«Мещанский роман» Фюретьера в кратком содержании / Школьная литература

Книгоиздатель предупреждает читателя, что книга эта написана не столько для развлечения,
сколько с назидательной целью.

Автор обещает рассказать без затей несколько любовных историй, происшедших с людьми, которых
нельзя назвать героями, ибо они не командуют армиями, не разрушают государств, а являются всего
лишь обыкновенными парижскими мещанами, идущими не торопясь по своему жизненному пути.

В один из больших праздников пожертвования в церкви на площади Мобер собирала юная Жавотта. Сбор
пожертвований пробный камень, безошибочно определяющий красоту девицы и силу любви её
поклонников. Тот, кто жертвовал больше всех, считался наиболее влюбленным, а девица, собравшая
наибольшую сумму, самой красивой. Никодем с первого взгляда влюбился в Жавотту. Хотя она была
дочерью поверенного, а Никодем адвокатом, он стал ухаживать за ней так, как принято в светском
обществе. Прилежный читатель «Кира» и «Клелии», Никодем старался быть похожим на их героев. Но
когда он попросил Жавотгу оказать ему честь и позволить стать её слугой, девушка ответила, что
обходится без слуг и умеет все делать сама. На изысканные комплименты Никодема она отвечала с
таким простодушием, что поставила кавалера в тупик. Чтобы лучше узнать Жавотгу, Никодем
подружился с её отцом Волишоном, но от этого было мало проку: скромница Жавотта при его появлении
либо удалялась в другую комнату, либо хранила молчание, скованная присутствием матери, которая не
отходила от нее ни на шаг. Чтобы получить возможность свободно говорить с девушкой, Никодему
пришлось объявить о своем желании жениться. Изучив опись движимого и недвижимого имущества
Никодема, Волишон согласился заключить контракт и сделал оглашение в церкви.

Многие читатели придут в негодование: роман какой-то куцый, совсем без интриги, автор начинает
прямо со свадьбы, меж тем как она должна быть сыграна только в конце десятого тома. Но если у
читателей есть хоть капля терпения, путь подождут, ибо, «как говорится, многое может произойти по
дороге от стакана ко рту». Автору ничего не стоило бы сделать так, чтобы в этом месте героиню
романа похитили и в дальнейшем её похищали столько раз, сколько автору заблагорассудится
написать томов, но поскольку автор обещал не парадное представление, а правдивую историю, то он
прямо признается в том, что браку этому помешал официальный протест, заявленный от имени некой
особы по имени Лукреция, утверждавшей, что у нее имеется письменное обещание Никодема вступить с
ней в брак.

История молодой горожанки Лукреции

Дочь докладчика судебной коллегии, она рано осиротела и осталась на попечении тетки, жены
адвоката средней руки. Тетка Лукреции была завзятой картежницей, и в доме каждый день собирались
гости, приходившие не столько ради карточной игры, сколько ради красивой девушки. Приданое
Лукреции было вложено в какие-то сомнительные дела, но она тем не менее отказывала стряпчим и
желала выйти по крайней мере за аудитора Счетной палаты или государственного казначея, полагая,
что именно такой муж соответствует размерам её приданого согласно брачному тарифу. Автор
уведомляет читателя, что современный брак это соединение одной суммы денег с другой, и даже
приводит таблицу подходящих партий в помощь лицам, вступающим в брак. Однажды в церкви Лукрецию
увидел молодой маркиз. Она очаровала его с первого взгляда, и он стал искать случая свести с ней
знакомство. Ему повезло: проезжая в карете по улице, где жила Лукреция, он увидел её на пороге дома:
она поджидала запаздывавших гостей. Маркиз приоткрыл дверцу и высунулся из кареты, чтобы
поклониться и попытаться завязать разговор, но тут по улице промчался верховой, обдав грязью и
маркиза, и Лукрецию. Девушка пригласила маркиза в дом, чтобы почиститься или подождать, пока ему
принесут свежее белье и одежду. Мещанки из числа гостей стали насмехаться над маркизом, приняв его
за незадачливого провинциала, но он отвечал им столь остроумно, что пробудил интерес Лукреции. Она
позволила ему бывать в их доме, и он явился на следующий же день. К сожалению, у Лукреции не было
наперсницы, а у маркиза оруженосца: обычно именно им герои романов пересказывают свои секретные
разговоры. Но влюбленные всегда говорят одно и то же, и, если читатели откроют «Амадиса», «Кира»
или «Астрею», они сразу найдут там все, что нужно. Маркиз пленил Лукрецию не только приятной
наружностью и светским обхождением, но и богатством. Однако она уступила его домогательствам лишь
после того, как он дал формальное обещание вступить с ней в брак. Поскольку связь с маркизом была
тайной, поклонники продолжали осаждать Лукрецию. В числе поклонников был и Никодем. Однажды (это
случилось незадолго до знакомства с Жавоттой) Никодем сгоряча также дал Лукреции письменное
обещание вступить с ней в брак. Лукреция не собиралась замуж за Никодема, но все же сохранила
документ. При случае она похвасталась им соседу поверенному по казенным делам Вильфлаттэну.
Поэтому, когда Волишон сообщил Вильфлаттэну, что выдает дочь за Никодема, тот без ведома Лукреции
заявил от её имени протест. К этому времени маркиз уже успел бросить Лукрецию, похитив перед этим
свое брачное обязательство. Лукреция ждала ребенка от маркиза, и ей необходимо было выйти замуж
раньше, чем её положение станет заметно. Она рассудила, что если выиграет дело, то получит мужа, а
если проиграет, то сможет заявить, что не одобряла судебного процесса, начатого Вильфлаттэном без
её ведома.

Узнав о протесте Лукреции, Никодем решил откупиться от нее и предложил ей две тысячи экю, чтобы
дело было немедленно прекращено. Дядя Лукреции, бывший её опекуном, подписал соглашение, даже не
поставив племянницу в известность. Никодем поспешил к Жавотте, но после уличения в распутстве её
родители уже раздумали выдавать её за Никодема и успели приискать ей более богатого и надежного
жениха скучного и скупого Жана Беду. Кузина Беду Лоране представила Беду Жавотте, и девушка
так понравилась старому холостяку, что тот написал ей напыщенное любовное послание, которое
простодушная Жавотта не распечатывая отдала отцу. Лоране ввела Жавотту в один из модных кружков
Парижа. Хозяйка дома, где собиралось общество, была особой весьма образованной, но скрывала свои
познания как нечто постыдное. Ее родственница была полной её противоположностью и старалась
выставить напоказ свою ученость. Писатель Шаросель (анаграмма Шарля Сореля) жаловался на то, что
книгоиздатели упорно не желают печатать его произведения, не помогает даже то, что он держит
карету, по которой сразу видно хорошего писателя. Филалет читал свою «Сказку о заблудшем Амуре».
Панкрас с первого взгляда влюбился в Жавотту, и, когда она сказала, что хотела бы научиться так же
складно говорить, как другие барышни, прислал ей пять томов «Астреи», прочитав которые Жавотта
почувствовала пламенную любовь к Панкрасу. Она решительно отказала Никодему, чем очень
порадовала родителей, но когда дело дошло до подписания брачного контракта с Жаном Беду, вышла из
дочернего повиновения и наотрез отказалась взять в руки перо. Разгневанные родители отправили
строптивую дочь в монастырь, а Жан Беду скоро утешился и возблагодарил Бога за то, что он избавил
его от рогов, неминуемо грозивших ему в случае женитьбы на Жавотте. Благодаря щедрым
пожертвованиям Панкрас каждый день навешал возлюбленную в монастыре, все остальное время она
посвящала чтению романов. Перечитав все любовные романы, Жавотта заскучала. Поскольку родители
готовы были забрать её из монастыря только если она согласится выйти замуж за Беду (они не знали,
что он уже раздумал жениться), Жавотта приняла предложение Панкраса увезти её.

Лукреция стала очень набожной и удалилась в монастырь, где познакомилась и подружилась с
Жавоттой. Когда ей пришло время рожать, она оповестила друзей, что нуждается в уединении и просит
её не тревожить, а сама, покинув монастырь и разрешившись от бремени, перебралась в другой
монастырь, известный строгостью устава. Там она познакомилась с Лоранс, навещавшей
подругу-монахиню. Лоране решила, что Лукреция будет хорошей женой её кузену, и Беду, который после
неудачи с ветреной Жавоттой решил жениться на девушке, взятой прямо из монастыря, женился на
Лукреции. Читатели узнают о том, счастливо или несчастливо они жили в браке, если придет мода
описывать жизнь замужних женщин.

В начале второй книги, в обращении к читателю автор предупреждает, что эта книга не является
продолжением первой и между ними нет связи. Это ряд мелких приключений и происшествий, что же до
связи между ними, то заботу о ней автор предоставляет переплетчику. Читателю следует забыть, что
перед ним роман, и читать книгу как отдельные рассказы о всяких житейских происшествиях.

История Шароселя, Колантины и Белатра

Шаросель не желал называться сочинителем и хотел, чтобы его считали дворянином и только, хотя
его отец был просто адвокатом. Злоязычный и завистливый, Шаросель не терпел чужой славы, и каждое
новое произведение, созданное другими, причиняло ему боль, так что жизнь во Франции, где много
светлых умов, была для него пыткой. В молодые годы на его долю выпал кое-какой успех, но стоило ему
перейти к более серьезным сочинениям, как книги его перестали продаваться и, кроме корректора,
никто их не читал. Если бы автор писал роман по всем правилам, ему трудно было бы придумать
приключения для своего героя, который никогда не знал любви и посвятил всю свою жизнь ненависти.
Самым длительным оказался его роман с девицей, имевшей такой же злобный нрав, как у него. Это была
дочь судебного пристава по имени Колантина. Познакомились они в суде, где Колантина вела
одновременно несколько тяжб. Явившись к Колантине с визитом, Шаросель пытался прочитать ей
что-нибудь из своих произведений, но она без умолку рассказывала о своих тяжбах, не давая ему
вставить ни слова. Они расстались очень довольные тем, что порядком досадили друг другу. Упрямый
Шаросель решил во что бы то ни стало заставить Колантину выслушать хоть какое-нибудь из его
сочинений и регулярно навещал её. Однажды Шаросель с Колантиной подрались, потому что Колантина
никак не хотела считать его дворянином. Колантине досталось меньше, но кричала она громче и,
натерев за отсутствием увечий руки графитом и налепив несколько пластырей, добилась денежной
компенсации и приказа об аресте Шароселя. Испуганный Шаросель укрылся в загородном доме одного из
своих приятелей, где стал писать сатиру на Колантину и на весь женский пол. Шаросель свел
знакомство с неким поверенным из Шатле, который возбудил дело против Колантины и добился отмены
прежнего постановления суда. Удачный для Шароселя исход дела не только не восстановил Колантину
против него, но даже возвысил его в её глазах, ибо она решила выйти замуж лишь за того, кто одолеет
её в судебном поединке, подобно тому как Атланта решила отдать свою любовь тому, кто победит её в
беге. Итак, после процесса дружба Шароселя и Колантины стала еще теснее, но тут у Шароселя появился
соперник третий крючкотвор, невежда Белатр, с которым Колантина вела бесконечную тяжбу.
Признаваясь Колантине в любви, Белатр говорил, что исполняет евангельский закон, который велит
человеку возлюбить своих врагов. Он грозился возбудить уголовное преследование против глаз
Колантины, погубивших его и похитивших его сердце, и обещал добиться обвинительного приговора для
них с личным арестом и возмещением проторей и убытков. Речи Белатра были гораздо приятнее
Колантине, чем разглагольствования Шароселя. Окрыленный успехом, Белатр послал Колантине
любовное письмо, изобиловавшее юридическими терминами. Уважение её к Белатру возросло, и она
сочла его достойным еще более ожесточенного преследования. Во время одной из их перепалок вошел
секретарь Белатра, принесший ему на подпись опись имущества покойного Мифофилакта (под этим
именем Фюретьер вывел самого себя). Все заинтересовались описью, и секретарь Волатеран стал
читать. После перечисления жалкой мебели и распоряжений завещателя следовал каталог книг
Мифофилакта, среди которых был «Всеобщий французский глуповник», «Поэтический словарь» и
«Энциклопедия посвящений» в четырех томах, оглавление которой, а также расценку различных видов
восхвалений секретарь прочитал вслух. Белатр сделал Колантине предложение, но необходимость
прекратить с ним тяжбу стала препятствием для заключения брака. Шаросель также попросил руки
Колантины и получил согласие. Трудно сказать, что подвигло его на этот шаг вероятно, он женился
назло самому себе. Молодые только и делали что бранились: даже во время свадебного пиршества
произошло несколько сцен, живо напомнивших битву кентавров с лапифами. Колантина потребовала
развода и затеяла с Шароселем тяжбу. «Они все время судились, судятся сейчас и будут судиться
столько лет, сколько Господу Богу угодно будет отпустить им жизни».