Учение о Пресвятой Богородице у святого Иоанна Дамаскина

последствия его (как прилучившееся природе после согрешения свободной воли Адама) [36], - говорится поэтому, что и Господь, став Человеком и взяв на Себя эти "безукоризненные страсти", стал для нас "грехом" и "проклятием" (ПВ III,25; IV,18; см.: 2Кор.5:21; Гал.3:13). Он как Богочеловек безгрешен, но так как Он и Спаситель падшего человечества, то Он именно как Спаситель людей, "воспринимая и усваивая наше лицо" (ПВ III,25; IV,18), взял на Себя человеческую природу, и человеческие страсти, и грех, и проклятие [37], и даже "смерти вкусить не отвратился; ибо умирает смертию, и этою смертию разрушает смерть, и тлением дарует нетление, и умерщвление делает источником воскресения" (В,10), - устраивая таким именно способом наше спасение (ПВ IV,18). Это и означает часто повторяемое выражение отцов: "да спасет подобное подобным" (ПВ III,18). Итак, вочеловечение Бога Слова в Богородице и из Нее "было именно для того, чтобы само согрешившее, и падшее, и растленное естество победило обольстившего тирана и таким образом освободилось от тления" (ПВ III,12) [38].

Итак, безгрешный Господь, через воплощение от Святой Девы, взял на Себя как Спаситель и "безупречные страсти" падшей человеческой природы, которых не было у Адама раньше первородного греха, и вот в этом и состоит человеколюбивое "снисходительное воплощение" (А,2), "снисходительное смирение" (А,3) и "возвышающее истощание" (κένωσις - С,7; см.: Флп.2:6-10) Агнца Божия, вземлющего грех мира. Именно по этой причине Пресвятая Богородица, как "родившая спасение мира" (В,9), стала местом делания (εργαστήριον) нашего спасения: "Агница, родившая Агнца Божия, вземлющего грех мира, нашего спасения деятелище, превышающая ангельские силы, раба и Матерь Бога" - Спасителя (D,5).

Вот почему мы, православные, отрицаем римский догмат о "непорочном зачатии" Пресвятой Богородицы, то есть об изъятии Ее из наследия первородного греха, чем, как мы видели, подрывается самая реальность и спасительность воплощения Спасителя Христа. Но, кроме того, остается при этом еще один нерешенный вопрос - именно о смерти Богородицы. Если Пресвятая Богородица не была под первородным грехом, то ставится вопрос, как и почему Она умерла, поскольку смерть есть последствие первородного греха ("ибо через грех вошла в мир смерть" - ПВ III,27; ср.: Рим.5:12), Господь же, "будучи безгрешным... не подлежал смерти", но умер добровольно как Спаситель и Искупитель, "претерпевая смерть за нас" (ПВ III,27). На этот вопрос в римокатолической "мариологии" ответа нет, да и не может быть, ибо догмат "непорочного зачатия" таковой ответ исключает [39]. Мы, православные, сохраняем о Пресвятой Богородице веру именно такую, какая передана нам через отцов, вплоть до святого Иоанна Дамаскина, а неверный "пиетизм" [здесь: аффектированное благочестие] Запада в отношении к лицу Святой Девы не может быть мерилом подлинной веры и истины. Этот "пиетизм", к тому же догматизированный Ватиканом, явно чужд христологическим предпосылкам и отделяет римокатолическую "мариологию" от христологии и сотериологии.

5. Но если Пресвятая Богородица, как наследница природы ветхого Адама, и была с зачатия Своего под первородным грехом, все же Она лично, по святому Иоанну Дамаскину, не имела никакого личного греха. Ее личную святость подчеркивает, восхваляет и прославляет нарочно этот святой отец Церкви и в своей "Догматике", и в Богородичных гомилиях, и в церковных песнях, составленных им. В этом он следует, конечно, другим отцам Церкви, и именно его многочисленные гимны Богородице Церковь Православная усвоила как свои. Для Иоанна Дамаскина Дева Мария есть воистину Святая и Пресвятая, "превышающая ангельские силы" (D,5), "превыше Херувимов и превознесенная над Серафимами" (А,9), - "воистину после Бога Чистая больше всех" (С,16).

Так же как и великих пророков Божиих - Иеремии и всечестного Предтечи, которые еще "в утробе матери" освящены и исполнены Духом Святым (см.: Иер.1:5; Лк.1:15), - святость Пречистой Девы начинается "из чрева матери" Ее. Но эта святость Ее, конечно, несравненно больше святости пророков, и она достигает своей вершины в момент бессеменного зачатия Бога Слова Духом Святым и становится преображенной и нетленной в Ее Успении и Преставлении [40]. Если благодать Божия была велика у святых пророков, которые только пророчествовали о воплощении, сколько больше она была в Той, Которая стала Матерью воплотившегося Бога? Также если "по мере любви к Богу бывают и воздаяния" [41], то какие великие добродетели и какую великую святость имела Пресвятая Дева, чтобы получить такую великую благодать? То, что Она была "достойна Создателя" (А,2), свидетельствуется тем фактом, что между всеми созданиями всех веков только Она имела такую великую святость, чтобы быть избранной Богом и стать Матерью Всесвятого Бога, то есть послужить "единой новой под солнцем" тайне (А,2) - воплощению Бога Слова. Эта Ее святость опирается на все Божие домостроительство спасения, про которое мы говорили раньше, когда мы видели, что это домостроительство состоялось в последующих "избраниях" (Ноя, Авраама, Исаака, Давида) [42] в течение всей истории Ветхого Завета.

Мы видели, что Дева Мария есть "дочь Адама" в отношении к Ее природе. Но в отношении Ее свободного произволения и Ее личной добродетели святой Иоанн Дамаскин противопоставляет Ее праотцам и показывает абсолютное превосходство Ее святости (А,8; С,2-3). Наследие первородного греха было недейственно в Ней, ибо воля Ее и все силы души и тела Ее были "Богу и Владыке посвящены" [43] и Она не имела никаких личных грехов. Пресвятая за Свою святость была "от древних поколений избранная" (В,3; D,5) и родилась "из благородного и царственнейшего корня Давидова" (А,6), из "корене Иессеева" (А,3), из которого происходили праведные и святые родители Ее. К ним стремилась и из них сконцентрировалась святость всех святых предков Богородицы, Ее "праотцев и богоотцев", через преемственное "избрание" которых и через очищение "семени" которых [44] Бог предуготовлял Пресвятую Деву, Которая в Себе всепреумножила и возглавила святость Ветхого Завета. Ее праведные и богоугодные родители (А,5) родили Ее в целомудрии и воздержании (ибо они были "боголюбивы", а не "сластолюбивы" - ср.: 2Тим.3:4), так что святой Иоанн Дамаскин называет "семя" Иоакима - "всечистое семя" (А,2). И вообще и он, и другие святые отцы серьезно учитывают этот момент рождения Святой Девы от престарелых, целомудренных родителей. Святой Иоанн Дамаскин описывает великую святость и благодать, которую Бог дал Иоакиму и Анне (В,6), и то, как они "по молитве и обещанию получают от Бога Богородицу" (ПВ IV,14). Затем он дальше говорит о том, как Святая Дева еще с детства "приводится и предается в храм Божий" (В,7; ПВ IV,14), и какую Она там в храме проводила жизнь (В,5), и какую благодать от Бога получила. Ее святое поведение и Ее безгрешная жизнь, с одной стороны, и, с другой стороны, богатая благодать Божия так велики и так превышали всех других, что Дамаскин говорит, что "такого существа никогда раньше не было и тоже никогда снова не будет" (В,6). "Она - нашему нынешнему житию подаренный дар, больший и любезнейший от всех Божиих даров" (В,5). Но рассмотрим это ближе.

В момент Благовещения Святая Дева Мария, вторая Ева, жившая не в раю, но в мире, "во зле лежащем" ("крин, возросший посреде терния... роза из терния иудеев" - А,6), - справедливо сподобилась услышать приветствие: Радуйся, Благодатная! и: не бойся, Мариам, ибо Ты обрела благодать у Бога (В,8; ср.: Лк.1:28,30). Толкуя эти слова Архангела к Деве, Дамаскин говорит так: "Воистину, Ты обрела благодать - достойная благодати; обрела благодать Ты, Которая обработала труды благодати и пожала богатый клас благодати; обрела бездну благодати Ты, Которая сохранила целостною ладью сугубого девства; ибо и душу девственною сохранила не меньше тела, откуда и сохранилось и девство тела" (В,8). Эти столь характерные слова святого Иоанна Дамаскина передают точно и истинно отношение, которое имеется между Божественною благодатию и человеческой свободой, конкретно здесь - свободной волей Богородицы.

Благодать Божия есть, конечно, дар, но она дается именно имеющим и показующим самопроизвольную (= свободную) ревность, и старание, и чистоту. Человек, по словам Дамаскина, "будучи создан разумным и свободным, получил власть непрестанно соединяться с Богом через свое собственное свободное произволение" ("хотя и не все творим то, что дано нашей природе" - ПВ IV,13; III,14). Бог же, со Своей стороны, "всем дает от Своей силы (энергии), по способности и восприятию каждого, то есть по чистоте физической и нравственной" (ПВ I,13), так что "всякому, избирающему добро, Бог содействует (συνεργει) в достижении добра" [45]. Все эти слова святого отца снова нам раскрывают необходимость со-действия Бога и человека ("богочеловеческий синергизм"), которое, как мы это уже видели, имело место во всей истории домостроительства и, следовательно, и в отношении к Богородице. В этом со-действии - "синергизме", Бог дает благодать Свою, Себя Самого, человек же - свою свободную волю - всего себя (см.: Кол.2:9-10; 1Кор.15:10). Итак, поскольку благодать дается по аналогии ревности и любви человека к Богу [46], то какие же действительно были "старание и поведение" божественной Девы Марии во святом храме Божием (В,7), чтобы Она удостоилась такой великой благодати! Святой Иоанн Дамаскин отвечает, что это был подвиг жизни "лучше и чище других" (В,7; С,16), включая в этих "других" даже и Ангелов (В,8). Ибо в человеческой плоти Святая Дева явила, через Свое "сугубое девство" [47] (которое Ангелы по причине своей бесплотной природы не имеют), святость превыше Херувимов и Серафимов (А,9). Поэтому и Ее святость нераздельно связана с этим пречистым и нескверным девством Ее - с приснодевством Ее (А,5-6).

В храме Божием, во Святая Святых, богоотроковица Мария - "священнейшая голубица, целомудренная и незлобивая душа, освященная Духом Божиим" (С,2) [48] - будучи "чиста и имея любовь к чистоте" (С,19), показуется сугубо девой, и девой - пречистой (С,2), "не прикоснувшаяся земным страстям, но небесными воспитанная смыслами" (там же). Ибо Она, как "Отроковица священнейшая, скрывшаяся от раскаленных стрел лукавого" (А,7), от великой любви к девству ("Дева любодевственная" - D,5) изменяется настолько к лучшему, с помощию, конечно, благодати Духа ("утучненная Духом" - ПВ IV,14), что святой Иоанн Дамаскин говорит: "Она столько желала и любила девство, что им Она исполнилась всецело, как некоторым чистейшим огнем" (С,2), и стала "обиталищем Божественного огня" - Святого Духа (D,5). Добродетели Ее и благодать Святого Духа ("струи благодатных даров Духа" - А,9) украшали настолько Пречистую Деву ("одеянная в добродетелей благолепие и украшенная благодатию Духа" - А,9), что Она стала "красотою человеческой природы" (А,7), о которой "возрадовался Создатель Бог" (А,9). Из-за всего этого Пресвятая Дева становится "богодостойной" (А,7) и, будучи таковой, выбирается "в Невесту и Матерь Божию" (там же).

Святой Иоанн Дамаскин описывает подробно поведение и добродетели Святой Девы (особенно в Гомилиях А,9 и 11) и вообще все Ее "невозвратное" стремление и отданность и любовь к Богу, а также и любовь Божию к Ней ("доколе к любящей не привлекла Любящего", "Отроковица боголюбимая" - А,9,7). Наконец, в своем "Изложении православной веры" он синтезирует все сказанное выше о святости Святой Девы: "Потом, насажденная в доме Божием и утучненная Духом, как плодовитая маслина, Она сделалась жилищем всякой добродетели, устранив ум от всякого житейского и плотского пожелания и таким образом сохранив девственной душу вместе с телом, как и приличествовало Той, Которая имела принять в недра Свои Бога; ибо Он, будучи Святым, во святых почивает. Таким образом (Богородица) восходит к святости и является святым и удивительным храмом, достойным Бога Вышнего" (ПВ IV,14).

Такой является святость Пресвятой Девы до Благовещения.

6. Но сколько бы ни была великой слава добродетелей и благодати Пречистой Девы, вершиной славы Ее, "началом и серединою и концом" сверхумных благ Ее (В,12), является, несомненно, Благовещение и рождение Богочеловека Христа, или, по словам Дамаскина (В,12): "бессеменное зачатие (Духом Святым воплощающегося Слова Отчего - А,3 [49]), Божественное вселение (Ипостаси Сына Божия - А, 6) и нетленное рождение" (Еммануила, Бога Отрока - Богочеловека Иисуса - А,4). Ибо "слава Богородицы внутри - Плод чрева Ее" (А,9), то есть Христос, Сын Ее.

Действительно, после окончания пребывания Ее в храме и после предания Ее со стороны священников праведному и целомудренному Иосифу, хранителю девства Ее (В,7; ПВ IV,14), "когда пришла полнота времен", Святая Дева принимает через Архангела благовещение Пресвятой Троицы, "Которой Она послужила" (D,5; В,8), и сподобляется непостижимого и человеколюбивого снисхождения и вселения и воплощения Бога Слова, Которого Она встретила и приняла с бесконечным послушанием и смирением (ПВ III,2; В,8; С,3; см.: Лк.1:38,46-48) [50], исправляя преслушание праматери Евы (А,7) и являясь воистину Богородицею.

Вся между тем тайна Пресвятой Богородицы, как нам передали и нас научили Апостолы и отцы, сводится к "тайне Христовой" и в ней объясняется. На вопрос иудеев: "Что ты мне предлагаешь, что смогла женщина родить Бога?" - святой Прокл Константинопольский отвечает: "Не говорю тебе, что смогла женщина родить Бога, но что Бог мог, воплотившись, родиться от жены, ибо Ему все возможно" [51]. Это повторяет и святой Иоанн Дамаскин, говоря: "Богу хотящу, это сбылось; потому что, когда Бог хочет, все возможно, а ничего не возможно, если Он не хочет" (С,7). Это всемогущество Божие, о котором говорит Иоанн Дамаскин, совпадает с безмерным Его снисхождением [52]. Ибо только как снисхождение мы можем понять то, как Слово Божие, "снисшед непреходно... на земле явися (А,3) и сошел к возвышающему истощанию; как Пресущественный в утробе Жены сверхсущественно осуществился; как будучи Бог - стал Человеком... и не вышел из сущности Божества, стал теснейшим образом причастным плоти и крови; как вся исполняли и Сущий над всеми - вселился в тесное место; как вещественное и тленное тело Всеблаженной Девы восприняло пожирающий огонь Божества... и осталось неуничтоженным (С,7); как прежде рождества Дева и в рождестве Дева и по рождестве Дева - Приснодева" (А,5), - все эти вопросы или, лучше сказать, тайны никогда не объяснимы по-человечески, и, по словам Василия Селевкийского, "было тайной, и до сих пор остается тайной, и никогда не перестанет быть тайной" [53]. Все это случилось, "как один Бог знает", и "человеку не дано исследовать неисследимое и непостижимое" [54].

7. Из-за этой непостижимой тайны воплощения Слова Божия Пресвятая Дева называется и есть "справедливо и истинно Богородица" - Θεοτόκος: "Если рожденное Отроча - Бог, то как же не Богородица родившая?" (А,4). Дева Мария есть действительно Богородица, ибо "не простого человека родила, но Бога истинного; не просто Бога, но Бога воплощенного" (ПВ III,12; В,3-4) и "не человека обожествленного, но Бога вочеловечившегося" (ПВ III,2). Другими словами, Богоматерь не родила просто богоносного или обоженного человека, но Самого Бога-Слово, Единородного Сына Божия, Который "благоволением Отца, не из соединения природного, но от Духа Святого и Марии Девы сверхприродно стал неизменно плотию (А,3)... ибо Сама Богоматерь сверхъестественно послужила тому, что Создатель создался и Бог Творец