Читайте данную работу прямо на сайте или скачайте
Август Людвиг Шлёцер биография историка
ИИГСО
Реферат
вгуст Людвиг Шлёцер:
биография историка
Работу выполнил: ст. 53 гр.
Работу проверил: мбрашко К.Б.
Новосибирск 2005
Содержание.
I. Введение.
II. Основные вехи жизни и научной деятельности А. Л. Шлёцера
1. Обучение на родине и приезд в Россию.
2. Научная деятельность Шлёцера в России.
3. Поездка на родину и возвращение в Россию.
4. Возвращение на родину. Завершающий этап творческого пути.
а. Заключение.
аIV. Список литературы.
Введение.
Весьма противоречивые суждения до сих пор высказываются в линтературе о роли в развитии русской исторической науки одного из наинболее крупных немецких ченых второй половины XV Ч начала XIX в. Августа Людвига Шлёцера.
В дореволюционной русской историографии о Шлёцере имеются два крайних и прямо противоположных мнения. Одни считают его роль в разработке русской истории ничтожной или отрицательной, другие высоко оценивают его как ченого, перенесшего на памятники русской письменности (особенно летописи) приемы критики, разработанные занпадноевропейскими источниковедами, к объяснению русского историнческого процесса подошедшего с представлениями, полученными в рензультате изучения всемирной истории.
Поэтому я считаю необходимым взглянуть на творчество Шлёцера сквозь призму его жизни, чтобы точнее понять мотивы его деятельности и оценить ее результаты. Но прежде чем приступить к описанию жизненного пути историка, я считаю необходимым сказать пару слов о том, какое место в русскойа исторической науке отводили ему современники и поздние исследователи в разное время. а
Две прямо противоположные оценки деятельности, о которых говорилось выше, зародились еще при жизнь Шлёцера. Сам Шлёцер, считая себя пионером в деле критического изучения русских летописей, видел свою заслугу в том, что они были им введены в научный оборот в качестве исторического источника, донстоверность которого подвергнута проверке.
Не только в области критики летописных текстов, но и в области исторической науки в широком смысле слова Шлёцер считал себя благодетелем русского народа, который он нанзывал великой нацией. Он вменял себе в заслугу желание пересандить в России линостранные знания на очень хорошую, но большею частию еще сырую почву, по которой еще не проходил плуг.
Конечно, подобные высказывания не могли не вызвать протеста со стороны русских историков. Ведь русская нация, которую Шлёцер справедливо назвал великой, же тогда могла гордиться такими крупнными историками, как В. Н, Татищев и М. В. Ломоносов.
Ломоносов был первым, кто вступил в бой со Шлёцером, защищая достоинство русской исторической науки. Еще в 1764 г., упрекая Шлёцера в самохвальстве и в научных прошибках, он ставил вопрос об освобождении его от должности адъюнкта русской Академии наук. Ломоносов был раздражен рядом ошибок, допущенных Шлёцером в издаваемой им Русской грамматике, в которой тот произвольно выводил некоторые русские слова из немецких корней, что могло раснсматриваться как доказательство якобы норманнского происхождения Руси.
Однако нужно учитывать, что изучение Шлёцером русской истории развернулось в основном же после смерти Ломоносова, когда появинлись главнейшие труды Шлёцера. Поэтому неправильно переносить то, что писал Ломоносов о Шлёцере в 1764 г., когда тот еще не овладел в достаточной мере русским языком и источниками, на оценку его научной работы в области русской истории в целом и делать отсюда выводы о его вредном влиянии на развитие исторической науки в России.
Но подобные выводы делались, и преимущественно историками сланвянофильского направления. Отрицательно относился к Шлёцеру Ю. И. Венелин.
Близкий к Венелину взгляд на Шлёцера как ученого высказывал М. А. Максимович.
Конечно, Шлёцер, не был лотцом русской исторической науки, и ко времени его прибытия в Россию эта наука же имела свою родонсловную, которою могла гордиться. Но, с другой стороны, нельзя проснто зачеркнуть то полезное, что дано русской науке трудами Шлёцера и в области летописной текстологии, и в других областях. ченым славянофильского толка не хватало в оценке Шлёцера основного - чувства историзма, мения найти его место в развитии русской науки.
Однако многие из русских ченых относились к Шлёцеру положинтельно. Его трудам отдавали должное (что не исключало, однако, и их критики) историки разных идейных направлений: Н. М. Карамзин, считавший себя лодним из наиболее сердных почитателей Шлёцера, и некоторые декабристы .
Крупнейший исследователь летописных текстов А. А. Шахматов, с именем которого связан новый этап в истории летописного источнинковедения в России, начинает свой выдающийся труд Разыскания о древнейших русских летописных сводах ссылкой на работы Шлёцера: Научное изучение древней русской летописи начато великим Шлёцером. Им были намечены вопросы, подлежащие дальнейшей разработке, им были определены способы и приемы исследования.
Ко всем приведенным выше положительным оценкам Шлёцера нельзя не прислушаться, хотя каждая из них и требует специального рассмотрения с привлечением фактического материала.
В советской литературе не появлялись специальные исследования о Шлёцере, но в ряде источниковедческих и историографических работ затрагивался вопрос о его роли в развитии русской исторической науки. Принципиально новый подход к этому вопросу имеется в статье С. Н. Валка, попытавшегося определить классовые основы методолонгии Шлёцера как представителя просветительно-буржуазной историонграфии Запада ".
Н. Л. Рубинштейн также причисляет Шлёцера к историкам нарожндающегося буржуазного направления, отводя ему почетное место в развитии русской историографии. М. Н. Тихомиров восстановил версию об лотрицательнном влиянии труда Шлёцера Нестор на русскую историческую науку, которой пришлось длительное время преодолевать его ошибки. В Очерках истории исторической науки вэто влияние названо еще Сильнее - вредным.
Более или менее объективная оценка Шлёцера дана в учебном пособии по историографии историиа Р, выпущенном Московским государственным эрикорхивным институтом.
Имеется большая немецкая литература о Шлёцере. Прежде всего ведуета упомянуть автобиографию Шлёцера, написанную има же в старости и посвященную весьма ограниченному периоду его жизни - 176Ч1765 гг. (August Ludwig Schlozers offentliches und Privatleben von ihm selbst beschrieben. Erstes Fragment. Gottingen, 1802. ). Старший сын Шлёцера Христиан написал биографию своего отца по собственным воспоминаниям и документальным материалам. Часть этих материалов Христиан Шлёцер опубликовал во втором томе своего труда. Общие очерки жизни и деятельностиа Шлёцера принадлежат Г. Дёрингу, А. Боку, Ф. Френдсдорфу и др.
Установлено, что взгляды Шлёцера сложились в значительной мере под воздействием английской и французской просветительной философии. Большое влияние на его мировоззрение оказал Вольтер. Политическая идеология Шлёцера - это идеология просвещенного абнсолютизма.
Характеризуя Шлёцера как историка, биографы последнего и исслендователи его научного наследия казывают на направленность его иннтересов в область проблематики всемирно-исторического характера, на стремление ловить связи между различными эпохами и народами, причем он наблюдает шаги истории не столько по военным доронгам, по которым под звуки литавров маршируют завоеватели и армии, сколько по проселочным тропам, по которым незаметно крадутся купнцы, миссионеры и путешественники.
В литературе о Шлёцере подчеркивается его стремление связать историю с другими разделами науки: с географией (ибо для развинтия человечества небезразличны изменения земного шара, мира растенний и животных); со статистикой (которая, по Шлёцеру, является историей, пришедшей в состояние покоя, в то время как история - это статистика в движении); с языкознанием (ибо для Шлёцера язык - главный критерий при становлении родства между народами).
Наконец, отмечаются заслуги Шлёцера в разработке критики источнников (с позиций рационализма), хотя в области лреальной критики он и отставал от Вольтера.
Основные вехи жизни и научной деятельности А. Л. Шлёцера.
1. Обучение на родине и приезд в Россию.
.Л. Шлёцер прошел большой жизненный и творческий путь. Он родился июля 1735 г. в городе Ягштадте, в графстве Гогенлоэ, в семье панстора. В возрасте 16-ти лет он поступил в Виттенбергский ниверситет, где изунчал богословие и получил хорошую филологическую подготовку. Из Виттенберга Шлёцер переехал в Гёттинген, где в 175Ч1755 гг. слуншал лекции в ниверситете, завоевавшем широкую европейскую извенстность. Там на него оказал большое влияние выдающийся ченый, специалист в области критики библейских текстов Иоганн Давид Михаэлис. Шлёцер воспринял научные интересы последнего и стал стренмиться к поездке на Ближний Восток для изучения древностей (истонрических и лингвистических).
Желая заработать деньги для задуманного путешествия, Шлёцер отправился в 1755 г. в Швецию, где пробыл (в Стокгольме и Упсале) до 1758 г., работая в качестве домашнего чителя, конторского служанщего, корреспондента гамбургской газеты и т. д. Не прерывал Шлёнцер и научной деятельности. Так, в 1758 г. он выпустил (на шведском языке) Опыт всеобщей истории торговли и мореплавания в древнейншие времена (в этом труде были рассмотрены материалы, относящиеся к древней Финикии). Шлёцер также издаёт труд Новейшая история чености в Швеции и др.
По возвращении в Гёттинген в 175Ч1761 гг. Шлёцер продолжал научную подготовку к путешествию на Восток, изучая историю, языкознание (по его собственным словам, он знал грамматически до пятнадцати языков), также естественные науки и медицину.
Планы Шлёцера несколько изменились в связи с тем, что его читель Михаэлис получил из Петербурга от жившего там историка Миллера просьбу рекомендовать ему кого-либо в качестве домашнего чителя и помощника в обработке собранных материалов по истории. Михаэлис дал рекомендацию Шлёцеру, и тот отпрался в Россию, надеясь уже оттуда осуществить свою мечту о посещении стран Ближнего Востока.
В Петербург Шлёцер приехал в конце 1761 г. Сначала он находился ав частной службе у Миллера, но в середине 1762 г. получил официальную должность, будучи твержден адъюнктом по русской истории при Академии наук. Кроме того, он стал преподавать латинский язык, историю, статистику в частном учебном заведении, открытом графом Г. Разумовским где воспитывались сыновья последнего и некоторые другие юноши привилегированного круга.
2.Научная деятельность Шлёцера в России.
К амоменту прибытия в Россию Шлёцер была же сложившимся аученым с широким кругозором и большой эрудицией. В асамых видных ниверситетских центрах, он прошел хорошую школу в результате общения с наиболее выдающимися в то время
специалистами в области как общественных, так и естественных наук:
ориенталистом Михаэлисом, историками И. Пюттером, И. Ире, статистиком Г. Ахенвалем, филологом X. Бюттнером, ботаником К. Линнеем, астрономом П. Варгентином, медиком И. Редерером и дp.
Во время пребывания в Петербурге предметом научных исследований Шлёцера, порно изучавшего русский язык, постепенно все в большей мере становится история России. Вопрос о поездке на Восток отодвинулся на второй план. Шлёцер считал, что его прежняя научная деятельность обеспечила ему должную подготовку для работы в области новой специальности.
Составляя план своих занятий, представленный им в Академию
наук Шлёцер представил стройный проект разработки источников русской истории, исходя из достижений западноевронпейской текстологии. Он говорит о необходимости троякого рода работ:
1)а изучение отечественных памятников; 2) изучение иностранных памятников; 3) использование и тех и других источников для составленния свода русской истории.
Понимая под отечественными памятниками прежде всего летописи. Шлёцер казывал, что последние, в свою очередь, нуждаются в обранботке в трех направлениях, которые он обозначает терминами: 1) критическое изучение, именно - подбор спинсков, их сличение и выявление лчистого и верного текста; 2) грамматическое изучение, т. е. прочтенние текста и выяснение его смысла; 3) историческое изучение, т. е. сопоставление разных летописей с целью проверки разнородных сведений, в них содержащихся.
Далее Шлёцер поставил вопрос о подборе иностранных источников и их сравнении с русскими, с тем чтобы точно определить случаи, где туземный летописец заслуживает больше вероятия, нежели иностнранный, и наоборот.
Помимо этой большой источниковедческой работы, Шлёцер намеренвался написать очерк русской истории от основания государства до пресечения Рюриковой династии по русским хроникам (но без сравненния их с иностранными писателями) с помощью трудов Татищева и Лонмоносова.
Наконец Шлёцер выдвинул задачу написания популярных книг (лдоступных пониманию и неученых по профессии) по истории, геонграфии и статистике. Эти книги были ориентированы на простых людей, и этот проект Шлёцер считал одним из главных.
Все эти предложения были весьма интересны и полезны и должны были содействовать как подъему науки, так и распространению научнных знаний в России. В то же время Шлёцер при составлении своего плана вместо того чтобы оценить должным образом опыт и достиженния своих предшественников в разработке русской истории, проявил излишнюю самоуверенность и стремление к монополии. Его реплика о намерении использовать труды Ломоносова, которая, как ему казалось, должна была польстить последнему, в действительности выглядела беснтактноК плану Шлёцера Ломоносов отнёсся отрицательно. И дело было не только в его язвленном самолюбии. Расценив самоуверенность Шлёцера как бесстыдство, он потерял доверие к лмолодому иностнранцу, и не хотел видеть его автором листории отечества, своего ".
Между тем, Шлёцер в качестве образчика своих исследовательских разысканий в области Древнерусской истории представил в Академию наук Опыт изучения арусских древностей в свете известий греческих писателей. В этой работе Шлёцер сопоставил русскую летопись с византийской хроникой Кедрена, сделал ряд небезынтересных наблюдений и приншел к выводу, что в древнерусском языке имеются заимствования из греческого. Рукопись Шлёцера была одобрена академиками Г. Милнлером и И. Фишером. Ломоносов же высказался против ее публикации, так как считал, что эта работа доказывает происхождение русского языка от греческого.
Еще больше возражений со стороны Ломоносова вызвала написанная Шлецером Русская грамматика. Ломоносов настоял на прекращении печатания казанной работы апосле того как одиннадцать листов его же были отпечатаны
Погрешности Ломоносова справедливо видела ва очень натянутых неубедительных сопоставлениях русских и немецких слов, которые приводил Шлёцер, доказывая, что слово дера происходит от ненредкого Dieb(Bоp) или нижнесаксонского Tiffe (сука), князь - Knecht (холоп) и т. д.
Шлёцер ловил слабое звено в цепи возражений, предъявленных Ломоносовым. В своей автобиографии он писал по этому поводу: предположим, что мое этимологическое сравнение было неправильно, но вовсе не было смешно и ни мало не позорно как для русского княжеского сословия, так и для высокого немецкого имперского дворянина. Шлёцер был огорчен тем, что замечания Ломоносова возбудили анедовольство в русских дворянских кругах.
Оценивая исторически Русскую грамматику Шлёцера надо сказать, что она была рассчитана на иностранцев, причем, автор руководствовался очень благородной идеей - популяризировать русский язык среди тех, кто с ним незнаком.
Конечно, шлёцеровская грамматика значительно ступала по своим научным достоинствам грамматике, составленной Ломоносовым, выдаюнщимся передовым представителем русской национальной науки, вландевшим всем неисчерпаемым богатством и красотами родного для него языка. Для Шлёцера русская речь была речью иностранной, которой он овладел недавно. Поэтому в его Русской грамматике были ошибнки, справедливо подвергнутые критике Ломоносовым.
Но было в труде Шлёцера и то, что отсутствовало в грамматике Ломоносова,Ч это большой материал из асравнительного языконзнания. Шлёцер, изучивший значительное число языков, дал богатое собрание этимологических сближений, явившихся для своего времени совершенной новостью.
Помимо работ в области истории и языкознания, Шлёцер занималнся также статистикой, которую рассматривал как историю совремеости. По договоренности с советником Академии наук И. А. Таубертом, который ему покровительствовал, Шлёцер составил образцы стантистических таблиц для чет родившихся, вступивших в брак, мерших и т. д., а также выдвинул проект создания в Петербурге спенциальной Статистической конторы. Наконец, в статье под названием Русский патриот Шлёцер привел данные о детской смертности в России. Эти материалы были представлены Екатерине II. А ва 1768 г. на их основе Шлёцер подготовил и опубликовал в Гёттингене книгу Об обезвреживании оспы в России и о нанселении России вообще. Эт работ представлял злободневный интерес.
Из историко-публицистических произведений Шлёцера на темы, близкие современности, следует отметить выпущенный им в 1764 г. в Петербурге в двух частях трактат О избрании королей в Польше, Приуроченный к избирательной кампании в Речи Посполитой, законнчившейся провозглашением королем фаворита Екатерины II Станисланва Августа Понятовского, трактат этот был созвучен политическим интересам руководящих правительственных кругов России.
С середины 1764а г. Шлёцера стал центрома большой общественно политической борьбы, развернувшейся сначал в стенах Академии
наук, затем вышедшей за ее пределы. Дело началось с вопроса о
назначении Шлёцера ординарным профессором русской истории. В этом
вопросе он нашел поддержку со стороны ряда профессоров Академии,
как русских (С. Я. Румовский), так и иностранных (И. Фишер,
Ф. Эпинус и др.). Воздержались С. К. Котельников и
. П. Протасов, против кандидатуры Шлёцера выступили Г. Миллер
(высказавший опасение, что Шлёцер не останется на службе Российского государства и рано или поздно едет в Германию, где используета русские материалы с большею прибылью для себя, но не к чести России и без пользы для нее) и Ломоносов.
Правда, Ломоносов еще в мае 1764 г. предлагал подумать о вознможности для Шлёцера в какой-нибудь науке при академическом ченом корпусе или при ниверситете быть профессором.
Но, ознакомившись с планами Шлёцера, касающимися разработки им русской истории Ломоносов высказался решительно протива предоставления ему такой авозможности.
Ломоносов не верил больше в научные данные Шлёцера. Поэтому, когд Шлёцера поставила вопрос предоставлении ему отпуска для поездки в Гёттинген (в 1764 г. он был назначен профессором Гёттингенского университета), Ломоносов обратился по этому поводу в Сенат. Он высказал опасение, что Шлёцер днлавший выписки из российских летописей, опубликует за границей ло России ругательные известия. Выдача Шлёцеру разрешения на отъезд за границу была задержана. Находясь длительное время в неизвестности о своей дальнейшей судьбе, Шлёцер был очень раздражен и резко высказывался о порядке в России. Позднее в своей автобиографии он записал: Проклятием правительствам и всем их высшима и низшим чиновникам, кто задерживают своих подчиненных замедлением окончательных решении безбожно отнимаюта у гражданин право аHabeas Corpu о из естественнейших прав человека и государства (Шлецер Общественная и частная жизнь..., с. 237). И Ломоносов и Шлёцер очень тяжело переживали возникший между ними конфликт. Дело доходило до оскорбительных высказывай друг о друге.
Добиваясь разрешения на отъезд за границу, Шлёцер решил использовать свои связи во влиятельных кругах, которые он завязал в время преподавательской деятельности в учебном заведении К. Г. Разумовского.Через всесильного при Екатерине II Г. Н. Теплова Шлёцер Обратился к ней самой. При этом он представил два новых плана своей деятельности. Один предусматривал поездку на Восток, другой - занятия древней русской историей.
Путешествие на Восток Шлёцер предполагал использовать для собирания полезных России сведений о торговле. Он подчеркивал при этом, что в его время торговля сделалась наукой. Кроме того, Шлёнцер предлагал, будучи в Риме, перерыть славянские рукописи Ватинкана в расчете, что славянская литература много выиграет от этих разысканий.
В план изучения истории России Шлёцер включил: завершение Русской грамматики, издание этимологического словаря русского и латинского языков, издание в сокращенном виде сочинений В. Н. Тантищева, которого он называет отцом русской истории, составление лрусской географии (на немецком и русском языках), написание сокращенной древней русской истории (на французском и немецком
языках), перевода н латинский язык летописи Нестор са примечаниями.
3. Поездка на родину и возвращение в Россию.
Екатерин II одобрил второй плана Шлёцера. Ва январе 1765а г. состоялся каз о назначении Шлёцера ординарным профессором русской истории. С ним был заключен контракт н пять лет. Этим же
указом Шлёцеру разрешалась поездка на три месяца в Германию.
Так Шлёцер оказался слугой просвещенного абсолютизма Екатенрины Ш Он весьма лестно отзывался о русской императрице, называя ее велинкою женою. Шлёцер подчеркивал, что он лично обязан Екатерине, которая, приняв частие в его судьбе, приобрела себе добровольного, потому тем более преданного ей раба и для своего государства завоевала патриота, который с радостию бы пожертвовал бы собою для его польнзы и славы (Шлёцер А. Л. Общественная и частная жизнь..., с. 254, 274).
В середине 1765 г. Шлёцер отправился в заграничное путешествие через Любек в Гёттинген. В Петербург он вернулся только в августе 1766 г. В течение своего годичного пребывания вне России Шлёцер регулярно посылал рапорты в Академию наук, также письма Тауберту и другим лицам, с Академией связанным, сообщая о, выполнении данных ему научных поручений.
Вместе со Шлёцером были направлены за границу для продолженния образования в Гёттингенском ниверситете студенты академиченские В. П. Светов, В. Венедиктов, П. Б. Иноходцев и И. Юдин. Два первых должны были изучать исторические науки, два последних - науки физико-математические. Шлёцер подробно информировал Акандемию наук об стройстве русских студентов в Гёттингене, об их занянтиях и спехах. Шлёцер должен был также по поручению Академии наук закупать книги для академической библиотеки. Он производил и розыски рукописных памятников русской истории в иностранных архивных храннилищах и снимал с них копии. Так, в Любеке пробст собора передал ему пакет древних рукописей. Но главной целью заграничной поездки являлись для Шлёцера собственные научные занятия ва области древнерусской исторической филологической тематики с использованием замечательных книжных богатств Гёттингена.
Шлёцер бедился, что его азнание русского языка будет ничтожно, если он не изучита славянские диалекты, и он принялся за это дело. Филолог X. Бюттнер по просьбе Шлёцера составил для его научных занятий специальную таблицу начертаний славянских букв различных столетий. Результатом исследовательской деятельности Шлёцера в Гёттингене явилось его сочинения о легендарном древнепольскома князе Лехе, и лекция ва Королевском научном обществе относительно славянских достопамятностей, лпринадлежащих к Российкой истории до Рюрика. Он печатал рецензии на работы по русской и скандинавской истории в Гётйрингенских научных известияха и принял частие в составлении труда по всемирной истории, издаваемого Семлером и Гебауэром, в качестве автор статей о России, Польше, Швеции. Древние славяно-скандинавские связи Шлёцер рассматривал с точки зрения норманнского воздействия на славянскую государственность. Шлёцер следил за качеством работы переводчиков русских книг на Юстранные языки так, он подверг критике перевод на английский Описания земли Камчатской С. П. Крашенинникова, принадлеащий Джеймсу Гриву (James Grieve) и легший в основу немецкого перевода, асделанного Тобиашом Колером. Шлёцер возмущался тем, что в предисловии Джеймса Грива русский язык назван варварским. Пребывание Шлёцер ва Гётгингене содействовало развитиюа рус-немецких научных связей. В своих исследовательскиха занятиях, подборе книг, в работе c русскими студентами Шлёцера прибегал к помощи историк И. Гатерера, филологов X. Бюттнера, X. Гейне, математика А. Крестнера и др.При посредничестве Шлёцера был приглашен в Россию И. Стриттер, составивший акорпус византийских источников, относящихся к истории России. Вернувшись осенью 1766 г. в Петербург, Шлёцер продолжил свои занятия русской историей. 29 января 1767 г. он обратился с рапортом ак В. Га Орлову, возглавлявшему в то время Академию наук, и изложил ему свои мысли о разработке исторического прошлого России в духе предложений, которые были им сделаны в 1764 г. Шлёцер казывал, что если будет опубликован труд по русской истории, то вследствие ее интереса и своеобразия этот труд непременно должен будет доставить много чести Русскому государству. До тех же пор, пока такая публинкация отсутствует, в немецкой, французской, английской, шведской литературе к невыгоде и стыду России распространяются о ней неленпые басни, переходя из книги в книгу.
Разработка русской истории, акак считал Шлёцер, должна была начаться с критического издания летописей. Собственные работы Шлёцера в этой области заключались, по его словам, в сличении известных ему летописных списков, в переводе летописного текста на латинский язык (ибо только таким образом его можно сделать доступным иностранцам) и в составлении пояснительных примечаний к летописям на основе материала иностранных источников.
Обращаясь к руководству Академии наук за содействием в его работе Шлёцер просил помочь ему ознакомиться с рукописями, хранящимися в ачастных библиотеках; предоставить ему в качестве сотрудника, знающего археографию, переводчика Академии наук Семена Башилова, его он мог бы обучить началам исторической критики; организовать выписку из Германии необходимых для научных занятий книг.
5. Возвращение на родину. Завершающий этап творческого пути.
В конце февраля 1767 г. Шлёцер подал Орлову заявлениеа о предоставлении емуа возможности снов поехать з границу. Он ссылался при этом на плохое состояние здоровья, не позволяющее ему оставаться в Петербурге. Кроме того, Шлёцер приводил доводы в пользу того, что заграничное путешествие поможет его научным занятиям. Он казывал, что русскую историю нельзя изучать только по русским материалам, не общаясь с иностранными чеными. Необходинмы ему были источники и исследования на иностранных языках, котонрые он разыщет в библиотеках Стокгольма, псалы, Гёттингена; там же он встретится со шведскими и немецкими чеными. Шлёцер брал, наконец, на себя обязательства курировать русских студентов в Гёттингене, заботиться о пополнении литературой петербургской академинческой библиотеки, содействовать распространению за границей правндивых сведений о русской истории и вести борьбу со всякими вымыслами появляющимися в иностранной печати.
На этот раз Шлёцер без затруднений получил разрешение на выезд
за границу, осенью 1767 г. покинул Петербург и направился в Гёттинген. Больше в Россию он же не вернулся, но сохранил с ней связи
иа до конца своей жизни (он умер в 1809 г.) занимался русской
историей.
Наибольшее количество научных работ, касающихся России и выполненных Шлёцерома или при его частии, падает на конец 60-х -| 70-еа годы XV в. Они выходили иа ва Петербурге иа ва Гёттингене.
Прежде всего надо отметить публикации исторических источников Ч
летописей и законодательных памятников.
В 1767 г. вышел в свет первый том Никоновской летописи, подгонтовленный С. Башиловым под руководством Шлёцера. Издание выполннено с большой тщательностью. В предисловии к нему Шлёцер писал, что печатание производилось с копии, снятой с памятника собственнонручно Башиловым. Второй том Никоновской летописи отъезд Шлёцер в Гёттинген готовил к печати же один.
В том же 1767 г. была опубликована Радзивилловская алетопись. Предисловие к публикации не подписано. Под ним аимеется лишь пометка Издатель. В своем труде Нестор Шлёцер казывал, что данное предисловие написал он. Но это тверждение расходится со словами лиздателя Радзивилловской летописи, который лишь отчасти следовал лоснованиям, предложенным Шлецером для печатания летописных памятников. В своей автобиографии Шлецер отрицательно отзывается об издании Радзивилловской летописи отмечая там пропуски и переделки отдельных частей текста, модернизцию орфографии и т. д. Шлёцер был сторонником публикации источников с максимальным приближением к оригиналу.
Переехав в Гёттинген, Шлёцер продолжал работать над подготовкой публикации летописных памятников и в 1770 г. издал пробный лист Начальной летописи в латинской транскрипции. Помимо летописей, Шлёцер интересовался и законодательными памятниками. С его именем связано первое издание Русской Правды. В шлёцеровской публикации Русской Правды приложены критические примечания палеографического, дипломатического, исторического характера.
Под руководством и наблюдением Шлёцера С. Башилов осуществил публикацию Судебника Ивана IV 1550 г. вместе с дополнительными к нему указами, таможенной грамотой Новгороду 1571 г. и византийнским земледельческим законом. С. Башилов казывает, что печатание перечисленных памятников произведено было по предписанным от профессора Шлёцера.
Итак, в области публикации памятников средневековой Руси Шлёцером было сделано много полезного. Голословно называть его изданния антинаучными было бы несправедливо.
Из исследований Шлёцера рассматриваемого периода наибольшее значение имеет Опыт анализа русских летописей. В этом труде автор применил на практике те приемы критики летописных памятников, которые обосновал теоретически в записке, поданной в Академию наук в 1764 г. Главная его задача свондилась к восстановлению текста летописи Нестора как основного источника для изучения начальных судеб Руси. казанный труд Шлёцера
представлял собой значительное достижение историографии того времени.
Специальный характер имела статья Шлёцера об Аскольде и Дире, в которой автор доказывал, что это два лица, не одно, как утвержндали некоторые исследователи (якобы Аскольд - имя, Дир - званние).
В целях популяризации исторических знаний Шлёцер выпустил (на немецком языке) обзор русской истории с древнейших времен до лоснования Москвы. Обзор этот (построенный на материалах Татищева) вошел в качестве второго выпуска в серию Малая всемирнная история (первый выпуск данной серии был посвящен истории Корсики).
Несколько иной характер имеет вышедший тогда же (в 1769 г.) популярный труд Шлёцера (на французском языке) - Изображение истории России. Здесь наибольший интенрес представляет предложенная Шлёцером периодизация русской истонрии. Он говорит о России возрастающей в период с призвания варягов (862 г.) до смерти Владимира I (1015 г.), России разделеой на делы (после смерти Владимира), России тесненной в годы монголо-татарского ига (условно с 1216 по 1462 г., с вокняжения Юрия Всеволодовича до вокняжения Ивана ), России победоносной
(co времени Ивана до смерти Петр I, 146Ч1725 гг.), России, в цветущем состоянии находящейся (с 1725 г.).
Периодизация эта, не представляя собой нового слова в науке, давала возможность показать иностранным читателям прошлое русского народа, в борьбе с иноземными завоевателями донстигшего независимости. И Шлёцер пытался это сделать.
В то же время книга Шлёцера пропагандировала и норманнскую теорию образования Русского государства.
Представляет интерес сводный труд Шлёцера Всеобщая история Севера (на немецком языке), в который он включил наряду с собнственным текстом работы Г. Шенинга, И. Стриттера, И. Фишера, Г. Байера, И. Ире со своими примечаниями. В книге собран большой материал из древнегреческих, римских, византийских и других источнников о скандинавах, финнах, славянах (в том числе русских), народах Сибири и т. д.
Шлёцер издал также Сибирские письма пастора, затем профессора химии Эрика Лаксмана, работавшего в России, и труды професнсора истории и древностей, частника второй Камчатской экспедиции Иоганна Эберхардта Фишер Сибирская история от открытия до понкорения этой страны русским оружием и Петербургские вопросы: I - о происхождении венгров; II - о происхождении татар; - о разнличных именах и титулах китайских императоров; IV Ч о гипербонреях.
Особую группу работ Шлёцера составляют труды, посвященные русской истории новейшего времени - XV в. и особенно царствованию Екатерины II. Это прежде всего сборник (на немецком языке) матенриалов, озаглавленный Преображенная Россия, и две книги приложений к нему. Собранные в этом издании офинциальные документы, записи современников и т. д. характеризуют с разных сторон Русское государство второй половины XV в.: пронмышленность, торговлю, политический строй, право, культуру. Конечно, прежде всего здесь выступает Россия официальная, дворянская,
купеческая. Мало читатель знает о России крепостной, крестьянской. (Задача составителя заключалась в том, чтобы показать саму императнрицу Екатерину II как деятельницу просвещенного абсолютизма. Недаром Шлёцер публикует ее Наказ ложенной комиссии. И все же публикация за границей даже и односторонне подобранных документов о современной Шлёцеру России не могла не содействовать силению интереса к ней и тем самым выполняла известную положительную роль.
В 1791 г. вышла книга Шлёцера, в написании которой принимала частие его дочь Доротея: История монетного, денежного и горного дела в Русском государстве c 1700 по 1789 г., написанная большею частью по документам. Это насыщенная конкретным материалома книга, в которой даются названия русских монет, показываются изменнения их веса, стоимости, их курса на международном рынке и т. д.
Предшествующее изложение показывает, что для Шлёцера характерно обращение к новой по сравнению с двонрянской историографией тематике. Он интересуется не только политинческими событиями, но историей промышленности и торговли, законодантельства. Целый ряд работ Шлёцера посвящен проблемам всеобщей истории.
Шлёцер считал необходимым рассматривать во всемирно-историченском плане прошлое как природы, так и человека. Шлёцер выдвигал два вознможных способа рассмотрения всемирно-исторического процесса: или в виде суммы всех особенных историй (т. е. исторических-обзоров прошлого отдельных стран и народов), или в виде системы т. е. некоего единства.
Русские читатели находили в работах Шлёцера всемирно-историнческий взгляд на прошлое их родины, читатели иностранные знакоминлись по ним с историей России. И то и другое было полезно для разнвития русской исторической науки и для ее популяризации.
Последнему содействовало также организованное Шлёцером рецензирование русской литературы в Гёттингенских научных известиях. В рапорте в Петербург в Академию наук в 1768 г. Шлёцер выражал надежду, что все немецкое общество в течение пяти лет получит о Роснсии такие же точные сведения, какие оно имеет о Франции или Ангнлии. Тем самым, пишет Шлёцер, будет выполнена данная ему инструкнция, предписывающая опровергать многочисленные ложные известия о русских делах, еще во множестве появляющиеся в печати.
Шлёцер внес известную лепту и в переводы иностранной научной
литературы на русский язык, ибо их делали русские лакадемические студенты, ранее проходившие курс наук за границей под наблюденинем Шлёцера. Так, В. П. Светов перевел с немецкого на русский язык работы Г. Ахенваля и А. Бюшинга, П. Б. Иноходцева и И. Юдина - книгу Л. Эйлера.
При посредничестве Шлёцера были задуманы некоторые научные работы, выполнявшиеся совместно русскими и немецкими авторами. В 1767 г. Шлёцер постарался привлечь Штелина к частию в подгонтовке предпринятого в Гёттингене профессором Г. Гамбергером изданния словаря ныне здравствующих немецких писателей. Штелин должен был собрать сведения о немцах, работающих в России
С конца 70-х - начала 80-х годов XV в. Шлёцер развернул в Германии большую публицистическую деятельность. Он стал издавать два печатных органа: с 1776 г Переписка большею частью исторического и полинтического содержания и с 1782 г. Государствеые известия. Первое издание продолжалось до 1782 г., второе - до 1793 г. На страницах обоих органов находили отражение многие полинтические события, происходившие в разных странах. В частности, отнкликнулся Шлёцер, вначале благожелательно, затем настороженно, а в некоторых отношениях даже враждебно на события Великой Французской революции.
Шлёцер был противником революционных переворотов. В своей автобиографии он казывает, что Французская революция продемоннстрировала социальную опасность перехода от свободы, этого благонродного чувства, без которого человек не достоин самого себя, к сунмасбродству свободы...Последнее чувство в своей высшей степени может неудержимо влекать человека лот необдуманности к безумию, от безумия к преступлениям, наконец, к неистовству, резне, самоубийнству и т. д..
Оценивая международную ситуацию начала XIX в., Шлёцер из двух крупнейших европейских держав - наполеоновской Франции и РоснсииЧ отдавал предпочтение последней. Говоря так о России, Шлёцер имел в виду Россию Екатерины II и Александра I, не Радищева и будущих декабристов. Если в начале своего творческого пути Шлёцер рассматривал себя как слугу просвенщенного абсолютизма Екатерины II, то в конце своей научной деятельнности он обращался к милостям Александра I. Последнему Шлёцер посвятил первую часть своего исследования Нестор. Послав царю экземпляр этой книги, Шлёцер возбудил перед русским правительством через Н. П. Румянцева ходатайство о пожаловании орденом св. Владимира и о предоставлении ему с сыном и дочерью потомственного дворянства. В свой дворянский герб Шлёцер просил включить изобранжение лмонаха в одеянии иноков Киево-Печерского монастыря.
В последние годы своей жизни Шлёцер снова проявил особо остнрый интерес к русской исторической науке.
В 1803 г. Шлёцер в письме к Н. П. Румянцеву поставил вопрос о подготовке полного и научно обставленного издания древних летопинсей Русского государства. В этом мероприятии, которое он предлагал возглавить Н. П. Румянцеву, Шлёцер видел осуществление своего патнриотического по отношению к России желания. Возлагая надежды на поддержку просвещенного монарха, каковым он считал Александнра I, он приводил ему в пример Людовика Великого, который приобнрел себе бессмертие и в области науки тем, что способствовал изданнию византийских летописей.
Сам Шлёцер всю жизнь работал над подготовкой к изданию кринтически проверенного, как он выражался, лочищенного, текста летописи Нестора, сделавшегося для него старым другом. Результатом этой многолетней работы явился основной труда Шлёцер Нестор, вышедший в свет уже незадолго до его смерти.
Шлёцер изучил 12 напечатанных и 9 неизданных списков летописей и подверг их трем различным операциям. Это: 1) лмалая критика или критика слов - восстановление первоначального летописного текста, освобожденного от последующих искажений, вставок и т. д.; 2) лграмматическое и историческое толкование - раскрытие смысла текста; 3) лвысшая критика или критика дел - проверка достовернонсти содержания летописного рассказа.
Трудам Шлёцера принадлежит, несомненно, важное место в истории изучения русского летописания и в разработке критических приемов
источниковедения вообще. Но, конечно, методика Шлёцера носит значительный отпечаток свонего времени, отмечена сильным воздействием рационалистических преднставлений. Ими руководствуется Шлёцер, стараясь очистить рассказ Нестора лот глупейших описок, объяснить, где он темен, исправить, где ошибается.
Шлёцеру оставалось еще чуждо и понятие летописного свода, и историю летописания он представлял в значительной мере как истонрию труда Нестора и его продолжателей.
Заключение.
В своем реферате я постаралась рассмотреть жизненный и творческий путь Шлёцера как историка. И подводя итог его деятельности мне все же трудно сказать, абыл ли он лотцом русской истории, или же его деятельность принесла больше вреда нежели пользы. Скорее всего истина лежит где - то между этими крайними точками зрения. Думаю, что Шлёцер, всю свою жизнь мечтавший об экспедиции на восток и так ее не осуществивший, сумел применить свой научный потенциал к работе, которой ему пришлось заниматься и это принесло много пользы для российской исторической науки. Однако его происхождение наложило отпечаток на его деятельность (особенно на начальных этапах его работы в России). Существует мнение, что Шлёцер относился с презрением к России и к русскому народу. Это неверно. Восприятие Шлёцером русского прошлонго и настоящего было более сложным. Он был очень доволен, что ему далось жить и работать в России, ибо пребывание здесь содействонвало его научному росту, расширению мственного кругозора, обоганщению жизненным опытом. Говоря вообще, Россия - большой свет, С.-Петербург - маленький свет, в извлечении,Ч пишет Шлёцер в своей автобиографии.Ч Счастлив тот молодой человек, который в каченстве ученого путешественника начинает свои ченые годы в этом больншом и маленьком свете. Я пришел - видел - и дивился, между тем я прибыл не из деревни. Какое разнообразие национальностей и язынков!Ч продолжает Шлёцер.Ч Гораздо больше, чем в Кадиксе. Здесь сталкиваются Европа и Азия...
Но, с другой стороны, Шлёцер недооценивал силу русской национнальной культуры и подчеркивал превосходство чужеземцев, которым с древних времен обязана своим облагораживанием Россия. Он тнверждал, что просвещение среди русских распространяли иностранцы, прежде всего немцы.
Идеолог просвещенного абсолютизма Шлёцер одобрил деятельнность Петра I, так как при нем началось литературное образование среди его гражданских и военных чиновников, которых он во всех классах смешал с иностранцами. Но с не меньшим одобрением, чем к мероприятиям Петра 1, относился Шлёцер и к порядкам, господствонвавшим при Анне Ионновне, когда представители немецкого дворяннства занимали руководящие посты в Русском государстве. В правление Елизаветы Петровны, с точки зрения Шлёцера, русской культуре был нанесен щерб в силу того, что ненависть к иностраннцам, особенно к немцам, вытеснила их из высших и средних государстнвенных чреждений.
Особенно положительно оценивал Шлёцер время Екатерины II, при которой иностранцы снова поднялись и немецкие наставники (еще легче французские), секретари (а иногда и камердинеры) составили свое счастье. В развитии просвещенного абсолютизма в России Шлёцер сматривает прямую линию от великого мужа - Петра I через великую жену - Екатерину II к Александру 1. Называя себя одновременно лпатриотом и космополитом, Шлёцер подчернкивал свое желание сотрудничать с русским абсолютистским государнством, которое считал выразителем интересов русской нации и от конторого, в свою очередь, требовал внимания к иностранцам, носителям высокой левропейской культуры. Это были взгляды, классово и идейнно ограниченные, но в отношении России не враждебные, сочувстнвенные.
Нельзя не отметить при этом, что близость Шлёцера к отдельным представителям реакционных академических кругов, особенно немцам по происхождению (вроде Тауберта), определила и его недоброжелантельное отношение к некоторым демократически настроенным молодым ченым. Так, Шлёцер довольно резко отзывался о А. Я. Поленове.
Шлёцер с интересом относился к русской истории и не жалел крансок для того, чтобы показать значение исторических судеб великой страны, в которую он приехал из Гёттингена. Разверните летописи всех времен и земель и покажите мне историю, которая превосходила бы или только равнялась с русскою! - писал Шлёцер в Несторе.
Шлёцер хотел поднять русскую историческую науку на такую вынсоту, чтобы по ней равнялись ченые других стран.
Начав заниматься русской историей, Шлёцер видел главную свою задачу в создании источниковедческого, критически обработанного фундамента для последующих исторических построений. Во время пребывания Шлёцера в России издания источнников там только начинались, и публикации, осуществленные при его частии, принадлежат к первым опытам этого рода. Шире развернунлась археографическая работа в России после отъезда Шлёцера в Гёттинген.
Критическая методика Шлёцера имела значение для разработки не только проблем летописания, но и вопросов истории вообще.
Заслуживают внимания стремление Шлёцера изучать русскую истонрию, широко привлекая иностранные источники, его попытки примененния сравнительно-исторического метода, его всемирно-исторический взгляд на процесс общественного развития.
Список литературы.
1. Черепнин Л.В. А.Л. Шлёцер и его место в развитии русской исторической науки. // Черепнин Л.В. Отечественные историки XVII - XX вв. М., 1984.
2. Михина Е.М. А.Л. Шлёцер до его приезда в Россию в 1761 г. // История и историки. Историографический ежегодник. 1978. М., 1981.
3. Михина E.М. К проблеме генезиса немецкого идеалистического историзма: полемика А.-Л. Шлёцера и И.Г.Гердера об "Универсальной истории" // Вопросы историографии всеобщей истории. Томск, 1986.
4. Джаксон Т.Н. Он подготовил развитие исторической науки XIX века: Август Людвиг Шлёцер // Историки России. XV - начало XX века. М., 1996.
5. Биографии и характеристики (летописцы России): Татищев. Шлёцер. Карамзин. Погодин. Соловьев. Ешевский. Гильфердинг. М., 1997.
6. Ролль К. А.-Л.Шлёцер и его концепция российской истории // Немцы в России: Проблемы культурного взаимодействия. Пб., 1998.
7. Милюков П.Н. Главные течения русской исторической мысли. // Милюков П.Н. Очерки по истории исторической мысли. М., 2002.