«Иуда Искариот» Андреева в кратком содержании / Школьная литература
Среди учеников Христа, таких открытых, понятных с первого взгляда, Иуда из Кариота
выделяется не только дурной славой, но и двойственностью облика: лицо его как будто сшито
из двух половинок. Одна сторона лица — беспрерывно подвижная, усеянная морщинами,
с черным острым глазом, другая — мертвенно гладкая и кажущаяся несоразмерно большой
от широко открытого, незрячего, затянутого бельмом ока.
Когда он появился, никто
из апостолов не заметил. Что заставило Иисуса приблизить его к себе и что влечет
к Учителю этого Иуду — также вопросы без ответов. Петр, Иоанн, Фома смотрят —
и не в силах постичь эту близость красоты и безобразия, кротости и порока —
близость восседающих рядом за столом Христа и Иуды.
Много раз спрашивали апостолы Иуду
о том, что понуждает его совершать худые поступки, тот с усмешкой ответствует: каждый человек
хоть однажды согрешил. Слова Иуды почти похожи на то, что говорит им Христос: никто никого
не вправе осуждать. И верные Учителю апостолы смиряют свой гнев на Иуду: «Это ничего,
что ты столь безобразен. В наши рыбацкие сети попадаются и не такие
уродины!»
«Скажи, Иуда, а твой отец был хорошим человеком?» — «А кто был
мой отец? Тот, кто сек меня розгой? Или дьявол, козел, петух? Разве может Иуда знать всех, с кем
делила ложе его мать?»
Ответ Иуды потрясает апостолов: кто ославливает своих родителей,
обречен погибели! «Скажи, а мы — хорошие люди?» — «Ах, искушают бедного
Иуду, обижают Иуду!» — кривляется рыжий человек из Кариота.
В одном селении
их обвиняют в краже козленка, зная, что с ними ходит Иуда. В другой деревне после
проповеди Христа хотели побить Его и учеников камнями; Иуда бросился на толпу, крича, что
Учитель вовсе не одержим бесом, что Он — просто обманщик, любящий деньги, такой же, как
и он, Иуда, — и толпа смирилась: «Недостойны эти пришельцы умереть от руки
честного!»
Иисус покидает селение в гневе, удаляясь от него большими шагами; ученики
шествуют за Ним на почтительном расстоянии, кляня Иуду. «Теперь я верю, что твой отец
дьявол?», — бросает ему в лицо Фома. Глупцы! Он им спас жизнь, а они еще раз его
не оценили…
поднимают с земли камни — кто больший? — и швыряют в пропасть. Иуда поднимает
самый тяжелый обломок скалы. Лицо его сияет торжеством: теперь всем ясно, что он, Иуда, —
самый сильный, самый прекрасный, лучший из двенадцати. «Господи, — молит Христа
Петр, — я не хочу, чтобы сильнейшим был Иуда. Помоги мне его одолеть!» —
«А кто поможет Искариоту?» — с печалью ответствует Иисус.
Иуда, назначенный
Христом хранить все их сбережения, утаивает несколько монет — это открывается. Ученики
в негодовании. Иуда приведен к Христу — и Тот вновь вступается за него: «Никто
не должен считать, сколько денег присвоил наш брат. Такие упреки обижают его». Вечером
за ужином Иуда весел, но радует его не столько примирение с апостолами, сколько
то, что Учитель опять выделил его из общего ряда: «Как же не быть веселым человеку,
которого сегодня столько целовали за кражу? Если б я не украл — разве узнал
бы Иоанн, что такое любовь к ближнему? Разве не весело быть крюком, на котором один
развешивает для просушки отсыревшую добродетель, а другой — ум, потраченный
молью?»
Приближаются скорбные последние дни Христа. Петр и Иоанн ведут спор, кто из них
более достоин в Царствии Небесном сидеть одесную Учителя — хитрый Иуда каждому указывает
на его первенство. А потом на вопрос, как он
с гордостью отвечает: «Конечно, я!» Наутро он идет к первосвященнику Анне, предлагая
предать суду Назорея. Анны прекрасно осведомлен о репутации Иуды и гонит его прочь несколько
дней подряд; но, опасаясь бунта и вмешательства Римских властей, с презрением предлагает
Иуде за жизнь Учителя тридцать сребреников. Иуда возмущен: «Вы не понимаете, что вам
продают! Он добр, он исцеляет больных, он любим бедняками! Эта цена — выходит, что
за каплю крови вы даете всего
А Его крики? А стоны? А сердце, уста, глаза? Вы меня хотите ограбить!» — «Тогда
ты не получишь ничего». Услышав столь неожиданный отказ, Иуда преображается: он никому
не должен уступить права на жизнь Христа, а ведь наверняка найдется негодяй, готовый Его
предать за обол или два…
Лаской окружает Иуда Того, Кого предал, в последние часы.
Ласков и услужлив он и с апостолами: ничто не должно помешать замыслу, благодаря
которому имя Иуды навсегда будет в памяти людей называться вместе с именем Иисуса! В
Гефсиманском саду он целует Христа с такой мучительной нежностью и тоской, что, будь Иисус
цветком, ни капли росы не упало б с Его лепестков, не колыхнулся
бы он на тонком стебле от поцелуя Иуды. Шаг за шагом идет Иуда по стопам Христа,
не веря глазам, когда Его бьют, осуждают, ведут на Голгофу. Сгущается ночь… Что такое ночь?
Восходит солнце… Что такое солнце? Никто не кричит: «Осанна!» Никто не защитил
Христа с оружием, хотя он, Иуда, украл у римских солдат два меча и принес их этим
«верным ученикам»! Он один — до конца, до последнего вздоха — с Иисусом!
Осуществляются ужас его и мечта. Искариот поднимается с колен у подножия Голгофского
креста. Кто вырвет победу из его рук? Пусть все народы, все грядущие поколения притекут в эту
минуту сюда — они обнаружат лишь позорный столб и мертвое тело.
Иуда смотрит
на землю. Какая она вдруг маленькая стала под его стопами! Не идет больше время само
по себе, ни спереди, ни сзади, но, послушное, движется всей своей громадой лишь вместе
с Иудой, с его шагами по этой маленькой земле.
Он идет в синедрион и бросает
им в лицо, как властелин: «Я обманул вас! Он был невинен и чист! Вы убили
безгрешного! Не Его предал Иуда, а вас, предал вечному позору!»
В этот день Иуда вещает
как пророк, чего не смеют трусливые апостолы: «Я видел сегодня солнце — оно смотрело
на землю с ужасом, вопрошая: „Где же здесь люди?“ Скорпионы, звери, камни — все
вторили этому вопросу. Если сказать морю и горам, во сколько люди оценили Иисуса, они сойдут
со своих мест и обрушатся на головы ваши!..»
«Кто из вас, — обращается
Искариот к апостолам, — пойдет со мною к Иисусу? Вы боитесь! Вы говорите, что
на то была Его воля? Вы объясняете свое малодушие тем, что Он велел вам нести по земле
Свое слово? Но кто поверит Его слову в ваших трусливых и неверных устах?»
Иуда
«поднимается на гору и затягивает петлю на шее своей у всего мира на виду,
довершая задуманное. По всему свету разлетается весть об Иуде-предателе. Не быстрее
и не тише, но вместе со временем продолжает лететь эта весть…