Читайте данную работу прямо на сайте или скачайте
Жилища в Древней Руси
ОГЛАВЛЕНИЕ
1. Введение 3
2. Жилища в Древней Руси: 6
1) полуземлянк 6
2) срубный дом 9
3) интерьер избы 11
4) городские жилищ 14
5) двор 17
6) обряды, связанные с жильём 18
3. Заключение 21
4. Список использованной литературы 23
ВВЕДЕНИЕ
Большая часть наших современников считает, что времена, когда по нашей земле не ездили машины, когда города были деревянными, люди говорили и писали по большей части на непонятном нам языке, шли в далёкое прошлое. Им кажется, что мы можем каким-то образом почувствовать особенности быта и нравов наших далёких предков только в музее, посмотрев через стекло на предметы, найденные археологами. Наверное, в какой-то степени они правы, но что будет, если отъехать, например, в северную часть европейской России, остановиться у какой-нибудь деревни и зайти в любой дом? Мы соприкоснёмся с традициями, которые зародились во времена, когда Русь только-только сформировалась как государство, когда Москва была простым селом, люди в общей массе язычниками.
Изучать Древнюю Русь очень сложно, потому что до наших дней дошло слишком мало свидетельств, которые позволили бы с высокой точностью становить достоверность выдвигаемых предположений. По этой причине в суждениях чёных XV-XIX об архитектуре Руси периода IX-XII веков важное место заняли домыслы и умозаключения исследователей. Одну из важнейших особенностей взглядов чёных тех времён составляло глубоко крепившееся беждение о якобы крайней медленности развития древнерусской культуры, приверженности становленным нашими предками порядкам, об особой косности тех форм, в которых протекала частная жизнь на Руси. Мысль о том, что жилище не могло появиться сразу же его в поздних формах, при всей её очевидной логичности, оставалась лишь теоретическим положением, выраженным в общей форме и не имеющим ни подтверждения, ни иллюстрации2.
Между тем, интересы разгоревшейся в середине XIX века борьбы против скептического отношения к культуре русского народа, царившего вплоть до конца XV века, настоятельно требовали определённых и ясных доказательств высокой ценности и оригинальности того, что было создано народом в допетровские времена. Признанное в те времена мнение о косности жизни древнерусских людей открывало вполне реальный путь для живого и конкретного изображения древнерусского жилища, так как давало возможность проецировать на древнейший период всю сумму источников разного времени, наслаивая их одно на другое.
ХХ век принёс чрезвычайно важный, ранее совершенно неведомый источник для изучения древнерусского жилища - остатки самих жилых построек, открываемые археологическими раскопками. Найденных остатков поселений периода IX-X не так много. В большей части это города северо-западной части Руси, такие как Новгород, Ладога, Псков и Торопец, раскопки в котором пока не доведены до конца. В глубинах культурных слоёв можно найти ещё очень многое: основания домов, нередко в виде нескольких венцов рубленых стен, остатки полов, печей, следы внутреннего стройства, павшие части верхов построек, следы и остатки столбов.
Но археологически раскопки дают нам в основном случайные данные, которых недостаточно для реконструкции архитектурно-археологических памятников. Поэтому для этого применяются другие источники: письменные, изобразительные, этнографические. При этом сам археологический материал должен быть суммирован и взаимно сопоставлен. Для суждения о первоначальном виде какой-либо одной постройки необходимо привлекать сведения и даже предположения и догадки, полученные от изучения других построек, близких по времени, типу и характеру.
Итак, благодаря находкам археологов, письменным источникам, дошедшим до нас в основном в переписанном виде, и анализу традиций современной деревни, можно выявить некоторые закономерности и восстановить приблизительную картину быта и нравов тех времён, представить, как жили наши предки, ведь жилище - один из важнейших и наиболее ярких показателей культуры. Это своего рода зеркало, отражающее жизнь народа, которому оно принадлежит.
На жилище, его устройстве, компоновке, оборудовании и бранстве сказываются не только природная среда, развитие производительных сил и общественный строй, не только характер и ровень цивилизации народа, но и его этнические или национальные черты, его духовные свойства, верования, таланты и наклонности, его социальная структура, особенности жизни различных слоёв, привычки, вкусы и понятия. Глубоко и правильно судить о состоянии какого-либо народа на той или иной ступени его истории невозможно, не представляя достаточно отчётливо жилищ, принадлежавшиха в то время его основным слоям, не имея исчерпывающих данных о их характерных чертах. Без этого немыслимо и сколько-нибудь точное суждение о внешней стороне жизни - об облике городов и сельских поселений, о характере повседневной и праздничной домашней обстановки.
Цель этой работы - показать, каким было жилище на начальном этапе развития Древнерусского государства и какую роль оно сыграло для понимания менталитета русского народа, его нравов, обычаев и привычек, пришедших в современный мир из далёкого прошлого.
Жилища в Древней Руси.
нгличане говорят: Мой дом - моя крепость. Если бы эту поговорку слышал наш далёкий предок, он бы, наверное, сказал: Мой дом - мой мир. В северной русской избе можно было жить, не выходя из неё неделями, но при этом иметь доступ и к стойлам, и к сеннику, и к кладовым. Традиционный русский дом - модель мира, какой её представлял русский человек.
1) Полуземлянка.
Какой же дом строил для себя и своей семьи наш прапрапрадед, живший тысячу лет назад?
Это, в первую очередь, зависело от того, где он жил, что его окружало, к какому он принадлежал племени. Ведь даже теперь, побывав в деревнях на севере и на юге Европейской России, нельзя не заметить разницы в типе жилищ: на севере это - деревянная рубленая изба, на юге - хата-мазанка.
Традиции, конечно, во многом определялись климатическими условиями и наличием подходящего строительного материала. На севере во все времена преобладала влажная почва и было много строевого леса, на юге же, в лесостепной зоне, почва была суше, зато леса хватало не всегда, так что приходилось обращаться к иным строительным материалам. Поэтому на юге до весьма позднего времени (до X-XIV) массовым народным жилищем была полуземлянка на 0,5-1 м врытая в грунт. А на дождливом холодном севере, напротив, очень рано появился срубный наземный дом.
Термин полуземлянка изначально неславянский, его придумали гораздо позже учёные-исследователи для обозначения жилища, частично глублённого в землю так, что его стены возвышались над землёй, в отличие от глубокой землянки, у которой над землёй могла возвышаться только кровля. Иногда полуземлянка была столь незначительно врезана в землю, что была практически полностью полноценным наземным домом. Внешне она выглядела как небольшое всхолмление и снаружи чаще всего обмазывалась глиной или присыпалась землёй[1].
Для того, чтобы войти в полуземлянку, необходимо было спуститься по ступенькам, которые либо вырезались в грунте перед дверью, либо делались из дерева и находились непосредственно в помещении.
Дверь чаще всего была одностворчатая и довольно зкая, чтобы лучше сохранить тепло внутри полуземлянки[2].
Стенки ямы чаще всего закрывались досками, которые закреплялись вбитыми в землю деревянными столбами, прижимавшими эти доски к стенке ямы. Пол в полуземлянке был как правило земляной, плотно трамбованный, часто обмазанный глиняным раствором.
Окон, по-видимому, не было вовсе, потому что, как считают многие чёные, в них не было никакого функционального смысла: дым, исходящий из печки, должен был их закоптить. Позднее яма полуземлянки стала закрепляться небольшим опущенным в неё срубом из брёвен, который был рублен в обло: верхнее бревно клалось в полукруглую выемку, сделанную в верхней части перпендикулярно лежащего нижнего бревна. Причём концы брёвен выступали наружу, и для них на глах ямы вырывали специальные гнёзда. Расстояние между срубом и стенками ямы засыпалось землёй. Пол в таких полуземлянках был дощатым, доски врубались во второй или третий нижний венец сруба, таким образом оставляя место для хозяйственных нужд (медуша). Возле очага, его, как правило, делали глинобитным во избежание пожара.
Потолка у полуземлянки, скорее всего, не было, что позволяло дыму, поднимавшемуся из очага, заполнять больше пространства и позволять людям находиться внутри помещения во время топки. Кровля чаще всего была двускатной и страивалась на стропилах, перекрытых каким-либо лёгким материалом и присыпанных сверху землёй, как и наружные стены.
К XII-X векам полуземлянки сохранялись преимущественно в безлесных местах в бассейне Днепра и на некоторых опольях (например, к югу от Москвы), куда по каким-то причинам труден был подвоз леса. Это было связано с тем, что в X-XI веках наземные срубные дома распространились на юг и юго-восток, заняв почти всю лесную зону Европейской России, до границ лесостепи, в XII-X веках перешагнули эту границу, в особенности на юго-западе, заняв в Галицкой земле и на Волыни почти всю лесостепную зону. Начиная с XIV века в русских городах все дома были срубными, наземными[3].
2) Срубный дом
Срубные дома строились из хвойного леса, потому что сосна и ель имеют прямой и ровный ствол не требующий больших силий для конопатки стен и, следовательно, лучше сохраняющий тепло. К тому же, хвойные породы дерева обеспечивают в избе сухость насыщенного смолой воздуха и создают сравнительно лучшие для жизни гигиенические словия. Лиственница и дуб ценились за прочность древесины, но они были тяжелы и трудны в обработке. Их применяли только в нижних венцах срубов, для стройства погребов или в сооружениях, где нужна была особая прочность (мельницы, соляные амбары). Другие породы деревьев, особенно лиственные (береза, ольха, осина) применялись в строительстве, как правило, хозяйственных зданий. В лесу получали необходимый материал и для кровли. Чаще всего береста, реже кора ели или других деревьев служили необходимой гидрозащитной прокладкой в кровлях. Для каждой надобности деревья выбирались по особым признакам. Так, для стен сруба стремились подобрать особые "теплые" деревья, поросшие мхом, прямые, но не обязательно прямослойные. В то же время для теса на кровлю обязательно выбирались не просто прямые, но именно прямослойные деревья. Соответственно назначению деревья метились еще в лесу и вывозились к месту строительства. Если пригодный для построек лес был далеко от поселения, то сруб мог быть срублен прямо в лесу, ему давали выстояться, высохнуть, потом перевозили к месту строительства. Но чаще срубы собирали же на дворе или поблизости от двора.
Место для будущего дома выбирали очень тщательно. Для возведения даже самых крупных построек срубного типа обычно не сооружали специального фундамента по периметру стен, но по глам зданий (изб, клетей) закладывались опоры - крупные валуны, большие пни. В редких случаях, если протяженность стен была много больше обычной, опоры ставили и в середине таких стен.
У срубного дома IX-X веков ещё были черты сходства с полуземлянкой: они были небольшие, состоявшие, как правило, из одного только квадратного или почти квадратного помещения, служившего всей семье и для работы, и для приготовления пищи, и для еды, и для спанья. Размеры домов в разных семьях были разными, но в целом приблизительно он составлял 16 м2. Пол, как и в поздних полуземлянках, был почти всегда дощатым, приподнятым над землей и врубался обычно во второй-третий венец сруба. Если же половые доски клались на землю, то внизу подкладывались специальные опоры. Потолка тоже не было.
Помещение имело одно или несколько маленьких волоковых окошек. Волоковое окно - анебольшое окно, вырубленное в двух расположенных друг над другом бревнах деревянного сруба на полбревна вверх и вниз. Изнутри волоковое окно закрывается (заволакивается) тесовой задвижкой, выполненной из доски[4].
Вдоль стены дома, где находилась входная дверь, зачастуюа устраивалась под сводом кровли, край которой опирался на столбы, открытая галерея с дощатым полом; для поддержки столбов и пола параллельно стене клали ряд брёвен.
3) Интерьер избы
Внутренние интерьеры полуземлянки и наземного срубного дома практически не различались. Стены были бревенчатыми. Деревянная дверь в одну створку закрывала вход ориентированный обычно на юг, чтобы в помещение попадало как можно больше тепла и света. Главную роль в интерьере играла, конечно же, печь, стоявшая в одном из глов. Недаром все помещения, где находилась печь, назывались истопкой (от слова топить), истьбой или, позднее, избой.
В IX-X веках это была в основном каменка - печь, которая складывалась без какого-либо связывающего раствора из диких камней (валунов и булыжника), реже - глинобитная. Открытый очаг и печь типа камина в древнерусском жилище не встречались. Чуть позднее, в XII-X веках печи-каменки практически исчезли, вместо них появились круглые глинобитные печи. Тогда люди ещё не мели делать дымоотводов, поэтому печи были беструбными, избы, соответственно, курными. Поэтому дым шел прямо в избу, поднимаясь кверху, и выходя либо через отверстие в крыше, либо через волоковое окошко, либо через открытую дверь[5].
Положение печи определяло всю внутреннюю планировку помещения. В основном печь находилась в каком-либо из углов помещения. Если же она находилась в центре, то можно предполагать, что такой тип жилища имел неславянское происхождение. Основных вариантов расположения печи можно выделить 4:
1) справа или слева от входа, стьем к нему. Такие избы встречались в основном на Юге и Юго-западе после X века.
2) В дальнем глу стьем к входу. Этот тип расположения печи древнейший на Руси и преобладал до Х века.
3) В дальнем глу стьем к боковой стене.
4) Справа или слева от входа стьем к противоположной стене. Такие избы можно было найти в северной и центральной части Древнерусского государства после Х века, потому что такое расположение было наиболее выгодным для сохранения тепла и приготовления хозяйкой пищи.
К положению печи приспособлялась вся внутренняя планировка избы: гол по диагонали от печи, позднее именуемый красным (красивым), был парадной частью избы. Здесь ставили стол, страивали лавки, здесь ели и принимали гостей. Неизвестно, имел ли он сакральный смысл в языческих семьях, но в некоторых жилищах найдены идолы, расположенный именно в этом глу. Правда, немного.
Угол напротив печного устья - бабий кут или середа служил для таких занятий как стряпня и прядение. Четвертый гол был предназначен для мужских работ.
В тех редких случаях, когда печь ставилась в середине избы, планировка должна была быть иной, но этот вопрос пока не изучен ни археологически, ни этнографически[6]. Существует предположение, что такие помещения использовались в качестве мастерских, но эта версия требует тщательной проработки..
О меблировке древней избы нам почти ничего не известно. Необходимым элементом бранства жилья являлся стол, служащий для ежедневной и праздничной трапезы. Стол являлся одним из наиболее древних видов передвижной мебели, хотя наиболее ранние столы были глинобитными и неподвижными. Такой стол с глинобитными же лавками около него были обнаружены в пронских жилищах XI-X веков и в киевской землянке XII века. Четыре ножки стола из землянки в Киеве представляют собой стойки, врытые в землю. Можно думать, что кроме стола и подвижных лавок в помещении имелись неподвижные лавки - полати, расположенные рядом с печью с боковой стороны.
Украшения в курной избе вряд ли имели смысл, потому что вся верхняя часть обычно покрывалась копотью, тем не менее, резьба могла присутствовать в мебели, снаружи дома, также украшалась посуда (керамическая, деревянная, реже металлическая). В боярских и купеческих домах часть мебели, особенно кресла, была крашена искусной резь6ой. Столы покрывали домотканными или кружевными скатертями ручной работы.
Жилые покои освещались свечами и светильнею. В великокняжеских домах и хоромах горели восковые свечи, потому, что воску было много: его снимали в лесах из диких пчельников и продавали, вероятно, дешево. Люди победнее жгли обыкновенное масло (конопляное, льняное) наливаемое в глиняные круглые сосуды. Также была распространена лучина[7].
4) Городские жилища
В древних русских городах жилища не намного отличались от сельских. Это в основном было связано с тем, что город как таковой чаще всего происходил из деревни, и связь не могла потеряться так быстро[8].
Тем не менее, некоторые различия были. Например, аотносительно редкий, но всё же встречающийся тип городского жилища - клети в городнях городского вала. Городня - деревянно-земляное крепление города, её конструкция позволяла оставлять незасыпанными некоторые частки, в которых делались срубы. Они использовались для жилья и хозяйственных нужд. Такая изба была немного меньше обычной, у неё был земляной пол, окна отсутствовали, потолком служила верхняя боковая площадка стены. Иногда такие помещения располагались в два ряда так, что жилому срубу одного ряда соответствовала хозяйственная постройка другого. Большинство жилищ этого типа относится к XII-X векам и обнаруживается при раскопках таких городов-крепостей как Райки, Колодяжин, Изяславль, Ленковцы и т.д[9].
В X веке в городах появляются пятистенки - цельнорубленые двухкамерные дома, у которых удлинённый сруб сразу же при постройке снабжался пятой стенкой, врубленной поперёк. Эта стена обычно делила дом на две неравные части, причём печь стояла в большей, вход в дом был через меньшую.
Дома феодальной знати были трехкамерными: в них две избы или изба и клеть соединялись постройкой более легкой конструкции. В летописях в составе боярских и княжеских дворцов кроме изб поминаются палаты (приемные помещения), терем, сени, ложница или одрина и медуша - нечто вроде погреба, в которома изначально хранился мёд[10].
Каждый богатый горожанин обязательно возводил верхний этаж - терем (от греч. кров, жилище), который сооружался над сенями, на подклете. Подклет - нижний этаж хором, использовавшийся для хозяйственных нужд.
В фольклоре и литературе слово терем часто обозначало богатый дом. В былинах и сказках в высоких теремах жили русские красавицы. В тереме обыкновенно располагалась светлица Ч светлое помещение с несколькими окнами, где женщины занимались рукоделием. В старину терем, возвышавшийся над домом, было принято богато крашать. Часто роспись потолка и стен ассоциировалась с небом, здесь изображали дневное или ночное светило, яркие звезды. Не только живописная роспись делала терем привлекательным: его крышу иногда покрывали настоящей позолотой или медными листами, создающими на солнце эффект золотого мерцания. Отсюда и название лзлатоверхий терем[11].
В некотором отдалении от дома находились специальные опочивальни - одрины. Это слово имеет славянское происхождение и свидетельствует о том, что в этих помещениях находились постели для сна, причём и послеобеденного тоже.
К дому обычно примыкало крыльцо, покоившееся на прочных деревянных столбах.
Дома, особенно их верхнюю часть, как правило, богато крашали. Резчиков и плотников на Руси всегда было много, и для них не составляло большого труда вырезать сложнейший растительный орнамент или воспроизвести сцену из языческой мифологии. Крыши домов крашали и вовсе шикарно - резными полотенцами, ширинками, петушками, коньками, шатриками и т.д..
Княжеский дворец, разумеется, был намного просторнее и более искусно построен. Его двумя характерными чертами были гридница и терем. В Киевском дворце эти два здания были каменными же в десятом веке. Гридница - в своём роде приёмная князя. Многие исследователи считают, что это зала для парадных приёмов и различных торжественных актов. В ней гощались бояре, гридни (гридни составляли отборную княжескую дружину, которая потом преобразовалась в мечников. Гридни или гридень происходит от шведского слова: меч (gred), придворная стража. Вероятно, слово варяжское), сотники и все нарочитые люди (именитые граждане).
Другое место, служившее, вероятно, для той же цели - сени. Сени - обширная терраса 2-го этажа дворца (по мнению некоторых исследователей даже отдельная постройка, сообщавшаяся с другими дворцовыми постройками переходами)[12].
5) Двор
В глубокую старину дворы были очень просторны, это видно же из того, что для предохранения от пожаров приказывали варить кушанье и печь хлебы далеко от жилых строений в городах. В старину, при великих князьях, в Москве были дворы, принадлежащие князьям, до того огромные, что делились как делы, и даже два князя владели одним двором. В завещании Иоанна о дворах, данных им своим детям, говорится о том, что в них заводили торги, и вели судные дела, касавшихся живущих в этих дворах; это казывает на обширность и населенность таких дворов.
Особенность русского двора была в том, что дома строились не рядом с воротами, посредине; от главных ворот пролегала к жилью дорога, иногда мощеная, которую добрый хозяин содержал постоянно в чистоте и счищал с нее грязь в дождливое летнее, и сугробы в зимнее время. Вместо того, чтобы по надобности строить большой дом или делать к нему пристройки, на дворе сооружали несколько жилых строений, которые имели общее название хором. Надворные постройки вообще были жилые, служебные или кладовые. Жилые носили названия: избы, горницы, повалуши, сенника. Изба была общее название жилого строения. Горница, как показывает самое слово, было строение горнее или верхнее, надстроенное над нижним и обыкновенно чистое и светлое, служившее для приема гостей. Сенником называлась комната холодная, часто надстроенная над конюшнями и амбарами, служившая летним покоем и необходимая во время свадебных обрядов. При каждом отдельном здании были сени и часто двое: передние и задние, нередко теплые.
На дворе строили вышки и повалуши для голубей, которых любили наши предки издревле, и назывались еще голубницами[13].
7) Обряды, связанные с жилищем
Магическая защита дома осуществлялась посредством правильного его размещения в пространстве и соблюдения специальных ритуалов при выборе места и строительстве, после постройки при помощи разного рода символических изображений.
Если дом есть лмини-модель Вселенной, то орнаменты, крашавшие его, были, прежде всего, призваны наглядно показать его подобие и тождественность всему Мирозданию. Очевидно, именно поэтому знаменитая резьба, крашающая и поныне северные избы (не только, впрочем, избы, но и многие деревянные, впоследствии - каменные храмы), фактически служит иллюстрированным отображением традиционного представления наших предков о мире[14].
Правильно построенный дом с изображением идеального миропорядка сам по себе должен был служить наилучшей защитой от возможных бед и неприятностей.
Возведение дома сопровождалось множеством обрядов. Начало строительства отмечалось обрядом жертвоприношения курицы, барана. Он проводился во время кладки первого венца избы. Славяне, как и другие народы, "разворачивали" строящееся здание из тела существа, принесенного в жертву Богам. По мнению древних, без такого "образца" бревна ни за что не могли сложиться в порядоченную конструкцию. "Строительная жертва" как бы передавала избе свою форму, помогала создать из первобытного хаоса нечто разумно организованное... "В идеале" строительной жертвой должен быть человек. Но к человеческой жертве прибегали лишь в редких, поистине исключительных случаях - например, при закладке крепости для защиты от врагов, когда речь шла о жизни или гибели всего племени. При обычном строительстве довольствовались животными, чаще всего конем или быком. Археологами раскопана и подробно исследована не одна тысяча славянских жилищ: в основании некоторых из них найдены черепа именно этих животных. Особенно часто находят конские черепа. Так что "коньки" на крышах русских изб отнюдь не "для красоты". В старину к задней части конька прикрепляли еще и хвост из мочала, после чего изба же совершенно подоблялась коню. Собственно дом представлялся "телом", четыре гла - четырьмя "ногами". Вместо деревянного "конька" некогда крепляли настоящий лошадиный череп. Закопанные же черепа находят и под избами X века, и под выстроенными через пять столетий после крещения - в XIV-XV веках. За полтысячелетия их разве что стали класть в менее глубокую ямку. Как правило, эта ямка располагалась под святым (красным) глом - как раз под иконами! - либо под порогом, чтобы зло не сумело проникнуть в дом.
Другим излюбленным жертвенным животным при закладке дома был петух (курица). Достаточно вспомнить "петушков" как крашение крыш, также повсеместно распространенное беждение, что нечисть должна исчезнуть при крике петуха. Клали в основание избы и череп быка. И все-таки древняя вера, что дом строится "на чью-нибудь голову", бытовала неискоренимо. По этой причине древние русичи старались оставить незавершенным хоть что-нибудь, хоть краешек крыши, чтобы обмануть судьбу.
Слова хоромы (дом, жилище) и храм (освященное место богослужения) - филологически тождественны. Первые жертвоприношения, первая мольба и первые религиозные очищения совершались в избе, пред очагом, что довольно ясно подтверждается остатками дошедших до нас обрядов. Огонь в домашней печи можно поддерживать только приношением разных сгораемых материалов, пожираемых пламенем: отсюда простым и естественным образом явилась жертва очагу. Наиболее торжественным жертвоприношением чтили очаг при повороте солнца на лето, в разведенный огонь бросали хлебные зерна и лили масло, испрашивая обилия в доме и плодородия в жатвах и стадах. Затем вся семья садилась за стол, и вечер, по непременному обрядовому закону, оканчивался пиром. После жина разбивали о землю опорожненные горшки, чтоб (по народному объяснению) прогнать из дому всякий недостаток. Горшок, в котором переносят на новоселье горячие голья очага, также разбивается: как освященная частием в религиозном обряде, посуда эта должна быть изъята из обиходного потребления. По всему вероятию, из этих обрядов родилась примета, по которой разбить на пиру что-нибудь из посуды предвещает счастье. Что первоначальные жертвоприношения принадлежали очагу - это бедительно доказывается тем фактом, что атрибуты кухни и очага - кочерга, помело, голик, хват, лопата, сковорода и т.д. получили значение орудий жертвенных и держали это значение даже до поздней эпохи языческого развития. Огонь очага прогоняет нечистую силу холода и мрака, а потому пред этим родовым пенатом производилось религиозное очищение, освобождающее от враждебных влияний темной силы[15].
налогичным образом старались защитить и двор. На шестах забора развешивали камни с дырками Ч куриных богов. Недаром полагают, слово куриный - видоизменённое лчуриный, то есть имеющий отношение к Чуру, или Шуру, божеству или духу предков (возможно, и просто некоему связанному с предками понятию). Немаловажно, что чур одновременно означает и лмежа, граница. Иными словами, можно говорить о Чуре и как о духе предка - охранителе, и как о божестве межи.
Глиняные горшки и крынки, которые в русских деревнях и сёлах доныне вывешивают на заборах и плетнях, также имели охранительное магическое значение. Считается, что таким образом можно было отгонять хищных птиц и берегать птиц домашних. Но уж очень тесно - и едва ли случайно - этот обычай перекликается с западноевропейской традицией размещать вокруг дома ловушки (или бутылки) для ловли недобрых духов.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Знать свою культуру, свои корни необходимо. Достаточно заметить - и, скорее всего, это будет верно (хотя и не ново) - что без прошлого нет будущего, нет развития, как отдельного человека, так и всего обществЕ Сейчас мы живём в комфортабельных квартирах или загородных домах с отоплением и горячей водой в кране, и слово терем ассоциируется у нас скорее с детской сказкой, чем с реальной жизнью наших далёких предков.
Да, сейчас не встретишь курных изб. Какие и были, те же давно перестроены в "белые": устроен кирпичный дымоход и потолки не пачкаются сажей. И если спросить у человека, не занимающегося историей Древней Руси, как и где жили люди, когда ещё не было привычных нам срубных домов и печей, то он, скорее всего, просто пожмёт плечами.
Время шагает вперед. Полуземлянке и курной избе, как и многим другим атрибутам минувшего, подписан приговор, не подлежащий обжалованию, но, тем не менее, через века проходят традиции и вот мы суеверно запускаем в наши квартиры кошек, крашаем крыши дач фигурками петушков и не ходим по ночам в баню. Мы порно держимся за прошлое, чтобы чувствовать себя вереннее в современном ритме жизни.
С каждым годом исследователи всё больше и больше могут рассказать о том, как жили наши предки, как они строили свои жилища, где истоки того, что мы видим сейчас в деревнях, и насколько большие произошли изменения. И это очень важно для понимания того, что происходит сейчас. Жилище, отражая быт, традиции, менталитет человека, показывает ещё и социальные различия, духовный ровень развития, насколько крепки и глубоки связи с другими народами. Чёткая организация быта в Древней Руси, соблюдение общепринятых правил и обрядов, показывает, насколько русский человек привязан к своей истории, как трудно ему отказываться от старых привычных вещей. И эта особенность, ярко проявляясь в укладе жизни жителей Древней Руси, заметна и в других областях жизни, даже в современном мире. Например, политике, культуре, медицине.
Но необходимо двигаться дальше, не забывая про то, откуда всё началось и каким образом развивалось, чтобы иметь возможность проанализировать опыт прошлого, суметь опереться на собранные нашими предками знания и мения и осознать себя частью русского народа.
Да, традиционную русскую избу понемногу заменяет каменный дом. Но её место не на свалке истории, в музеях народного деревянного зодчества. Там расскажет она и о бытовом кладе русских крестьян, и о их нравах, и об их высокой одаренности, поднявшей простую избу до ровня замечательных памятников архитектуры.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. А. Терещенко Быт русского народа. М., 1997.
2. И.Е. Забелин. Черты самобытности в древнерусском зодчестве. М., 1900
3. М.Г. Рабинович. Очерки материальной культуры русского феодального города. М., 1988
4. М.Г. Рабинович. Очерки этнографии русского феодального города. М., 1978.
5. П.А. Раппопорт. Зодчество Древней Руси. Л., 1986
6. П.А. Раппопорт Древнерусское жилище. Л., 1975
7. Русский народ, его обычаи, предания, суеверия и поэзия. Собр. М. Забылиным: репринтное воспроизведение издания 1880 г. М., 1990.
8. С.К. Шамбинаго, "Древнерусское жилище по былинам", Юбилейный сборник в честь В.Ф. Миллера. М., 1900
9. Ю.П. Спегальский. Жилище северо-западной Руси IX-X веков. Л., 1972
[1] П.А. Раппопорт. Зодчество Древней Руси. Л., 1986, С. 32
[2] П.А. Раппопорт. Зодчество Древней Руси. Л., 1986. С.56-57
[3] Ю.П. Спегальский. Жилище северо-западной Руси IX-X веков. Л., 1972. С. 44
[4] Ю.П. Спегальский. Жилище северо-западной Руси IX-X веков. Л., 1972. С.70
[5] Ю.П. Спегальский. Жилище северо-западной Руси IX-X веков. Л., 1972. С. 75
[6] Ю.П. Спегальский. Жилище северо-западной Руси IX-X веков. Л., 1972 С 89
[7] П.А. Раппопорт Древнерусское жилище. Л., 1975, С 129
[8] М.Г. Рабинович. Очерки этнографии русского феодального города. М., 1978. С. 89
[9] Там же. С. 67
[10] П.А. Раппопорт Древнерусское жилище. Л., 1975. С. 157
[11] А. Терещенко Быт русского народа. М., 1997. С.328
[12] М.Г. Рабинович. Очерки этнографии русского феодального города. М., 1978. С. 93
[13] А. Терещенко Быт русского народа. М., 1997. С. 91
[14] С.К. Шамбинаго, "Древнерусское жилище по былинам", Юбилейный сборник в честь В.Ф. Миллера. М., 1900
[15] И.Е. Забелин. Черты самобытности в древнерусском зодчестве. М., 1900