Реферат: Начало книгопечатания

Министерство образования Российской Федерации
             Чувашский государственный университет им. И.Н. Ульянова             
     
Кафедра средневековой и новой истории отечества
                           
Контрольная работа
                           
                      По дисциплине: История России:                      
                     На тему: лНачало книгопечатания                     
Выполнила: студентка ЗИФ-12-01 Михайлова Анна Л.
Проверила: Сидорова А.Н.
                               Чебоксары Ц 2003 г.                               
     
План
Введение.
Глава I. Начало книгопечатания.
з1. Начало книгопечатания в Китае.
з2. Начало книгопечатания в Европе. Первый печатник.
Глава II. Первые книги, напечатанные кириллицей.
Глава III.Начало книгопечатания в России.
з1. Причины введения книгопечатания в Московском государстве.
з2. Анонимные типографии в Москве.
Заключение.
Список используемой литературы.
     
ВВЕДЕНИЕ
Тема данной контрольной работы лНачало книгопечатания. Мой выбор остановился
на данной теме, потому что меня заинтересовала история первой печатной книги.
Передо мной стоит такая цель: показать историю книгопечатания.
Также мне предстоит ответить на такие вопросы: когда, где, кем, при каких
обстоятельствах оно изобретено. Этот вопрос принадлежит к числу наиболее
сложных и спорных исторических вопросов.  Книгопечатание имело обычную судьбу
великих новых явлений, открытий и изобретений. Для раскрытия поставленных
вопросов мной будут использованы несколько источников, а также печатных
изданий.
Источником моей работы является лХрестоматия по истории русской книги
послесловия к лПсалтыри Никифора Тарасиева и Невежи Тимофеева (1568 год),
послесловие лАпостола 1564 года.
Основной литературой была л400 лет русского книгопечатания. В этой книге
дается обзор книгопечатания в многонациональной стране. Показывает историю
книг от времени возникновения в Москве до наших дней.
В книге лИстория письменности и книги, автором которой является  Е.И.
Кацпржак, я нашла ответы на очень важные вопросы: где началось,
распространялось книгопечатание, кто был первопечатником.
Книга Е.Л. Нимеровского лНачало славянского книгопечатания помогла мне
дополнить информацию, в каких странах и когда появилось книгопечатание. В
книге Л.И. Владимирова лВсеобщая история книги прослеживается происхождение
книжного дела с самого зарождения письменности до XVII в., когда складываются
многие традиции книжной культуры общества, привычное уже и для нашего
времени.
Остальная литература помогла мне дополнить и расширить информацию о
книгопечатании.
Большое значение изобретению книгопечатания предавали ученые разных эпох.
В России книгопечатание началось в середине XVI века, тогда как в Европе оно
утвердилось уже в 40-50 годы XV века.
В первой главе речь пойдет о начале книгопечатания, а именно о зарождении в
Китае и Европе. До или после Гутенберга изобрели китайцы книгопечатание? Мы
остановимся на любопытных фактах из истории жизни первого печатника
Гутенберга. Он изобрел печатный станок, в основу которого была положена
конструкция пресса, применяющегося в виноделии и в производстве бумаги. Кроме
того, одним из главных его изобретений явилось удобное и практическое
устройство для отливки литер, т.е. букв.
Во второй главе мы рассмотрим эпоху инкунабул и палеотипов; а также первые
кириллические издания.
В третьей главе мы проследим причины зарождения книгопечатания в России. В
Московском государстве книгопечатание было правительственным мероприятием. В
Кремле в году стали выходить первые русские книги - безвыходные или анонимные
издания, как принято их называть.  Мы рассмотрим освоение московского
типографского искусства.
                      ГЛАВА I. НАЧАЛО КНИГОПЕЧАТАНИЯ                      
Человечество шло к изобретению печатного станка долго, несколько тысячелетий.
Идея заложена еще в тавре или клейме, которым скотоводы метил своих лошадей или
коров. На глиняный диск спиралеобразно нанесены с помощью штемпелей Ц печаток
знаки. Фактически этот диск является первым образцом печатания связанного
текста. Следующий этап Ц печатание монет.
                    з1. Начало книгопечатания в Китае.                    
Изобретателями печатного станка являются китайцы. Первые по времени способом
механического размножения книг была ксилография, или обрезанная гравюра на
дереве. Она возникла в буддийских монастырях Китая при династии Тянов
(618-907). У китайских писателей можно
найти несколько свидетельств о существовании в Китае в IX веке ксилографическое
печатание стала наиболее быстрым и дешевым способом печати. Пи Шен изобрел
печатание подвижными литерами. Он лепил глиняные брусочки, выдавливал на них
палочкой иероглифы, затем для закрепления обжигал их на огне. Те же летописи
свидетельствуют об изобретении Пи Шеном наборной кассы, в которой хранились
литеры-брусочки. С их помощью можно было получить несколько тысяч оттисков. Все
логично, но книг, отпечатанных Пи Шеном, до нас не дошло. Подобные сведения о
начале книгопечатания есть в Тибете, Монголии, Корее, Японии. Сохранились
бронзовые литеры, изготовленные в XV столетии в Корее.
Самая древняя в истории ксилографическая книга была изготовлена в Китае, хотя
самые ранние опыты изготовления ксилографии известны в Японии. В 770 г. по
повелению императрицы Сетоку таким способом был отпечатан миллион заклинаний,
вложенных в миниатюрные пагоды.
Первая ксилографическая книга называется лАлмазная сутра. Она была изготовлена
в 868 г. н. э., а впервые обнаружена в 1900 г. в лПещере тысячи будд в
Дунхуане (Западный Китай). Книга содержит сообщение, что вырезал ее мастер Ван
Чи и напечатал лради поминовения усопших родителей своих.
          з2. Начало книгопечатания в Европе. Первые печатники.          
В Европе ксилографическая книга появилась после Крестовых походов. Ее
появлению и расцвету способствовала массовая потребность в бумажных деньгах и
игральных картах, а также в печатных иконах и папских индульгенциях. Одной из
первых светских ксилографических книг был лКалендарь Региомонтана из
Кенигсберга.
Техника ксилографии была проста: на деревянной доске вырезалось изображение
(текст) в зеркальном порядке, на рельеф наносилась краска, накладывался лист
бумаги, прижимался и приглаживался подушечкой (мацой). Отдельные листки
склеивались, сначала в виде ленты (свитка), позднее собирались в книжку.
Печать размещалась сначала на одной стороне листа, и такие издания называются
анопистографическими, а впоследствии и на обеих сторонах (опистографические).
Печатникам иногда приходилось вырезать из доски отдельные элементы
изображения буквы, чтобы заменить их другими.
Одним из известных ксилографических изданий в Европе была лБиблия бедных,
распространенная в эпоху Средневековья. Она представляла собой широкоформатные
листы с изображением библейских сцен и персонажей и пояснительными надписями.
Первое время ксилографические книги были распространены широко, однако к
середине XVI века они сошли с книжного рынка.
От ксилографии уже один шаг до изобретения наборного книгопечатания, идея
которого, как говорится, витала в воздухе более тысячи лет. Ученые сходятся
во мнении, что заслуга изобретения книгопечатания должна быть закреплена за
Гутенбергом.
Человек по имени Ганс Генсфлейш, или Иоганн Гутенберг (1394/1399-1468),
родился в последние годы XIV века в крупном немецком городе Майнце. У нас нет
сведений о его обучении и образовании. Город состоял в феодальной распре со
своим сюзереном, епископом Нассауским, и юный Гутенберг с родителями уехал в
соседний Страсбург. Там он занимался ремеслами: изготовлением ювелирных
украшений и выделкой зеркал. К 1440 г. относятся его первые типографские
опыты. По-видимому, это были: грамматика латинского языка Элия Доната,
астрологический календарь, папские индульгенции. Вскоре, однако, он вернулся
в родной Майнц и там принялся за подготовку к печати полной Библии на
латинском языке.
В 1450-1455 гг., как считают, Гутенберг напечатал свою первую Библию,
называемую 42-строчной, потому что в ней на каждой странице набрано и
отпечатано 42 строки текста в два столбца. Всего она насчитывает 1282
страницы. Элементы убранства книги выполнялись от руки. Часть тиража
отпечатана на бумаге, часть на пергамене.
Долговые обязательства Гутенберга привели к тому, что книготорговец и
ростовщик И. Фуст, не дожидаясь окончания работы, подал на него в суд за
неуплату денег и отсудил все имущество, в том числе готовый тираж Библии. В
этот момент Гутенберг пользовался поддержкой епископа Нассауского, который,
одержав победу в феодальной войне, оценил заслуги мастера и дал ему
придворный чин и пенсию. Однако дни усталого и больного печатника были
сочтены, и 3 февраля 1468 г. Гутенберга не стало.
Ученики и подмастерья Гутенберга разнесли весть о великом изобретении по
Германии, а затем и по всей Европе.
Сущность его изобретения состояла в следующем: 1) Гутенберг изобрел способ
изготовления печатной формы путем набора текста отдельными литыми литерами.
2) Он изобрел ручной словолитный прибор. 3) Изобрел печатный станок (пресс).
Очень вероятно, что техника Гутенберга отличалось от современной, но чем
именно, определить невозможно.
Он создал первое типографское оборудование, изобрел новый способ изготовления
шрифта и сделал словолитную форму.
Из твердого металла делались штампы (пунсоны), вырезанные в зеркальном
изображении. Затем они вдавливались в мягкую и податливую медную пластину:
получалась матрица, которая заливалась сплавом металлов. Сущность этого способа
изготовления букв состояла в том, что их можно было отливать в каком угодно
количестве. В производстве книги это имеет существенное значение, если учесть,
что для одной средней книжной страницы требуется примерно двести букв. Для
оборудования типографии требовался уже не пресс, а печатный станок и наборная
касса (наклонный деревянный ящик с ячейками). В них помещались буквы и знаки
препинания. Иоганн Гутенберг построил такой печатный станок.
                         ГЛАВА II. Первые книги,                          
                         напечатанные кириллицей.                         
Вторая половина XV века была временем триумфального шествия книгопечатания по
Европе - Италия (1465), Швейцария (1468), Франция, Венгрия, Польша (1470),
Англия, Чехословакия (1476), Австрия, Дания и т.д. Книги, изданные до 1500
г., принято называть инкунабулы, по-латыни - лв колыбели, то есть в колыбели
книгопечатания. Европейские книги, напечатанные с 1500 по 1550 г.
включительно, обычно именуются палеотипы, то есть старинные издания.
К 1500 г. в Европе было издано более десяти миллионов экземпляров книг, в том
числе и на славянском языке.
Бродячие печатники с оборудованием за плечами или в ручной тележке посещали
монастыри, университеты, замки феодалов и жили там, удовлетворяя потребность
в печатной продукции. Подсчитано, что за период инкунабул всего существовало
1099 типографий. Они, правда, быстро разорялись, и к началу XVI века в Европе
их осталось двести. Уцелели только пользовавшиеся поддержкой богачей и знати.
Любовь к печатным книгам распространилась в обществе. Стало модно быть
библиофилом, герцоги и архиепископы в качестве развлечений занимались
книгоизданием или переплетным искусством.
Эпоха инкунабул и палеотипов - это время совершенствования печатного
мастерства. Начинается практика печатной иллюстрации в книге. Стали применять
ксилографию - гравюру на дереве.
Одна из первых иллюстрированных книг - С. Бранта лКорабль дураков (Базель,
1494) - была украшена гравюрами Альбрехта Дюрера.
В Италии была изобретена гравюра на меди, которая стала родоначальницей
глубокой печати. Гравюру различной техники стали применять для печатания
заставок, инициалов, иллюстраций и прочих украшений книги.
Владелец типографии в Венеции, знатный и богатый человек, наладил выпуск
книг, которые называют альдины. Его имя - Альд Мануций (1450-1515). Он
поставил дело подготовки книг на научную основу. Тридцать виднейших ученых
собирались у него обсуждать издаваемые книги, редактировать их. Этот кружок
получил название лНовой академии, а его издания прославились тщательной
подготовкой и оформлением.
Шрифт инкунабул по рисунку напоминал почерк рукописных книг (текстура,
готический минускул).
В типографии Альда художники, подражая античным образцам, придумали простой и
красивый шрифт антиква. Начал применяться наклонный и беглый шрифт курсив.
Именно Альды ввели в обычай выделять ту или иную мысль в тексте различными
шрифтами.
Чтобы конкуренты не могли подделать его издания, Мануций рассылал каталоги с
указанием цен, помещал на книгах издательскую марку. На ней был изображен
дельфин, обвившийся вокруг якоря. Старший Альд, его дети, наследники (Паоло и
Альд младший, зять Андреа Торрезано) выпустили более тысячи разнообразных книг;
это были роскошные издания для богатых покупателей. Для альдин, как и вообще
для инкунабул, были типичны форматы ин-фолио (1/2 листа), ин-кварто (1/4
листа). Тиражи были невелики, традиционный тираж - 275 экземпляров.
Инкунабулы были сравнительно недорогими. Один епископ в письме папе сообщает,
что печатные книги раз в пять дешевле рукописных.
Первые инкунабулы, напечатанные кириллицей для православных славян, появились
в Кракове в конце XV века. Их печатником был Швайпольт Фиоль, родом из
немецкой земли Франконии.
Он принадлежал к Краковскому цеху золотых дел мастеров, в Краков прибыл в 70-
е гг. и, пользуясь покровительством и денежными средствами банкира Яна Турзо,
основал типографию. Кириллический шрифт изготовил Р. Борсдорф, который бывал
в Москве и знал славянские книги. Ш. Фиоль хорошо знал потребность в
богослужебных книгах на славянском языке, поэтому первыми изданиями были
литургические книги - лОктоих (1491) и лЧасослов (1491). Они были
напечатаны в два цвета - черной краской и киноварью. Две другие книги -
лТриодь постная и лТриодь цветная - вышли около 1493 г. Преследования со
стороны краковской инквизиции прервали деятельность Ш. Фиоля, и его
типография прекратила существование.
В 1494 г. начала действовать Черногорская типография в монастыре в Цетинье,
основанная Иваном Црноевичем и продолжившая работу под руководством его сына
Джурджа Црноевича. Это была первая государственная типография на Балканах
(территория современной Румынии).
Первой православной книгой, выпущенной в этой типографии, был лОктоих
первогласник (1494). Помимо канонических текстов церковных песнопений, в ней
помещались ветхозаветные сюжеты. Второй черногорской инкунабулой был лОктоих
пятигласник (сохранился не в полном виде). В нем содержится 38 страниц
текста, книга украшена гравюрами, отпечатанными с деревянных досок, как
большинство старопечатных славянских книг.
Псалтырь (1495) содержит, поимо традиционных текстов, месяцеслов и пасхалии
(таблицы, помогающие вычислить день Пасхи). Последнее издание - Требник -
напечатан в 1496 г., после чего типография была закрыта.
В 1516 г. в Праге открылась славянская типография, которую основал ученый-
медик, выпускник Краковского университета  Франциск Скорина (до 1490-1551?)
<...> Великий князь Иван Васильевич всеа великия росия самодержец. И от
иных стран, иже просветишася от его царского величества исподоблении
осынотворитися царствию божию и нарещися чада свету: бысть же наставляем от
божественный благодати, дабы царство его оукрашено исполнилося словом божиим
божественных догмат. И повеле составити в преловущем своем граде Москве штанбу
сиречь дело печатных книг ко очищению и ко исправлению ненаученых и неискусных
вразуме книгописец, к почести ж и славе всех содетелях владыки бога и отца
господа Иисуса Христа и повелением благочестивого царя и благословением
святейшего митрополита Афанасия всея Русии, составися штанба сия, в лето седьм
тысящь семдесят шестое, марта в 8 день, и первые начаша печатати сию книгу
пророческую часть, иже есть четвертая ветхого завета глаголемую псалтырь
<...>.
Вскоре вышла его первая кириллическая книга лПсалтырь (1517), напечатанная
на церковнославянском языке кириллическим шрифтом. Эта книга была популярна
среди славянских народов и бытовала преимущественно в рукописном виде.
Печатная лПсалтырь на долгие годы служила пособием при обучении грамоте.
Здесь же в Праге у Ф. Скорины родился замысел перевести и издать Библию,
Книгу Судей, Бытие, Левит, Числа и другие. Осуществить замысел до конца Ф.
Скорина не смог. В 1522 г. он перебрался в Вильно, где выпустил в 1523 г.
лМалую подорожную книжку - сборник религиозных и светских произведений, а в
1525 г. напечатал свое последнее издание - лАпостол.
Уже в инкунабульный период первопечатники стремились к усовершенствованию
книги, техники ее набора, украшения.
Мастерство типографов проявилось в первых печатных миниатюрных книгах.
Молитвенник, отпечатанный в Антверпене в 1487 г. Герардом Леу, был размером
70х48 мм. Миниатюрный Молитвенник Петерса Ос ван Бреда, выпущенный в 1488 г.
в г. Цволле (Нидерланды), имел формат 98х65 мм.
Украшением книги занимались переплетчики. Наиболее известными были мастерские
Христофора Бирка (Лейпциг), Якова Краузе (Германия), Иерга Бернгарда из
Герлица.
                ГЛАВА III. Начало книгопечатания в России.                
      з1. Причины введения книгопечатания в Московском государстве.      
В середине XVI в. книгопечатание проникает в Московское государство. Введение
книгопечатания в Москве - результат социально-экономического развития
феодального общества Руси XVI в. Развитие производства и ремесла создавало
необходимые технические предпосылки для учреждения в Москве типографии и
перехода от рукописного способа размножения книг к более совершенному и
производительному - книгопечатанию.
В политическом плане введение книгопечатания в Москве было одним из тех
государственных мероприятий, которые проводил Иван Грозный в 50-60-х гг. XVI в.
с целью укрепления самодержавия (реформа суда, создание стрелецкого войска,
губные и земские учреждения и т.д.).
В первом столетии восьмой тысячи лет, когда над Россией царствовал царь и
великий князь Иоанн Васильевич всея Руссии, вложил ему бог в ум благую мысль,
как лучше устроить в Русской земле и вечную память по себе сотворить:
произвести от письменных книг печатные, ради полного исправления и утверждения,
скорого выполнения и дешевой цены; и ради своей славы так же бы устроить и по
всей России, как у греков и в Немецких землях, в Венеции и в Италии и в Белой
Руси, в Литовской земле и прочих тамошних странах, чтобы всякому православному
христианину возможно было правильно и ясно прочитывать святыя книги и говорить
по ним; и повелеть бы распространять их по всей Русской земле по святым божиим
церквам ради прославления имени божия и пречистой богородицы и всей святых.
В послесловии к Апостолу 1564 г. - в одном из основных источников по истории
начального московского книгопечатания - указываются две причины, побудившие
Ивана Грозного ввести книгопечатание в Москве: потребность в большом
количестве церковных книг для вновь строящихся церквей в Москве и других
городах, особенно в городе Казани ли в пределах его, и необходимость
исправления лрастленных книг.
В завоеванной в 1552 г. Казани правительство Ивана IV насильственно вводило
христианство среди татар и всячески поощряло тех, кто принимал крещение. Чтобы
удовлетворить возросший спрос на церковную литературу, Иван Грозный повелел
покупать святые книги на торгу ли в святых церквах полагати.
<...> И тако благоверный царь и великий князь Иван Васильевичи всея Русии
повеле святая книги на торжищих куповати и в святых церквах полагати псалтыри,
и евангелии, и апостолы, и прочая святыя книги. В них же мали обретошася
потребни, прочий же вси растлени от преписующих ненаученых сущих и неискусных в
разуме, овоже и неисправлением пищущих. И сие доиде и царю в слух, он же начат
помышляти, како бы изложити печатныя книги, якоже в грекех, и в Венецыи, и во
Фригии, и в прочих языцех, дабы впредь святыя книги изложилися праведно. Но тогда возникло еще одно затруднение - большинство книг оказалось
непригодными, было искажено лнесведущими и неразумными переписчиками,
содержало различные ошибки. лПорча книг порождала ереси, вела к религиозному
вольнодумству. В условиях обострения классовой борьбы в XVI в. неисправные
церковно-служебные книги использовались в политических интересах противниками
господствующих порядков. Ко времени начала лпоисков печатного мастерства
относится лересь сына боярского Матвея Башкина и Артемия, бывшего игумена
Троицкого монастыря. На церковном соборе, созванном для разоблачения еретиков,
Матвей Башкин, используя разночтения в рукописном тексте Апостола, толковал его
по-своему, лразвратно. Вольнодумно толковал церковные тексты и другой
леретик, Феодосий Косой, призывавший к неповиновению властям и проповедовавший
равенство всех народов.
Вопрос об исправлении церковных книг был доставлен на Стоглавом соборе высших
духовных и светских сановников, созванном Иваном IV и митрополитом Макарием в
1551 г. для обсуждения необходимых реформ в государственном и церковном
управлении. В постановлении Собора лО божественных книгах было сказано:
лБожественные книги писцы пишут с направленных переводов, а написав, не
правят же, опись к описи прибывает и недописи и точки не прямые. И по тем
книгам в церквах божиих чтут и поют, и учатся, и пишут с них. Собор
постановил ввести строгую духовную цензуру, конфисковать неисправные
рукописи. Однако осуществить контроль над переписыванием книг, которое велось
во многих местах Русского государства, было трудно. Этот контроль можно было
обеспечить лишь при централизованном способе размножения книг. Книгопечатание
вызвало функциональное размежевание между печатной и рукописной книгой:
С середины XVI в. правительство Ивана IV приступило к изысканию средств и людей
для освоения типографского искусства. Попытки завести в Москве книгопечатание с
помощью иностранцев не увенчались успехом. Это не значит, что осваивая трудное
искусство книгопечатания, разрабатывая самобытную, оригинальную технологию
набора, русские первопечатники не были знакомы с существовавшим во многих
странах Европы, в том числе и в славянских странах, искусством книгопечатания.
И в области полиграфической техники, и в художественном оформлении первых
русских печатных книг заметно иноземное влияние. По словам Ивана Федорова,
великий князь Иван Васильевич лначат помышляти, как бы изложить печатные книги,
якоже в грекех, в Венеции, и во Фригии и в прочих языцех. С опытом
издательского дела за границей мог познакомить наших книгопечатников
просвещенный писатель-публицист Максим Грек. Обучаясь в конце XV - начале XVI
в. в Италии, он был близок к знаменитому в то время издателю Альду Мануцию. В
1518 г. по просьбе Василия III он приехал в Россию для исправления переводов
церковных книг. В Москву он привез с собой и образцы изданий типографии Альда.
Русским книгопечатникам были, разумеется, известны и другие печатные книги,
созданные как в западных, так и в югославянских странах. Они сумели творчески,
с учетом национальных традиций, свойственных русскому книжному искусству,
переосмыслить чужой опыт, а в ряде случаев вносили и новое в технику печати.
             з2. Анонимная типография и безвыходные издания.             
Начало книгопечатания в Москве, как установлено целым рядом исследований,
относится к середине 50-х гг. XVI в.
Известна группа анонимных, или безвыходных изданий (три
Евангелия, две Псалтыри и две Триоди), которые были напечатаны в Москве в
период между 1553-1564 гг., т.е. до того, как появилась первая русская
датированная печатная книга Апостол. В них нет выходных данных - времени и
места издания, имени печатника. Техника печати несовершенна. Нет выключки
строк, отчего правый вертикальный край набора получается неровным. Своеобразны
приемы двухкрасочной печати в два цвета - черной и красной краской, которые по
традиции применяли мастера анонимной типографии. Графика шрифтов воспроизводит
особенности московского полуустава конца XV - начала XVI в. Датировать группу
анонимных книг и определить место издания помогают изучение бумаги,
полиграфической техники, а также вкладные записи в ряде экземпляров,
относящиеся к концу 50-х - началу 60-х гг. XVI в. Имя печатника неизвестно.
Высказываются предположения, что к их изданию причастен некий Маруша Нефедьев,
о котором Иван IV в своих письмах в Новгород в 1556 г. упоминает как о лмастере
печатных книг. Нефедьеву было поручено лдосмотреть камень для строительства в
Москве храма. Судя по письмам, Маруша Нефедьев был искусным гравером, как и
новгородский мастер Васюк Никифоров, о котором также шла речь в одном из
названных писем Грозного. Некоторые исследователи (А.А. Сидоров, Е.Л.
Немировский) связывают деятельность анонимной типографии с Избранной радой
Ивана IV, Адашевым и просвещенным попом Сильвестром, имевшим, как уже
отмечалось, в Москве большую рукописную мастерскую.
Изучение анонимных изданий позволяет утверждать, что еще в середине 50-х гг. XVI
в. в Москве над освоением книгопечатания трудилась целая группа талантливых
русских умельцев. Первое место среди них по праву принадлежит великому русскому
первопечатнику и просветителю Ивану Федорову, разносторонне одаренному
человеку, талантливому художнику, граверу, прогрессивному публицисту, идейному
борцу и патриоту.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Мы рассмотрели истоки зарождения книгопечатания. Подводя итоги данного
исследования, можно сделать следующие выводы.
Человечество шло к изобретению печатного станка долго, несколько тысячелетий.
Само по себе изобретение печатного станка является переломным событием в
истории человечества.  Оно оказало огромное влияние на все сферы человеческой
деятельности.
О книге и книгопечатании написано много трудов на разных языках мира. Можно
сказать, что история мировой культуры не отделена от истории печатной книги.
Книгопечатание возникло в далекое от нас время, в сложных и трудных условиях.
Первые в Китае по времени способом механического размножения книг была
ксилография, или обрезанная гравюра на дереве. Она возникла в буддийских
монастырях Китая при династии Тянов (618-907).
Вторая половина XV века была временем триумфального шествия книгопечатания по
Европе - Италия (1465), Швейцария (1468), Франция, Венгрия, Польша (1470),
Англия, Чехословакия (1476), Австрия, Дания и т.д. Книги, изданные до 1500
г., принято называть инкунабулы, по-латыни - лв колыбели, то есть в колыбели
книгопечатания.
В середине XVI в. книгопечатание проникает в Московское государство. Введение
книгопечатания в Москве - результат социально-экономического развития
феодального общества Руси XVI в.
Введение книгопечатания в Московском государстве в середине XVI века дало
почву для осуществления великих дел, затронувших все стороны общественной
жизни.
Я думаю, что в выбранной мной теме полностью раскрыты поставленные нами
вопросы.
ЛИТЕРАТУРА
1.     Из послесловия к лПсалтыри Никифора Тарасиева и Невежи Тимофеева
(1568 год) //Хрестоматия по истории русской книги 1564-1917. - М.: Книга,
1965.  С. 275.
2.     Послесловие лАпостола 1564 года. //Хрестоматия по истории русской
книги 1564-1917. - М.: Книга, 1965.  С. 308.
3.     Тихомиров М.Н. Начало книгопечатания в России.  - М.: Книга, 1959.  С.
212.
4.     400 лет русского книгопечатания. //Русское книгопечатание до 1917 г.
Том 1.  Ц М.: изд-во лНаука, 1964. Ц С. 664.
5.     Баренбаум И.Е. История книги: Учебник. 2-е изд., перераб. - М.: Книга,
1984. - С. 248.
6.     Виноградова Л.А. История книжного дела в России (988-1917): Учебное
пособие //Под ред. A.А. Говорова. М.: Изд-во МПИ, 1991.  100 с.
7.     Владимиров Л.И. Всеобщая история книги. Ц М.: Книга, 1988. - С. 312.
8.     Кацпржак Е.И. История письменности и книги. Ц М.: Искусство, 1955. -
С. 351.
9.     Нимеровский Е.Л. Начало славянского книгопечатания. - М.: Книга, 1971.
С. 269.
10. Нимеровский Е.Л. Путешествие к истокам русского книгопечатания. - М.:
Просвещение, 1991. С. 187.
     Часть 3. Издания Ивана Федорова в первых ретроспективных библиографиях и
печатных каталогах отечественных библиотек
В XVIII веке впервые появилась грандиозная идея создания полного
библиографического свода всех выпущенных к тому времени церковно-славянских и
русских печатных книг, или, как говорят библиографы, репертуара русской
книги. Идея эта, едва ли не впервые была выдвинута библиотекарем и издателем
Василием Васильевичем Киприановым (годы жизни неизвестны). Великий Михаил
Васильевич Ломоносов (1711-1765), набрасывая план лфилологических
исследований и показаний к дополнению грамматики надлежащих, наметил для
себя заняться вопросом ло выданных (то есть изданных. Ч Е.Н.) по сие число
книгах. Однако этим планам не суждено было сбыться.
Практически же над созданием репертуара русской книги в первой половине XVIII
века начал работать Андрей Иванович Богданов (1692-1766). Старые русские
библиографы считали Богданова по происхождению японцем, и эта версия долго
бытовала в литературе. В действительности он был сыном пороховых дел мастера,
исконного русского, и в молодости помогал своему отцу. В 1719 году
А.И.Богданов был определен печатником в Петербургскую Синодальную типографию,
а с 1728 года продолжил свою деятельность в новой Академической типографии. И
все это время он много читал, изучал латынь и современные иностранные языки.
В 1730 году, стремясь быть ближе к столь дорогим его сердцу книгам, попросил
перевести его в Академическую библиотеку. Просьба была удовлетворена. В
библиотеке А.И.Богданов разбирал и описывал поступавшие туда собрания
рукописей и печатных книг, держал корректуру академических изданий, составлял
к ним указатели. И сам писал книги. Среди них лСимфония или конкорданция...
на четыренадесять посланий святого апостола Павла, опубликованная в 1731-м и
переизданная в 1821 году. Это тщательно составленный алфавитно-предметный
указатель к апостольским лПосланиям. Большой популярностью в свое время
пользовалось лИсторическое, географическое и топографическое описание Санкт-
Петербурга, увидевшее свет уже после смерти автора Ч в 1787 году. Для нашей
темы особое значение имеет лКраткое ведение и историческое изыскание о начале
и произведении вообще всех азбучных слов... Ч первая русская история книги,
к которой были приложены хронологический указатель русских книг и их
указатель по типографиям. Эта ретроспективная библиография при жизни автора
издана не была Ч ее опубликовали лишь в 1958 году. В ней было учтено 661
издание. Описания их размещаются в хронологическом порядке. Книги
сгруппированы по типографиям, начиная с Московского Печатного двора и кончая
типографией Шляхетного кадетского корпуса.
Первой книгой, отпечатанной в Москве, А.И.Богданов считал лАпостол. Однако
дату его издания называет ошибочную Ч 1562 год. Судя по всему, он неправильно
прочитал соответствующую дату в послесловии первопечатного лАпостола Ивана
Федорова и Петра Тимофеева Мстиславца. Эта ошибка впоследствии не раз
повторялась. И что самое удивительное, была возрождена из небытия в самое
последнее время, послужив основанием для фантастической версии о
существовании будто бы утерянного издания 1562 года.
Следующей по времени выхода московской печатной книгой названа лТриодь
цветная 1592 года. А.И.Богданов и сам сознавал неполноту своих сведений Ч он
оставил в списке много пустых мест и снабдил их следующим примечанием: лМеста
же порожния лет оставлены в тех годах печатных книг видеть еще не случилось,
чего ради оные праздны и оставлены зрются.
Первой книгой острожской типографии Ивана Федорова названа неизвестная нам
лПсалтырь учебная в десть 1576 года и лишь второй Ч знаменитая Библия 1581
года. Псалтырь Ч это, судя по всему, не острожское, а виленское издание Петра
Мстиславца. Заблудовских и львовских изданий Ивана Федорова А.И.Богданов не
знал.
Общий результат небогат Ч всего два первопечатных издания, но важен почин. И
почин этот вскоре был подхвачен.
С именем Богданова связано и составление первого у нас печатного каталога,
который в литературе получил наименование лКамерного Ч по той причине, что
библиографические описания размещены в нем в том порядке, в каком они
хранились в лкамерах, то есть комнатах Библиотеки Императорской Академии
наук. Каталог существует в двух вариантах Ч латинском и русском. 4-я часть
латинского каталога, в которую вошли описания и русских книг, сделанные в
латинской транскрипции, увидела свет в 1741 году. Русский вариант не
датирован; по всей вероятности он был издан позднее.
В лКамерном каталоге мы найдем лишь одно первопечатное издание Ч московский
лАпостол Ивана Федорова и Петра Тимофеева Мстиславца. Датирован он в
латинском варианте 7070 годом лот сотворения мира. В переводе на современное
летосчисление это 1562 год. Дата та же, что и в лКратком ведении и
историческом изыскании., Ч это лишний раз доказывает, что А.И.Богданов
участвовал в создании первого печатного каталога отечественной библиотеки.
Лет двадцать спустя после того, как А.И.Богданов трудился над своим лКратким
ведением..., в декабре 1775 года, в журнале лСобрание новостей появилось
следующее сообщение: лОбщество наше охотно желает выдать в свет генеральный
каталог всех напечатанных книг на российском языке с тех пор, как заведены в
России типографии. Упомянутое здесь лобщество, по мнению историка
библиографии Николая Васильевича Здобнова (1888-1942), это лОбщество,
старающееся о напечатании книг, учрежденное знаменитым просветителем
Николаем Ивановичем Новиковым (1744-1818). Литературовед Павел Наумович
Берков (1896-1969) связывает это сообщение с деятельностью Николая
Николаевича Бантыш-Каменского (1737-1814), выдающегося русского археографа и
библиографа. Картотека, составленная Бантыш-Каменским, хранится в Российском
государственном архиве древних актов. Однако она охватывает книги лишь с
конца XVII столетия и в силу этого не может заинтересовать нас. Более
капитальной и лучше подготовленной представляется попытка епископа Дамаскина,
а в миру Дмитрия Ефимовича Семенова-Руднева (1737-1795) , хотя и к нему у нас
много претензий. Судя по всему, Дамаскин не готовил к печати свой труд,
который назван лБиблиотека Российская, или Сведения о всех книгах в России с
начала типографии выходивших; это предварительные, сделанные для себя
заметки, в которых много повторений и прямых ошибок. Этот труд увидел свет
много лет спустя после смерти автора. Рукопись его, переплетенную в три тома,
разыскал в библиотеке Московской Духовной академии Вукол Михайлович
Ундольский (1816-1864). Он скопировал рукопись, подготовил ее к печати, но
так и не сумел опубликовать. Частично отпечатанные листы долго лежали на
складе; они были переплетены и выпущены в свет лишь в 1891 году , через 27
лет после смерти В.М.Ундольского. Десятью годами ранее, в 1881 году,
лБиблиотека Российская была частично опубликована по другому списку. Обе
публикации неполны; первая доведена до 1718-го, а вторая Ч до 1698 года. В
труде Дамаскина зарегистрировано 920 изданий XVI-XVII веков. Издана едва ли
не четвертая часть всего труда, но именно она представляет наибольший интерес
для нас.
Дамаскина очень интересовали обстоятельства возникновения книгопечатания на
Руси. Он посвятил им не одну страницу. Библиограф превосходно знал еще
небогатую в то время литературу вопроса. Он полемизирует с зарубежными
славистами Николаусом Бергиусом и Иоганном Петером Колем. л...Несправедливо
Николай Бергий из Федорова сына сделал голландца Годерсона, Ч удивляется
Дамаскин. А несколько выше, рассказывая об лАпостоле самого первого издания,
отмечает: лКнига очень редкая, о которой ученый муж Петр Колий, не зная,
думал, что от заводу сей типографии не осталось ни одной книги, но все во
время разорения Москвы от поляков погорели.
Вслед за послесловием лАпостола 1564 года Дамаскин утверждает, что в Москве
лначали искать мастерства печатных книг в 1553 году. Однако он не обратил
внимания на известное противоречие послесловия и тут же упоминает л30 лето
царствования Ивана IV Васильевича, которое приходится на 1563 год. Кроме
лАпостола Дамаскин называет и другие издания Ивана Федорова: лНовый Завет
1580 года и лОстрожскую Библию 1581 года. Но что особенно интересно,
библиограф упоминает первопечатные книги, которые в настоящее время
неизвестны. Здесь мы подходим к проблеме, однозначно решить которую нам не
удастся.
Дело в том, что в труде Дамаскина великое множество ошибок. Сплошь и рядом
Дамаскин неверно прочитывал дату издания книги, ошибаясь на круглое число,
например, на 100 лет. Так, в его лБиблиотеке... появилась, например, запись
о лБеседах на 14 посланий апостола Павла Иоанна Златоуста, будто бы изданных
в 1523 году в Киеве. На самом деле книга увидела свет в 1623 году. Дамаскин
называет, например, книгу лКопия с трактату перемирного меж его величеством
царем и великим князем Иоанном Васильевичем самодержцем всероссийским и
королем шведским Ирином, 14 учиненного 1564 года. Или еще одно описание с
такими подробностями, которые вроде бы свидетельствуют о том, что библиограф
самолично видел издание: лКнига о победе над враги, по обрезу золотому
оклеена кожею черною. Печатана в 1577 году, в полдесть....
Названа также лКнига Григория Назианзина, будто бы напечатанная в 1565 году.
Архимандрит Леонид (Лев Александрович Кавелин, 1822-1891), очень много
сделавший для изучения истории раннего русского книгопечатания, по поводу
упоминаемых епископом Дамаскином неизвестных в библиографии книг писал, что
лсам в 1850-х годах видел одну из этих книг в частных руках, а именно: книгу
св. Григория Назианзина. При этом он не скупится на подробности: лПомню, как
будто сейчас смотрю на нее, эту книжку в 8-ю долю листа, напечатанную на
лоснящейся и пожелтелой от времени бумаге мелким и узким шрифтом, в черном
кожаном переплете. Могу указать, где возможно искать ее в настоящее время.
Мы в этом случае не столь оптимистичны, как архимандрит Леонид. Думается, что
Дамаскин имел в виду сборник переводов Епифания Славинецкого, в котором были
и труды Григория Назианзина. Сборник был выпущен в Москве в 1665 году.
Дамаскин, как всегда, ошибся ровно на 100 лет.
Сложнее обстоит дело с другим из названных Дамаскином изданий. В рукописном
собрании Московской Синодальной типографии, в основу которого положена
библиотека Печатного двора, хранится тетрадь в обложке из плотной синей
бумаги. В описи она именуется лКопии с дипломатических бумаг. Начинается она
текстом, название которого совпадает с названием одной из упомянутых
Дамаскином и неизвестных в библиографии книг Ч лКопия с трактату перемирного
меж его величеством царем и великим князем Иоанном Васильевичем самодержцем
всероссийским и королем шведским Ирином, 14 учиненного 1564 года по титулом.
Рукописное собрание Печатного двора было составлено главным образом из
рукописей, служивших оригиналами или использованных при правке и
редактировании текста богослужебных книг. Правда, тетрадь, о которой мы
говорим, имеет сравнительно позднее происхождение; она воспроизведена
скорописью начала XVIII века. Так или иначе, но ее бытование в библиотеке
Московской Синодальной типографии наводит нас на вполне определенные
размышления.
лБиблиотека Российская, или Сведения о всех книгах в России с начала
типографии выходивших епископа Дамаскина, как мы уже говорили, была издана
восемьдесят с лишним лет спустя после кончины ее автора. Поэтому честь
составления первого печатного репертуара церковнославянской и русской книги
выпала на долю Василия Степановича Сопикова. Однако прежде чем перейти к
рассмотрению его знаменитого труда, скажем несколько слов о книге, связанной,
как и лКамерный каталог, с Библиотекой Императорской Академии наук. Написал
ее библиотекарь Академического книгохранилища, Иоганн Вольрат, или же, как
его называли у нас, Иван Григорьевич Бакмейстер (умер в 1788 году). Он был
уроженцем Германии, но в России, куда он приехал в 1756 году, он провел всю
жизнь, проработав в библиотеке 32 года. В 1776 году он составил и выпустил в
свет на французском языке описание Академической библиотеки и кабинета
редкостей. Впоследствии книга была издана сначала на немецком , а затем и на
русском языках. Рассказывая о хранящихся в библиотеке старопечатных книгах,
он уделил внимание истории отечественного книгопечатания. Особенно подробен
текст, посвященный белорусскому просветителю и издателю Франциску Скорине.
Бакмейстер впервые в нашей литературе упомянул о попытке немецкого
авантюриста Ганса Шлитте привезти в нашу страну книгопечатников из-за рубежа.
Подробный рассказ об этой миссии впереди. Не в пример более поздним авторам
Бакмейстер не связывал начало московского книгопечатания с именами заезжих
иностранцев. лСие достохвальное предприятие, Ч писал он, Ч исполнил царь
единственно своими русскими людьми, которых имена достойны перейти в
потомство. И называет эти имена Ч Иван Федоров и Петр Тимофеев Мстиславец.
Основным источником для библиотекаря послужило послесловие лАпостола 1564
года, экземпляр которого был приобретен в 1730 году у солдата, принесшего
книгу в Академию наук. На страницах своего лОпыта... Бакмейстер впервые
перепечатал текст послесловия, который впоследствии публиковался
неоднократно.
Из изданий Ивана Федорова Бакмейстер, кроме первопечатного лАпостола, знал
лишь лОстрожскую Библию 1581 года. В этом отношении он сделал шаг назад по
сравнению с епископом Дамаскином. Скажем напоследок, что И.Бакмейстер
составил в 1788 году каталог собрания Академической библиотеки,
непосредственно относящийся к нашей теме. Назывался он лКаталог находящимся в
Императорской библиотеке российским церковным книгам. Но каталог этот
остался в рукописи. В 1788 году, будучи в Петербурге, этот каталог
сдублировал и дополнил чешский славист Йосеф Добровский. Но и его записи
опубликованы не были.
Труды А.И.Богданова и епископа Дамаскина, как мы уже говорили, при жизни их
опубликованы не были. Поэтому слава первооткрывателя в интересующей нас
области досталась, впрочем вполне заслужено, Василию Степановичу Сопикову
(1765-1818), который, по словам Н.В.Здобнова, был лнаиболее яркой фигурой в
библиографии первой четверти XIX века. Сопиков считал листорию
книгопечатания самою существенною частью библиографии, понимая под последней
ту сумму знаний, которую мы именуем книговедением. История книгопечатания Ч
это словосочетание впервые произносилось на русском языке. Сопиков был прежде
всего библиографом и занимался книгой. Нам кажется показательным, что,
несмотря на это, он предпочел расплывчатой и неопределенной истории книги
вполне конкретную, хотя и не столь эффектную историю книгопечатания. Эту
отрасль науки он полагал лнеобходимою для всех, желающих приобрести
основательные сведения о книгах, а наипаче для тех, коим вверено смотрение
над книгохранилищами.
В.С.Сопиков родился в небогатой купеческой семье, но точной даты его рождения
мы не знаем. Сведения о юных годах будущего библиографа крайне скудны.
Известно лишь, что он служил приказчиком у московского книгопродавца
Полежаева, а затем поступил к известному книготорговцу Никите Никифоровичу
Кольчугину (1753-1827). Будучи двадцати лет от роду Сопиков завел в
Петербурге собственную книготорговлю. Вскоре при книжной лавке от открыл
весьма значительную по тем временам лБиблиотеку для чтения. Молодой
книготорговец рано заинтересовался библиографией. Первоначально его занятия в
этой области преследовали узкопрофессиональную цель Ч составление
книготорговых росписей.
Со временем круг интересов Василия Степановича расширяется. Отсутствие
сколько-нибудь полных библиографических указателей отечественной литературы
натолкнуло его на мысль составить полный список всех когда-либо выпущенных на
русском и церковно-славянском языках изданий. Так появился лОпыт российской
библиографии, или Полный словарь сочинений и переводов, напечатанных на
словенском и российском языках от начала заведения типографий до 1813 года.
Чтобы окончить лОпыт. и донести его до читателя, Сопиков решил свернуть свою
книжную торговлю. В это время ему предложили должность помощника библиотекаря
Императорской Публичной библиотеки. Он с радостью согласился занять этот
пост, ибо работа в крупнейшем книгохранилище позволяла ему проверить и
дополнить указатель. Заметим, что библиотекарем, помощником к которому
определили Сопикова, был Иван Андреевич Крылов.
Первый том вышел в 1813 году. Он открывался лПредуведомлением, в котором
изложены взгляды Сопикова по теоретическим проблемам библиографии, а также
дан общий очерк истории книгопечатания. Сюда же приложен хронологический
список книг кирилловского шрифта, вышедших в свет с 1491 по 1700 годы, а
также список славянских типографий.
Первый том лОпыта российской библиографии особенно интересен нам, ибо он
полностью посвящен славяно-русской кирилловской книжности. Всего было учтено
1737 изданий, описания которых библиограф разместил в алфавите названий и
авторов. Описания предельно кратки; сообщается лишь условное название книги,
место и время (без точной даты) выхода ее в свет. Библиограф отступал от
этого правила лишь в очень редких случаях.
Наш долг отметить, что в работе В.С.Сопикова довольно много ошибок. Некоторые
издания, указываемые им, в действительности не существовали.
Сведения о первопечатных изданиях и книгах Ивана Федорова, сообщаемые
Сопиковым в первом томе лОпыта..., более чем скромны. Ему известны лишь
московский и львовский лАпостолы и лОстрожская Библия.
Исторические построения В.С.Сопикова с современной точки зрения не
выдерживают никакой критики. Начать с того, что он первый ввел на страницы
историографии пресловутого Ганса Богбиндера, который будто бы обучал наших
мастеров типографскому искусству. По его мнению, лАпостол 1564 года
лнапечатан... под смотрением книгопечатного дела мастера датчанина Ганса. С
легкой руки Сопикова это имя начинает гулять по страницам историко-книжных
трудов, со временем сделавшись их постоянным атрибутом.
Общепринятым в течение длительного времени стало и объяснение Сопиковым
причин прекращения деятельности первой московской типографии: лИстория
оказывет нам, что первые изобретатели типографического искусства сначала во
всей Европе почитались волшебниками, а самое печатание дьявольским
наваждением... В России едва ли думали о том лучше. Следственно, иметь
печатные книги, а кольми паче, отправлять по ним божественную службу,
казалось тогда делом богопротивным. Книгопечатание у нас могло быть
ненавистным и по другим причинам: 1) богатые и знатные люди, а равно и
духовенство не могли не предвидеть, что от распространения оного все
рукописные редкие и многоценные книги, составлявшие тогдашние библиотеки,
скоро должны потерять важность и высокую цену; 2) ремесло многочисленных
писцов угрожалось совершенным уничтожением, а с тем вместе сии писцы должны
были лишиться и своего пропитания; 3) наконец сие книгопечатание изобретено
иноверными еретиками, к тому же главным смотрителем, а может быть и
учредителем московской типографии был иностранец датчанин, по прозванию Ганс.
Сих причин было довольно, чтоб книгопечатание, яко зловредное, остановить, и
печатников, как еретиков, из России выгнать.
Нет нужды, что современная наука отвергла все эти положения. Мы должны
подчеркнуть, что Сопиков в сложном вопросе о возникновении и прекращении
деятельности московской тмпографии Ивана Федорова впервые отошел от
мотивировок послесловия к лАпостолу 1564 года и попытался высказать свое,
пусть и неверное, на наш взгляд, мнение.
Нельзя без волнения читать и тот восторженный панегирик книгопечатанию,
который в те трудные и противоречивые годы не мог не казаться рискованным и
смелым: лНикогда не должно смешивать пользы, происходящей от изобретения
типографического искусства, с злоупотреблением, какое можно из оного всегда
сделать: пусть некоторые люди, Катоны нынешних времен, огорченные сим
злоупотреблением, сильно вооружаются против книгопечатания. Но быстрые
успехи, сделанные в науках и художествах, после открытия оного, служат не
ложным доказательством великой оного пользы.
Умер Василий Степанович Сопиков 21 июля 1818 года в Петербурге. Последний,
пятый, том его труда вышел в свет уже после его кончины. В нем были помещены
и дополнения к первому тому. Описаны, в частности, и ранее не учтенные
издания первопечатников: лУчительное Евангелие 1569 года, лНовый Завет и
лПсалтырь 1580 года и лЧетвероевангелие, напечатанное Петром Тимофеевым
Мстиславцем в 1575 году в Вильне. Было опубликовано и послесловие последнего
издания.
Труд В.С.Сопикова не потерял своего значения и в начале ХХ столетия. В 1904-
1906 годах вышло в свет новое издание его, подготовленное библиографом и
библиофилом Владимиром Николаевичем Рогожиным (1859-1909).
     Иван Федоров и возникновение книгопечатания в Москве и на Украине 

Е.Л.Немировский
   
з2. Предпосылки и условия для книгопечатания
в России
      
з3. Начало книгопечатания в России
   Часть
4. Начало русского книгопечатания в работах чешских и польских исследователей
Один из основоположников современной славистики Йосеф Добровский (Josef
Dobrovsky, 1753-1829) с первых своих шагов на научной ниве интересовался
историей книгопечатания. В 1792 году он опубликовал исследование лО введении и
распространении книгопечатания в Чехии. Интереснейшая переписка Добровского
полна пассажей, непосредственно относящихся к нашей теме. Об изданиях Ивана
Федорова и, прежде всего, об лОстрожской Библии он знал уже в начале своей
ученой карьеры. 22 мая 1787 года в письме к словацкому библиографу и книголюбу
Иржи Рыбаю (1754-1812) он восклицает: лЯ отдал бы половину своей библиотеки за
то, чтобы достать лОстрожскую Библию. Этот достойный уважения памятник я видел
в Вене. Много лет спустя, 19 апреля 1828 года, Добровский писал о том же
слависту-филологу Бартоломею (Ернею) Копитару (1780-1844). Говоря об экземпляре
лОстрожской Библии, который ему обещал прислать Копитар, 75-летний ученый
восклицал: лЕсли я могу рассчитывать на долгую жизнь и здоровье, я смогу найти
<этому экземпляру> достойное применение.
Возможность детально ознакомиться с изданиями Ивана Федорова Йосеф Добровский
получил во время своего путешествия по Германии, Дании, Швеции, России и
Польше, которое он совершил в 1792-1793 годах. В Петербург он прибыл 17
августа 1792 года. Здесь он работал в Библиотеке Императорской Академии наук,
где к тому времени уже был сформирован богатый фонд изданий кирилловской
печати. Путеводителями ученому служили лКамерный каталог и рукописный труд
Иоганна Вольрата-Бакмейстера лКаталог находящимся в Императорской библиотеке
российским церковным книгам. Добровский в процессе работы в Академической
библиотеке составил и собственный список. В настоящее время он хранится в
Библиотеке Народного музея в Праге; выдержки из него были опубликованы в 1990
году Галиной Николаевной Моисеевой и Милославом Крбецом. Здесь мы, в
частности, находим следующую запись: лApostol Mosc[vae] 1562. Г.Н.Моисеева
сделала из этой записи далеко идущие выводы. По ее мнению, речь шла о никому
не известном издании, опередившем первопечатный лАпостол 1564 года на два
года. Между тем, в заметках Добровского вслед за приведенной выше записью
следует лn[on] adrst, то есть лотсутствует. Судя по всему, Добровский
прочитал об этом несуществующем издании в лКамерном каталоге, но в фондах
эту книгу не нашел. Запись лApostol Mosc[vae] 7070 (1562) М.Крбец и
Г.Н.Моисеева обнаружили и в выписках Й.Добровского, которые он делал в
библиотеке Московской Синодальной типографии. По их мнению, лэто второй
экземпляр московского лАпостола, вышедшего за два года до первопечатного
лАпостола 1564 г.. Нам представляется, что и эта запись была сделана под
воздействием лКамерного каталога.
Чешский ученый очень много сил отдал изучению лОстрожской Библии 1581 года.
В известном сборнике лСлавин, изданном в Праге в 1808 году и переизданном в
1833 году, об этом издании рассказывалось в лРазличных замечаниях о
славянских переводах Ветхого Завета, а также в статье лРукописи библейских
книг. Продолжая дело, когда-то начатое Ж.Лелонгом, Добровский публикует в
1814 году на страницах сборника лСлованка указатель лПереводы Библии на
славянские языки. Пять страниц этой работы посвящены лОстрожской Библии.
В 1822 году в предисловии к своему известному труду лГрамматика славянского
языка Й.Добровский сделал первую известную нам попытку изложить общую
историю славянского книгопечатания как кирилловским, так и глаголическим
шрифтом.
Добровский впервые в мировой историографии предпринял сопоставительное
текстологическое исследование славянских старопечатных изданий, избрав для
этого евангельские тексты и апостольские лПослания, а также тексты из
ветхозаветной лКниги пророков в венецианском лТребнике 1538-1540 годов.
Божидара Вуковича и соответствующие разделы лОстрожской Библии. По его
мнению, указанные тексты в этих изданиях лмало отличаются. А чтения из
лПророков Ч напротив. Мнение это подкреплялось соответствующими примерами.
Впоследствии из этих, пока еще робких попыток Добровского выросло целое
направление в историографии раннего русского книгопечатания.
Источником для рассказа о начале книгопечатания в Москве Добровскому послужило
послесловие к лАпостолу 1564 года, с экземпляром которого он ознакомился в
Москве в библиотеке Синодальной типографии. О мифическом лАпостоле 1562 года,
будто бы виденном им в той же типографии, он в этой, да и во всех других своих
работах, ни разу не вспоминает, что лишний раз свидетельствует об ошибочности
гипотетических построений Г.Н.Моисеевой. Добровский совершенно четко отделил
дату начала книгопечатания от выпуска в свет лАпостола. Конечно, он не знал о
безвыходных первопечатных изданиях и писал: лВ России в 1553 году начали думать
об учреждении типографии, однако первая из всех вышедших книг в Москве Ч
<появилась> только уже в 1564 году.
Среди других изданий Ивана Федорова Добровский в предисловии к лГрамматике
славянского языка называет львовский лАпостол 1574 года, лПсалтырь и
лНовый Завет 1580 года, лОстрожскую Библию 1581 года и, наконец, совершенно
мифическую львовскую лПсалтырь 1573 года. В последнем случае, вне всякого
сомнения, речь идет о виленском издании 1576 года, напечатанном Петром
Тимофеевым Мстиславцем.
Впервые в литературе чешский славист отметил существование экземпляров
лОстрожской Библии с двумя выходами Ч 1580 и 1581 года, а также указал
некоторые различия в этих вариантах.
Тесные узы дружбы связывали Йосефа Добровского с польскими учеными Ежи
Самуелем Бандтке, Иоахимом Лелевелем, Самуелем Линде, заложившими в первой
половине XIX столетия фундамент польского книговедения.
Ежи Самуель Бандтке (Jerzy Samuel Bandtkie, 1768-1835), как и многие другие
польские интеллектуалы того времени, учился в Германии, в университетах Галле
и Иены. А степень доктора философии он получил 12 октября 1811 года в
Кракове. Тогда же было издано изложение диссертации, которая называлась лDe
primis Cracoviae in arte typographica incunabulis (лО первых краковских
типографских инкунабулах) и, что весьма примечательно для нас, была
посвящена кирилловским изданиям Швайпольта Фиоля. В течение долгих лет
Бандтке работал в библиотеке Краковского университета. Первая его капитальная
работа по истории книгопечатания Ч лИстория краковских типографий Ч увидела
свет в 1815 году. А в 1826 году Бандтке опубликовал трехтомную лИсторию
типографий в Королевстве Польском и Великом Княжестве Литовском, а также
заграничных типографий, в которых выходили польские книги. Обширный
материал, который польский историк собирал в течение многих лет, он
расположил в алфавитном порядке Ч по названиям городов, в которых находились
типографии.
В статье лЛьвов помещены краткие сведения об Иване Федорове и его львовской
типографии. В работе над этим разделом Бандтке использовал библиографические
труды В.С.Сопикова, с которыми поляков еще в 1816 году познакомил библиограф
и языковед, автор монументального лСловаря польского языка Самуель Готлиб
(или Богумил) Линде (Samuel Bogumil Linde, 1771-1847). Уроженец Торуни, он
получил образование в Лейпцигском университете и здесь сблизился с кружком
польских эмигрантов. С 1794 года жил в Варшаве. Для нашей темы представляет
интерес его статья лО славяно-русской литературе по библиографическому труду
Сопикова.
Ежи Самуель Бандтке привел в своем труде (в латинской транскрипции) надпись
на надгробном камне Ивана Федорова. Исходя из этой надписи, он ошибочно
утверждал, что лИван Федорович не заложил, но обновил русскую типографию во
Львове.
В статье лОстрог Бандтке рассказывает об Острожской типографии Ивана
Федорова, опираясь главным образом на рассмотренные выше работы Йосефа
Добровского. Известна была польскому историку и заблудовская типография
первопечатника. Еще в 1815 году на страницах своего исследования о краковских
типографиях он помянул о заблудовском лУчительном Евангелии 1569 года.
лИстория краковских типографий, а также другая работа Ежи Бандтке Ч лИстория
библиотеки Ягеллонского университета в Кракове Ч послужили основой для
чрезвычайно интересного труда лДве библиографических книги историка,
книговеда и революционера Иоахима Лелевеля (Joachim Lelewel, 1786-1861). В
этом труде приведен краткий очерк истории русского книгопечатания. Начало
типографского дела в Москве Лелевель датирует 1552 годом и ставит у истоков
его пресловутого Ганса Богбиндера. Мы не будем строго судить польского
ученого, ибо в этом утверждении он всецело положился на авторитет
В.С.Сопикова. Очерк жизни и деятельности Ивана Федорова, приводимый
Лелевелем, краток, но содержит все те сведения, которые к тому времени были
известны науке.
Первое поколение польских книговедов и библиографов, интересовавшихся
возникновением и начальными шагами славянского кирилловского книгопечатания,
достойно завершает Адам Бенедикт Йохер (Adam Benedykt Jocher, 1791-1860). Он
родился в семье известного виленского книготорговца. Образование получил в
Виленском университете. Затем учительствовал в частных домах, а в 1827 году
стал помощником библиотекаря в университетском книгохранилище. Здесь он
пробыл недолго, ибо в 1832 году Виленский университет был закрыт Ч
правительство Российской империи посчитало его рассадником свободомыслия и
колыбелью польской мечты о независимости. Но Йохер библиотечной деятельности
не оставил: трудился в библиотеках Виленской духовной академии, а затем Ч
Медико-хирургической академии.
Основной труд Адама Йохера лБиблиографический и исторический очерк литературы
и наук в Польше от зарождения в ней книгопечатания до 1830 года включительно
вышел в свет в 1840-1857 годах в трех томах. По замыслу автора труд этот
должен был стать ретроспективной польской библиографией. Но, в отличие от
В.С.Сопикова, на труд которого, вне всякого сомнения, Йохер опирался в своем
исследовании, он давал очень подробные описания изданий и перепечатывал из
них предисловия и послесловия. Сопиков, как помнит читатель, делал это лишь в
исключительных случаях.
Книги Йохер описывал не в хронологическом и не в алфавитном, но в
систематическом порядке Ч в рамках 13 разделов, которые, в свою очередь,
делились на более дробные подразделения. Завершен труд не был, но
интересующий нас материал мы в нем найдем.
Йохер толковал понятие лпольская книга расширительно. Сюда входили издания
не только на польском, но и на других языках. Определяющим же признаком для
их отбора был тот факт, что издавались они на территориях, когда-то входивших
в состав Польско-Литовского государства. Сюда, естественно, попадали все
издания Ивана Федорова и Петра Тимофеева Мстиславца, напечатанные в
Заблудове, Львове, Остроге и Вильне. Описание этих изданий мы найдем во
втором томе, посвященном Священному Писанию и богословской литературе.
     С методикой А.Йохера познакомимся на примере описания лОстрожской Библии
1581 года. Само описание кратко: оно занимает всего 18 строк. Приведен в
современной гражданской транскрипции текст титульного листа. Указан формат
(fol.). Затем отмечено (на польском языке): лЭта Библия неоднократно
перепечатывалась в Москве, Петербурге, Почаеве и т.д.. В заключение дана
отсылка к лИстории типографий... Е.С.Бандтке. Наиболее интересные сведения об
острожском издании вынесены в конец книги в лПримечания (лNoty). Здесь текст
об лОстрожской Библии занимает 6 страниц. Факсимильно воспроизведены титульный
и выходной листы. Рассказано о составе вступительных статей и приведен отрывок
греческого текста одной из них. Дано достаточно подробное изложение предисловий
и в современной транскрипции приведен текст одного из них. Дан текст и
послесловия. Сообщается о том, как проставлена фолиация в этом издании. Приводя
эти сведения Йохер ссылается на изученный им экземпляр из собрания князя
Чарторыского в Пулавах. Указано местонахождение еще двух экземпляров книги.
Приведена, наконец, библиографическая справка о трудах, в которых есть
упоминания об лОстрожской Библии. Иван Федоров и возникновение
книгопечатания в Москве и на Украине 
Е.Л.Немировский
 

Средневековое книгопечатание
   
История развития.
Предыстория.
Невозможно представить современное общество без книг. Однако люди прожили
большую часть своей истории. Накопленные знания одно поколение передавало
другому устно, или же показывая, как надо работать, чтобы обеспечить себя
пищей, жильём, одеждой. Когда люди перестали жить большими группами, когда
сложились первые государства, объем, и разнообразие знаний стали слишком
велики, чтобы их можно было сохранить в памяти. Да и передаваться такие
сведения должны были уже не только сородичам или ближайшим соседям. Нужно
было изобрести письменность и размножать написанное. Уже в Древнем мире
появилась письменность. Греки усовершенствовали финикийский алфавит, создали
целую культуру письма. Писали в Древнем мире на разных материалах: папирус,
глиняные таблички, восковые дощечки, остраконы... В III в. до н.э. возникла
самая известная библиотека древности - Александрийская в Египте. В I в. до
н.э. в ней было около 700 тыс. свитков. Появился новый прочный материал -
пергамент.
Средние века.
Но потребность в размножении текстов становилась всё больше, а возможности
переписчиков были ограничены. Для того, чтобы решить эту проблему, в
китайских монастырях стали вырезать из дерева рельефные тексты и иконы в
зеркальном отражении. Постепенно изготовление книг увеличилась. Книги были
дорогими. Бумага пришла в Европу от арабов. Предполагают, что они
заимствовали способ её изготовления у китайцев. Дешевизна материала позволила
выпускать гораздо больше книг, чем это было возможно раньше. На Руси книги
появились с появлением христианства. Новгородцы писали друг другу письма на
бересте. В XIV - XV вв. в Европе изготовление книг вышло за стены монастырей.
Теперь этим занимались не церковные служители, а ремесленники; торговали
книгами купцы. Изготовление бумаги за два века распространилось по всей
Европе. И наконец, Иоганн Гутенберг, ювелир, гравёр, резчик по камню, изобрёл
книгопечатание. Он первым применил разборный шрифт, хотя считается, что в
Европе у него всё таки есть предшественники. Металлические буквы-литеры для
шрифта отливали из сплава, в котором преобладал свинец. Их помещали в
наборную кассу, откуда наборщик брал необходимые и подбирал в особой рамке
строку. Строку выкладывали на наборную доску. Набор для страницы обматывали
суровой ниткой, чтобы он не разъезжался, и смазывали типографской краской из
сажи и льняного масла (олифы). На набор укладывали помещённый в рамку лист
увлажнённой бумаги. Просушив лист, на нём делали оттиск текста оборотной
стороны. Печатный станок был ручным. Готовые листы разглаживали под прессом,
складывали в кипы, разравнивали и переплетали. Первые книги Гутенберга
появились в Германии в 40-х гг. XV в. Почва для этого изобретения была
подготовлена: к концу 1500 г. книги выпускали уже в 200-300 городах Европы,
где действовало 1100-1700 типографий. В них было отпечатано 35-45 тыс.
изданий, а общий тираж их мог доходить до 20 млн. За первые 50 лет
книгопечатания человечество получило книг больше, чем за сотни лет до этого.
В XV в. книгопечатание распространилось по всей Европе. В Восточной Европе
одним из первых деятелей книгопечатания был Франциск Скорина. Он хорошо знал
церковно-славянский язык. В 1560-х при царе Иване Грозном в Москве возникла
первая типография. Имя основателя и месторасположение неизвестны. В 1564 г.
первопечатники Иван Фёдоров и Пётр Мстиславец выпустили первую российскую
книгу - Апостол. Известны мастера средневекового книгопечатания на Руси:
Андроник Невежа, Анисим Радишевский. В XIX в. появилась полиграфическая
индустрия. Книги стали доступны всем. Иоганн Гутенберг родился в 1394 году в
городе Майнце. Его отец занимал почётную и доходную должность. Он следил за
чеканкой монет в Майнце. В 1530-х семья временно уехала в Страсбург.
Источников, рассказывающих о том, где учился Иоганн Гутенберг, не найдено.
Несмотря на это, его биографы высказывают обоснованные предположения, что
изобретатель книгопечатания получил хорошее начальное и высшее образование.
Чтению и письму Иоганн научился при монастыре или церковном братстве. Здесь
он овладел азами латыни. Почти все издания, приписываемые Гутенбергу,
напечатаны на латинском языке. Изобретатель, вероятно, хорошо владел этим
языком, а также был хорошо знаком с естественными науками и богословием.
Существуют косвенные доказательства, что Иоганн Гутенберг учился в Эрфуртском
университете. Находясь в Страсбурге, Иоганн Гутенберг проводил первые опыты
книгопечатания, стараясь держать их в тайне. Одновременно с этим он занимался
изготовлением зеркал и обучал этому несколько учеников. Принято считать, что
изобретение книгопечатания произошло около 1440 года. Иоганн Гутенберг к
этому времени, скорее всего, уже вернулся в Майнц. В 1440-х Гутенберг
напечатал первые наборные книги: это были так называемые Донаты (пособия по
грамматике) и календари. Совместно со своим учеником Петером Шеффером
Гутенберг в середине 1450-х гг. напечатал наиболее известные первые наборные
издания: 42-строчную Библию (на странице помещалось 42 строки) и Псалтырь.
Гутенберг продолжал работать до середины 1460-х годов. Он получал множество
заказов. Иоганн Гутенберг умер в 1468 году в возрасте 74 года.
     
з4. Жизнь Ивана Федорова после отъезда в Литву
     Иван Федоров
и возникновение книгопечатания в Москве и на Украине
Е.Л.Немировский
     Часть 5. Первые специальные исследования. Славяно-русская библиография
Регистрация фактов Ч это лишь первый, самый начальный этап на пути
формирования любой научной дисциплины. Постепенно приходит время эти факты
систематизировать, обобщить и, наконец, проанализировать. Делают это обычно
разные люди, работы которых подчас отделены друг от друга значительным
промежутком времени. В России, впрочем, начальная регистрация первопечатных
изданий и самые первые попытки связно рассказать о возникновении
восточнославянского книгопечатания были одновременными.
лNon solum armis Ч лНе только оружием Ч такой девиз украшал герб
екатерининского вельможи графа Николая Петровича Румянцева (1754-1826).
Видный дипломат, а впоследствии, при Александре I, канцлер и министр
иностранных дел, Румянцев был большим любителем старины. Его великолепная
коллекция книг, рукописей, монет, медалей легла в основу Московского
Румянцевского музея, собрание которого стало ядром нынешней Российской
государственной библиотеки.
Будучи, как и большинство коллекционеров, дилетантом, граф окружил себя
людьми, хорошо знавшими отечественную историю и словесность; они-то и
помогали ему комплектовать коллекцию. Членами Румянцевского кружка были такие
знатоки прошлого, как академик Иосиф Христианович Гамель (1788-1861), филолог
Александр Христофорович Востоков (1781-1864), историки и археографы
митрополит Евгений Болховитинов, К.Ф.Калайдович, П.И.Кеппен, П.М.Строев.
Именно это неформальное объединение хорошо образованных людей и получило
название Румянцевского кружка.
Под влиянием своих корреспондентов Н.П.Румянцев обратился к издательской
деятельности и в 1813-1826 годах выпустил в свет свыше 40 исторических
исследований и капитальных публикаций источников. Все эти превосходно
оформленные и хорошо документированные издания в свое время составили эпоху в
русском источниковедении Ч эпоху, которая уже в устах современников получила
название Румянцевской.
Члены Румянцевского кружка, собирая и изучая рукописные и старопечатные
книги, естественно, не могли не заинтересоваться историей книжного дела на
Руси и обстоятельствами начала славянского книгопечатания кирилловским
шрифтом.
Далее мы познакомимся с научной деятельностью членов Румянцевского кружка,
имевшей отношение к интересующему нас вопросу. Но сначала расскажем о других
собирателях старопечатных книг, которые в одно и то же время с Румянцевым, а
также и несколько позднее делали полезное и нужное дело.
К коллекционерам обычно относятся иронически. А в недавние годы относились и
с осуждением, ибо видели в них представителей частнособственнических
интересов, категорически чуждых социалистическому государству. Между тем
деятельность собирателей весьма полезна для общества. Они сохраняют для
истории бесценные памятники древности, которые без них неминуемо бы погибли.
Все более или менее крупные частные книжные собрания со временем поступают в
государственные и общественные библиотеки, формируя наиболее ценное их ядро.
Многие русские первопечатные книги и среди них издания Ивана Федорова также
прошли через частные собрания, о которых и пойдет речь.
В первой половине XIX столетия старопечатные книги собирали любители,
принадлежавшие к разным слоям общества. Были среди них вельможи и сановники,
такие как граф Н.П.Румянцев. Были ученые, историки, которым старая книга
помогала в их научных изысканиях. Собирали старинные книги и разбогатевшие
купцы, чаще всего старообрядцы, видевшие в памятниках дониконовской печати
чудом уцелевшие островки стародавней духовности и праведности.
Видным представителем сановных библиофилов был граф Федор Андреевич Толстой
(1758-1849). В его библиотеке, размещенной в Москве в особняке на Большой
Дмитровке, хранились ценнейшие рукописи и 377 томов старопечатных книг
кирилловского шрифта. Среди них издания Ивана Федорова и Петра Тимофеева
Мстиславца: лАпостол 1564 года, лЕвангелие Учительное 1569 года, львовский
лАпостол 1574 года, виленские лЕвангелие 1575 года и лПсалтырь 1576 года,
лПсалтырь и лНовый завет 1580 года и, наконец, лОстрожская Библия 1581
года. Описал это собрание П.М.Строев; о его труде речь пойдет несколько
позднее. Собрание Ф.А.Толстого в 1830 году было куплено Императорской
Публичной библиотекой.
Заметим, что в наших библиотеках было принято в общем порочное обыкновение не
сохранять книжные коллекции как единое целое. Книги из коллекций вливали в
общий фонд, а нередко, как дубликаты, передавали в другие хранилища. Поэтому
сегодня восстанавливать состав личных библиотек, которые, конечно же,
являются памятниками культуры своего времени, неимоверно трудно. Единственным
исключением является Государственный Исторический музей, где целостность
коллекций не нарушалась.
Другой известный собиратель того времени, библиотека которого также была
описана П.М.Строевым, Ч это Иван Никитич Царский (1789-1853), богатый купец-
старообрядец. Человеком он был в старообрядческих кругах очень уважаемым; его
именем были названы Царская моленная рогожских старообрядцев и Царский
(впоследствии Заставный) переулок в Москве у Тверской заставы. В библиотеке
Царского было 850 древних рукописей и 444 старопечатных издания. Назовем
прежде всего прекрасный подбор изданий Анонимной типографии, работавшей в
Москве до Ивана Федорова. Были и все известные к тому времени издания Ивана
Федорова и Петра Тимофеева Мстиславца.
Собрание Царского было куплено графом Алексеем Сергеевичем Уваровым (1825-
1884), основателем и первым президентом Московского Археологического
общества, и перевезено из Москвы в его усадьбу в селе Поречье. В 1917 году
это собрание поступило в Государственный Исторический музей, где книгам были
возвращены старые индексы с упоминанием фамилии первого владельца.
Исключительно богатую библиотеку старопечатных изданий кирилловского шрифта
собрал петербургский купец Алексей Иванович Кастерин (1806-1847). О нем мы
знаем лишь то, что в свое время не без иронии рассказывал И.П.Сахаров:
лРодился он... в Пошехонском уезде Ярославской губ. Отец его тогда был еще
господским крестянином. С отцом переселился в Москву после 1812 года. Прежде
собирал он голубей, потом начал собирать для сада цветы. В это время
познакомился он с садоводом купцом Зубчаниновым, известным писателем. Этот
приучил его читать книги Ч повести и романы. Брошены были голуби и цветы, и
груды книг всякой всячины полетели из лавки Исаева... Старинаром он сделался
после 1829 года.
Количественные параметры этой коллекции поражают Ч 1026 изданий. У Кастерина
были безвыходные лЧетвероевангелия и все известные к тому времени издания
Ивана Федорова. Среди последних Ч один уникум: лХронология Андрея Рымши 1581
года. Эта напечатанная в Остроге листовка по сей день известна лишь в
единственном кастеринском экземпляре. Каталог этой коллекции, о котором речь
пойдет позднее, составил В.М.Ундольский. После смерти Кастерина его
библиотека была куплена за 10 тыс. рублей богатым меценатом Степаном
Федоровичем Соловьевым, который в 1848 году подарил ее Императорской
Публичной библиотеке.
Почти ничего не знаем мы о московском книготорговце А.С.Ширяеве, в коллекции
которого было 256 старопечатных изданий. Среди них и безвыходное узкошрифтное
лЧетвероевангелие, которое в литературе долго называли лШиряевским.
Коллекция эта была приобретена Библиотекой Российской Академии.
Позднее мы познакомим читателей и с другими замечательными книжными
собраниями, в которых были первопечатные издания.
Деятельным и весьма уважаемым членом Румянцевского кружка был митрополит
Евгений (Евфимий Алексеевич Болховитинов). Занимаясь в Московской духовной
академии, он одновременно слушал лекции в Московском университете.
Делом жизни Евгения Болховитинова было составление биографического словаря
российских писателей. Первый вариант этого труда, который впоследствии
неоднократно дополнялся, переделывался и издавался, начал печататься в 1805
году на страницах журнала лДруг просвещения в виде отдельных статей. К
сожалению, журнал этот вскоре перестал выходить. Но Болховитинов успел
опубликовать здесь статью по истории русского книгопечатания Ч лИоанн
Федоров. Впоследствии митрополит неоднократно возвращался к этой теме. В
1813 году он опубликовал в журнале лВестник Европы статью лО славяно-русских
типографиях. Пять лет спустя та же статья появилась на страницах лСловаря
исторического о бывших в России писателях духовного чина, грекороссийския
церкви. Издание это, предпринятое на средства Николая Петровича Румянцева,
изобиловало грубейшими опечатками и ошибками. лРадость моя скоро преминилась
на печаль, Ч писал Румянцев Болховитинову, Ч когда я усмотрел, что сие для
меня по многим причинам драгоценное сочинение издается в свет так дурно.
Граф приказал изъять из всего тиража первый лист с его гербом: лНе принесет
мне то чести, а неминуемо подвергнет меня осуждению, что на сих листах
сказано, что изданию таковому я причиною.
Ошибки были устранены во втором издании, вышедшем в 1827 году и линде вновь
совершенно переделанным. Дополнена и переработана была и статья лИоанн
Федоров.
Мы, таким образом, имеем четыре варианта одной и той же статьи,
опубликованной на протяжении двадцати с лишним лет, а именно в 1806, 1813,
1818 и 1827 годах. Каждый раз, готовя статью к печати, Евгений Болховитинов
дополнял и несколько перерабатывал ее. Знакомясь со всеми четырьмя
вариантами, легко проследить постепенное становление истории начального
периода славянского книгопечатания.
Из года в год растут сведения Евгения Болховитинова о книгах, напечатанных
Иваном Федоровым. В 1806 году ему были известны лишь лАпостол 1564 года и
лОстрожская Библия. Правда, он утверждал, что лпосле лАпостола напечатано
было еще лЕвангелие другим шрифтом гораздо крупнейшим и также весьма чистых
букв, форматом в малый лист, но с таким же неисправным правописанием, только
в нем уже означен и щет листов под нижними углами правой страницы. В этом
сообщении, источник которого не вполне ясен, мы узнаем безвыходное
широкошрифтное лЧетвероевангелие. Об лАпостоле же 1564 года Евгений
Болховитинов сообщает неверные сведения: л...нет также щета листов и страниц,
а только... типографская сигнатура тетрадей. В действительности дело обстоит
как раз наоборот.
После издания лсих двух книг (то есть лАпостола и лЕвангелия. Ч Е.Н.), Ч
повествует Евгений, Ч типографщик Иоанн Федоров вызван в волынский город
Острог для заведения типографии у князя Константина Ивановича Острожского.
Ни заблудовских, ни львовских изданий Ивана Федорова митрополит в 1806 году
еще не знал. Да и Константина Константиновича Острожского спутал с его отцом.
В первом издании лСловаря... Евгений Болховитинов уже повествует о львовском
лАпостоле 1574 года и вслед за его послесловием рассказывает о бегстве
первопечатников из Москвы, их работе в Заблудове у гетмана Григория
Александровича Ходкевича, переезде во Львов. Появляются сведения о
заблудовском лЕвангелии Учительном, об острожской лПсалтыри с лНовым
Заветом. Во всех этих дополнениях и уточнениях большой заслуги митрополита
Евгения нет Ч второе издание лСловаря... появилось уже после выхода в свет
трудов К.Ф.Калайдовича и П.И.Кеппена, о которых речь впереди.
Однако в заслугу Евгению мы несомненно можем поставить попытки социально-
исторического анализа обстоятельств введения книгопечатания на Руси и, в
частности, первое упоминание в связи с этим о деятельности и решениях
Стоглавого Собора. Еще в 1806 году на страницах лДруга просвещения Евгений
цитировал выступление на Соборе царя Ивана IV Васильевича.
В целом же лСловарь исторический о бывших в России писателях духовного
чина... был явлением незаурядным. Недаром вступительная статья к новейшему
изданию этого словаря названа лКраеугольный камень православной исторической
науки.
Заканчивая обзор работ Евгения Болховитинова в области истории русского
первопечатания, отметим, что ученый митрополит был человеком своего времени и
своего социального класса. 14 декабря 1825 года он оказался на Сенатской
площади Ч конечно, не среди восставших, а на противоположной стороне, в роли
лувещевателя. Миссия Евгения не имела успеха, декабристы его слушать не
захотели. При всех попытках последнего времени пересмотреть роль декабристов
в отечественной истории, наши симпатии остаются на стороне героической, но
обреченной на провал попытки повести Россию по другому пути.
В интересующей нас области значительно больших успехов добился другой член
Румянцевского кружка Ч К.Ф.Калайдович. Но прежде чем речь пойдет о нем,
скажем несколько слов о журнале, в котором печатались его работы. Первые шаги
историографии интересующего нас предмета связаны с журналом лВестник Европы.
Напомним, что именно в нем в 1813 году была опубликована статья Евгения
Болховитинова лО славяно-русских типографиях.
лВестник Европы был основан в 1802 году при Московском университете. Его
первым редактором был Николай Михайлович Карамзин (1766-1826). Автор лБедной
Лизы и лИстории государства Российского увлекавшийся одновременно и
литературой и историей, создавал журнал по своему образу и подобию. В те годы
в условиях растущего интереса к отечественной истории начинание Карамзина
имело успех. Выкристаллизовался своеобразный тип лжурнала литературы, наук и
художеств, уделяющего большое внимание тому жанру, который мы ныне называем
научно-художественным. Впоследствии по тому же пути пойдут лДруг просвещения
(1804-1806), уже знакомый нам по первой статье митрополита Евгения,
лОтечественные записки (1815-1830) Павла Петровича Свиньина (умер в 1839
году), лСеверный архив (1822-1828), основанная известным петербургским
издателем Александром Филипповичем Смирдиным (1795-1857) лБиблиотека для
чтения (1834-1865) и, в какой-то мере, пушкинский лСовременник. Все эти
журналы уделяли определенное внимание вопросам книжного дела Ч как
современного, так и ушедшего в Лету.
В 1805 году редактором лВестника Европы стал Михаил Трофимович Каченовский
(1775-1842). Он оставался на этом посту до 1830 года, причем
непродолжительное время разделял редакторское кресло с поэтом Василием
Андреевичем Жуковским (1783-1852).
М.Т.Каченовский проявлял определенный интерес к истории книгопечатания.
Правда, его личный вклад в изучение вопроса невелик. Он ограничивается
статьей лО Святополке Фиоле, краковском типографщике, первом издателе книг
церковно-славянских. Статья эта, опубликованная в 1819 году, представляет
собой изложение соответствующих глав лИстории краковских типографий Ежи
Самуеля Бандтке. Верный своей традиции регулярно знакомить читателей
лВестника Европы с последними достижениями западноевропейской историографии,
Каченовский, естественно, не мог пройти мимо книги Бандтке. Именно
Каченовскому принадлежит заслуга первого упоминания имени Швайпольта Фиоля на
страницах русской печати.
Более по интересующему нас вопросу редактор лВестника Европы ничего не
писал. Однако в своем журнале он опубликовал ряд немаловажных статей,
представляющих собой серьезный вклад в историографию русского первопечатания.
Автором большинства из них был Константин Федорович Калайдович (1792-1832),
недолгая жизнь которого была целиком отдана науке.
Еще на студенческой скамье, шестнадцатилетним юношей, он выпустил в свет
книжку лПлоды трудов моих, или Сочинения и переводы К. Калайдовича (М.,
1808). Девятнадцати лет от роду Калайдович был избран членом Императорского
Общества истории и древностей Российских. Очень рано пробудился у Калайдовича
интерес к старой книге. Он собрал неплохую библиотеку и начал писать лИсторию
книгопечатания в России. По его словам, труд этот был закончен еще до ухода
его в армию во время Отечественной войны против войск Наполеона. К сожалению,
мы лишены возможности проверить правдивость этих слов: библиотека и архив
Калайдовичей сгорели во время московского пожара 1812 года.
Так или иначе, но уже в 1813 году на страницах лВестника Европы появляется
статья Калайдовича лИоанн Федоров, первый московский типографщик. По сути
дела, это было первое специальное исследование, посвященное жизни и
деятельности первопечатника, ибо в статьях митрополита Евгения
рассматривалась история славянского книгопечатания в целом. По сравнению с
Евгением Болховитиновым молодой ученый сделал большой шаг вперед. Правда, и
для него послесловия старопечатных книг остаются основой основ и он публикует
в своей статье тексты послесловий московского и львовского лАпостолов. Но
вместе с тем он старается привлечь к вопросу о возникновении книгопечатания
на Руси свидетельства современных этому событию исторических источников.
Датой основания первой русской типографии Калайдович считает 1553 год. лИван
IV, Ч пишет он, Ч в 1553 году решился, одобренный в намерении своем
митрополитом Макарием, завести первую в Москве и во всей великой России
типографию. Калайдович знает уже большинство федоровских изданий: лАпостол
1564 года, лУчительное Евангнлие 1569 года, лАпостол 1574 года, лПсалтырь
и лНовый Завет 1580 года, лБиблию 1581 года. К утверждению митрополита
Евгения о Евангелии, изданном первопечатниками после московского лАпостола,
относится осторожно: лМне сего издания видеть не приходилось.
Вместе с тем молодой ученый подчеркивает, что знания его современников об
обстоятельствах введения книгопечатания в Москве еще совершенно недостаточны.
Говоря об этом, он набрасывает список проблем, которые должны быть решены в
первую очередь: лВремя и место рождения их (то есть первопечатников. Ч Е.Н.)
неизвестны, равно как и то, где и как образовали они свои способности.
Учились ли сему искусству прежде, или только по повелению царскому? Буквы,
употребленные ими к печатанию, отлиты в Москве ли или в чужих краях? Вот
вопросы, на которые приятно бы слышать удовлетворительные ответы. К
сожалению, и в наши дни многие из этих вопросоа так же далеки от решения, как
и во времена Калайдовича.
Девять лет спустя на страницах все того же лВестника Европы К.Ф.Калайдович
снова вернулся к интересующей нас теме. Новая статья его Ч лЗаписка об Иоанне
Федорове написана на значительно более обильном материале, чем первая. За
прошедшие годы Калайдович отыскал в Синодальной библиотеке весьма важную для
нас рукопись, содержащую лСказания о начале московского книгопечатания,
написанные в XVII столетии. Мы уже познакомили читателя с этими памятниками.
Напомним, что в 1836 году они будут напечатаны Павлом Михайловичем Строевым и
на протяжении многих десятилетий станут, наряду с послесловиями старопечатных
книг, основным источником для истории раннего русского книгопечатания. Нельзя
забывать, что именно К.Ф.Калайдович ввел эти источники в оборот науки Ч это
его большая заслуга.
Использует в своей статье Калайдович и другие новые материалы Ч сведения о
Гансе Шлитте, вербовавшем ремесленников для России в Германии Ч об этом писал
Н.М.Карамзин , а также послание датского короля Кристиана III Ивану Грозному,
опубликованное в 1816 году в Дании.
Польский историк и литератор Адам Чарноцкий (1784-1825), приехавший в
Петербург в 1819 году и известный здесь под псевдонимом Зориан Долуга
(Доленга)-Ходаковский, рассказал Калайдовичу о том, что во Львове сохраняется
надгробный камень Ивана Федорова. Константин Федорович попросил П.И.Кеппена,
собиравшегося путешествовать по Европе, проверить это известие. Последний,
как писал Калайдович, лпроезжая через Львов, исполнил мою просьбу и снял на
месте верное с оного изображение.
Сведения о надгробном камне в русской печати опубликовал впервые П.И.Кеппен.
Однако надпись на камне была передана им с ошибками. Калайдович исправил
ошибки. В качестве приложения к статье в одном из следующих номеров лВестника
Европы он впервые опубликовал изображение камня.
В 1823 году К.Ф.Калайдович печатает лБиблиографическое известие о Евангелии
учительном, напечатанном в Заблудовье 1569 года первыми московскими
типографщиками. Это первое в России исследование, посвященное отдельному
изданию Ивана Федорова. С лУчительным Евангелием Калайдович столкнулся
впервые в 1821 году, когда по поручению Н.П.Румянцева готовил к печати
сборник лПамятники российской словесности XII века. Сочинения Кирилла
Туровского, митрополита Никифора, Даниила Заточника, вопросы Кирика (М.,
1821). В заблудовское лУчительное Евангелие включено лКирила недостойного
мниха слово на Вознесение Господне. Этот факт Калайдович отметил в
предисловии к лПамятникам российской словесности.
Описание заблудовского издания, опубликованное в 1823 году, во многих
отношениях удовлетворяет современным требованиям. Перечислены внешние
признаки издания. Перепечатаны выходные сведения. Дано подробное, с цитатами,
изложение предисловия гетмана Григория Ходкевича. Отмечены типографские
особенности: л...напечатана в лист, шрифтом одинаким с московским и львовским
Апостолами; лсодержание глав означено на каждом листе вверху, инде на полях
киноварные выноски служат указанием гласов и евангелий. Дано описание
известных автору экземпляров лУчительного Евангелия и приведен текст
вкладных и владельческих записей на этих экземплярах.
Интересы К.Ф.Калайдовича не ограничивались историей одного лишь
восточнославянского книгопечатания. В 1819 году он опубликовал в лВестнике
Европы статью лДополнительные сведения о трудах Швайпольта Феоля,
древнейшего славянского типографщика. Статья была задумана как дополнение к
сведениям, сообщаемым Е.С.Бандтке, с трудом которого русскую читающую публику
познакомил М.Т.Каченовский. Статья Калайдовича очень понравилась
Н.П.Румянцеву, и он решил напечатать ее отдельным изданием, что и было
сделано в следующем, 1820 году. Тираж этого первого отдельно изданного
отечественного труда по истории книгопечатания был невелик Ч всего 30 экз. На
обложке книги в овальном медальоне были помещены профильные изображения
первых типографов Иоганна Гутенберга, Иоганна Фуста и Петера Шеффера.
Немалой заслугой К.Ф.Калайдовича было то, что он открыл лТриодь цветную
Швайпольта Фиоля. Издание это во всех сохранившихся экземплярах, кроме
одного, не имеет выходных данных. Калайдович атрибутировал его краковскому
первопечатнику единственно лишь по идентичности шрифта с тем, которым
напечатаны подписанные Фиолем издания. Он в этом случае применил метод,
который впоследствии нашел широкое распространение в книговедении.
В течение всей своей жизни К.Ф.Калайдович разыскивал и собирал материалы для
истории русского книгопечатания. К сожалению, восстановить свою старую работу
или же написать новый очерк истории отечественного книжного дела он не успел.
Переписка его заполнена подчас весьма интересными сведениями по этому
предмету. Здесь не место и не время рассказывать об этом. Приведем лишь
выдержку из письма от 27 января 1823 года к директору Московской Синодальной
типографии П.Д.Левашеву. Здесь есть упоминания еще о двух не дошедших до нас
трудах по истории книгопечатания. Калайдович пишет: л...Прочитываю ваши
любопытные УЗаписки о типографииФ. Далее он напоминает Левашеву: лВы
изволили обещать мне какую-то старую книгу из вашего архива в черном кожаном
переплете, в которой находятся исторические известия о типографии.... О
какой книге здесь идет речь? Мы не знаем этого! Не дошли до нас и лЗаписки
П.Д.Левашева.
Другой член Румянцевского кружка Ч Петр Иванович Кеппен был удивительно
разносторонним и эрудированным ученым. В нем было что-то от беспокойного
племени ученых-универсалов XVIII века. По мнению Н.В.Здобнова, лиз всех
участников Румянцевского кружка один Кеппен вышел далеко за пределы узкого
круга академических интересов и связал свое имя с научно-общественным
движением новой эпохи, ставившим актуальные задачи текущего дня.
Петр Иванович Кеппен родился 19 февраля 1793 года в Харькове, где отец его
имел врачебную практику. Здесь же получил начальное образование и окончил
местный университет. Впоследствии Кеппен много путешествовал, вел обширную
переписку с зарубежными славистами. Это позволило ему внести на страницы
русской историографии немало новых сведений и материалов, связанных с первыми
шагами книгопечатания кирилловским шрифтом. Он же впервые у нас начал учет
памятников славянского рукописания и книгопечатания, находящихся в зарубежных
хранилищах. В этой связи назовем его труд лСписок русским памятникам,
служащим к составлению истории художеств и отечественной палеографии,
изданный в Москве в 1822 году. Здесь, в частности, были помещены сведения об
изданном в Дании послании короля Кристиана III к царю Ивану Васильевичу
Грозному. Русский перевод этого послания впоследствии опубликует
И.М.Снегирев, о чем пойдет речь ниже.
В конце января 1822 года П.И.Кеппен побывал во Львове. Он познакомился с
собраниями рукописей и старопечатных книг университетской и василианской
библиотек и, конечно, не преминул поклониться праху московского
книгопечатника. Кеппен срисовал в Онуфриевском монастыре надгробную плиту
Ивана Федорова и, вернувшись в Россию, опубликовал, правда с ошибками,
имевшиеся на ней надписи. Он указал на сходство типографского знака Ивана
Федорова, воспроизведенного на надгробной плите, с польскими дворянскими
гербами. Четыре года спустя об этом написал и Е.С.Бандтке. А уже в ХХ веке
Владислав Крескентьевич Лукомский положил это сходство в основу любопытной
гипотезы о происхождении первопечатника.
В 1825 году П.И.Кеппен начал издавать журнал лБиблиографические листы.
Начиная с первого же номера в нем публиковалась лХронологическая роспись
первопечатным славянским книгам. Кеппен вслед за епископом Дамаскином
применил в славяно-русской библиографии хронологический принцип организации
материала, который впоследствии стал общепринятым. лХронологическая роспись
выходит за пределы собственно славяно-русской библиографии. Наряду с
изданиями, отпечатанными кириллицей, Кеппен учел и описал также чешские и
польские книги, напечатанные латинским шрифтом, и южнославянские
глаголические издания. В этом смысле Ч как своеобразная синхронистическая
таблица Ч роспись и по сей день не потеряла своего значения.
Заслуга Петра Ивановича Кеппена и в том, что он впервые систематически начал
указывать местонахождение известных ему экземпляров изданий кирилловского
шрифта. В.С.Сопиков делал это эпизодически и лишь в немногих случаях. И еще
одно нововведение: П.И.Кеппен всегда указывал источники своих сведений. Он
впервые в славяно-русской библиографии завершал каждое описание
библиографической справкой, указывая, кто, где и когда писал об этом издании.
Более того, закончив публикацию лХронологической росписи, он некоторое время
спустя опубликовал лДополнения и поправки к ней, приведя сведения о
публикациях, ставших ему известными.
Будучи хорошо знаком с зарубежными книгохранилищами, Кеппен сумел учесть ряд
экземпляров первопечатных изданий, которые впоследствии выпали из поля зрения
библиографов. Так, говоря об лОстрожской Библии, он отмечает экземпляры
этого издания в библиотеке шотландских бенедиктинцев в Вене, в Публичной
библиотеке в Штутгарте, в библиотеке Лицея в Варшаве. Указан был и экземпляр
в Касселе, подаренный шведским королем Густавом Адольфом.
Чрезвычайно любопытно еще одно известие, которое мы находим на страницах
лБиблиографических листов. Кеппен сообщает, что он, лсогласно с известием,
полученным от г-на Добровского, предполагает вставить в свою
лХронологическую роспись лпервое (может быть виленское?) издание
лГрамматики (азбуки). И затем поясняет: лЭкземпляр сего первого издания,
относимого г.Добровским к 1575-1580 гг., хранится в Праге в библиотеке графов
Ностиц. Таково одно из первых упоминаний о тех первопечатных лАзбуках,
находка которых в середине ХХ столетия стала едва ли не самой впечатляющей
книговедческой сенсацией. Среди описанных в литературе первопечатных лАзбук
экземпляр, указываемый Кеппеном, не фигурирует. За два года до Кеппена об
этом же экземпляре писал и сам Йосеф Добровский в своем известном труде о
Кирилле и Мефодии. А в дальнейшем упоминал Осип Максимович Бодянский.
Коллекция графов Ностиц поступила в Народный музей в Праге. Однако
первопечатной лАзбуки там нет. Чешские коллеги, и прежде всего Франтишка
Соколова, искали это издание, но безуспешно. В 2002 году первопечатная
лАзбука была куплена в Праге на букинистическом развале на Карловом мосту
петербургским издателем Андреем Павловичем Мельниковым. Возможно, что это то
самое издание, которое так долго искали.
На страницах лБиблиографических листов П.И.Кеппен поместил изложение
упомянутого выше труда Й.Добровского о Кирилле и Мефодии. Это, в частности,
послужило предметом доноса, который известный мракобес, поэт и журналист
Михаил Леонтьевич Магницкий (1778-1844) настрочил в цензурное ведомство. За
Кеппена вступился Николай Петрович Румянцев, который написал вице-адмиралу
Александру Семеновичу Шишкову (1754-1841), возглавлявшему Министерство
народного просвещения и Академию наук: лЗащитите, пожалуйста, преполезные
Библиографические листы, издаваемые Кеппеном, от того гонения, которое поднял
на них Магницкий. Ежели он в своем представлении успеет, какому же осуждению
подвергнемся мы за границей, когда ученые сведают, что у нас сочинение
Добровского о Кирилле и Мефодии под запрещением единственно потому, что сей
ученый и почтенный муж повествует обстоятельства жизни их не так, как описаны
они в нашей Минеи-четьи. Охраните нас от такого стыда. На заграницу в России
всегда оглядывались. Но помогало это, надо сказать, мало.
В первой половине XIX столетия в славяно-русской библиографии появляется
новый жанр Ч описание частных библиотек.
Среди первых библиофилов, целенаправленно собиравших древнерусские рукописи и
печатные книги кирилловского шрифта, нужно, как мы уже говорили, в первую
очередь назвать графа Федора Андреевича Толстого и купца-старообрядца Ивана
Никитича Царского. Печатные каталоги их собраний составил Павел Михайлович
Строев. Он родился 27 июля 1796 года в Москве. Родители прочили сыну карьеру
чиновника и девяти лет от роду записали его губернским регистратором в
Московское губернское правление. Маленький Павлуша зубрил таблицу умножения в
пансионе Виллерса, а ему пока шли чины. Однако чиновником он не стал. В
августе 1812 года юноша подал прошение о зачислении его лсвоекоштным
студентом Московского университета. А полтора года спустя вышел первый труд
Строева Ч лКраткая российская история, который семнадцатилетний автор
предназначал лв пользу российского юношества.
В феврале 1816 года Николай Петрович Румянцев предложил молодому ученому
должность главного смотрителя Комиссии печатания государственных грамот и
договоров. Здесь П.М.Строев подружился с другим молодым историком
К.Ф.Калайдовичем. В 1817 году они оба совершили, пожалуй, первую в России
археографическую экспедицию Ч по монастырским библиотекам Московской епархии.
Экспедиции продолжались и в дальнейшем. Они, в особенности те из них, которые
были предприняты в 1829-1834 годах по поручению Академии наук, способствовали
открытию ценнейших памятников древнерусского рукописания и старой печати. Уже
из первой своей поездки Строев привез лИзборник, написанный для киевского
князя Святослава Ярославича в 1073 году. Эта древнейшая после лОстромирова
Евангелия датированная русская книга ныне хранится в Государственном
Историческом музее.
В монастырских книгохранилищах Строев на каждом шагу сталкивался со
старопечатными книгами кирилловского шрифта и, естественно, не мог не
заинтересоваться ими. Этот интерес, который с годами накапливался и рос,
получил возможность вылиться в нечто реальное в марте 1825 года, когда наш
археограф получил приглашение от Федора Андреевича Толстого принять лзвание и
обязанности смотрителя за его библиотекою. Павел Михайлович согласился.
Первым результатом его трудов в этом великолепном собрании было составленное
им вместе с К.Ф.Калайдовичем лОбстоятельное описание славяно-русских
рукописей, хранящихся в Москве в библиотеке... графа Ф.А.Толстова (М.,
1825). Впоследствии П.М.Строев издал два лприбавления к этому описанию.
А в 1829 году вышло в свет лОбстоятельное описание старопечатных книг
славянских и российских, хранящихся в библиотеке тайного советника, сенатора,
двора его императорского величества действительного камергера и кавалера
графа Федора Андреевича Толстова. Перечислив на титульном листе
многочисленные звания покровителя и работодателя, П.М.Строев назвал и свои:
лИмператорской Академии наук корреспондент и путешествующий археограф, член
разных ученых обществ и кавалер. Достаточно обширное предисловие книги по
сути дела представляло собой краткую всеобщую историю книгопечатания.
Открывалось оно следующим утверждением: лИзобретение типографии, то есть
искусства набором металлических букв заменять письмо, принадлежит к важнейшим
и самым полезным для человечества. При всей наивности этого определения оно
привлекло нас правильным пониманием технической сути полиграфического
процесса и той важной роли, которую играет в нем принцип набора.
В вопрос о начале славянского вообще и московского книгопечатания в частности
предисловие Строева не внесло ничего нового. Более того, здесь сделан явный
шаг назад по сравнению с трудами К.Ф.Калайдовича и митрополита Евгения
Болховитинова. лЧесть российского Гутенберга наш археограф щедро отдает
лдатчанину Иоганну Богбиндеру. лПод его надзором (в 1564 году), Ч утверждает
Строев, Ч вышла из московской книгопечатни первая книга, УАпостолФ. Ивану
Федорову отведена скромная роль лодного из сотрудников московского
Гутенберга. Нет нужды, что Строев в этом случае оказался плохим историком.
Вспомним, в какое время он жил и работал. Отечественная археография в ту пору
находилась в зачаточном состоянии.
Неудачное предисловие ни в коей мере не снижает огромной ценности
лОбстоятельного описания старопечатных книг славянских и российских. Труд
П.М.Строева содержал колоссальный по тому времени библиографический материал:
в нем были учтены и достаточно подробно описаны 280 книг кирилловской печати,
вышедших с 1491 по 1814 год. Археограф приводил сведения об объеме издания,
наличии сигнатур и фолиации, об иллюстрациях книги. Перепечатывались выходные
сведения и послесловия. Именно здесь были напечатаны послесловия московского
и львовского лАпостолов, острожских лПсалтыри, лНового Завета и лБиблии,
в извлечениях Ч предисловие заблудовского лУчительного Евангелия. Многие
описания завершены библиографической отсылкой к тем трудам, в которых та или
иная книга ранее была описана. В конце книги помещена лАзбучная роспись Ч
предметно-именной указатель. В составлении таких увазателей Строев был
великим мастером. Напомним, что о его двухтомном лКлюче к карамзинской
лИстории государства Российского Александр Сергеевич Пушкин писал: лИздав
сии два тома, г.Строев оказал более пользы Русской истории, нежели все наши
историки с высшими взглядами, вместе взятые.
Следующий вклад Павла Михайловича Строева в славяно-русскую библиографию Ч
лОписание старопечатных книг славянских, находящихся в библиотеке московского
первой гильдии купца и Общества истории и древностей российских
благотворителя Ивана Никитыча Царского (М., 1836). В исследовании было
описано 286 книг кирилловского шрифта. В приложении к этому труду впервые
были опубликованы лСказания о начале московского книгопечатания Ч важнейший
источник для истории начального этапа российского книжного дела. Здесь же был
опубликован и другой важный документ Ч смета 1612 года лво что станут две
штанбы печатные, сделати два стана на фряское дело.
Петр Иванович Кеппен очень высоко оценил эту работу П.М.Строева. 12 апреля
1836 года он писал ему: лОписанием старопечатных книг И.Н.Царского Вы,
милостивый государь, меня очень обрадовали. Сведениями, тут изложенными, я
воспользуюсь при 2-м издании моего списка первопечатным книгам. Примите,
прошу Вас, мою искреннюю признательность за этот драгоценный подарок.
Второе издание кеппеновской лХронологической росписи так и не было издано. А
строевские каталоги надолго оставались единственным сколько-нибудь полным
пособием для изучения старопечатной книги. Вскоре к ним прибавился еще один
труд Ч лОписание старопечатных книг славянских, служащее дополнением к
описаниям библиотек графа Ф.А.Толстова и купца И.Н.Царского (М., 1841). В
послесловии к этой книге П.М.Строев отметил, что рассматривает свои каталоги
как единое целое: лвсе три вместе они образуют богатую житницу материалов для
библиографии, ученой истории, филологии и проч.. лБудущие преемники мои на
поприще славянской библиографии, Ч писал Строев, Ч могут соединить вместе сии
отдельные описания и составить общую славянскую библиотеку, по примерам
подобных изданий в литературах западных. Этого, к сожалению, сделано не
было. Много лет спустя Алексей Егорович Викторов, основатель и первый
руководитель Отдела рукописей и славянских старопечатных книг Румянцевского
музея, скорбел о том, что лжелание почтенного библиографа доселе остается
невыполненным. И подчеркнул: лкаталоги Строева доселе ничем не заменимы.
Написано это было в конце 70-х годов XIX столетия.
В приложении к своему третьему лОписанию... П.М.Строев опубликовал
послесловие из найденного им рукописного лЧасовника, которое в свое время
было скопировано из книги, напечатанной в 1565 году Иваном Федоровым и Петром
Тимофеевым Мстиславцем. Тем самым на страницы славяно-русской библиографии
было введено неизвестное ранее первопечатное издание. Митрополит Евгений
Болховитинов, К.Ф.Калайдович и П.И.Кеппен о существовании лЧасовника и не
предполагали. Несколько лет спустя нашелся и подлинник. Этот в течение
длительного времени единственный экземпляр был приобретен М.П.Погодиным, а
впоследствии поступил в Императорскую Публичную библиотеку.
Таким образом, к середине 40-х годов XIX столетия были зарегистрированы и
описаны почти все издания Ивана Федорова: лАпостол 1564 года, лЧасовник
1565 года, лУчительное Евангелие 1565 года, лПсалтырь с Часословцем 1570
года, о которых впервые упомянул Денис Зубрицкий в 1836 году , лАпостол 1574
года, лПсалтырь и лНовый Завет 1580 года, лБиблия 1581 года и, наконец,
лХронология Андрея Рымши 1581 года. За прошедшие с того времени полтораста с
лишним лет этот список пополнился лишь первым изданием лЧасовника 1565 года
и лАзбуками 1574 и 1578 годов.
Чтобы список трудов П.М.Строева в интересующей нас области был сколько-нибудь
полным, назовем здесь составленный им каталог библиотеки Общества истории и
древностей Российских. Здесь было учтено 147 книг кирилловской печати. Среди
них лАпостолы 1564-го и 1574 года и неполный экземпляр острожского лНового
Завета.
Профессор Московского университета Иван Михайлович Снегирев (1792-1868)
формально не принадлежал к Румянцевскому кружку. Однако деятельность его в
интересующей нас области протекала в тех же границах и в том же направлении.
Она может быть определена следующим образом: регистрация и первичная
обработка материала, связанного с историей русского книгопечатания. Вопросом
этим Снегирев, как, впрочем, и другие помянутые выше ученые, занимался
попутно. Был он человеком разносторонним, эрудированным в самых различных
отраслях историко-филологического знания. Первые его труды были посвящены
романской филологии. Он хорошо знал латынь, много и охотно писал на этом
лмертвом языке. Составленная им лЛатинская грамматика выдержала несколько
изданий. Четырехтомные труды И.М.Снегирева лРусские в своих пословицах (М.,
1831-1834) и лРусские простонародные праздники и суеверные обряды (М., 1837-
1839) долгое время считались классическими в отечественной этнографической
литературе.
До сих пор не потеряли своего значения многотомные издания альбомного типа
лДревности Российского государства, лПамятники московской древности,
лРусская старина в памятниках церковного и гражданского зодчества, в которых
Снегирев принимал активное участие как редактор, составитель, автор текста.
Первая работа И.М.Снегирева, посвященная истории отечественного
книгопечатания, была опубликована в 1830 году на страницах все того же
лВестника Европы, где на эту тему писали митрополит Евгений Болховитинов,
К.Ф.Калайдович, М.Т.Каченовский... Посвящена она московской лПсалтыри,
напечатанной в 1568 году учениками Ивана Федорова Никифором Тарасиевым и
Невежей Тимофеевым. Снегирев первым описал это издание. В.С.Сопиков и
П.И.Кеппен о нем не знали.
В 1835 году московский профессор описал лЧетвероевангелие 1512 года
румынско-валашского первопечатника иеромонаха Макария, а также лПсалтырь,
напечатанную в 1577 году в Александровой слободе Андроником Тимофеевым
Невежей.
Немалое значение для нашей темы имеет предпринятая И.М.Снегиревым в 1840 году
публикация послания датского короля Кристиана III к Ивану Грозному, в котором
идет речь о миссии Ганса Богбиндера. Имя этого датчанина еще со времен
В.С.Сопикова связывали с началом книгопечатания на Руси. Публикация Снегирева
сослужила недобрую службу Ч она укрепила русских книговедов в этом ошибочном
мнении. Сам публикатор был первой жертвой. В 1852-1853 годах он поместил в
лМосковских ведомостях две статьи, посвященные 300-летию русского
книгопечатания. К слову сказать, именно И.М.Снегирев первым предложил
отмечать юбилеи отечественного книжного дела, причем в качестве исходной даты
был принят 1553, а не 1564 год, как это стало в дальнейшем. Так вот, в первой
из этих статей профессор утверждал, что лнаши книгопечатники... работали под
руководством датчанина Ганса Богбиндера, которого ревнитель протестанства
Христиан III в письме своем называет Гансом Миссингеймом.
Год спустя, во второй из юбилейных статей, Снегирев, пытаясь объяснить,
почему после миссии Ганса Богбиндера до выхода в свет лАпостола 1564 года
прошло свыше десяти лет, приводит совсем уже фантастические сведения: л...сам
Ганс, условившись с царем о цене, возвратился в Копенгаген с царским ответом
на письмо короля и вероятно с поручением закупить там все нужное для
заведения типографии. Так прошло десять лет.
Все это, впрочем, было вполне в духе времени. В остальном же работы
московского профессора давали вполне доброкачественный материал и в
значительной степени способствовали популяризации знаний об истоках
отечественного книгопечатания. Что же касается Ганса Богбиндера-Миссингейма,
то к вопросу о его миссии в Москву мы в дальнейшем вернемся.
Александр Дмитриевич Чертков, гвардейский офицер, а по выходе в отставку
богатый московский барин, увлекался отечественной историей. Родился он 19
июня 1789 года в Воронеже. Участвовал в Отечественной войне 1812 года.
Дослужился до чина полковника, а затем вышел в отставку и занялся научными
изысканиями и собирательством. Интересовался античными древностями, был
страстным нумизматом. лДо сих пор, мне кажется, Ч писал А.Д.Чертков в 1838
году, Ч еще не имеется библиотеки, составленной из книг, исключительно
касающихся до России и таких, в которых, хотя мимоходом, говорится о нашем
отечестве. Этой цели не имели при составлении своих библиотек ни казенные
заведения, ни частные книгохранилища. И между тем сколь полезно и необходимо
такое собрание, в одно место, всех материалов, нужных для историка,
статистика и литератора русского!. Такую библиотеку после долгих сомнений и
решил составить Александр Дмитриевич. лСобрать все, что когда-либо и на каком
бы то ни было языке писано о России, Ч признавался Чертков, Ч долго казалось
нам предприятием неудобо исполнимым. Между тем книги покупались, библиотека с
каждым днем увеличивалась, так что мы наконец начинаем уверяться в
возможности исполнения нашего плана.
Эти слова были написаны в предисловии к книге лВсеобщая библиотека России,
или Каталог книг для изучения нашего отечества во всех отношениях и
подробностях, увидевшей свет в 1838 году. В этом библиографическом
указателе, сохраняющем свое значение и сегодня, был раздел лРедкие книги
церковной печати. Так что мы имеем все основания отнести труд А.Д.Черткова и
по разряду славяно-русской библиографии.
В 1845 году было издано лприбавление к каталогу, в котором также были учтены
книги кирилловского шрифта. Всего же в каталогах описано около 8200 изданий.
Кирилловских среди них не так много Ч 160.
По словам библиографа и библиофила Николая Федоровича Бокачева (1846-1915),
лЧертков был не только страстным любителем книг и русских древностей, но и
отличным библиографом: он сам составил и напечатал каталог,... сосчитал и
записал число страниц и приложений каждой книги, снабдил многие книги
примечаниями, выписками и библиографическими объяснениями.
К концу жизни Александра Дмитриевича Черткова число книг в его собрании
достигло 17 тыс. томов. Рукописей в собрании было 235, а старопечатных
изданий Ч 716. Среди них узкошрифтное лЧетвероевангелие, первопечатный
лАпостол 1564 года, лУчительное Евангелие 1569 года, львовский лАпостол
1574 года, виленское лЧетвероевангелие 1575 года Петра Мстиславца,
лПсалтырь и лНовый Завет 1580 года и, конечно же, лОстрожская Библия. Умер
А.Д.Чертков 10 ноября 1858 года в Москве.
Сын его подарил книжное собрание городу Москве, и оно стало первой в древней
столице общественной библиотекой. В дальнейшем же поступило в Исторический
музей, а затем было выделено из него и стало основой Государственной
Публичной Исторической библиотеки. Старопечатные же книги остались в музее,
где с ними можно ознакомиться и сегодня.
Врач по образованию, Иван Петрович Сахаров (1807-1863) был чрезвычайно
разносторонним, да и пишущим человеком. Он опубликовал много книг и статей,
но еще больше его работ осталось в рукописях. Насколько широки были интересы
Сахарова можно судить по названиям его статей: лЛуковичный промысел в
России, лВосковое производство и торговля, лРусское церковное пение,
лВыделывание овечих шкур и дубление их... Замыслы И.П.Сахарова всегда были
грандиозны. Так, им был задуман многотомный труд по истории русского
искусства. В полном объеме труд не был закончен. Но и изданные фрагменты его
представляют явление незаурядное. лИсследование о русском иконописании
(СПб., 1849. Т. 1-2) в свое время составило эпоху в историографии
древнерусского искусства. Перу Сахарова принадлежит первая работа по истории
русской гравюры Ч лЛетопись русского гравирования, опубликованная в 1841
году в газете лСеверная пчела.
Замыслы Сахарова в области библиографии также были грандиозными. Задуманное
им лОбозрение славяно-русской библиографии должно было состоять из трех
томов, разделенных на шесть книг или десять выпусков. Первая книга первого
тома должна была составить лОбозрение славяно-русской литературы до XVIII
века, известной не в печати а в рукописях. Во второй книге Сахаров собирался
описать лдревние издания с 1491 до 1731 года, напечатанные в России и за
границею кирилловскими и русскими буквами. Второй том лОбозрения... был
отведен русской палеографии. В третьем томе ученый обещал зарегистрировать
лвсе издания, появившиеся с 1731 года... в систематическом порядке по особой
классификации.
И этот труд не вышел в полном объеме. Были выпущены лишь отдельные его части.
Прежде всего это лХронологическая роспись славяно-русской библиографии. Это
описание 575 изданий 1491-1635 годов, занявшее 184 страницы печатного текста.
Однако И.П.Сахаров довел эту работу до 1730 года, и она сохранилась в
рукописи в одном из киевских собраний. В отличие от П.М.Строева, Сахаров не
дает в своей лХронологической росписи сколько-нибудь подробных описаний
старопечатных изданий. Указывается лишь количество листов, иногда Ч
количество тетрадей, а также место и время печатания, имя типографа. Вместе с
тем лроспись имеет и свои преимущества. Это достаточно полные для своего
времени библиографические справки по каждому упомянутому в ней изданию.
Особенный интерес для нас представляют справки о местонахождении всех
известных автору экземпляров. Так, Сахаров учел 15 экземпляров первопечатного
московского лАпостола 1564 года, 9 экземпляров лУчительного Евангелия 1569
года, 13 экземпляров лАпостола 1574 года и т.д.
И.П.Сахаров впервые описал два издания Ивана Федорова Ч лЧасовник 1565 года
и лХронологию Андрея Рымши 1581 года.
Для второго тома лОбозрения славяно-русской библиографии И.П.Сахаров
подготовил 40 листов репродукций древнерусского актового материала и 67
листов репродукций отдельных полос, гравюр и шрифта старопечатных изданий.
Выпустить этот том в свет он не успел. В 1890 году петербургский
книготорговец Шигин приобрел оттиски у наследников Сахарова, переплел их и
выпустил в продажу два альбома Ч лОбразцы древней письменности и лОбразцы
славяно-русского книгопечатания с 1491 года (СПб., 1891). В свое время
П.М.Строев прикладывал к своим лОписаниям... гравированные лизображения
шрифтов старопечатных изданий. И.П.Сахаров создал у нас совершенно новый тип
научной публикации Ч альбом лицевой гравюры, орнаментики и шрифтов.
В историографии русского первопечатания оставил свое имя и Михаил Петрович
Погодин (1800-1875). Ученый этот в свое время был столь популярен, что, не в
пример более известным и талантливым историкам, был удостоен 22-томного
биографического исследования. Для нашей темы представляет интерес не только
научная, но и собирательская деятельность Михаила Петровича, к которой он,
впрочем, подходил не как ученый, а как заурядный дилетант-коллекционер.
Несмотря на это, а может быть, и благодаря этому, ему удалось собрать в своем
лДревлехранилище уникальные старопечатные издания. Особенно богато оно
южнославянскими изданиями кирилловского шрифта, которые до Погодина в России
были величайшей редкостью. Погодин много путешествовал и из своих поездок по
западным славянским странам всегда привозил старопечатные книги. Он регулярно
посещал Нижегородскую ярмарку, куда антиквары со всей России свозили
всевозможные редкости. В 1844 году Погодин приобрел здесь лПсалтырь,
напечатанную в 1570 году в Заблудове Иваном Федоровым Ч первый из трех
известных в настоящее время экземпляров. В том же году в лДревлехранилище
поступил и уникальный лНовый Завет Василия Тяпинского, на страницах которого
были ссылки на безвыходное московское лЕвангелие и о котором мы в свое время
подробно расскажем читателям. В собрании М.П.Погодина долгое время хранился
единственный экземпляр лЧасовника, напечатанного в 1565 году Иваном
Федоровым и Петром Тимофеевым Мстиславцем.
В июле 1852 года лДревлехранилище, в составе которого было 538 старопечатных
книг, было приобретено Императорской Публичной библиотекой, нынешней
Российской национальной библиотекой.
В своей деятельности на ниве журналистики М.П.Погодин проявлял известный
интерес к историко-книжной тематике. В 1846 году он опубликовал в издаваемом
им журнале лМосквитянин перевод нашумевшей в свое время статьи чешского
писателя-романиста Карела Алоиза Винаржицкого, в которой утверждалось, что
изобретатель книгопечатания Иоганн Гутенберг был чехом. На страницах
лМосквитянина был опубликован также лРеестр книгам, печатанным в Львове до
1700 года на церковно-славянском языке. Занятия в области славяно-русской
библиографии М.П.Погодин продолжал и в дальнейшем.
В 1870 году на страницах одного из ведущих научных изданий того времени Ч
лЖурнала Министерства народного просвещения была опубликована большая работа
М.П.Погодина о жизни и деятельности Ивана Федорова. В основу ее была положена
речь престарелого историка на юбилейных торжествах в честь московского
первопечатника, которые были приурочены к 300-летию выхода в свет
заблудовского лУчительного Евангелия. Удельный вес этой статьи в нашей
историографии невысок.
М.П.Погодиным и заканчивается, собствнно говоря, период историографии
русского первопечатания, который, используя старые штампы, можно было бы
назвать дворянским. Сколько-нибудь крупные обобщающие работы в этот период
созданы не были. Начиная с 70-х годов XIX столетия интересующей нас проблемой
занялись выходцы из духовенства, а затем и из купеческой среды. Им-то, и
прежде всего Василию Егоровичу Румянцеву, суждено было подытожить все то, что
ранее было сделано дворянскими историками. Новый период характеризуется, в
частности, пробуждением интереса к архивным изысканиям, благодаря чему был
выявлен и опубликован ряд весьма интересных документов о жизни и деятельности
Ивана Федорова.
ПОСЛЕСЛОВИЕ К "АПОСТОЛУ", 1564 г.
Изволением отца и помощью сына и свершением святого духа, по повелению
благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича всея великия России
самодержца и по благословению преосвященного Макария митрополита всея Русии
многие церкви воздвигались в царствующем граде Москве и по окрестным местам и
по всем городам царства его, особенно же в новокрещенном месте, в городе
Казани и в пределах ее. И все эти святые храмы благоверный царь украшал
чтимыми иконами и святыми книгами, и сосудами и ризами и прочими церковными
вещами, по преданию и по правилам святых апостолов и богоносных отцов и по
постановлению благочестивых царей греческих, в Царьграде царствовавших, -
великого Константина и Юстиниана и Михаила и Феодоры и прочих благочестивых
царей, в свое время бывших. И поэтому благочестивый царь и великий князь Иван
Васильевич всея Русии повелел покупать святые книги на торгу и полагать их во
святых церквах - псалтыри, евангелия, апостолы и прочие святые книги. Но из
них мало оказалось годных, остальные же все искажены несведущими и
неразумными переписчиками, а иные оттого, что пишущие оставляли их без
исправления. И это стало известно царю, и он начал размышлять, как бы издать
печатные книги, как у Греков, и в Венеции, и в Италии, и у прочих народов,
чтобы впредь святые книги излагались правильно. И так возвещает мысль свою
преосвященному Макарию митрополиту всея Русии.
Святитель же, услыхав, весьма обрадовался и, воздав благодарение 'богу,
сказал царю, что мысль эта ниспослана богом и есть дар, нисходящий свыше. И
так, по повелению благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича всея
Русии и по благословению преосвященного Макария митрополита начали изыскивать
мастерство печатных книг в год 61-й восьмой тысячи (1553); в 30-й же год
(1563) царствования его благоверный царь повелел устроить на средства своей
царской казны дом, где производить печатное дело.
И, не жалея, давал от своих царских сокровищ делателям, диакону церкви Николы
чудотворца Гостунскому Ивану Федорову да Петру Тимофееву Мстиславцу на
устройство печатного дела и на их обеспечение до тех пор, пока дело их не
пришло к завершению. И начали печатать впервые эту святую киигу, Деяния
апостольские и послания соборные и святого апостола Павла послания в год 7070
первый (1563), апреля 19-го На память преподобного отца Иоанна Палеврета,
т.е. из древней Лавры. Окончены же были в год 7070 второй (1564), марта в 1
день при архиепископе Афанасии, митрополите всея Русии, в первый год
святительства его, во славу всемогущей живоначальной Троицы отца и сына и
святого духа. Аминь.
У истоков русского книгопечатания Пер. М.В. Щепкиной. М., 1959. С. 216-220. 130
     
     Иван Федоров - первый русский печатник. В 1553 г. Иоанн IV приказал строить
в Москве особый дом для типографии; но последняя была открыта только в 1563 г.;
когда в ней и начали работать первые русские печатники Иван Федоров и Петр
Мстиславец. Через два года ими был окончен печатанием "Апостол". Тотчас же по
выходе "Апостола" начались гонения со стороны переписчиков на печатников, и
Иван Федоров и Петр Мстиславец должны были бежать в Литву, где их радушно
принял гетман Хоткевич, который в своем имении Заблудове основал типографию.
Первой книгой, отпечатанной в Заблудовской типографии с помощью Ивана Федорова
и Петра Мстиславца, было "Учительное евангелие" (1568). Любя свое дело, Иван
Федоров, с целью продолжения его, переселился в Львов и здесь, в основанной им
типографии, напечатал второе издание "Апостола" (1574). Через несколько лет его
пригласил к себе князь Константин Острожский в г. Острог, где он напечатал, по
поручению князя, знаменитую "Острожскую Библию", первую полную Библию на
славяно-русском языке. Вскоре после этого "друкарь москвитин" скончался в
предместье г. Львова, в страшной нищете (дек. 1583). Ср. Бахтиаров "История
книги на Руси" (СПб., 1890). В. Р. 
     Начало московской книжности.
                                                УГде чихнуть пришлось - запятая;
где икнулось - двоеточие,
а где табаку понюхать - точкаФ
Русская поговорка
Распространение грамотности на Руси.
Вопреки сложившемуся мнению о неграмотности средневекового человека, мы уже в
XIV в. находим в Москве весьма распространенную книжность (таким словом тогда
называли грамотность, умение читать книгу). Московское духовенство не могло
вести службу без книг. Поэтому Упоповские сыновьяФ, рано обучавшиеся грамоте,
составляли основную массу московских переписчиков. Грамотными были и многие
купцы. Известные сегодня купеческие письма часто написаны весьма бойким
Укнижным языкомФ. Обучение грамоте входило в программу воспитания и боярских
детей. Под грамотой в этих кругах понимали умение читать и петь псалмы.
Уровень такой грамоты был в то время в Москве достаточно высок. Недаром про
Дмитрия Донского говаривали, что он не обучен Утонкостям псалмопения и
стихословияФ, то есть просто грамотен.
Центрами московской УкнижностиФ были монастыри. Здесь накапливались книги,
создавались целые школы не только переписчиков, но и переводчиков.
Первые московские рукописные книги.
Уже Иван Калита придавал большое значение Умногим книгам, написанным его
повелениемФ. Среди них находится и Сийское евангелие 1339 года - знаменитый
образец раннемосковской рукописной книги. Рукопись сделана по особому заказу
на пергамене, четким красивым уставом (самым торжественным и строгим из
почерков на Руси) и оформлена тонкими по красоте миниатюрами.
Уже в языке этой рукописи проявилось знаменитое Умосковское аканьеФ. В другом
Евангелии (1354 года) явно заметно стремление приблизить древний язык к
народному московскому языку (например, Иван вместо Иоанн). Заставка и
инициалы выполнены в виде зверей и растений красными и коричневыми линиями на
зеленом фоне.
Сбережение и восстановление книг москвичами.
Москвичи очень ценили свои книги. При наступлении Тохтамыша в 1382 году Укниг
же толико множьство снесено с всего града, и из загародия, и ис сел, в
соборных церквах до стропа наметано, сохранения ради спроваженоФ. К
сожалению, все это богатство сгорело тогда в московском пожаре, учиненном
татарами.
После УтатарщиныФ в московских монастырях споро занялись восстановлением
книг. Особо отличались старанием монахи Чудова и Андроникова монастырей.
Тогда- то в этих монастырях и сложился свой особый книжный стиль. Рукописи
выписывались мелко на пергаменте в два столбца и обильно украшались звериным
орнаментом. Почерк, которым переписывались книги, тоже был особым. Это был
знаменитый московский полуустав. Он сохранялся в печатных изданиях вплоть до
конца XIX века.
Старопечатный стиль московских рукописей.
Московские переписчики выработали и особый стиль орнаментики в рисованных
заставках. В XIX в. его назвали УстаропечатнымФ. Это удлиненный
горизонтальный прямоугольник с выступающими украшениями в центре и по углам.
Внутри прямоугольника черно-белое клеймо в узорном радужном обрамлении.
Профессиональных переписчиков называли тогда в Москве ФробятамиФ, УписарямиФ,
УкнигописцамиФ, УдоброписцамиФ. Встречались и женщины -ФдоброписицыФ.
Свитки-столбцы.
Листы рукописи склеивались в неимоверной длины свитки, называемые
УстолбцамиФ. Так, текст Соборного уложения 1649 года записан на столбце
длиной более трехсот метров. Все это сильно усложняло и без того волокитные
дела московских приказов. И только Петр I указом от 1700 года запретил вести
дела в столбцах. Иногда же рукописи складывались в тетрадки и прикреплялись к
дощатым переплетам с очень дорогим оформлением (отсюда: Упрочитать от доски
до доскиФ). Книги такие настолько берегли в Москве, что на иных попадаются
надписи: УА если поп или дьякон, прочитав, не застегнет всех застежек, - да
будет он проклят!Ф К XIV в. появилась в Москве и бумага. Первый известный нам
памятник, написанный на бумаге, духовное завещание Симеона Гордого.
Москва - книжная столица.
В XV в. Москва уже считалась книжной столицей Руси. Здесь можно было купить
практически любую из духовных книг в самых разных переплетах или сделать
заказ на нее переписчикам.
Через руки московских доброписцев прошли все исторические сочинения, начиная
со второй половины XIV в. В обширных московских летописях мы находим и
сказание о Тохтамышевом нашествии, и хождение митрополита Пимена в Царьград,
и жития митрополитов Петра и Алексия. Уже тогда выделились в самостоятельные
произведения УЗадонщинаФ, УСказание и повесть о Мамаевом побоищеФ, УЖитие
Дмитрия ИвановичаФ.
Начало книгопечатания в Москве.
Бурное развитие культуры рукописной книги привело в конце концов к
необходимости книгопечатания. История печатной книги началась в Москве при
Иване Грозном, который сам считался весьма начитанным. Его обширная
библиотека на русском, греческом, латинском и еврейском языках восхищала
иностранных послов. Он дал деньги и на строительство в 1563 году на
Никольском крестце (перекрестке на Никольской улице) Удома... идеже печатному
делу строитисяФ. Работали в этой первой типографии дьякон Иван Федоров и его
товарищи - Петр Тимофеевич Мстиславец и Маруша Нефедьев. Работали медленно,
но очень тщательно. И в 1564 году появилась в Москве первая печатная книга
УАпостолФ, а в следующем году - УЧасословФ.
УАпостолФ - первая русская печатная книга.
Каким тиражом был напечатан УАпостолФ, мы не знаем. Сегодня известны
шестьдесят два экземпляра и находят еще новые. Эта знаменитая книга настолько
выверена по пропорциям (высота и ширина шрифта, поля, расположение текста и
заставок, инициалов и т.д.), что до сих пор производит впечатление
художественного совершенства.
Бегство И. Федорова из Москвы.
Однако, после первых изданий деятельность печатников в Москве прекратилась.
Говорили, что многочисленные московские переписчики не захотели лишиться
работы, справедливо увидев в печатном станке соперника, и что они ночью
подожгли печатный двор. Печатники вынуждены были спасаться из Москвы
бегством. Но сам Иван Федоров позже писал, что бежал из Москвы не от
переписчиков, а из-за Увеликих преследований от многих начальников и духовных
властейФ.
Всего за свою нелегкую и полную скитаний жизнь выпустил Иван Федоров в свет
двенадцать изданий и среди них первую восточнославянскую Азбуку, первую
полную славянскую Библию, первый календарь. УНе пристало мне ни пахотою, ни
сеянием семян сокращать время моей жизни, потому что вместо плуга я владею
искусством орудий ручного дела, а вместо хлеба должен рассеивать семена
духовные по вселенной и всем по чину раздавать духовную эту пищуФ, - писал
московский первопечатник.
Продолжение московского книгопечатного дела.
Иван Грозный был настойчив. Вскоре Упосле тех мастеров Иоанна и Петра стал
мастером ученик их Андроник Тимофеев сын, по прозвищу Невежа, с товарищами, и
также царским повелением велено ему издавать книги в печатном виде в
царствующем граде Москве и раздавать их по всем городам и по всей России... А
после тех мастеров иные мастера были, и от того времени пошло дело крепко и
без помех бесперебойно, как непрерывная вервьФ, - говорится в рукописи начала
XVII в. УСказание известно о воображении книг печатного делаФ.
В 1909 году рядом с Третьяковскими воротами Китай-города был открыт памятник
Ивану Федорову работы скульптора С.М.Волнухина. Москва, наконец, признала
заслуги русского первопечатника.
Из истории московского книгопечатания
С чего начинается учебный год? В том числе, и со знакомства с новыми
учебниками. Собственно учеба еще и не началась, а вы уже с интересом
разглядываете те учебники, которые будут вашими спутниками на целый год, а
порою, и дольше. И никакие технические новинки не способны пока вытеснить
книгу из нашей жизни. Древнейшие книги были рукописными, а создавались они в
монастырях, в том числе и московских Ц Чудовом, Вознесенском, Спасо-
Андрониковом, Симонове, Троице-Сергиевом. Так было до середины XVI в., когда
в Московию пришло книгопечатание. Кто был автором первых семи дошедших до нас
московских печатных книг Ц неизвестно. Поэтому историки называют их
анонимными, никаких выходных данных они не содержали. Вы спросите, если не
известен издатель, то, может быть, известен автор? Конкретного автора назвать
тоже нельзя Ц все книги в то время были богослужебными, т.е. содержали
переведенные с греческого языка тексты Священного Писания, молитв и тексты,
составленные  когда-то отцами церкви. Лишь в правление первых Романовых, в
XVII в., появились  на Руси книги светского характера.
Первая же датированная книга в Москве вышла в 1564 г. Именно это событие в
России всегда отмечали как памятную дату в истории русской культуры. Книга
содержала чтения из деяний апостолов для богослужения и по русской традиции
вкратце называлась лАпостол. Имя человека, из-под рук которого вышла эта
книга, известно.  Обычно его называют московским первопечатником. А памятник
ему уже давно стоит в центре Москвы, в Театральном проезде, неподалеку от
центрального магазина лДетский мир. Мы пока не называем имя этого человека,
предоставляя вам самим попробовать вспомнить его.
Сразу отметим, что памятник этот очень известен, он один из старейших в нашем
городе и появился здесь еще в начале века.
Итак,  речь идет о дьяконе кремлевской церкви Николы Гостунского Иване
Федорове. Этот талантливый человек прежде работал на Украине, откуда и пришел
в Москву, уже владея уникальным по тому времени ремеслом. Ведь тогда на
Западе книгопечатание существовало уже целое столетие. Любопытно, что
лмеханизация, говоря современным языком, изготовления книг была воспринята
многими враждебно. Дело в том, что к книге как носительнице слова Божия
отношение было особенно трепетное, а процесс ее изготовления мыслился как
близкий священнодействию. Поэтому приступать к нему могли лишь человеческие
руки после молитв и омовений. Бездушный типографский станок воспринимался как
нечто нечистое. Не в этом ли и причина изгнания дьякона Ивана из Москвы,
случившегося через несколько лет его успешных полиграфических опытов? На сей
счет историки лишь строят догадки. В дальнейшем первопечатник работал во
Львове, где, среди других книг, выпустил вместе с Петром Мстиславцем так
называемое Учительное Евангелие. Прошло ровно триста лет, и Императорское
Московское Археологическое Общество собралось в январе 1870 г. на праздничное
заседание по этому поводу. Тогда и приняли решение соорудить в Москве
памятник первопечатнику. Но понадобилось еще почти четыре десятилетия, пока
были собраны средства и разработан проект памятника. Авторами его стали
малоизвестный в то время скульптор Сергей Волнухин и знаменитый архитектор
Иван Машков.  Открытие памятника состоялось 27 сентября 1909 г.
На постаменте надпись: Николы Чудотворца Гостунского диакон Иван Федоров и
дата л1563  19 апреля Ц день начала печатания книги лАпостол. Скульптор
Волнухин изобразил первопечатника за работой Ц с наборной доской и свежим
оттиском страницы в руке. Во время церемонии открытия Председатель
Археологического Общества графиня Прасковья  Уварова от имени Общества
передала памятник в дар нашему городу.
Сооружению памятника предшествовала дискуссия о том, где именно Ц в каком
уголке Москвы Ц ему стоять. Специальная комиссия остановила свой выбор на
небольшом сквере в Театральном проезде.
Это место, хорошо открытое для обозрения с улицы, в то же время примыкает к
территории бывшего Государева Печатного двора, на котором во времена царя
Грозного и работал Иван Федоров. К сожалению, построек того, старого, двора
до нас не дошло. От следующего, семнадцатого, века сохранилось маленькое
здание  Прави́льной и Книгохранительной палаты. Оно оказалось во дворе
построенного в начале XIX в. корпуса так называемой Синодальной типографии,
то есть главной церковной типографии, которая была образована вместо старого
Печатного двора при Петре Великом. Эту преемственность архитектор специально
подчеркнул, изобразив на фасаде нового здания фигуры Льва и Единорога.
Единорог Ц мифическое животное с  увенчанной единственным рогом мордой, как
ясно из названия. Но как же эти странные животные связаны с прошлым данной
местности?  А дело в том, что они когда-то изображались на печати-эмблеме
старого Печатного Двора. Теперь в здании размещен Историко-архивный институт
Российского государственного гуманитарного университета.
В XVI в. в Москве было отпечатано всего восемнадцать наименований книг, при
этом тираж в несколько сотен экземпляров считался большим. В XVII в. Ц уже
почти полтысячи наименований книг. Вы, наверное, слышали, что читать в
Древней Руси учились обычно по Псалтыри, книге церковных псалмов. Но были и
специальные буквари или лазбуки. Первый букварь напечатал еще в 1574 г. сам
Иван Федоров. Но, пожалуй, самую большую известность приобрел букварь Василия
Бурцева, созданный в первой половине XVII в. и впоследствии получивший
большое распространение.
Уже в царствование Михаила Федоровича и Алексея Михайловича в Москве
появилось несколько новых типографий. Еще больше их стало в XVIII в. в эпоху
так называемого русского Просвещения. А в XIX в. книга уже занимала очень
большое место в жизни москвичей, причем не только состоятельных. Наряду с
ведомственными и специализированными издательствами, вроде университетского,
синодального, в городе работали частные книгоиздательские фирмы, имена
основателей которых и сегодня с уважением произносит всякий образованный
москвич.
Среди них вот уже сто с лишним лет наибольшей известностью и любовью народа
пользуется книгоиздатель-просветитель Иван Дмитриевич Сытин. Родом Иван
Дмитриевич был из крестьян Костромской губернии. Давайте пройдем по некоторым
сытинским адресам нашего города. Есть в Москве музей-квартира И. Д. Сытина,
расположенная в старом доме на углу Тверской и Козицкого переулка. Здесь, в
этой уютной квартире, в доме построенном еще в прошлом веке, Иван Дмитриевич
провел последние годы своей жизни, с 1928-го по 1934 год. Так что музей
Цмемориальный, он хранит в себе многочисленные мемории Ц то есть вещи,
помнящие самого Сытина.
Здесь бывали и многие знаменитые люди. Одно время услугами сытинского
Товарищества Сытина пользовался друживший с издателем Лев Николаевич Толстой
для выпуска книг основанного им издательства лПосредник. Благодаря этому
сотрудничеству классика становилась доступной многим читателям из небогатых
семей. Специально издавались и совсем дешевые книжки для бедных. По словам
Антона Павловича Чехова, это была лединственная в России издательская фирма,
где русским духом пахнет, и мужика-покупателя не толкают в спину. Начав с
так называемого лубка Ц дешевых цветных картинок с надписями, веселого или
назидательного характера, Иван Дмитриевич постепенно перешел к изданию
широкого спектра литературы: развлекательной, научно-популярной и
специальной. Большой известностью пользовались сытинские календари, которых
выпускалось более десятка видов. К началу XX столетия их общий тираж составил
более трех с половиной миллионов. Так что, нынешние специализированные
календари Ц женские, сельскохозяйственные, детские Ц восходят своим замыслом
к деятельности И. Д. Сытина. А самый знаменитый назывался лВсеобщий русский
календарь. Помимо обозначения дат, он нес немало полезной разнообразной
информации. Этот календарь и принес первую славу издателю, появившись в 1884
г. на Нижегородской ярмарке. В дальнейшем календарь так и называли Ц
лсытинским. А вскоре и само товарное клеймо лТоварищество И. Д. Сытина
стало известно всей России. Не забывал Иван Дмитриевич и о юных читателях.
Для детей выпускались сказки, народные, русских и зарубежных авторов, а также
произведения русской и западноевропейской художественной литературы, причем
некоторые из них специально приспосабливались Ц адаптировались для младшего
возраста. Ну, и, конечно же, учебники. Выпущенный Сытиным в конце столетия
знаменитый лРусский букварь В. П. Вахтерова выдержал более ста переизданий.
Выходили и солидные многотомные издания в дорогом полиграфическом исполнении
Ц например, энциклопедии. К началу XX в. издательство И. Д. Сытина стало
крупнейшим в России, а в 1917 г. на него приходилась четвертая часть всех (!)
выпускаемых в России книг.
Если, выйдя из музея, пройти чуть дальше от центра по правой стороне
Тверской, то за памятником А.С. Пушкину легко заметить дом под № 18 по
Тверской, бросающийся в глаза своим причудливым фасадом. В создании проекта
этого дома в начале века помимо архитектора А. Э. Эрихсона, принимали
непосредственное участие знаменитый инженер Владимир Григорьевич Шухов и не
менее известный художник-декоратор Иван Яковлевич Билибин.  А строился он для
сытинской газеты лРусское слово. Газета издавалась товариществом И. Д.
Сытина с 1897 г. и постепенно завоевала необыкновенную популярность,
достигнув полумиллионного тиража.  В этом доме, сразу ставшим весьма заметным
на главной улице Москвы, бывали сотрудничавшие с газетой писатели Л.Н.
Толстой, А.И. Куприн, П. Д. Боборыкин, А.М. Горький. Сюда же, на последний
этаж дома перебрался на жительство и сам Иван Дмитриевич. В доме также
помещалась типография, а в первом этаже книжный магазин, просуществовавший,
кстати, до девяностых годов двадцатого столетия.
Память об Иване Дмитриевиче Сытине живет в нашем городе. Не так давно
появилась мемориальная доска на доме № 18 по Тверской, где знаменитый
книгоиздатель жил до 1928 г. Дело его после октябрьского переворота 1917 г.
было  национализировано, редакция газеты закрыта, а сам он работал
консультантом в так называемом Госиздате, государственном издательстве,
созданном новой властью. А в Замоскворечье на Пятницкой улице (дом № 71), в
корпусах еще одного сытинского производства разместилась одна из наиболее
респектабельных типографий советского времени Ц Первая Образцовая.
Статья В. Святославский " Из истории московского книгопечатания"
ИВАН ФЕДОРОВ (ок. 1510Ч5.XII. 1583)Чвыдающийся деятель русской культуры,
первый известный по имени русский типограф, гравер, литейных дел мастер, В
1532 г. получил степень бакалавра Краковского университета. В 50-е гг.Ч
дьякон церкви Николы в Московском Кремле. Возможно, работал еще в первой
типографии в Москве, анонимно выпустившей 7 изданий в 50-е гг. С апреля 1563
по март 4564 г. И. Ф. совместно с Петром Мстиславцем работал над подготовкой
текста, литьем шрифта и изготовлением гравюр для издания Апостола.
Совокупность художественных приемов оформления текста, разработанная И. Ф.,
повлияла на все последующее русское, а также и украинское книгопечатание. В
послесловии к Апостолу 1564 г. непосредственным инициатором создания
типографии назван царь Иван Грозный. До 1565 г. И. Ф. и Петром Мстиславцем
были напечатаны еще 2 Часовника. Через некоторое время по не вполне ясным
причинам оба типографа покинули Москву и обосновались в Заблудове, имении
литовского гетмана Ходкевича, впоследствии сторонника Ивана Грозного как
претендента на польский престол. Существует предположение, что типографы
бежали из Москвы от преследования бояр. Н. А. Мещерский выдвинул гипотезу,
что они отправились в Западную Русь для проповеди православия. Этим можно
было объяснить то, что И. Ф. сумел вывезти шрифт и граверные доски.
В Заблудове были напечатаны Учительное Евангелие и Псалтырь с Часословцем.
Обе книги украшены заставками и инициалами. Евангелие Ч геральдической
композицией, а Псалтырь Ч двумя гравюрами. Предисловия написаны И. Ф. и Г. А.
Ходкевичем.
В 1572 г. И. Ф. переезжает во Львов уже без Петра Мстиславца. Там в 1573Ч
1574 гг. он работает над новым изданием Апостола, украшенным заставками,
инициалами, концовками и тремя гравюрами. В послесловии И. Ф. рассказывает о
своей типографской деятельности в Москве и Литве и о переезде во Львов. Там
же в 1574 г. была издана первая восточнославянская Азбука.
В 1578 г. И. Ф. перебирается в Острог во владения князя К. К. Острожского,
воеводы Киевского. Здесь он сначала печатает новую Азбуку с параллельными
греко-славянскими текстами.
В 1580 г. И. Ф. издает Новый завет с Псалтырью и отдельно указатель к нему. В
1580Ч1581 гг. И. Ф. издает первую полную славянскую Библию по одному из
списков Геннадиевской Библии (т. н. Острожская Библия) с собственным
послесловием. Вышло два тиража, в каждом своя редакция текста послесловия И.
Ф. В 1581 г. выходит последнее издание И. Ф.Ч УХронологияФ Андрея Рымши на
одном листе.
И. Ф. сам написал предисловие к Заблудовской Псалтыри, послесловия к Апостолу
1564 г., Львовскому Апостолу и Львовской Азбуке. В литературном отношении
наибольший интерес представляет послесловие к Львовскому Апостолу, где И. Ф.
пишет о том, что заставило его взяться за нелегкий труд типографа и
продолжать его в самых тяжелых обстоятельствах. И. Ф. первым опубликовал
древнейшие памятники славянской литературы: болгарское УСказание о письменахФ
Черноризца Храбра (нач. Х в.) в приложении к Острожской Азбуке и одно из слов
Кирилла Туровского в Учительном Евангелии.
Последние два года жизни И. Ф. прошли в разъездах. Известно, что в 1583 г. он
посетил Краков и Вену, где показывал императору Рудольфу I свое изобретение Ч
многоствольную пушку со съемными стволами. Попытка организовать новую
типографию во Львове окончилась неудачей. В конце того же 1583 г. И. Ф.
скончался во Львове и был похоронен в Онуфриевском монастыре.
Существует продолжающееся издание, посвященное старопечатной книге:
УФедоровские чтенияФ (М., 1976 и ел.).
Изд.: Щепкина М. В. Переводы предисловий и послесловий старопечатных книг// У
истоков русского книгопечатания.ЧМ., 1959.Ч С, 215Ч264.
Лит.: Запаско Я. П. Художественное наследие Ивана Федорова.Ч Львов, 1974; Н е
м и-ровский Е. Л. 1) Возникновение книгопечатания в Москве: Иван Федоров,Ч
М., 1964; 2) Начало книгопечатания на Украине: Иван Федоров.Ч М., 1974; 3)
Иван Федоров в Белоруссии.Ч М., 1979; ИсаевичЯ.Д. Преемники
первопечатника.ЧМ., 1981.
     
Русское книгопечатание и литература конца XV-XVI вв.
Вы помните, что в Западной Европе в середине XV в. стало развиваться
книгопечатание. Точно установлено, что в Москве книги начали печатать за
десять лет до широко известного "Апостола" Ивана Фёдорова. Началом
книгопечатания в России является 1 марта 1564 г., когда вышла на свет эта
ставшая легендарной книга.
Для культурного роста России введение книгопечатания имело огромное значение.
Пользоваться печатной книгой, хранить её было удобнее, чем рукописную, хотя
переписка книг продолжалась ещё долгое время. Распространение книг открывало
более широкие возможности общения духовными ценностями.
По неизвестным причинам Фёдоров покинул Москву и продолжал свою деятельность
на Украине. Во Львове он выпустил первый русский букварь. Но в Москве
печатное дело не заглохло. Его продолжали печатники Никифор Гарасиев и
Андроник Тимофеев Невежа. К концу 70х гг. XVI в. в России были напечатаны
основные богослужебные книги. XVI в. столетие породило немало литературных
произведений, которые нередко носили острый, полемический характер. И в
иносказательной форме, на примерах успешной деятельности некоего турецкого
султана выразил свои взгляды Иван Пересветов, сторонник возвышения дворянства
и противник бояр - "ленивых богатин".
Значительным трудом, имевшим долгий и противоречивый отклик в общественной
мысли, стало сочинение монаха одного из псковских монастырей Филофея. Касаясь
истории Рима и Константинополя, Филофей объяснял их падение отходом от
истинной христианской веры.
Конец XV-XVI в. примечательный созданием обще русских летописных сводов. Был
подготовлен грандиозный "Лицевой" (иллюстрированный) летописный труд,
призванный изобразить всю историю Руси, начиная с первых киевских князей.
Изрядно постарались художники, создав для него до 16000 миниатюр (маленьких
картинок) на исторические темы.
Огромная работа была проделана церковными писателями под руководством
митрополита Макария. Собрали жития русских святых и расположили по месяцам и
дням поминовения. Труд был назван "Великие минеи-четьи". Им руководствовались
при богослужениях, а как познавательное и назидательное чтение использовали в
кругу семьи. Обобщением культурно-бытового уклада жизни русского народа стал
свод правил под названием "Домострой", составленный Сильвестром и одобренный
церковным собором. На русский язык перевели сочинения "Назиратель" о ведении
сельскохозяйственных работ. Несмотря на решение Стоглавого собора создать в
России много школ, это не было осуществлено.
Иван Фёдоров - основатель книгопечатания в России и на Украине. Был дьяконом
одной из кремлёвских церквей в Москве. После открытия в 1563 г. в Москве
типографии приступил совместно с П. Т. Мстиславцем к печатанию "Апостола",
явившегося первой русской датированной печатной книгой. Спасаясь от
преследования реакционных элементов, обвинявших его в ереси, Фёдоров уехал в
Литву, а затем во Львов. Там Фёдоров организовал типографии. Все издания
Федорова представляют собой первоклассный памятник русского типографского
искусства XV в.
Иван Пересветов - писатель-публицист, представитель русской общественно-
политической мысли середины XVI в., идеолог дворянства. В 1549 г., Пересветов
передал Ивану IV свои сочинения - сказания о взятии Царьграда Махмет-салтаном
и челобитные, в которых содержались проекты государственных преобразований на
Руси. Дальнейшая судьба Пересветова неизвестна. Проекты реформ Пересветова
имели целью создание сильной самодержавной власти, опирающейся на постоянное
войско.
Филофей - монах псковского Елеазарова монастыря, русский публицист первой
половины XVI в. В посланиях к великой книги Московскому Василию III, Ивану
Грозному и псковскому великокняжескому дьяку Мисюрю-Мунехину сформулировал
теорию "Москва - третий Рим" о всемирно-историческом значении Русскому
государства, его блестящем будущем: "Два Рима падоша, а третей стоит, а
четвертому не быти". Филофей был сторонником усиления власти великого князя.
Сильвестр - русский политический деятель и публицист, протопоп
Благовещенского собора в Москве. Приобрёл большое влияние на молодого царя
Ивана IV, духовником которого он был. Сильвестр примыкал к нестяжателям. Один
из руководителей правительства "Избранной рады". После её падения постригся в
монахи (около 1560 г.) в Кирилло-Белозёрском монастыре. После смерти жены
Ивана IV Анастасии Сильвестр был обвинён в её отравлении и сослан в
Соловецкий монастырь, где и умер. Сильвестр - автор нескольких посланий и
особой редакции "Домостроя".
     Изобретение книгопечатания
Не так много в истории человечества событий, сопоставимых по масштабам
воздействия с этим технически не сложным изобретением. Достаточно сказать, что
указатель литературы "Изобретение книгопечатания" включает
свыше 10 000 названий.
Хотя необходимо отметить, что еще достаточно много неясностей в истории
изобретения книгопечатания. Имя изобретателя несомненно - 
Иоганн Гутенберг (около 1399-1468 гг.), несомненна и его принадлежность
к гуманитарной культуре. Например, среди его друзей был Николай
Кузанский. Труднее установить дату изобретения книгопечатания.
     Древнейшая датированная печатная книга, в которой указаны имена
типографов, - это Псалтырь, выпущенная в
свет в Майнце Перером Шеффером и Иоганном Фустом (учениками 
Гутенберга, впоследствии предавшими учителя) 14 августа 1457 г.
     Знаменитая 42-строчная Библия, считающаяся  некоторыми
исследователями первой печатной книгой, выходных сведений не
имела, но косвенная дата - 1456 г. Некоторые другие первопечатные издания
указывают на самую раннюю дату - октябрь 1454 г.
Но что изобрел Гутенберг?   Ведь печатание было известно и до него.
Он изобрел полиграфический процесс, составными частями
которого были: словолитный процесс - изготовление одних и тех
же литер в достаточно большом количестве экземпляров;
     наборный процесс - изготовление печатной формы, составленной из
отдельных, заранее отлитых литер;
     печатный процесс - множественное изготовление красочных
оттисков, получаемых с помощью наборной формы, который осуществлялся
на типографском станке.
     Церковники "просмотрели" книгопечатание. Первоначально оно
сулило несомненные преимущества - идентичность религиозных текстов, 
что, казалось бы, резко снижало возможность разночтений, ошибок 
и тем самым появление и развитие ересей.
Но церковники "не уловили", что книгопечатание десакрализует текст 
и, что оно значительно опаснее ошибок старого текста. Кроме того,
книгопечатание могло стать источником появления совсем иных текстов.
До книгопечатания Реформация была лишь наскоком; книгопечатание превратило ее
в революцию.
С изобретением книгопечатания нередко начинают отсчет Нового времени, новой
культуры.
До конца XV в. в 260 городах Европы было основано не менее 1100
типографий, которые за 40 лет выпустили в свет около 40 тыс.
изданий (из них 1800 - научных) общим 
тиражом в 10-12 млн экземпляров (инкунабул).
     Книга стала доступной, знание получило надежный и "точный" носитель.
Лекции по истории зарубежной журналистики: книгопечатание.
Само по себе изобретение печатного станка является важнейшим фактором
возникновения журналистики. Оно оказало огромное влияние на все сферы
человеческой деятельности, и в особенности на журналистику, поскольку без
печатного станка она невозможна принципиально, только печатный станок делает
её массовой и оперативной. Без этих качеств журналистики как специфической
формы общественной деятельности не существует.
Человечество шло к изобретению печатного станка очень долго, несколько
тысячелетий. Идея печатного оттиска заложена ещё в тавре или клейме, которым
скотоводы метили своих лошадей или коров, а также в личных печатях вождей
древнейших цивилизаций. Одним тавром или печатью можно было отметить тысячи
голов скота, огромное количество товаров. Археологи до сих пор не могут
расшифровать текст, запечатленный на так называемом диске из Феста., который
был найден на острове Крит. На глиняный диск спиралеобразно нанесены с
помощью штемпелей-печаток знаки. При наличии штемпелей таких дисков можно
было сделать множество. Фактически этот диск является первым образцом
печатания связного текста. Следующий этап Ц печатание монет. Если верить
Геродоту, первым этот шаг сделал лидийский царь Гигос в 7 в. до н.э.
Изобретателями первого печатного станка являются китайцы. Но этот станок
недалеко ушел от печатания монет. Его возможности были ограничены и связаны
со спецификой китайской письменности, насчитывающей около 40 тысяч знаков,
каждый из которых обозначает отдельное слово. Писец, знавший не более 3 Ц 5
тысяч знаков, не мог размножать от руки философские или литературные
произведения, так как не все понимал в них. И вот для распространения трудов
Конфуция Ли Бо или Бо Цзюйи был придуман следующий способ: текст копировался
на деревянную доску (вырезались иероглифы), а с доски, намазанной краской,
переносился на лист бумаги. Таким образом можно было до бесконечности
размножать один текст, но, чтобы напечатать другой текст, нужно было вырезать
иероглифы на новой доске.
Этот способ печатания в Европе не был известен. Иоганн Гутенберг изобрел
печатный станок, а вернее способ печатания текста с помощью подвижных литер
самостоятельно, и его станок был более совершенным, чем китайский. Он
соединил в себе принцип штемпелевания (критский диск) и оттиска с досок, или
ксилографии (Китай).
Идея печатания возникла, разумеется, раньше изобретения Гутенберга. Европа
была знакома с книжными шедеврами Востока. Ксилографирование (печатание с
досок) имело довольно широкое распространение в средние века. Что же
печатали? Гравюры с религиозными сюжетами (текст вписывался от руки) и
игральные карты, привезенные крестоносцами с Востока и получившие в
средневековой Европе очень широкое распространение. Несколько позже
ксилографированием стали размножать календари и некоторые университетские
учебники (например, пособие по латинской грамматике Элия Доната).
Гутенберг родился в городе Майнце в 1400 году (дата условная). Первые
сведения о нем относятся к 1434 году. В это время он жил в Страсбурге, в
монастыре Аргобасте, занимаясь вместе с местными жителями изготовлением
зеркал. Не известно, были это зеркала в прямом значении этого слова или же
речь идет об омониме этого немецкого слова. Слово Spiegel означало в те
времена не только зеркало, но и лубочную книгу с картинками. Одна из самых
распространенных книг догутенберговской эпохи называлась лЗеркало
человеческого спасения, она и дала название себе подобным. В 1438 году
Гутенберг рассорился со своими компаньонами. Упоминание станка или пресса в
бумагах о разделе имущества наводит на мысль о том, что уже в те годы
Гутенберг занимался книгопечатанием. В 1448 году в Майнце уже действовала
типография Гутенберга, его печатный станок с подвижными буквами, произвел
переворот в книгопечатании. Принцип действия станка Гутенберга остается
незыблемым и поныне. Из железа вырезается модель буквы Ц пуансон. Затем
пуансон накладывают на мягкий металл, медь например, и получают обратное
изображение буквы Ц матрицу. Матрицу заливают свинцом или оловом и получают
литеру. Чтобы набрать слово или текст, надо взять линейку с бортами Ц
верстатку Ц и набрать в нее литеры. Полученную строку кладут под пресс на
лист бумаги и делают оттиски. Подвижность литер позволяет составлять с их
помощью неограниченное количество текстов, вносить в них изменения. Буквы
можно использовать многократно.
Итак, история европейского книгопечатания восходит к 15 столетию. Изобретение
Гутенберга получило очень быстрое распространение. В Италии первый печатный
станок был установлен в бенедектинском монастыре в предместье Рима усилиями
немецких печатников Конрада Свейнгейма и Арнольда Паннарца в 1465 г. Вскоре
книгопечатание появилось в Риме, затем в Ц Венеции, Милане, Неаполе,
Флоренции. Итальянское книгопечатание быстро обрело собственное лицо. В
противовес готическому шрифту был разработан лвенецианский шрифт, или
лантиква. Венеция стала столицей итальянского книгопечатания. В 16 веке в
ней насчитывалось до 113 печатен и обитало более половины всех итальянских
издателей и книготорговцев.
Самое знаменитое венецианское издательство Ц типография Альда (1469 год),
основанная Альдом Пием Мануцием. Она просуществовала до 1597года, то есть 100
лет, выпустив в свет 952 книги. Альд Мануций произвел революцию в
издательском деле, предложив в 1501 году новый шрифт и уменьшенный формат
изданий. Книги, украшенные типографским знаком Мануция, получили название
лальдины. Изданные в этой типографии труды античных авторов стали важным
вкладом в европейскую культуру.
Первая книга на английском языке была напечатана в 1474 г. в городе Брюгге.
Эту книгу (лСобрание повествований о Трое) перевел с французского и издал
английский первопечатник Уильям Кэкстон. Вернувшись в Англию в 1477 г., он
основал первую английскую типографию, и первой книгой, напечатанной в Англии,
стала лИзречения философов. Всего отпечатано около 90 книг, среди которых Ц
полное издание лКентерберийских рассказов Дж. Чосера, и лСмерть Артура Т.
Мэлори.
Что касается Франции, то в конце 15 столетия во Франции уже насчитывалось 50
типографий.
А книгопечатание быстро распространялось в Европе. Примерно за 40 лет в 260
городах континента открылись не менее 1100 типографий, которые выпустили в
свет около 40000 изданий общим тиражом в 10 Ц 12 млн. экз. Эти первые книги,
изданные в Европе по 31 декабря 1500г., называют инкунабулами.
Необходимо заметить, что распространение типографского дела в Европе
практически совпало с началом Реформации. Традиционно начало Реформации
связывают с событием, имевшим место 31 октября 1517 г. В тот день мятежный
доктор богословия Мартин Лютер прибил к дверям виттенбергской церкви свои 95
тезисов против католической церкви. С этого символического акта началась
Реформация, приведшая к религиозным войнам и разделению Европы на
католические и протестантские государства. Деятели Реформации первыми
использовали преимущества типографского пресса для ведения пропаганды. Лютер
и его сторонники в большом количестве тиражировали полемические листки, в
доходчивой форме разъяснявшие сторонникам нового вероучения основные
теологические проблемы и специфику текущего политического момента.
Таким образом, листовки, ллетучие листки, прокламации, памфлеты, диалоги,
пародии и сатиры Ц стали основным идеологическим инструментом в эпоху
Реформации. Это было мощное оружие в актуальной религиозной и политической
борьбе, ставшее возможным лишь после успехов книгопечатания; оно обладало
огромной действенной силой и использовалось всеми без исключения
политическими и религиозными лагерями.
Для печатания газет станки стали использовать несколько позже, так как
необходим был ещё ряд преобразований и перемен в жизни Европы.
Дешевую бумагу к этому времени европейцы уже научились делать, а вот система
связи была ещё архаичной.
Ф.Энгельс в лДиалектике природы наряду с изобретением станка и производством
бумаги обращает внимание на такой немаловажный фактор в истории журналистики,
как зарождение и организация почтовой связи и распространение грамотности
среди относительно широких слоев населения. Средневековье ограничило духовную
жизнь человека религией. Черная тень инквизиции закрыла истину перед
человеческим разумом, подавляющая часть европейцев была безграмотна и темна.
Инквизиция объявила познание тяжким грехом. Преодоление средневековья было и
преодолением невежества, пробуждением человеческого разума. Вместе с первыми
станками, торговыми фирмами и книгами развивалась жажда знаний. Читать и
писать учились уже не только монахи, но и купцы и даже некоторые простые
горожане. Рождалась интеллигенция, как единая, социально-значимая прослойка
общества, а это значит, что в эпоху средневековья духовную и политическую
жизнь общества стала определять книга. Она была доступна далеко не всем, и
тем не менее сыграла огромную роль в распространении знаний.
Познание, особенно если оно следует за периодом длительного пребывания в
невежестве, всегда ведет к интенсификации социальных процессов. Эпоха распада
феодализма и формирования капиталистического общества знаменуется
активизацией не только экономической и культурной жизни общества, но и
социальной. Этот фактор имеет не менее важное значение для развития
журналистики, чем ранее названные. Журналистика родилась в огне буржуазных
революций, крестьянских войн и Реформации Ц тех жестоких, отличавшихся доселе
массовостью классовых битв, в которых рождались буржуазия и пролетариат. Она
стала новым, необычайно эффективным оружием классовой борьбы. Это оружие
прошло испытание в эпоху немецкой Реформации, которую Ф.Энгельс считал первой
буржуазной революцией, революцией в религиозном обличье, это оружие сделало
Томаса Мюнцера и Ульриха фон Гуттена вождями народа. Этим оружием блестяще
владел английский публицист, поэт и государственный деятель Джон Мильтон
(соратник Кромвеля). С помощью журналистики Мирабо, Марат и Робеспьер
объединили французов вокруг идеи Свободы, Равенства и Братства.
Итак, журналистика имеет две стороны: коммерческую и идеологическую. Она, как
бизнес возникла в силу развития производственных капиталистических отношений
и рыночного обмена, а как идеологическое оружие Ц детище классовых битв
огромного масштаба.
Сначала журналистика имела преимущественно коммерческий характер. Первые её
проявления связаны с деятельностью торговых фирм, купеческих гильдий и
отчасти монастырей. Газетам, отпечатанным на станках, предшествовали
многочисленные рукописные прообразы, которые скорее походили на письма или
донесения. Но мы упоминаем их в истории журналистики, потому что они
функционально очень близки газете. Эти писаные ведомости или листки
специально предназначались для передачи информации за определенную плату, они
имели ещё неустойчивую периодичность и были плодом деятельности первых
профессионалов, зарабатывающих свой хлеб на задворках купеческих или
императорских дворов.
Европа позднего средневековья и Возрождения с её бурной торговой жизнью,
войнами, междоусобицами, территориальной раздробленностью требовали
информации как коммерческой, так и политической. Успех торговли часто зависел
не только от рыночной конъюнктуры, но и политических интриг и, конечно,
междоусобных войн. Пожалуй, трудно найти другой такой период в истории
человечества, когда коммерческая деятельность была бы так тесно переплетена с
политическими событиями: многочисленными большими и локальными войнами,
междоусобицами феодалов, постоянно возникающими и распадающимися альянсами.
Сама жизнь сделала необходимостью появление в средневековых городах лиц,
занимавшихся собиранием известий, которые они получали от частных лиц и,
заходивших в порты, кораблей. Эти сведения записывались на бумаге,
размножались (рукописные копии) и продавались на ярмарках, а также
рассылались с гонцами в разные города Европы королям, их придворным, но более
всего купцам.
Венеция, как известно, была главным торговым центром и морским портом Европы
того времени, что собственно и делало её местом, куда стекалась информация со
всего света: сведения с Востока (Индия, Турция, Китай, арабские страны), из
папского двора в Риме, игравшего первостепенную роль в жизни Европы, из
императорской Вены. Богатейший информационный материал требовал
систематизации, а в систематизированном виде являлся уже товаром.
Предприимчивые венецианцы не замедлили пустить его в оборот. В самом центре
города было основано бюро, занимавшееся сбором всех новостей, прибывших в
Венецию с кораблями и торговыми караванами, далее переписыванием их на
специальные листки бумаги и продажей этих письменных новостей за мелкую
монету, которая называлась gazetta. Впоследствии название денежной единицы
было перенесено на листок новостей, а в результате появился один из первых
терминов журналистики Ц газета. Кстати, нужно заметить, что он перешел далеко
не во все языки. Во Франции, Германии, Англии газеты называют другими
словами, которые отражают уже не коммерческую суть журналистики, а скорее
политическую. Эти названия возникли в более поздние времена.
     
Эпоха изобретений, открытий и завоеваний
 
Книгопечатание и бумага
Раньше, до изобретения книгопечатания, люди писали черт знает на чем: на коже
животных, листьях, кирпичах - одним словом, на первом, что подвертывалось под
руку.
Сношения между людьми были очень затруднительны... Для того чтобы
возлюбленный мог изложить как следует предмету своей любви волнующие его
чувства, ему приходилось отправлять ей целую подводу кирпичей. Прочесть
написанное представляло такую неблагодарную работу, что терпение девицы
лопалось, и она на десятом кирпиче выходила замуж за другого.
Кожа животных (пергамент) тоже была неудобна, главным образом своей
дороговизною. Если один приятель просил у другого письменно на пергаменте
взаймы до послезавтра сумму в два-три золотых, то он тратил на эту просьбу
всю полученную заимообразно сумму, так как стоимость пергамента поглощала
заем. Отношения портились, и происходили частые драки и войны, что ожесточало
нравы.
Таким образом, можно с полным основанием сказать, что появление на рынке
тряпичной бумаги смягчило нравы.
Первыми, кто научил европейцев делать бумагу, были - как это ни удивительно -
арабы, народ, прославившийся до того лишь черным цветом лица и необузданным,
лишенным логики поведением.
Кстати, у арабов же европейцы позаимствовались и другой, очень остроумной
штукой: арабскими цифрами. До этого позаимствования в ходу были лишь римские
цифры, очень неудобные и громоздкие. Способ начертания их был насколько
прост, настолько же и неуклюж. Если нужно было написать цифру один, писали I,
два - II, три - III и так далее, по величине цифры количество палочек.
Оперирование с однозначными цифрами еще не представляло затруднений... Но
двузначные и трехзначные занимали целую страницу единиц, и, чтобы сосчитать
их, приходилось тратить непроизвольно уйму времени. А цифру "миллион" и
совсем нельзя было написать: она занимала место, равное расстоянию от Парижа
до Марселя.
Таким образом, ясно, какое громадное значение для культуры и торговли имели
арабские цифры, и можно вообразить, как гордились своей выдумкой арабы,
задирая кверху свои черные, сожженные солнцем носы...
Книгопечатание на первых порах стояло на самой жалкой, низкой ступени. Если
бы Иоганна Гутенберга, изобретателя книгопечатания, привести теперь в самую
ординарную типографию, печатающую свадебные приглашения и меню, и показать
ему обыкновенную типографскую машину, он ничего бы в ней не понял и, пожалуй,
выразил бы желание "покататься" на маховом колесе.
Во времена Гутенберга печатали книги так: на деревянной доске вырезывали
выпуклые буквы, намазывали черной краской и, положив на бумагу доску,
садились на нее в роли подвижного энергичного пресса. От тяжести типографа и
зависела чистота и четкость печати.
Вся заслуга Гутенберга заключалась в том, что он напал на мысль вырезывать
каждую букву отдельно и уже из этих подвижных букв складывать слова для
печати. Кажется, мысль пустяковая, а не приди она Гутенбергу в голову,
книгопечатание застряло бы на деревянных досках и человечество до сих пор
сидело бы в каком-нибудь семнадцатом веке, не догадываясь о причине своей
отсталости. Ужас!
Будучи сообразительным человеком по части книгопечатания, Гутенберг в жизни
был сущим ребенком, и его не обманывал и не обсчитывал только ленивый...
История говорит, что он вошел в компанию с каким-то золотых дел мастером
Фаустом. Тот типографию забрал себе, а Гутенберга прогнал. Гутенберг опять
нашел какого-то, как гласит история, "очень богатого отзывчивого человека".
Отзывчивый человек тоже присвоил себе типографию, а Гутенберга прогнал. В это
время нашелся еще более отзывчивый человек - архиепископ майнцский Адольф. Он
принял Гутенберга к себе, но не платил ему ни копейки жалованья, так что
Гутенберг избавился от голодной смерти только поспешным бегством. Так до
конца жизни Гутенберг бродил от одного мошенника к другому, пока не умер в
бедности.
1. Введение.
2. Переезд из Москвы в Заблудов.
3. Во Львове.
4. В Остроге.
5. В конце жизненного пути.
Появление типографского станка Ц важная веха в истории культуры. До
изобретения книгопечатания, по словам академика В.И.Вернадского,
лчеловеческая личность не имела никакой возможности предохранять, хотя бы
несколько, свою мысль от исчезновения, распространить ее широко, переждать
неблагоприятное время и сохранить ее до лучших времен. Вечно и постоянно все
создавалось и вновь разрушалось тлетворным влиянием всеразрушающего времени.
С изобретением печатного станка устное слово, будучи записано, а затем
воспроизведено в десятках, сотнях, тысячах оттисков, становится активным
средством воздействия на массы, орудием просвещения и воспитания,
инструментом распространения знаний. Книга стала дешевле, легче в
изготовлении, и, следовательно, доступнее. Она начинает играть значительную
роль в истории человечества, превращается в мощное политическое и
идеологическое оружие. Ее воздействие отныне можно проследить в самых
различных сферах общественной жизни.
лМы сможем и должны начинать историю нашего научного мировоззрения с открытия
книгопечатания, - утверждал В.И.Вернадский.
Изобретению книгопечатания посвящены тысячи трудов. Появление способа
многократного воспроизведения изображения и текста предопределило начало
книгопечатания в современном значении этого слова. Воспроизведение текста с
наборной формы революционизировало технику изготовления книги, открыло эру
книгопечатания в современном понятии этого явления.
Принцип набора был известен человечеству с глубокой древности. На диске из
Феста, относящемся ко II тысячелетию до нашей эры, найденном на острове Крит,
отдельными штампиками оттиснуты знаки лишь недавно расшифрованной системы
письма.
Примеры наборного принципа встречаются у Цицерона. Можно говорить о начале
книгопечатания лишь тогда, когда текстовая печатная форма становится
наборной.
Начало наборного печатания в Европе относят к 40-м годам XV столетия и
связывают с именем брюгера из прирейнского города Майнца Иоганна Генсфлейша,
чаще называемого Иоганном Гуттенбергом (между 1394 и 1399-1468 гг.).
Руководства по типографскому делу в ту пору не существовало. Опыт передавался
от учителя к ученику. У каждого мастера были свои секреты, свои излюбленные
приемы. Приходилось овладевать самостоятельно тонкостями ремесла, особенно
при осваивании новых систем шрифта или алфавита.
Тот же путь прошел Иван Федоров(1510-1583) Ц основатель книгопечатания в
России и Украине. По отдельным данным, учился в Краковском университете, где
получил степень бакалавра.
Имя первопечатника Ивана Федорова хорошо известно как в нашей стране, так и
за ее пределами. Исследования последних десятилетий открыли новые, ранее
неизвестные стороны деятельности Ивана Федорова. В прошлом столетии его
считали не более чем ремесленником; теперь мы видим в нем просветителя,
писателя, педагога, художника, общественного деятеля.
Свою деятельность начал вместе с П.Мстиславцем в 1563 году в Москве, где
напечатал первую русскую книгу лАпостол. В ней он выступил не только как
печатник, а и как редактор. В издании много иллюстраций: на форзаце изображен
апостол Лука. Заставки и концовки, а их 48, выполнены на высоком
художественном уровне. Шрифт разработан на базе московского полуустава. Кроме
лАпостола в Москве вышло два издания лЧасовника.
Но в 1566 году Иван Федоров вместе с П.Мстиславцем оставил Москву и переехал
в Украину. По одной версии, это было обусловлено гонением ортодоксальной
верхушки церкви, по другой Ц культурная миссия.
В июле  1568 года в  Заблудове, небольшом  местечке на западе Белоруссии,
заработал станок типографии Ивана Федорова. Существовала типография недолго Ц
около двух лет, но ее роль в истории славянского книгопечатания исключительно
велика. В те далекие времена она являла собой пример дружественных связей
братских народов, связей, ставших столь плодотворными в наши дни.
Когда Иван Федоров и Петр Тимофеев Мстиславец переступили границу Великого
княжества Литовского, оно переживало трудную пору своей истории. В 1559 году
литовцы вступили в затяжной спор с Россией, Швецией и Данией о судьбе
ливонского наследства.
Основные тяготы войны ложились на плечи литовского мелкопоместного
дворянства, которое в ту пору вело борьбу с крупнейшими феодалами за
экономические права и за участие в политической жизни Великого княжества.
Узнав о прибытии в Великое княжество Литовское московских типографов,
Г.А.Ходкевич пригласил их в Заблудов.
Шрифт, гравированные доски заставок, концовок и буквиц, а также несложный
инструментарий, как известно, печатники привезли из Москвы. Не было, по-
видимому, типографского стана Ц по указаниям Ивана Федорова его изготовили
плотники. Встал вопрос о том, на каком языке печатать книги Ц на
старославянском, применявшемся в церковном богослужении, или же на народном,
белорусском. Г.А.Ходкевич хотел издать книги на белорусском языке, но принять
окончательное решение самостоятельно не хотел. На совет были призваны ллюди
мудрые в том письме, ученые. Внимая совету, Г.А.Ходкевич решил отпечатать
лУчительное Евангелие по старым рукописям, ляко з давна писаную.
В процессе подготовки оригиналов к печати Иван Федоров пользовался богатым по
тем временам собранием книг Супрасльского монастыря, находившегося неподалеку
от Заблудова.
Над первенцем заблудовской типографии, лУчительным Евангелием, Иван Федоров
начал работать 8 июля 1568 года и закончил 17 марта 1569 года. Летом 1569
года друг и соратник первопечатника Петр Тимофеев Мстиславец перебрался в
Вильну и здесь на средства богатых купцов Мамоничей основал новую типографию.
Второе заблудовское издание, лПсалтырь с лЧасословцем, Иван Федоров печатал
с 26 сентября 1569 года по 23 Марта 1570 года.
В предисловии к лПсалтыри с лЧасословцем 1570 года гетман Г.А.Ходкевич
обещал финансировать славянское книгоиздательство, но лПсалтырь оказалась
последней книгой заблудовской типографии, которая вскоре после выхода издания
в свет 23 марта 1570 года прекратила свою деятельность.
По словам Ивана Федорова, основной причиной  закрытия типографии была
старость Г.А.Ходкевича. Ивану Федорову была предоставлена возможность вести
безбедную жизнь шляхтича-землевладельца, но он решил иначе: собрал
типографские инструменты, шрифты, нехитрые пожитки и направил стопы свои во
Львов, где в скором времени основал типографию, первую на украинской земле.
Путь Ивана Федорова во Львов не был легким. Путешествие осложнила эпидемия
моровой язвы. Эпидемия свирепствовала в 1572 году, достигнув наибольшей
интенсивности к осени, а затем пошла на убыль.
Иван Федоров приехал в лпреименитый град Львов осенью 1572 года. Чтобы
основать типографию, нужны были немалые средства. Иван Федоров прежде всего
обратился за помощью к зажиточным горожанам, но мольбы успеха не имели. Тогда
Иван Федоров попросил священника объявить в церкви о приезде в город
типографа и о его нуждах. На первых порах и это не возымело успеха. Львовская
православная иерархия в ту пору жила конфликтом между Гедеоном Балабаном и
Иваном Лопаткой-Осталовским, претендовавшими на епископское достоинство.
Богатые горожане были заняты восстановлением своих домов после пожара 1571
года. Момент для создания типографии был выбран неудачный.
И  все  же нашлись люди, поддержавшие Ивана Федорова. лНеславные в мире Ц
это ремесленники-украинцы, не столь богатые, но все же достаточно зажиточные,
чтобы ссудить Ивану Федорову необходимую сумму. Одно из имен может быть
названо точно Ц Семен Каленикович, чаще называемый в документах Семеном
Седляром. В 1573 году он дал в долг типографу 700 злотых. По тем временам это
была большая сумма. Семен Каленикович, один из образованнейших людей своего
времени, сыграл положительную роль в основании первой украинской типографии.
Во Львове Иван Федоров столкнулся с цеховой организацией ремесла. Типографов
здесь не было. Не было, естественно, и такого цеха. Никто не мог запретить
пришельцу заняться печатным ремеслом. Но, чтобы начать работу, нужно было
изготовить типографский стан, наборные кассы, ящики для хранения шрифта. Для
этого Ивану Федорову потребовался столяр. Вот тут-то и столкнулся с суровыми
цеховыми законами печатник. Цех столяров строго-настрого запретил пришельцу
держать у себя на службе столяра. Иван Федоров обратился в Городской совет.
Жалоба рассматривалась 26 января 1573 года. Совет поддержал цеховых старшин.
Типографу было запрещено постоянно держать столяра. Но он мог обратиться в
цех и нанять там ремесленника, который бы, с дозволения своего мастера,
сделал для Ивана Федорова необходимые работы. Однако никто из мастеров
столярного цеха не захотел помочь Ивану Федорову. Тогда совет обратился за
консультацией к Краковским типографам Матвею Зибенайхеру и Миколе Пренжине.
Ответ на запрос пришел 31 января 1573 года Зибенайхер и Пренжина сообщали,
что лв городе Кракове книгопечатники не держат в своих домах подмастерий
столярного мастерства. Если же кому из них понадобится столяр, они
обращаются к цехмейстеру и за плату получают работника. Ответ удовлетворил
Ивана Федорова, но цех  по-прежнему отказался дать столяра.
Так или иначе, но 25 февраля 1573 года Иван Федоров начал печатать первую
точно датированную украинскую печатную книгу Ц лАпостол, и почти год спустя
закончил Ц 15 февраля 1574 года. В книге есть послесловие лПовесть . откуда
начася и како свершися друкарня ся,- это первый образец украинской
мемуарной литературы. Одновременно, а может быть и раньше, в Львовской
типографии печаталась лАзбука, первый известный нам печатный учебник
кирилловского шрифта. Издание этого учебника демонстрирует Ивана Федорова как
просветителя украинского народа.
В течение 1574 года Иван Федоров заботится о распространении тиража
лАпостола. Часть книг типограф отдал в долг, возможно на комиссионных
началах. Некоторые из должников впоследствии отказались платить, и с ними
пришлось судиться.
В начале 1575 года крупный украинский феодал князь Константин Константинович
Острожский, давно уже думавший об издании полной славянской Библии, пригласил
Ивана Федорова к себе на службу. Увидя в этом возможность продолжать любимое
дело, а также выход из финансовых затруднений, печатник согласился.
Иван Федоров покидает Львов, став лтипографом и служебником его милости
Константина князя Острожского. Четвертая в его жизни типография была
наиболее продуктивной. За неполные четыре года Ц с 1578 по 1581 года Ц она
выпустила пять изданий  и среди них прославленную Острожскую Библию.
Дорога была недолгой. Типограф и его спутники переехали реку Збитенку,
миновали село Межирич с древней Троицкой церковью и вскоре на высоком левом
берегу реки Вилии, заросшей камышом, увидели над Замковой горой купола церкви
Богоявления и высокий шпиль башни с часами, поднимавшейся над замком.
Город был окружен крепостной стеной. Попасть в него можно было через строго
охраняемые ворота.
Типография Ивана Федорова находилась неподалеку от замка. Двор, на котором
находились типография и школа, назывался лБулсардиновым Ц он стоял на
Замковой улице у подножия Замковой горы, неподалеку от костела Вознесения,
построенного в XV веке, Успенского собора и Николаевской церкви.
Князь К.К.Острожский задумал грандиозный по тем временам план: выпустить в
свет первую полную славянскую Библию. Для этого нужно было разработать
рисунки и отлить по ним новые шрифты, выгравировать доски заставок и
запастись большим количеством бумаги, что было самым трудным. Поэтому Иван
Федоров решил завязать связи с бумагоделательными мастерами.
Заботы Ивана Федорова в связи с заготовкой бумаги для печатания Библии
привели его в бумагоделательную мастерскую, находившуюся неподалеку от Львова
Ц в городе Буске.
Работая в Остроге, Иван Федоров в 1578 Ц 1581 годах ездит во Львов, Луцк по
делам, связанных с закупкой бумаги и типографских принадлежностей.
Первопечатник был человеком дела.
Острожская Библия сыграла исключительно большую роль в истории культуры
восточнославянских народов. В свое время она явилась для Запада своеобразным
свидетельством идеологической и нравственной зрелости русских, украинцев,
белорусов. Важно подчеркнуть и роль этой книги в развитии естественнонаучных
и технических представлений на Руси: Библия содержала сведения по астрономии
и математике, химии и географии, биологии и медицине.
Иван Федоров - фигура ренессансной поры. Как и много кто в этот период, он
был разносторонне просвещен, наряду с издательским делом отливал пушки,
изобрел многоствольную мортиру с частями, которые взаимозаменялись.
Определенное время (на протяжении 1583 года) работал в Кракове, Вене и,
возможно, Дрездене. Имел тесные связи с просвещенными людьми Европы. В
частности, в Дрезденском архиве найдена переписка Ивана Федорова с саксонским
курфюрстом Августом.
Свой жизненный путь Иван Федоров закончил во Львове в 1583 году. Украинский и
русский народы отдают должное своему первопечатнику, а все книгоиздатели и
книговеды в 1959 году начали и регулярно проводят ежегодные научные сессии,
посвященные актуальным проблемам истории книги и книжному делу Ц лФедоровские
чтения. Вышло большое количество научных трудов, посвященных жизни и
деятельности лдрукаря книг пред тем невиданных.
     Литература.
1. савич Я.Д. Першодрукар ван Федоров  виникнення друкарства на Укра