., Газиев Л.З. «Развитие судебной системы в пореформенный период»; История государства и права №12 2006 г. Москва «Юристъ» 2006 г.

Исаев И.А. «История государства и права России», Москва, «Юристъ» 2004 г.

«История государства и права России» ред. Ю.П. Титова, Москва, «Проспект», 2006 .

Карнаушенков Л.В. «Трансформация системы органов управления Российской империи в условиях буржуазных преобразований»; История государства и права №10 2006 г. Москва «Юристъ» 2006 г.

Назарова Н.А. «Понятие гражданского судопроизводства дореволюционной России»; История государства и права №2 2007 г. Москва «Юристъ» 2007 г.

«Отечественное законодательство 9-20 вв.» Часть 1, 9-XIX вв. Ред. О.И Чистякова, Москва, «Юристъ», 2000 г.

«Россия. Полный энциклопедический иллюстрированный справочник» сост. П.Г. Дейниченко. Москва, «ОЛМА-ПРЕСС», 2004 г.

«Развитие русского права в первой половине XIX века», Москва, «Наука», 1994 г.

«Развитие русского права во второй половине XIX - начале XX века», Москва, «Наука», 1997 г.

Стешенко Л.А., Т.М. Шамба «История государства и права России» Академический курс в 2х томах, том 1. Москва, «Норма», 2003 г.

1 Солодкин И.И. Очерки по истории русского уголовного права: (Первая четверть XIX в.). Л., 1961. Стр.33

2 Ерошкин Н.П. Крепостническое самодержавие. стр. 29

3 Российское законодательство 10-20вв: В 9т. Т.6 Законодательство первой половины 19 века. М., 1988г. стр. 84.

4 Голиков В.М. Место государственного совета в системе механизма российского абсолютизма в первой половине 19 века // Проблемы истории абсолютизма. М., стр. 84

5 Российское законодательство 10-20вв. Т.6. стр. 89

6 Сенат был обязан печатать все акты, подписанные императором, и собственные постановления. (Полный Свод Законов –далее ПЗС- Т.XXX,№23390)

7 Ефремова Н.Н Министерство юстиции Российской империи. 1802-1917г:(Историко-правовое исследование). М., 1983г., стр.46

8 Сидорчук М.В. О некоторых кодификационных проектах начала 19 века. Вестн.ЛГУ. 1982г.№11. ОНА ЖЕ :У истоков кодификационных работ М.М.Сперанского. Правоведение.1993г.№1.

9 Проект уголовного уложения Российской империи. СПб., 1813г. ч.1

10 Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. СПб., Киев 1909г. стр. 267;

11 Прудченко С.М. Сибирские окраины. СПб.,1899г. стр. 99-280

12 Дамешек Л.М. Кодификация норм обычного права народов Сибири как источник по истории внутренней политики самодержавия в 19 в., Источниковедение истории государства и права дореволюционной России. М., 1982 г.

13 Оно было начато в 1830г. и закончено 1 марта 1881г. С этой даты началось издание третьего Полного собрания, последний том которого был издан в 1916г. и содержал законодательство за 1913г.

14 ПСЗ, Т. XVII С. 17-18.

15 Владимирский-Буданов М.Ф. Указ соч. стр. 267.

16 Загоскин И.П. Уложение царя и великого князя Алексея Михайловича и Земский Собор 1648-1649 годов. Казань, 1879г. стр.4.

17 ПСЗ, т 26,№ 20004

18 ПСЗ т 27,№20745

19 ПСЗ, т 27,№20372, 20405

20 ПСЗ, т 26, №19813, 19847; т 27,№20113

21 ПСЗ, т 29,№21991; т 37,№28358

22 ПСЗ, т 31, №24714; т 34,№27005

23 ПСЗ, т 29,№22411, 22655; т 32,№24942, 25207; т 39,№29879; т 36,№ 27657

24 ПСЗ, т 26,№20004

25 ПСЗ, т 32,№ 25605

26 ПСЗ, т 28,№20143

27 ПСЗ, т 28,№21719; т 38,№28858

28 ПСЗ, т 26,№20004

29 ПСЗ, т 27,№20519

30 ПСЗ, т 27,№20519; т 29,№22144

31 ПСЗ, т 27,№20143

32 Там же.

33 ПСЗ, т 33,№25947

34 Свод законов (ст. 5) предусматривал ответственность за неосторожность в двух видах: 1) «когда виновный легко мог предвидеть, что действие может повлечь противозаконные последствия» и