Нефть России и глобализация: выбор парадигмы развития
* — млрд. долл. США в ценах 1995 г.
** — по паритету покупательной способности, млрд. долл. США в ценах 1995 г.
Причем, мы взяли для анализа такие развивающиеся страны, которые не только традиционно импортируют нефть, нефтепродукты и природный газ, но и имеют значительную зависимость от такого импорта. Например, Сингапур и Гонконг в 2000 г. импортировали все потребляемые энергоносители. Зависимость от импорта Тайваня, Израиля и Республики Корея составила от 97 до 87%, Турции — 66%, Филиппин — 51%. В рассматриваемую группу стран мы включили также Таиланд и Бразилию, зависимость которых от импорта энергоносителей хотя и несколько ниже (45 и 24% соответственно), но также постоянна. Причем, ни одна из этих стран, кроме Бразилии, своей добычи нефти не имеет.
11 Отметим, что точность расчета душевого ВВП, рассчитанного с учетом паритета покупательной способности национальной валюты, достаточно ограниченна. Однако если речь идет о тенденциях, о соотношениях без претензии на большую точность приводимых данных, этот показатель имеет свои неоспоримые преимущества, позволяя сопоставить страны с совершенно различными условиями.
Итак, первое, что бросается в глаза, — это, в общем-то, достаточно средний во всех странах-экспортерах нефти уровень производства ВВП на душу населения (даже по паритету покупательной способности — ВВП ППС11). В Саудовской Аравии, Кувейте и Объединенных Арабских Эмиратах этот показатель составлял в 2000 г., соответственно, всего 10.46, 14.83 и 18.24 тыс. долл. США, что существенно ниже промышленно развитых стран, и даже в таких еще совсем недавно слаборазвитых государствах, как Израиль, Тайвань, Сингапур или Гонконг. Единственное исключение — Катар, где нетто-объем экспорта нефти и сжиженного природного газа превышает 44.7 млн. т н.э, объем ВВП ППС на душу населения в том же 2000 г. составил 26.05 тыс. долл., что вполне сопоставимо с уровнем этого показателя в таких странах, как Дания, Канада и Швеция.
Что же касается таких традиционных экспортеров нефти, как Иран, Венесуэла, Ливия и Алжир, то объем ВВП ППС на душу населения здесь составляет 5.56-4.98 тыс. долл., что ниже, чем по миру в целом (6.93 тыс. долл.). Даже в Мексике, которая входит в число стран ОЭСР и имеет многоотраслевую развитую экономику, объем ВВП ППС на душу населения в разы меньше, чем, скажем, в Израиле, Тайване, Сингапуре и Гонконге.
Кстати, даже Норвегия, славящаяся очень высоким уровнем жизни, которая так же является одним из основных в мире экспортеров углеводородов (в 2000 г. — 156 млн. т нефти и 50.5 млрд. м3 природного газа на 4.5 млн. чел. населения), имеет душевой ВВП ППС меньше, чем вообще не имеющая национальных ресурсов, кроме торфа, Ирландия или полностью импортирующая жидкое топливо Исландия (соответственно 26.3 тыс. долл.) против 27.65 и 26.86 тыс. долл.
Второе. Экспорт нефти не только не обеспечил в большинстве основных стран-экспортеров роста душевого производства ВВП ППС до уровня развитых стран или так называемых «азиатских тигров», но и не смог даже сохранить его на том уровне, который имелся у них 30 лет назад. В самом деле, в Саудовской Аравии он снизился на 13.4%, в Нигерии — на 15, в Венесуэле — на 22.5, а ОАЭ — на 31%, в Ливии — в 3.5 раза, в Ираке — в 5.3 раза.
Третье. В некогда отсталых, не имеющих собственных ресурсов нефти странах экономический рост в рассматриваемый период времени был в десятки раз более интенсивным, чем в ведущих мировых экспортерах нефти. Так, в Израиле, Таиланде и Гонконге производство ВВП ППС на душу населения увеличилось в 3.6-3.8 раза, в Корее и Сингапуре — в 4.6-4.7 раза, на Тайване — в 5.9 раза. И только на Филиппинах, в Бразилии и Турции производство ВВП ППС на душу населения за 30 лет увеличилось примерно так же, как в Алжире или Мексике.
Таким образом, экономическая история однозначно свидетельствует, что нефтяная отрасль, ориентированная на экспорт, в принципе не может обеспечить долговременный и устойчивый экономический рост.
Да, нефть — мощный двигатель экономики, но только в том случае, если эта нефть потребляется, а не вывозится и продается. И для России производство ВВП ППС на душу населения, в которой в 2000 г. составило 7.63 тыс. долл. (больше, чем в Ливии, Венесуэле или Иране, но меньше, чем в Мексике или Саудовской Аравии), решить задачу удвоения ВВП к 2010 г. на путях наращивания экспортного потенциала углеводородов нельзя в принципе.
Этим выводом можно, пожалуй, и завершить рассмотрение экономических аспектов глобализации и возможностей нефтяной отрасли, поскольку он дает однозначный ответ на многие рассмотренные выше вопросы.