Сталинизм и система ГУЛАГА В СССР в 30-е – начале 50-х гг. XX в

Казахстана. И этот результат, как считают современные специалисты, нельзя считать непредвиденным. С 1928 г. хлебозаготовки неизменно проводились в «чрезвычайном» режиме и каждый следующий год был шагом на пути к массовому голоду. Признаки его появились весной 1930 г., трагедия голода стала фактом для сельского населения целых районов зимой 1931 – 1932 г.

Однако любые предупреждения и донесения отвергались сталинским руководством как паникерские или враждебные. Сталинская «революция сверху» 1927 – 1929 гг. отдала страну во власть авторитарного, жестко централизованного режима, существование которого обеспечивалось беспощадностью и массовостью репрессий. Командно-репрессивное управление утвердилось как в самой Коммунистической партии, так и в системе советов. Власть генерального секретаря практически сделала призрачной всю систему политических организаций призрачной.

Они лишились инициативы и самодеятельности, способности занять самостоятельную позицию, противостоять разрушительным тенденциям, исходившим от высших звеньев управления, особенно от генсека. Признание генсека «вождем» и тем самым единственным источником новой мысли и воли, неукоснительная и беспощадная расправа с любым инакомыслием как ревизионизмом превратились в основной закон формирования, функционирования и самосохранения правящего класса.

Эта особенность политической системы сыграла роковую роль и в сталинской «революции сверху» 1927 – 1929 гг., и в последовавших за ней массовых репрессиях, и в падении советского общества на рубеже 80 – 90-х гг. XX в. Сталинская организация партийно-государственного управления всюду создавала кризисные ситуации. «Чрезвычайщина» от одного «кризиса» перетекала к другому, никогда не прерываясь и требуя расправ с «врагами народа», используемых для «подстегивания» масс.

С самого начала сталинская диктатура основывалась на терроре, направленном главным образом против деревни, где проживала основная масса населения, чтобы превратить ее, по выражению некоторых философов, в «человеческий материал» для постройки будущего общества согласно представлениям вождя. Удары направлялись также против той части большевистской партии, которая еще не принимала сталинского руководства, против «левых» и «правых» уклонистов, переведенных затем в разряд «врагов народа».

Программа репрессий изложена уже в сталинском письме В.Р. Менжинскому от 26 июня 1927 г., где названы и «повальные аресты», и «показательные процессы», и «публикации показаний» арестованных и уже расстрелянных. Первая «массовая операция» началась в июне 1927 г. с расстрела 20 бывших монархистов и ареста 9 тыс. крестьян. Но дальнейшее исполнение намеченной И.В. Сталиным программы натолкнулось на сопротивление части партийно-советского руководства, «не вычищенного» еще от будущих «врагов народа».

Программу удалось реализовать в 1937 – 1938 гг. на апогее «большого террора», когда по официальной статистике НКВД было арестовано 1 565 041 человек, в том числе крестьян – 787 397 человек. Расстреляно 668 305 человек, в том числе крестьян – 386 798 человек. Их арестовывали и расстреливали, руководствуясь приказом № 00447 . В литературе последнего времени появилась тенденция объяснять массовость террора и потрясающее число расстрелов произволом местных властей.

Произвол на местах действительно имел место, но ни в какой мере он не снижает роли и ответственности сталинского руководства, которое знало обо всем и выступило с осуждением местного произвола крайне редко. Происходило это, как правило, лишь тогда, когда местные организации отказались выполнять директивы сверху о еще больших репрессиях. Примером могут служить случаи «неповиновения» в условиях голодного 1933 г. Известны факты сталинской расправы с руководителями учреждений, пытавшихся ограничить вывоз раскулаченных семей в нежилые места возможностями организации спецпоселений и тем самым не допустить вымирания спецпоселенцев, особенно детей и стариков, от голода и отсутствия жилья, одежды и обуви.

Сталинизм как явление основывался на репрессивной сущности, которая оставалась с ним неизменно. Его карательные проявления возобновились и сразу после войны. Это нашло отражение в «Ленинградском деле», «Деле врачей», «Мегрельском деле», в арестах помимо массовых политических кампаний в цепях пополнения ГУЛАГа. Речь идет о сотнях тысяч «зеков», попадавших в его систему. Но неосведомленностью не объяснить славословия И.В. Сталину и всей его деятельности в книге В.В. Карпова «Генералиссимус» (2003 г.).

Автор, Герой Советского Союза, был удостоен этого звания во время Великой Отечественной войны. Однако никакое звание не может оправдать автора, отошедшего от объективности. Он не остановился даже перед использованием признаний подсудимых на судебных процессах 30-х гг. XX в., точно так же, как и «впечатлений» журналистов, слышавших эти признания. Действительное происхождение признательных показаний на сталинских процессах давно выяснено. Нужно потерять остатки совести, чтобы умалчивать о пытках, служивших способом добывания нужных сталинскому руководству признаний.

Но нельзя пройти мимо представленных в его книге данных о «фактических» итогах массовых репрессий и их специфической интерпретации. Карпов приводит справку о численности репрессированных за 1919 – 1930 гг. и за 1930 – 1940 гг., якобы составленную в ОГПУ для И.В. Сталина. Для исследователей, работающих над документами подобного типа, уже сама по себе форма этого «документа» обнаруживает его не соответствие реальности. Проведенной в 2003 г. руководством Центрального архива ФСБ России проверкой «Справка народного комиссара внутренних дел Л. Берии товарищу Сталину о применении органами НКВД СССР репрессий за период с 1919 по 1940 г. не выявлена»

И “оформление указанной справки”, и ее содержание приводят к заключению, что «документ, опубликованный в книге «Генералиссимус», является сфальсифицированным». Главное же и неопровержимое доказательство фальшивости приведенной в «Генералиссимусе» справки, как считает В.П. Данилов, – ее содержание. Здесь нет ни одной цифры, отражавшей действительность. Ограничимся оценкой основных показателей, относящихся к 1930 – 1940 гг.: «... осуждено врагов народа ... по ст. 58 УК РСФСР по приговорам судов 1 300 949 чел. Из них расстреляно 892 985 чел... В том числе ... бывшие ленинские партийные лидеры, вставшие на путь контрреволюции; осуждено – 937 110 чел. Расстреляно 686 271 чел...».

Чтобы оценить смысл всей предпринятой В.В. Карповым фальсификации, приведем вывод, сформулированный им о так называемых «врагах народа»: «… во главе с Троцким они занимали высокие посты в НКВД, прокуратуре, судах, лагерях и партийных органах. Сталин помнил многих по именам (да и списки сохранились). Всегда помнил он и их черные дела, когда решения партии доводились до абсурда и компрометировались добрые начинания истинных большевиков. Сталин все помнил. И они за все заплатили».

Оценить цифры, указанные В.В. Карповым, и его трактовку репрессий поможет «Сводка Первого специального отдела НКВД о количестве арестованных и осужденных за время с 1 октября 1936 г. по 1 июля 1938 г.», то есть в апогей сталинского террора. В ней содержатся, например, данные о численности национальных групп. Репрессировались люди разных профессий, в значительной мере горожане, часто иностранные подданные, хотя деревенские жители и в это время составляли половину попавших в жернова террора, 699 929 человек только по приказу № 00447.

Что же касается предшествующего времени, то основной и абсолютно преобладавшей по численности (90% и более) жертвой сталинского террора было население деревни – русские, украинцы, белорусы, казахи, татары, башкиры, узбеки и другие этнические группы, представленные в составе репрессированных едва ли не в точном соответствии с этническим составом населения страны. Данные В.В. Карпова, к сожалению, реально не отражают ничего. Те, кто был расстрелян или погублен в лагерях, представляли собой наиболее трудоспособную и наиболее социально активную часть населения.

Погибали люди с самостоятельным пониманием происходившего и стремлением это открыто высказать, способные оказать сопротивление несправедливости и насилию. Огромные человеческие потери 1941 – 1942 гг. были во многом следствием потерь 1937 – 1938 гг. Созданная под флагом ускоренного решения проблем модернизации экономики командно-репрессивная система управления превратилась в тормоз социально-экономического и культурного развития страны в целом.

Подводя итог, следует, прежде всего, отметить тесную связь явления сталинизма и тех условий, в которых происходило его формирование. Как показывают проанализированные факты, это явление нельзя идеализировать. Оно не оставалось статичным, подвергаясь эволюции во времени. Но сущность сталинизма, его репрессивная составляющая, оставалась неизменной. Для его функционирования необходима была особая система, вошедшая в историю под названием ГУЛАГа. Она явилась важнейшей приметой эпохи.

Глава II Система ГУЛАГа и особенности ее функционирования

§ 1. Проблема численности

Статистика заключенных ГУЛАГа приводилась в статьях А.Н. Дугина, В.Н. Земскова и других авторов. Несмотря на наличие этих публикаций, в которых называется соответствующее истине и документально подтвержденное число осужденных, влияние надуманных и не соответствующих исторической правде статистических выкладок сохраняется. Искаженные данные содержатся как в трудах зарубежных авторов (Р. Конквист, С. Коэн и др.), так и в публикациях ряда отечественных исследователей (Р.А. Медведева, В.А. Чаликова и др.).

Причем в работах всех этих авторов расхождение с подлинной статистикой никогда не идет в сторону преуменьшения, а исключительно только в сторону преувеличения. С. Коэн, со ссылкой на книгу Р. Конквиста «Большой террор», изданной в 1968 г. в США, например, отметил: «... К концу 1939 года число заключенных в тюрьмах и отдельных концентрационных лагерях выросло до 9 млн. человек (по сравнению с 30 тыс. в 1928 году и 5 млн. в 1933 – 1935)».

В действительности же в январе 1940 г. в лагерях ГУЛАГа содержалось 1 334 408 заключенных, в колониях ГУЛАГа – 315 584 и в тюрьмах – 190 266 человек. Всего в лагерях, колониях и тюрьмах находилось тогда 1 850 258 заключенных, то есть приведенные Р. Конквистом и С. Коэном статистические данные преувеличены почти в пять раз. Преувеличенные данные, по мнению В.Н. Земскова, отображает и отечественная исследовательница В.А. Чаликова. Она пишет: «Основанные на различных данных, расчеты показывают, что в 1937 – 1950 годах в лагерях, занимавших огромные пространства, находилось 8 – 12 млн. человек».

В.А. Чаликова называет максимальную цифру – 12 млн. заключенных ГУЛАГа. По-видимому, в понятие “лагеря” она включает и колонии на какую-то определенную дату, но в действительности за период 1934 – 1953 гг. максимальное число заключенных в ГУЛАГе, приходившееся на 1 января 1950 г., составляло 2 561 351 человек. Следовательно, В.А. Чаликова, вслед за Р. Конквистом и С. Коэном, в пять раз преувеличивает подлинную численность заключенных ГУЛАГа.

Свой вклад в запутывание вопроса о статистике заключенных ГУЛАГа внес и Н.С. Хрущев, который, судя по всему, с целью внушительнее представить собственную роль освободителя жертв сталинских репрессий, написал в своих мемуарах: «Когда Сталин умер, в лагерях находилось до 10 млн. человек». В действительности же 1 января 1953 г. в ГУЛАГе содержалось 2 468 524 заключенных: 1 727 970 – в лагерях, 740 554 – в колониях. Сохранились копии докладных записок руководства МВД СССР на имя Н.С. Хрущева с указанием точного числа заключенных, в том числе и на момент смерти И.В. Сталина.

Следовательно, Н.С. Хрущев был прекрасно информирован о подлинной численности заключенных ГУЛАГа и преувеличил ее в четыре раза преднамеренно. Имеющиеся публикации о репрессиях 30-х начала – 50-х гг. XX в., как правило, содержат искаженные, сильно преувеличенные данные о числе осужденных по политическим мотивам или, как это тогда официально называлось, за «контрреволюционные преступления», то есть по печально известной статье 58 УК РСФСР и по соответствующим статьям УК других союзных республик.

Это касается и данных, приводимых Р.А. Медведевым о размахе репрессий в 1937 – 1938 гг. Вот что он писал: «В 1937 – 1938 гг., по моим подсчетам, было репрессировано от 5 до 7 миллионов человек: около миллиона членов партии и около миллиона бывших членов партии в результате партийных чисток 20-х и первой половины 30-х годов, остальные 3 – 5 миллионов человек – беспартийные, принадлежавшие ко всем слоям населения. Большинство арестованных в 1937 – 1938 гг. оказалось в исправительно-трудовых лагерях, густая сеть которых покрыла всю страну».

Если верить Р.А. Медведеву, то число заключенных в ГУЛАГе за 1937 1938 гг. должно было увеличиться на несколько миллионов человек, однако этого не наблюдалось. С 1 января 1937 г. по 1 января 1938 г. численность заключенные ГУЛАГа возросла с 1 196 369 до 1 881 570, а к 1 января 1939 г. понизилась до 1 672 438 человек. За 1937 – 338 гг. в ГУЛАГе действительно произошел всплеск роста численности заключенных, но на несколько сотен тысяч, а не на несколько миллионов.

В действительности число осужденных по политическим мотивам за «контрреволюционные преступления» в СССР за период с 1921 г. по 1953 г., то есть за 33 года, по утверждению В.Н. Земскова, составляло около 3,8 млн. человек. Утверждения Р.А. Медведева о том, что будто бы только в 1937 – 1938 гг. было репрессировано 5 – 7 млн. человек, не соответствуют истине. Заявление же председателя КГБ СССР В.А. Крючкова о том, что в 1937 – 1938 гг. было арестовано не более миллиона человек. Это согласуется с текущей гулаговской статистикой второй половины 30-х гг.

В феврале 1954 г. на имя Н.С. Хрущева была подготовлена справка, подписанная Генеральным прокурором СССР Р. Руденко, министром внутренних дел С. Кругловым и министром юстиции К. Горшениным. В ней называлось число осужденных за контрреволюционные преступления за период с 1921 по 1 февраля 1954 гг. Всего за этот период было осуждено Коллегией ОГПУ, «тройками» НКВД, Особым совещанием, Военной Коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 человек, в том числе к высшей мере наказания – 642 980, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже – 2 369 220, в ссылку и высылку – 765 180 человек.

Указывалось, что из общего числа арестованных за контрреволюционные преступления ориентировочно 2,9 млн. человек были осуждены Коллегией ОГПУ, «тройками» НКВД и Особым совещанием (то есть внесудебными органами) и 877 тыс. – судами, военными трибуналами, Спецколлегией и Военной Коллегией. В настоящее время, говорилось в справке, в лагерях и тюрьмах содержится заключенных, осужденных за контрреволюционные преступления, – 467 946 человек и, кроме того, находится в ссылке после отбытия наказания – 62 462 человека.

В этом же документе отмечалось, что созданным на основании постановления ЦИК и СНК СССР от 5 ноября 1934 г. Особым совещанием при НКВД СССР, которое просуществовало до 1 сентября 1953 г., было осуждено 442 531 человек. В их числе приговорено к высшей мере наказания 10 101, к лишению свободы – 360 921, к ссылке и высылке – 67 539 и к другим мерам наказания. Подавляющее большинство, дела которых рассматривались Особым совещанием, были осуждены за контрреволюционные преступления.

Из приведенного выше официального государственного документа становится очевидным, что за период с 1921 по 1953 гг. к высшей мере было приговорено менее 700 тыс. из числа арестованных по политическим мотивам. В этой связи есть основание опровергнуть заявление бывшего члена Комитета партийного контроля при ЦК КПСС и Комиссии по расследованию убийства С.М. Кирова и политических судебных процессов 30-х гг. XX в. О.Г. Шатуновской, которая, ссылаясь на некий документ КГБ СССР, впоследствии якобы таинственно исчезнувший, пишет: «... С 1 января 1935 г. по 22 июня 1941 г. было арестовано 19 млн. 840 тыс. «врагов народа». Из них 7 млн. было расстреляно. Большинство остальных погибло в лагерях».

В этой информации О.Г. Шатуновской допущено более чем 10-кратное преувеличение и размаха репрессий, и числа расстрелянных. Она также уверяет, что большинство погибло в лагерях. Однако объективные данные свидетельствуют, что за период с 1 января 1934 г. по 31 декабря 1947 г. в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа умерло 963 766 заключенных, причем в это число входят не только “враги народа”, но и уголовники. Динамика движения лагерных заключенных в этот промежуток времени включала в себя такие показатели, как смертность, побеги, задержание и возвращение беглецов, освобождение из заключения и др.

К сожалению, аналогичной статистикой по заключенным, содержавшимся в колониях ГУЛАГа, наука не располагает. По состоянию на 1 марта 1940 г., ГУЛАГ состоял из 53 лагерей, включая лагеря, занятые железнодорожным строительством со множеством лагерных отделений, 425 исправительно-трудовых колоний, в том числе 170 промышленных, 83 сельскохозяйственных и 172 работавших на стройках и в хозяйствах других ведомств, объединяемых областными, краевыми, республиканскими отделами исправительно-трудовых колоний (ОИТК), и 50 колоний для несовершеннолетних.

Расширение ГУЛАГа производилось преимущественно в ходе форсированной сталинской индустриализации, провозглашения программы хозяйственного освоения северных, труднодоступных и малонаселенных районов, страдающих отсутствием и недостатком рабочей силы. С принятием пятилетнего плана появилась идея посылать заключенных туда, куда не хотели ехать вольнонаемные работники. Предполагалось также, что работа на объектах пятилетки будет способствовать перевоспитанию заключенных.

В период нэпа реализация крупных проектов была не под силу в местах заключения. Поэтому возникает идея создания специальных больших лагерей и системы спецпоселений для высланных из деревни раскулаченных крестьян, других «чуждых» и «социально-опасных» элементов. 11 июля 1929 г. СНК СССР принял специальное постановление об использовании труда заключенных на Севере, на Урале, в Сибири, в Казахстане и на Дальнем Востоке. К моменту его подписания в стадии организации уже было несколько лагерных комплексов ОГПУ с количеством заключенных около 23 тыс. человек.

Реализация плановых заданий требовала концентрации больших ресурсов, в первую очередь трудовых, на строительстве крупных промышленных и транспортных объектов. Они должны были стать опорными пунктами колонизации новых районов. Предполагалось, что заключенные после окончания срока или досрочного освобождения, а ссыльные после восстановления в гражданских правах, останутся на новых местах. Таким образом, был взят курс на принудительную колонизацию.

Дальнейшее оформление различных секторов принудительного труда совпадает с утверждением централизованного планирования, и снабжения, мобилизационного распределения трудовых ресурсов, с массовой коллективизацией и другими политическими кампаниями, проводимыми сталинским руководством. Они приобретали опасную логику саморазвития. Каждая такая кампания имела периоды зарождения, развертывания и спада, почти безошибочно прослеживаемые даже в официальных документах.

К 1932 г. в стране было создано уже 11 лагерей, а число заключенных в них составило 270 тыс. человек. В лагеря в основном отправлялись осужденные на срок от 3-х лет. Характер их трудоиспользования оставался примерно тем же, что и в прежних местах заключения: та же самоокупаемость входящих в состав лагерей предприятий. Роль ОГПУ сводилась к функции поставщика и держателя рабочей силы, обеспечивающего ее поставку на основе контрагентских соглашений. Степень использования заключенных на оплачиваемых работах должна была составлять 60 – 65%.

Первой стройкой, имевшей военно-стратегическое значение, которая стана символом рождения ГУЛАГа, стал Беломорско-Балтийский канал (ББК). Здесь ГУЛАГ должен был продемонстрировать свои возможности по концентрации большого числа людей, массой и штурмом обеспечить выполнение плана. При этом главным критерием становится не самоокупаемость (рентабельность) проведенных работ, а ввод объекта в назначенный срок при строго заданных лимитах, за исключением, может быть, привлечения рабочей силы. В целом задача строительства была выполнена.

Какой ценой это было достигнуто – предмет специального рассмотрения. Будучи отработкой модели лагерной системы, ББК способствовал тому, что на другие лагерные объекты распространялись понятие срочности, повышения норм выработки, сверхурочные работы и т.п. К таковым относились Дальстрой, созданный для освоения золотоносных месторождений Дальнего Востока, и строительство Байкало-Амурской магистрали, вызванное обострением обстановки на восточных границах СССР.

После введения в строй ББК значительная часть заключенных переброшена в 1935 г. на строительство канала Москва – Волга. Лагерный труд был наполовину ручным, условия труда, питания и быта – исключительно тяжелыми. Как результат, росла смертность заключенных. Так, за годы строительства ББК смертность увеличилась в 6 раз. Вместе с тем в лагерях сразу же обозначилась проблема, присущая экстенсивной советской экономике, — тотальный дефицит трудовых ресурсов.

На заключенных распространялись принципы социалистического соревнования, внедрялись всевозможные трудовые почины. Ударничество, по отчетам лагерного начальства, охватывало 95% заключенных. Получившие награды или удостоверение ударника имели право на досрочное освобождение и могли сами выбирать место жительства. Но многие, особенно пострадавшие по политическим обвинения, вынуждены были оставаться на положении ссыльных в тех местах, где они отбывали сроки, под надзором комендатур.

В литературе, посвященной ГУЛАГу, борются две точки зрения. Одна заключается в том, что лагерные стройки и объекты создавались для того, чтобы занять растущее количество заключенных, вторая – что усиление репрессий было связано с потребностью выполнения плановых заданий с помощью принудительного труда. Однако документальных подтверждений ни той, ни другой точке зрения нет. Вряд ли сталинское руководство четко осознавало все последствия тех или иных своих действий.

Особенный рост лагерного населения произошел после принятия в 1932 г. ряда репрессивных законов, например, законы о хищениях социалистической собственности, о паспортизации и др. Лагеря становятся доминирующим типом организации принудительного труда. При этом постепенно сглаживаются различия между лагерями и прежними формами мест заключения, между ИТЛ и ИТК, а также спецпоселениями. Это приводит к созданию обшей системы ГУЛАГа под эгидой НКВД. В момент образования в середине 1934 г. единого НКВД в нем было уже 15 ИТЛ с числом заключенных 620 тыс.

К тому времени общее число мест лишения свободы, подчиненных различным органам, составляло 274, а количество заключенных приближалось к отметке в 1 млн. человек. Еще несколько лагерей было образовано в последующие годы. Если в 1933 г. их контингент увеличился на 176 тыс., то в 1933 г. – на 455 тыс., в 1935 г. – еще на 330 тыс. и к 1937 г. в них содержалось 821 тыс. заключенных. В системе ИТК, более мелких и раскинутых по всей стране, к 1937 г. по данным НКВД находилось 375 тыс. заключенных. Кроме того, в стране к этому времени числилось примерно 700 тыс. человек, приговоренных к принудительным работам без лишения свободы.

Согласно советской политике, заключенные должны были своим трудом окупать свое содержание. Крайне запутанным является вопрос об оплате их труда. По закону (УПК 1933 г.) он должен был оплачиваться. На каждого заключенного заводились лицевые счета, как и на каждого советского гражданина. Но, как часто бывало, законы не соблюдались и противоречили ведомственным инструкциям. Оплата труда сильно зависела от финансового положения мест заключения.

Могли выдаваться премии за хорошую работу, но всегда можно было сослаться на то, что содержание заключенного стоит больше, чем он заработал. На руки выдавались мизерные суммы для покупки некоторых элементарных вещей в местных ларьках (табак, конверты, зубной порошок и пр.), остальное –выдавалось на руки при освобождении. Насчет того, сколько денег поступало в счет оплаты заключенных, источники пока молчат. Камнем преткновения для многих исследователей стало различение содержавшихся в лагерях политических и уголовных элементов.

Нередко бывает так, что все заключенные огульно рассматриваются как жертвы политических репрессий. Дать точные данные о реальных и мнимых преступниках практически невозможно. Каждый случай осуждения должен рассматриваться отдельно и, разумеется, в контексте времени. Но, несомненно, что, во-первых, значительную часть населения ГУЛАГа составляли лица, действительно совершившие уголовные преступления, во-вторых, доля «политических» в лагерях была выше, поскольку они чаще приговаривались к длительным срокам.

Тем не менее, в литературе эти соображения зачастую игнорируются. Если никому не придет в голову рассматривать наказания за уголовщину в других странах в качестве политических репрессий, то следует признать, что сталинский режим дал основание для этого, подведя политические обвинения под уголовные, создав систему трудовых лагерей. Не может найти морального оправдания и тот бесчеловечный и жестокий режим, который был установлен в лагерях и других местах заключения.

Еще одной формой принудительного труда были специальные поселения, с 1934 по 1944 г. – трудпоселки. В 1930 – 1931 гг. в них были сосланы 381 тыс. семей или 1,8 млн. человек. В июле 1931 г. они были переданы из ведения местных и ведомственных органов под начало ОГПУ, а с 1934 г. стали элементом общей гулаговской системы. В большом числе ссыльные работали на Магнитострое, ставшем одним из символов сталинской индустриализации. Спецпоселенцы были ограничены в гражданских правах.

В отношении условий и оплаты труда формально ссыльные имели равные права с вольнонаемными, за исключением необходимости возвращения ссуд, затраченных на первоначальное обустройство и 5-процентные отчисления от зарплаты на содержание органов надзора и комендатур. Более половины спецпереселенцев отправлялись на Урал и в Западную Сибирь. На 1 января 1932 г. в спецпоселениях находилось 1,3 млн. человек. В 1933 г. в них прибыло почти 400 тыс. “кулаков” и членов их семей, вдвое больше, чем в предшествующем.

Однако общее число спецпоселенцев в стране уменьшилось на 70 тыс. вследствие высокой смертности и массовых побегов. По мере решения задач сплошной коллективизации “кулацкая ссылка” постепенно сокращается в своих размерах. В 1934 г. в трудпоселки прибыло 255 тыс., в 1935 г. – 246 тыс., в 1936 г. – 165 тыс., в 1937 г. – 128 тыс. человек. Однако на конец 1937 г. их общая численность составила только 878 тыс., то есть почти на 450 тыс. меньше, чем на конец 1931 г., когда число спецпоселенцев достигло максимальной отметки.

Тем не менее, расширение системы ГУЛАГа не дает оснований завышать численность узников. Необходимы для восстановления реальности объективные подходы, опирающиеся на выверенные научные данные, а не на предположения и домыслы. Расширение ГУЛАГа вызывалось социально-экономической реконструкцией, реализацией курса на индустриализацию, коллективизацию, а также проводившимися политическими кампаниями. Вина за искалеченные судьбы невинно осужденных ложится на руководство СССР, прежде всего на