Войны как часть экономической борьбы

хранению на складах данных продуктов. Так, в Германии, перед мировой войной, существовал проект создания в Кенигсберге и Данциге обширных элеваторов для беспошлинного и льготного завоза и хранения русского хлеба, в ожидании выгодных цен. Этот проект мог несколько облегчить продовольствие Германии в случае войны, но он не был осуществлен из-за сопротивления германских аграриев, опасавшихся постоянного давления больших видимых запасов на хлебные цены. Идея свободных портов может в будущем дать многое для повышения наличного товарного фонда.

Экономические позиции за рубежом

В эпоху империализма капиталистические отношения перерастают рамки отдельных государств, и капитал захватывает позиции далеко за рубежом своего государства. Экономическая активность является признаком экономического расцвета. Эксплуатация колоний, пароходные линии между иностранными портами, участие в прибыльных заграничных предприятиях — железных дорогах, банках, промышленности, плантациях, организация на чужбине мощных складов товаров, помещение денег в иностранные займы — все это типичные проявления империализма.

Экономическая активность позволяет проявляющим ее государствам в мирное время значительно расширить свое политическое влияние и даже поставить слабые в экономическом отношении государства в вассальные к себе отношения (Англия и Португалия). Но обширные экономические позиции за рубежом имеют и обратную сторону, поскольку они не могут быть защищены вооруженной силой и подрывают экономическую боеспособность государства.

Географическое распределение промышленности

Мы окажемся перед тем же, по существу, вопросом, если перенесемся от правового понятия границы между двумя государствами к военному представлению о рубеже, более или менее надежно прикрывающем лежащую позади территорию при имеющихся в стране вооруженных силах и своим удалением от врага обеспечивающем от бомбардировок и других покушений неприятеля.

Важно добиться группировки всей военной промышленности и развития промышленных центров именно в хорошо защищенных своим географическим положением районах, притом по возможности ближе к источникам топлива и сырья. Угрожаемые пограничные районы, будучи перегружены промышленностью, крайне стесняют маневрирование, требуют выделения крупных сил и дорогой долговременной фортификационной подготовки для своей защиты и, несмотря на это, часто будут отданы во власть противника. Сосредоточение французской промышленности, особенно металлургической, на севере Франции крайне невыгодно сказалось на ведении французами войны. К счастью Франции, ее важнейшие военные заводы — Шнейдера оказались расположенными в центре (Крезо) вне занятого немцами района, а огромную потребность в стали обеспечил подвоз из Америки. Наличность лотарингской промышленности (Саарский угольный бассейн), быть может, склонила немцев отказаться от разумного плана Мольтке старшего — ограничиться, при борьбе на два фронта, обороной против Франции.

Точно так же опасным представляется сосредоточение целой отрасли промышленности в одном пункте.

В Париже сосредоточена вся французская авиационная промышленность, вся оптическая промышленность все мастерские точной механики и почти три четверти производства автомобилей. Известное рассредоточение увеличило бы способность Франции к обороне. Угроза Силезскому промышленному району в начале ноября 1914 г. со стороны русских армий вынудила Людендорфа начать, не дождавшись двух недель до прибытия больших подкреплений с Западного фронта, Лодзинскую операцию, что спасло, быть может, две-три русские армии от полной катастрофы. Для царской России такую же невыгоду представляла группировка промышленности в западных губерниях (Лодзь, Варшава, Белосток, Шавли, Рига); часть ее пришлось отдать неприятелю, часть удалось эвакуировать, загромоздив, однако, железнодорожный транспорт — в момент особенной его важности для военных целей. Точно так же весьма невыгодным являлось то обстоятельство, что в довоенное время Петроград снабжался преимущественно английским углем, а западные губернии — углем из Домбровских копей, лежавших на границе Силезии и утраченных нами в первый же день войны. Отсюда возникла дополнительная нагрузка, с началом войны, Донецкого угольного бассейна, который не был подготовлен к ней мирным развитием, и весьма солидное дополнительное обременение транспорта.

В настоящее время некоторые сомнения вызывает ленинградская промышленность. Царское правительство умудрилось сосредоточить в Петрограде много учреждений, не стесняясь тем, что оно вступало при этом в борьбу с природой. Ленинградская промышленность в 1925 г. представляла 14,6% всей промышленности СССР. В том числе в Ленинграде было сосредоточено: 56% резиновой промышленности, 48% — электротехнической, свыше 13% — металлической промышленности, главным образом, столь важная для мобилизации промышленности постройка двигателей дизель, станков, оборудования.

Ленинград теперь является у нас таким же пограничным городом, как во Франции перед мировой войной — Нанси. Положение этой древней столицы Лотарингии сильно стеснило свободу действий французских армий в августе и сентябре 1914 г. Невыгоды стратегического положения Ленинграда еще усугубляются удалением его от источников топлива, хлеба и сырья. В мирное время это удаление отражается лишь на повышении себестоимости ленинградской продукции, что отчасти компенсируется хорошим фабричным оборудованием, наличием традиций производства, квалифицированных рабочих и жилищной площади. Но в военное время придется считаться уже не только с накладными расходами, но с разрушающим транспорт длинным пробегом вагонов с сырьем, топливом и продовольствием, что представляет весьма нежелательное осложнение военной экономики.

Коренная ломка в хозяйственных вопросах вызывает тяжелые, болезненные явления. Но мудрая экономическая политика, последовательно проводимая в течение десятилетий, может постепенно перенести центр тяжести промышленности в районы, более выгодно расположенные с точки зрения. Экономических условий ведения войны. Крайняя осторожность при воздействии на естественный ход экономического развития все же неравносильна предоставлению ему возможности расти стихийно. Политика установления цен и железнодорожных тарифов, распределения заказов и кредита, строительства новых путей сообщения, жилищной площади, фабрик должна постепенно, но твердо вести к указанной цели.

Нефть Баку и Грозного может быть переработана на месте, что вполне удовлетворило бы требования стратегии; но в экономическом отношении как будто представляется выгодным направить значительную се часть к портам Черного моря, по нефтепроводам, и здесь перерабатывать на перегоночных заводах. Однако, продукция последних, столь важная для военных целей (бензин, полуфабрикаты для взрывчатых веществ и т.д., окажется под угрозой господствующего на море флота. Вопрос о выгоднейших пунктах переработки нефти может быть, очевидно, решен лишь при внимательном подсчете не только экономических, но и военных плюсов и минусов.

Точно так же постройка могучих источников электрической энергии — Днепрострой, Свирстрой — которым в будущем суждено индустриализировать целые районы, требует не только предварительной технической и экономической, но и компетентной стратегической экспертизы.

Размах экономической борьбы

Экономические цели войны подчиняют себе усилия на всех фронтах борьбы, образовавшихся в войне.

Экономическое оружие обоюдоостро, и часто наносит одновременно себе такие же раны, как и противнику. Мы это говорим не в смысле широкой экономической философии, например, в том, что конкуренты Германии, разгромив последнюю, потеряли свою лучшую покупательницу.

Надо каждый раз основательно взвесить, чьи потери от развития враждебных действий будут серьезнее и иметь более решающее влияние на исход войны. Германия в мировую войну запретила вывоз во враждебные страны, через посредство нейтральных стран, своих анилиновых красок и медикаментов. Конечно, текстильная промышленность Антанты почувствовала известные затруднения, английские ситцы временно стали удивительно линючими; врачи, прописывая рецепты, стали испытывать некоторые затруднения; но, в общем, мероприятия Германии не нанесли ли больше ущерба ей самой, подорвав ее монопольное положение в этих отраслях промышленности и лишив ее на время войны выгодных статей вывоза?

Каждое экономическое наступление вызывает к жизни противодействующие силы. Нельзя отрицать известного воодушевления, с которым различные классы русского народа отнеслись в 1914 году к началу войны с Германией. Между тем, войне предшествовали полуторавековые мирные соседские отношения. Мы объясняем это воодушевление тем, что Россия с XVIII века представляла поле наступления немецкого капитала, труда и культуры. Русская буржуазия таила зависть к более дельной германской буржуазии, к преуспевающему в России немецкому фабриканту или булочнику. Помещики жаловались на высокие хлебные пошлины, проведенные немецкими аграриями, крестьяне думали о дележе земель немцев-помещиков и колонистов. Германофобские чувства охватили даже значительную часть интеллигенции. Один из учеников Дельбрюка, петроградский профессор истории Митрофанов, излил своему наставнику перед самой войной очень широко распространенные в русской провинции враждебные немцам мелкобуржуазные настроения. Родина славянофильского шовинизма, Чехия, не пропиталась ли она враждой к Германии еще в XV веке из-за попыток колонизации ее немцами?

Чтобы помешать поставкам Соединенными Штатами военного снаряжения Антанте, Германия попыталась организовать в Америке, в широких размерах, саботаж; устраивались несчастные случаи на заводах, перекупалось необходимое для них сырье, производился умышленно брак, среди рабочих сеялось возбуждение. Германия связалась с ближайшим недругом Соединенных Штатов — слабой Мексикой. Эта неумная политика привела к тому, что Германия скомпрометировала 20 миллионов граждан Соединенных Штатов, немцев по национальности; им пришлось доказывать, что они американцы, а не немцы, и презирают немецкие способы борьбы. Результатом было то, что 20 миллионов немцев потеряли возможность проявлять какую-либо политическую активность и не могли возвысить свой голос против вступления Соединенных Штатов в войну с Германией. Немецкая экономическая активность дала только лишнее оружие врагам, Вильсон, объявляя войну своим посланием 2-го апреля 1917 г., мог сослаться: «прусское самодержавие повсюду затеяло преступные интриги против нашей промышленности и нашей торговли. Его интриги едва не посеяли смуту в нашей стране».

Вполне возможно, что экономическое наступление не представит выгод ни для одной из воюющих сторон, и военные действия будут развиваться без параллельных схваток на экономическом фронте. Такова была война в 1870 году: слабейшая в экономическом отношении Пруссия ограничивалась действиями на вооруженном фронте, а богатая Франция не могла обострять экономической борьбы, так как ее военные дела шли плохо, и в руках немцев находились ценные залоги.

Точно так же, со стороны слабых экономически России и Италии было разумно не обострять в течение мировой войны экономической борьбы с Германией. Момент возникновения экономического фронта относится здесь не к началу войны, а к более поздним периодам. Еще осенью 1915 г. в Петрограде спокойно проживало 250.000 немцев, наполовину германских подданных, продолжая свои торговые и промышленные дела; через Скандинавию русская торговля с Германией неофициально продолжалась. Для царского правительства начинать внутри России травлю ненцев было политически невыгодно. Но этого добивалась Антанта, добивалась московская буржуазия, видевшая конкуренцию себе в немецкой контрабанде, и в немецких дельцах внутри России. Начало было положено погромом немецких магазинов в Москве весной 1915 г., затем началось преследование немецких товаров, высылка лиц немецкой национальности, секвестр их собственности и т. д. Все эти меры весьма ускорили гибель старого режима.

Италия 23 мая 1915 года объявила войну Австро-Венгрии, но не Германии; с последней она осталась в торговых отношениях, так как нуждалась в подвижном составе для железных дорог, и в угле, которые поставляла ей Германия. Только через 15 месяцев, под жестоким давлением Антанты, в надежде на скорый конец войны (момент выступления Румынии) и дабы получить право на участие в контрибуции, которую будет платить Германия, Италия вступила в борьбу с Германией и на экономическом фронте, объявив последней войну. Таким образом, и во времени и в пространстве экономическая борьба может не совпадать с вооруженной борьбой.

Надо помнить, однако, что не всегда в нашей власти будет уклониться от действий на экономическом фронте; на удары противника придется отвечать соответственными мероприятиями. Экономическое оружие приобретает особенное значение, если война складывается на измор. К нему всегда особенно охотно обращаются капиталистически сильные англо-саксонские государства. В будущем войны, невидимому, будут сопровождаться такими же ужасными экономическими схватками, как борьба Наполеона I с Англией (континентальная система), или война Севера и Юга Соединенных Штатов (голодное удушье Юга), или же последняя мировая война. Чем слабее государство в экономическом отношении, тем больше внимания надлежит уделять экономическому фронту, чтобы он: не оказался прорванным.

Экономический план войны

Старая стратегическая мудрость ограничивала объем планов кампании моментом решительного столкновения. Считалось чистой предвзятостью сколько-нибудь подробно разрабатывать дальнейшие действия, так как, де, на другой день после исхода решительного столкновения придется действовать в совершенно новой обстановке. Таким образом, план кампании подробно разрабатывал лишь подготовительные операции, занятие исходного положения к решительным действиям.

Еще большую ограниченность, еще больший перенос центра тяжести на разработку подготовительных мероприятий следует рекомендовать для разработки экономического плана, так как экономический фронт войны не является самодовлеющим, и тот или иной оборот военных действий может совершенно изменить и требования, предъявляемые к экономике, и обстановку, в которой она будет их выполнять.

Однако, экономический план не должен представлять только простой перечень целей экономической подготовки; если нельзя выступать с пророчеством относительно действительного хода событий или нагромождать предпосылки на предпосылки (если на если), то экономический план все же должен намечать такую линию экономического поведения, которая не привела бы нас в тупик ни при каких возможных вариантах.

План должен основываться исключительно на действительности. Составлению его должно предшествовать всестороннее изучение своих и неприятельских экономических сил. Нужна дельная постановка экономической статистики, дополнительные исследования об экономических возможностях, экономическая разведка. Последняя должна охватывать не только возможных противников, но и все передовые в экономическом отношении страны, так как условия мировой экономики должны быть ясны для составителя экономического плана войны. Экономическая разведка является нормальным долгом агентов консульской службы или торговых представительств государства. Консулы Соединенных Штатов известны своей склонностью к применению при этом приемов тайной агентуры и шпионажа. Знаменательно, что председателем «Ара» являлось лицо, занимавшее видный пост в американской контрразведке.

Оценка наших и неприятельских экономических сил должна привести, в связи с имеющимися указаниями о политической цели войны, к выдвижению определенных задач для экономического фронта и указанию средств для их разрешения, к подсчету минимальной экономической базы, требуемой для ведения войны. Отсюда будут уже вытекать все указания: 1) по регулировке развития народного хозяйства для достижения необходимых результатов; проведение этих указаний в жизнь составляет основную задачу экономической политики; 2) по подготовке транспорта и 3) по подготовке финансовой и экономической мобилизации.

Для разработки военной стороны плана войны крайне желательно, чтобы экономический план содержал соображения по вопросам: какой период времени потребует экономическая мобилизация страны, какие пределы намечаются для производительности военной промышленности и в течение какого периода возможно поддерживать работу полным ходом, до неизбежного понижения производительности, связанного с общим экономическим истощением страны. Самые грубые, приближенные суждения по этим вопросам в отношении как нас, так и возможных противников представляют большую ценность для уяснения характера предстоящей войны.

Стоимость войны и военный бюджет

Стоимость войны, при явной тенденции к повышению по мере усложнения военной техники, представляет резкие колебания. 20 золотых франков в день на мобилизованного, это — современный минимум военных издержек буржуазного государства. Если приходится вести войну на значительном удалении (осада Севастополя), то стоимость ее имеет наклонность к возрастанию на 50%, вследствие больших транспортных расходов и необходимости оборудовать новую базу. Для такого большого государства, как Россия, издержки всегда были выше нормального уровня, из-за необходимости собирать силы и средства с громадной территории и связанных с этим значительных прогулов. Если война получает позиционный характер, то непосредственные издержки увеличиваются вдвое, вследствие меньшего использования местных средств и материального характера, приобретаемого вооруженной борьбой.