«Детство Люверс» Пастернака в кратком содержании / Школьная литература

Женя Люверс родилась и выросла в Перми. Летом живали на берегу Камы на даче. Однажды, проснувшись
среди ночи, Женя испугалась огней и звуков на другом берегу реки и расплакалась. Отец, войдя в
детскую, пристыдил её и коротко объяснил: это Мотовилиха. Наутро девочка узнала, что Мотовилиха казенный завод и делают там чугун Самые существенные, беспокоящие её вопросы она умышленно не
задала. В это утро она вышла из младенчества, в котором находилась еще ночью, в первый раз
заподозрив явление в чем-то таком, что явление оставляет про себя либо открывает только
взрослым.

Шли годы. Для Жени это были годы одиночества. Отец постоянно был в отъездах, редко обедал и
никогда не ужинал. Когда же раздражался и утрачивал самообладание, то становился совершенно чужим
человеком. Мать, появляясь, осыпала детей ласками, проводила с ними целые часы, когда им менее
всего этого хотелось, но чаще они видели мать отчужденной, без повода вспыльчивой.

В Екатеринбурге жизнь пошла по-новому. Сережа и Женя поступили в гимназию. Появилась подруга
Лиза Дефендова, дочка псаломщика. Сережа подружился с братьями Ахмедьяновыми.

Среди сослуживцев отца был симпатичный бельгиец Негарат, вскоре вынужденный вернуться на
родину. Перед отъездом он сказал, что часть своих книг оставляет у Цветкова. При желании Люверс
могут ими пользоваться.

Как-то в августе Женя забралась на поленницу и увидела чужой сад. Три незнакомки в саду
разглядывали что-то. Через некоторое время они проследовали в калитку, а невысокий хромой человек
нес за ними большой альбом или атлас. Хромающий молодой человек продолжал занимать её и в
последующие дни. Она увидела его со своим репетитором Диких выходящим из книжной лавки, куда через
минуту они с Сережей зашли за Тургеневым. Оказывается, хромой и был тем самым Цветковым, о котором
говорил Негарат.

Однажды родители собрались в театр, а Женя засела за взрослое издание «Сказок Кота Мурлыки». В
двенадцатом часу вдруг послышались голоса, топот и громкий, полосующий крик мамы. Детей заперли в
их комнатах, а наутро отправили Женю к Дефендовым, а Сережу к Ахмедьяновым.

Живя у чужих людей, Женя впервые измерила глубину своей привязанности к маме. Она вдруг
почувствовала, что страшно похожа на нее. Это было ощущение женщины, ощущающей свою внешность и
прелесть. Из отведенной ей комнаты она вышла не своей, изменившейся, новой походкой.

Ночью у Дефендовых она опять увидела Цветкова, Хромой удалялся от окна с поднятой в руке лампой.
За ним двинулись, перекашиваясь, длинные тени, а за ними и сани, которые быстро вспыхнули и:
мотнулись во мрак.

По возвращении домой ей объяснили причину маминой болезни, По окончании спектакля их жеребец в
момент появления родителей стал биться, вздыбился и насмерть задавил прохожего, а мама заболела
нервным расстройством. «Тогда и родился мертвый братец?» спросила Женя, слышавшая об этом у
Дефендовых.

Вечером пришел удрученный чем-то репетитор. Погиб его друг Цветков. Женя вскрикнула и
бросилась вон из комнаты. «Чем объяснить этот всплеск чувствительности? думал Диких.
Очевидно, покойный произвел на эту маленькую женщину особо глубокое впечатление, которому есть
свое имя».

Тут он ошибся. Впечатление действительно было жизненно важно и значительно, но смысл его был в
том, что в её жизнь вошел другой человек, третье лицо, то, которое имеют в виду евангельские
заповеди, когда говорят о любви к ближнему.