Сочинение по литературе: Авторская позиция в романе И. С. Тургенева «Отцы и дети».
Хотел ли я обругать Базарова
или его превознести? Я этого
сам не знаю, ибо я не знаю,
люблю ли я его или ненавижу.
И. С. Тургенев
Роман «Отцы и дети» — вершина художественного творчества И. С. Тургенева. К работе над этим произведением писатель приступил в августе 1860 года, а закончил его в июле 1861 года. Одним из важнейших исторических событий этого времени являлась борьба буржуазно-дворянского либерализма с революционным демократизмом вокруг коренных вопросов русской жизни. Именно эта борьба и послужила исторической основой романа Тургенева. «Главное лицо представляется выражением новейшей нашей современности», — писал автор, объясняя свое видение образа Базарова.
Писатель стремился правдиво показать характерные черты нового человека, вжиться в его образ. Для этого он в течение двух лет вел дневник от имени Базарова. Тургенев не скрывал своей симпатии к Базарову. Его привлекала внутренняя независимость героя, его честность, ум, стремление к практической деятельности, последовательность, стойкость в отстаивании своих убеждений, критическое отношение к действительности. «Базаров — это мое любимое детище, на которого я потратил все находящиеся в моем распоряжении краски», — писал Тургенев. Однако автор разделял далеко не все взгляды своего героя. Потому он со всей правдивостью отметил в Базарове не только то, что составляло его силу, но и то, что в своем одностороннем развитии могло выродиться в крайность и повести за собой духовное одиночество и полную неудовлетворенность жизнью.
Писатель остро подметил складывавшиеся веками недоверие и презрение мужика к барину. И в этом отношении большим смыслом наделена сцена разговора Базарова с мужиком. Комментируя самоуверенное высказывание героя о том, что он свой человек для крестьян, Тургенев замечает: «Увы! презрительно пожимавший плечом, умевший говорить с мужиками Базаров (как хвалился он в споре с Павлом Петровичем), этот самоуверенный Базаров и не подозревал, что он в их глазах был все-таки чем-то вроде шута горохового». И это недоверие народа вполне понятно. К тому же, сам герой в деле общественного прогресса больше рассчитывал на людей духа, на таких, как он сам, демократически настроенных интеллигентов, а не на силу и разум народных масс.
Герой Тургенева наделен нетерпимостью ко всему прошлому, пренебрежительным отношением к тем духовным ценностям, которые были выработаны в прошлом. Этот факт был отражением существовавшей реальности. Такие «нигилисты» существовали в русском обществе, и писатель стремился предупредить своих читателей о драматических последствиях такого пренебрежения. Ведь природа не только мастерская, как утверждает Базаров, но и храм. И здесь автор ведет речь вообще о всей полноте человеческих чувств и взаимоотношений, в первую очередь, о любви, которую герой попытался свести к простой физиологии, но, само собой, потерпел поражение.
Да, отношение писателя к своему творению было противоречивым. Однозначно было лишь одно — Базаров виделся ему фигурой трагической. «Мне мечталась фигура сумрачная, дикая, большая, до половины выросшая из почвы, сильная, злобная, честная — и все-таки обреченная на погибель, потому что она все-таки стоит еще в преддверии будущего, мне мечтался какой-то странный разговор с Пугачевым...», — писал Тургенев. Мысль о трагичности образа Базарова еще не раз встречается в письмах автора. И основной трагизм его — в бесплодности его желания подавить в себе человеческие стремления, в обреченности его попыток противопоставить свой разум стихийным и властным законам жизни, неудержимой силе чувств и страстей. На протяжении всего романа чувствуется, как усложняется и углубляется основной конфликт героя, проникает все дальше в его душу. И чем дальше, тем острее чувствуется одиночество Базарова — даже в его общении с другом Аркадием, даже в доме его родителей. И решающей точкой, которая должна была «наложить последнюю черту на его трагическую фигуру», стала смерть героя.
Базаров стоял «в преддверии будущего», но Тургенев сам не знал, куда мог пойти его герой: «Да, я действительно не знал, что с ним делать. Я чувствовал тогда, что народилось что-то новое; я видел новых людей, но представить, как они будут действовать, что из них выйдет, я не мог. Мне оставалось или совсем молчать, или написать то, что я знаю. Я выбрал последнее».
Читая роман Тургенева “Отцы и дети”, мы постоянно встречаем авторские характеристики и описания героев, ремарки автора и различные комментарии. Следя за судьбами персонажей, мы чувствуем присутствие самого автора. Автор глубоко переживает все то, о чем пишет. Однако отношение его к происходящему в романе неоднозначно и не так уже просто, как это может показаться на первый взгляд.
Авторская позиция в романе проявляется в описаниях, прямых авторских характеристиках, комментариях к речи героев, в построении диалогов и ремарках. Например, когда автор описывает мать Базарова, он часто употребляет слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами и эпитеты, говорящие нам о характере героини: “...подперши кулачком свое круглое лицо, которому одутловатые, вишневого цвета губки и родинки на щеках и над бровями придавали выражение очень добродушное, она не сводила глаз с сына...” Благодаря особым эпитетам и суффиксам мы понимаем, что автор относится к матери Базарова с сочувствием, жалеет ее.
Иногда Тургенев дает прямую характеристику своих персонажей. Например, про Павла Петровича он говорит: “Да он и был мертвец”. Эти слова характеризуют Павла Петровича как человека, уже не способного на настоящие чувства; он уже не может духовно развиваться, продолжая познавать этот мир, а следовательно, не может и жить по-настоящему.
Во многих авторских ремарках тоже чувствуется отношение Тургенева к своим героям. Например, комментируя речь Ситникова, автор пишет, что Ситников “визгливо засмеялся”. Здесь чувствуется явная авторская ирония, как и в других комментариях к речи двух псевдонигилистов — Ситникова и Кукшиной.
Однако если говорить о кульминационных моментах романа, о его главном герое — Базарове, то здесь отношение автора однозначно определить нельзя.
С одной стороны, автор не разделяет принципов своего героя, с другой — уважает в нем силу и ум. Например, в описании смерти Базарова чувствуется уважение автора к этому герою, ведь Базаров не трусит перед лицом смерти, он говорит: “До сих пор не трушу...”
В споре между Базаровым и Павлом Петровичем (а этот спор имеет важное значение для понимания идеи произведения) автор открыто не поддерживает ни одного из героев. Автор как бы остается в стороне. С одной стороны, упреки Базарова в голословности Павла Петровича достаточно справедливы: “...вы вот уважаете себя и сидите сложа руки...”, с другой стороны, прав Павел Петрович, говоря о важности “чувства самоуважения”. Как писал сам Тургенев, “...настоящие столкновения — те, в которых обе стороны до известной степени правы”, и, наверное, поэтому Тургенев не встает на сторону ни одного из персонажей, хотя и уважает ум Базарова и чувство самоуважения Кирсанова.
Большое значение для понимания идеи романа имеет эпилог произведения. Автор описывает в эпилоге могилу Базарова и говорит, что цветы на могиле “говорят о вечном примирении и о жизни бесконечной...”. Я думаю, здесь имеется в виду то, что споры нигилистов и аристократов, “отцов” и “детей” вечны. Именно из этих споров, столкновений, говорящих о развитии человечества и философской мысли, и состоит жизнь людей.
Надо сказать, что Тургенев не дает нам явных ответов, он задает вопросы своему читателю, предлагая ему поразмышлять самому. Эта кажущаяся неопределенность, за которой скрывается философское отношение автора к описываемым характерам и судьбам, есть не только в эпилоге. Например, когда Тургенев рассказывает о жизни матери Базарова, он пишет: “Подобные женщины теперь уже переводятся. Бог знает — следует ли радоваться этому!” Как видим, автор избегает резких тонов в своих суждениях о персонажах. Он предоставляет читателю право самому делать (или не делать) выводы.
Итак, автор романа “Отцы и дети” — Тургенев — не навязывает нам своей точки зрения на происходящее в произведении, он предлагает читателям отнестись к этому философски. Весь роман воспринимается не как идейное руководство или хвала одному из героев, а как материал для размышлений.