Рыленков Н.И.

Николай Иванович Рыленков родился 2 (15) февраля 1909 года в деревне Алексеевке Рославльского уезда Смоленской области. В поэзии Рыленкова Алексеевка живёт под именем Ломжи, так называли свою деревню сами жители. В биографических повестях "Сказка моего детства","Мне четырнадцать лет","Дорога уходит за околицу" Рыленков с впечатляющими подробностями рассказал о поре своего становления, как человека и как будущего художника слова. Пожалуй, наиболее интересны в этих повестях наблюдения над крестьянской речью, над словарём крестьянина, заключающим в себе вековой опыт трудовой и духовной жизни русского народа."Слова крестьянского обихода, - признаётся писатель, - мне всегда казались удивительно точными и ёмкими". Вглядываясь в своё деревенское детство, Николай Рыленков открывает в нём десятки родников, питавших его жадную до всего нового душу. Тут и колоритные ломненские мужики и бабы с их поразительным уменьем понимать душу земли. Тут и река, и поле, и лес с их таинственной и молчаливой жизнью, тут и школа, где деревенскому мальчику впервые открывается волшебная власть поэтического слова.

В говоре смоленского крестьянина затейливо переплелись и русское, и украинское, и белорусское начала. Это и определило языковой колорит лирики раннего Рыленкова. Молодой поэт черпал из фольклора трёх братских народов.(...)

В 1930 году Николай Рыленков поступает в Смоленский педагогический институт. Он входит в литературную среду областного города, славного своими культурными традициями, печатается в областных журналах "Наступление" и "Западная область", знакомится с Михаилом Исаковским, Александром Твардовским, с которыми потом его будет связывать долгая и крепкая дружба.

В 1933 году выходит первая книжечка поэта "Мои герои". Отличительной особенностью этой книги было стремление создать поэтическую биографию нового селянина. В традиции деревенской лирики тридцатых годов, решительно утверждавшей "невыдуманность" лирического героя, обязательно дававшей ему имя и биографию, Рыленков в своём первом сборнике сделал особый нажим на "биографии". Разделы книги имели характерные названия:"Биографии моих героев","Соревнование героев","Герои на досуге". Репортажи о своих земляках поэт делает в привычном стиле тогдашней "газетной" поэзии. Доброжелательные отклики на первую книгу недолго вводили в заблуждение молодого поэта. Он понял, что публицистика не его стихия, что лучше всего и самобытнее всего он может выразить себя в лирике, в пейзаже, в картинном изображении родной смоленской природы.

Начались долгие и напряжённые поиски своего стиля, своей самобытной манеры письма.(...) Его лирика чурается резких красок и изощрённой метафоричности, рисунок его стиха прост, движение чувства естественно, и главное, он умеет соединить незримой связью душу природы и душу человека.

В лирике Николая Рыленкова видна прежде всего интеллигентность. Но эта интеллигентность не чурается своей крестьянской родословной, дорожит связью с народным словом, с народным взглядом на жизнь, ценит крестьянскую сдержанность и немногословность. В иерархии поэтических ценностей у Николая Рыленкова на первом месте природное, типовое, а не субъективно-личностное. Самобытности он добивается не яростным утверждением непохожести на других, а отбором таких слов, которые несут в себе одновременно естественность и свежесть, которые убеждают не криком, а искренностью и сердечностью.

Он уже в начале пути открыл ту истину, что образное изощрение, стилевая судорожность могут поразить и ошеломить читателя, могут на время захватить его своей экстравагантностью, но участвовать в строительстве души человека они не могут, поскольку весь строительный материал они израсходовали на самоутверждение.

В раздумьях об истинном и ложном в поэзии, о предназначении поэта Николай Рыленков обращается к опыту великих предшественников, стремясь постичь тайну их вековечного слова. Так появляются стихи, посвящённые Ломоносову, Пушкину, Некрасову, Горькому. Ломоносова он сравнивает с "беломорским ветром молодым". И для характеристики Некрасова использует образ ветра, который Влрвётся в окно кабинета". Конечно же это не случайно. Связь с жизнью, с "ветром века" - вот что, по Рыленкову, не в последнюю очередь определяет жизненность и долговечность слова.

В предвоенные годы Рыленковым были написаны и выпущены книги лирики "Встречи","Дыхание","Истоки","Берёзовый перелесок". Особое место в его раннем творчестве заняли поэмы "Земля","Ананья из старой Ломжи" и "Великая замятня".

Довоенный период творчества Николая Рыленкова можно рассматривать как "вступление в судьбу". Поэт обозначил границы своего Влместорождения", поставил какие-то вехи, заявил о себе как о самобытном лирике, но сделал пока мало, и не всё из сделанного с отчётливостью выявило его самобытность. В отличие от своего земляка и друга Александра Твардовского, сразу и решительно заявившего о себе как об одном из интереснейших и значительнейших поэтов советской эпохи, Николай Рыленков шёл к своему успеху, к своему признанию дорогой долгой и нелёгкой. Он не взлетел на вершину Парнаса, а трудно поднимался на неё по крутым ступеням, выщербленным поэтами предшествующих веков.

Он растянул на целых полтора десятилетия период своего ученичества. Не торопясь создал он за эти годы и свой образный словарь, и свою особую интонацию лирической беседы. К наиболее характерным особенностям его поэтического метода относится раскрытие внутреннего мира человека через явления и образы природы. Тут, следуя лучшей традиции русской классической поэзии, Николай Рыленков нащупал свою тропу и шёл по ней всё увереннее и увереннее. Рыленковскую метафоричность я назвал бы крестьянской, если бы в ней не присутствовали черты и книжности, и высокого профессионального опыта.

Типичный приём для Рыленкова - сравнить, казалось бы, внешне весьма отдалённо схожее, но в какой-то внутренней сути очень помогающее "заглублению" поэтической мысли."Где бродит облаков медлительное стадо и ветер, как пастух, идёт за ним, трубя","Медлительных минут мохнатые шмели едва-едва ползут, отяжелев от зноя","Словно камни в колодец, летят в тишину голоса","А ты стоишь тиха, как тайный вздох ребёнка","Золотое яблоко зноя". Тут нет вычурности и манерности, тут видна зоркость и свежесть взгляда.

О чём бы ни писал Николай Рыленков, в какие бы высокие области духа ни уводил нас, он всегда держит при себе слово, которое возвращает нас на землю, в мир трудовой жизни, в мир, где человек и природа живут "по соседству".

На рассвете проснуться и, выпив стакан молока,
торопливо пройти на крыльцо через тёмные сени,
посмотреть, как заря подожгла за рекой облака,
и послушать, как ветер шумит в развороченном сене.

Как роса опадает прозрачными каплями с куп
придорожных ракит, у которых заря на примете...
И почувствовать сердцем, что день этот будет не скуп,
приносящий удачу тому, кто встаёт на рассвете.

Разве этого мало, моя дорогая, скажи,
разве нашей любви не просторно, ответь, дорогая.
Предвещая погоду, трещит перепёлка во ржи,
и дорога желтеет, за дальний курган убегая.
Стихотворение написано в предвоенном 1940 году. Оно как бы подводит итог всей предвоенной "школе" Николая Рыленкова. Лирика его обрела, наконец, черты зрелости, самобытности. Он овладел трудным искусством соединять в лирической миниатюре "небесное" и "земное", философию и быт, высокое книжное слово и простонародное словцо, любопытно глядящее из оконца сельской избы.

И на фронте Николай Рыленков оставался лириком, не столько живописующим батальные сцены, сколько рисующим мир чувств и настроений воина. (...)

Военная лирика Николая Рыленкова была такой же негромкой, "домашней", как и его лучшие довоенные стихи. И это делало её куда более слышной, чем сотни и сотни "фанфарных" стихов, наполненных "шумом битв", Вляростью атак" и "скрежетом металла". Он увидел на войне то, что проглядели многие другие поэты, замечавшие лишь Влмасштабное" и "героическое". Он увидел, как комбат читает в землянке "Илиаду", как кукушкин сон и зверобой беззаботно растут у фронтовой переправы. Он услышал сладкий запах костра на холоде и плач мальчишки, только что совершившего взрослый подвиг.

Пятидесятые и шестидесятые годы были важнейшими в творческой биографии Николая Рыленкова. Он вступил в эти годы зрелым мастером, располагавшим богатым арсеналом поэтических средств для решения творческих задач, многогранным жизненным опытом и большой эрудицией, позволявшей ему легко ориентироваться в океане мировой поэзии.

С особой силой талант Рыленкова раскрылся в его любовной и пейзажной лирике. Такие его книги, как "Корни и листья","Жажда","Рябиновый свет","Пятое время года","Снежница", отмечены печатью подлинной самобытности и высокой поэтической культуры. Он воспел срединную Россию, родную ему Смоленщину с удивительной лирической проникновенностью.

Скрылся день в туманы росяные,
отпылали облаков края,
дай припасть к руке твоей, Россия,
вечная заботница моя.

Дай поцеловать твои мозоли,
чтоб, как в детстве, сеном я пропах,
чтоб навек остался привкус соли
на моих запёкшихся губах.
Привкус соли остался на многих лирических стихах Николая Рыленкова, той соли, без которой поэзия превращается в пресное, сухое "печево". Мастерство зрелого Рыленкова включало в себя и основательное знание жизни, и основательное знание ремесла.

"В последние годы, - писал поэт в своей "Автобиографии", - я вернулся к своим прежним, мирным лирическим темам, но вернулся уже с другим подходом - обогащённый суровым опытом".

Важнейшую часть послевоенной лирики Николая Рыленкова составляют его песни.

Подготавливая к изданию в 1974 году двухтомник избранных произведений, Николай Рыленков выделил песни в специальный раздел -"Книгу песен", которая шла у него за "Книгой юности","Книгой встреч","Книгой верности" и "Книгой признаний". Если бы даже Рыленков не написал ничего другого, кроме этих песен, он по праву входил бы в число наиболее самобытных современных лириков. Читателю хорошо известны ставшие, по сути, уже народными песни Николая Рыленкова "Ходит по полю девчонка","То ли гречка цветёт, то ли речка течёт","Под окном шумит рябина","Мы с подружкой жили дружно","Мне не жалко полушалка","Отцвела черемуха" и другие. Учась у Михаила Исаковского и Александра Прокофьева искусству лирической песни, Рыленков сумел создать свой неповторимый песенный мир, в котором молодое чувство любви выражено с какой-то стыдливой решительностью и угловатой прямотой. Незатёртость песенного языка, естественность лирического чувства, наивное лукавство тона, близость к народной этике и эстетике обеспечили песням Рыленкова завидное долголетие.

В лирике пятидесятых и шестидесятых годов Николай Рыленков становился всё более размышляющим поэтом. Его раздумья о Родине, о стране детства, о смысле бытия, о преемственности поколений, об отечественной истории, об ответственности человека перед прошлым и будущим очень созвучны нравственно-этическим исканиям поэзии сегодняшнего дня, с её обострённым чувством правды, творческом поведении. (...)

Завершая круг своего развития, Николай Рыленков мыслью обращается к тем же далям и тем же людям, с которыми было связано начало его поэтической судьбы. Адрес его поэзии остался неизменным. Слово его не меняло прописки. Он писал в "Автобиографии":"Я всегда с благодарностью буду вспоминать часы и дни праздничных встреч с друзьями на берегах Байкала или у подножья снежных вершин Кавказа, но обдумывать пережитое приеду на берег какой-нибудь безымянной речки в глубине Смоленщины. Чтобы проверить себя, чтобы собраться с мыслями, мне всегда нужно было побродить по заросшим иван-чаем берёзовым опушкам, посидеть с косарями у догорающего костра, послушать доносящиеся издалека девичьи песни".

Николай Иванович Рыленков умер 23 июня 1969 года, подготавливая к печати новый сборник стихотворений "Журавлиные трубы". Он похоронен в Смоленске, родном городе, с которым связана вся его творческая жизнь.

Средневековый философ утверждал, что поэзия "способствует сохранению отечества и нас самих". Великие перепады духовной и социальной жизни двадцатого века всё более заставляют думать, что поэзия прежде всего должна способствовать сохранению отечества в нас самих. Стихи, если они рождены высоким гражданским чувством, поселяют в сердце человека образ Родины, прекрасный образ родной земли и родного неба, овеянных полынными ветрами пережитого.

(...)В плеяде деревенских лириков Николай Рыленков был не самой яркой звездой. Но ровный свет его поэзии с годами не потускнел, а скорее даже увеличил силу своей светимости. Слово Рыленкова прошло суровое испытание временем и встречается ныне с новым читателем на правах доброго друга и советчика. Николай Рыленков не ушёл в "запасники" литературы, он продолжает оставаться живым, самобытным явлением нашей лирики. (...)

Поэзия Николая Рыленкова в лучших своих образцах несёт нам аромат поля и луга, звон лесного ручья и шелест придорожного татарника, журавлиный крик осенних перелесков и деловитое бормотанье весенней реки.

Поэзия Николая Рыленкова несёт нам образ Родины. Она помогает душе очнуться от беспамятства, открывает слуху голоса живой жизни, а глазам дали родного пространства.

Поэзия Николая Рыленкова способствует сохранению в нас отечества и поэтому вправе рассчитывать на наше внимание и нашу любовь.