ОСТРОВ ХЕМИНГУЭЯ БИОГРАФИЯ | Все Cочинения

ОСТРОВ ХЕМИНГУЭЯ.

Неизбывное одиночество жизнелюбивого человека это на самом деле предмет всех произведений Эрнеста Мил]лера Хемингуэя, пишет ли он о солнце фиесты, о проща]нии с войной, о спасении в любви или о празднике жизни, который «всегда с тобой». Трагически неподкрепленная деструктивной современной действительностью вера в человека и привела писателя к добровольному уходу из жизни, а лирических героев его репортажей, рассказов и романов объединила в пространстве большого и одино]кого острова в океане мировой литературы.

Американский писатель Эрнест Хемингуэй, наряду с другими лучшими писателями своей страны, изначаль]но определяется в приоритетах: материальные ценности у него никогда не перевешивают ценностей истинных и первостепенных. В числе таковых честность, искрен]ность, любовь, дружба. И именно в такой последователь]ности, о чем свидетельствует художественная и жизненная практика Хемингуэя. И именно это определило беско]нечное и справедливое уважение читателей, граничащее с восхищением, которое испытал на себе писатель, при жизни ставший легендой. Закономерно, однако, и другое: с таким арсеналом нравственных приоритетов в беспощад]ных к человеку реалиях XX века не оказаться в ситуации — трагически неразрешимого внутреннего конфликта было просто невозможно.

Произведения Хемингуэя 1920-х годов в особенности «Фиеста» и «Прощай, оружие!» поиск выхода из одино]чества потерянного героя «потерянного поколения». Этот образ осмысливается писателем с разных сторон: и с точки зрения причин, которые привели к «потерянности», и с точки зрения качеств, которые определили саму мораль]ную неспособность героя мириться с несправедливостью, и, конечно, с точки зрения следствий. Неудивительно, что следствия невозможности примирения героя с действи]тельностью оказываются, как правило, размытыми на фоне предельной конкретики средств выражения внутренних мотивов и внешних поступков. Одним из символов такой неопределенности (и это при практически полном отсут]ствии метафор!) у Хемингуэя становится дождь, за кото]рым герою можно укрыться, спрятаться, стать незаметным и даже невидимым. К слову, слишком красивые, чуткие и тонко чувствующие изменчивые настроения героя жен]щины в романах писателя это тоже закономерность: они такие именно потому, что в них, в их любви к нему, в его любви к ним единственное спасение.

Казалось бы, в повести-притче «Старик и море» пи]сатель находит точку гармонии, и его вера в человека на- конец-то торжествует. И сам Хемингуэй, и его читатель облегченно вздыхают, радуются и рукоплещут; две самые престижные литературные премии (Пулитцеровская и Но]белевская) яркое доказательство такого триумфа. Но на поверку оказывается, что это лишь внешнее торжество: сила и несгибаемость старика, побеждающего море, не пе]рекрывает одиночества, спрятанного в самых глубинах человеческого естества и не побежденного стихией любви к жизни.

А по-настоящему остро трагедия одиночества зву]чит в поздних произведениях Хемингуэя «Островах в океане» и «Празднике, который всегда с тобой». Звучит по-разному: в «Островах…» монологом безнадежности будущего, в «Празднике» диалогом с многообещающим прошлым. Трагическая предопределенность исхода.

…Кубинская усадьба «Финка Вихия» (буквально «Дом с башней»), которую Хемингуэй любил и где написал многие свои произведения, стала литературным музеем. Неподалеку от нее, в деревне, местные рыбаки установили своему писателю бронзовый памятник. И в этом есть ка- кая-то особая справедливость и правда. Потому что люди всегда знают, по ком звонит колокол.