Большая руда

Виктор Пронякин стоял над гигантской овальной чашей карьера. Тени облаков шли по земле косяком, но ни одна не могла накрыть сразу весь карьер, все пестрое, движущееся скопище машин и людей внизу."Не может быть, чтобы я здесь не зацепился", - думал Пронякин. А надо было. Пора уже где-то осесть. За восемь лет шоферской жизни он помотался достаточно - и в саперной автороте служил, и кирпич на Урале возил, и взрывчатку на строительстве Иркутской ГЭС, и таксистом был в Орле, и санаторским шофером в Ялте. А ни кола ни двора. Жена по-прежнему у родителей живет. А как хочется иметь свой домик, чтоб и холодильник был, и телевизор, а самое главное - дети. Ему под тридцать, а жене и того больше. Пора. Здесь он и осядет. Начальник карьера Хомяков, посмотрев документы, спросил:"На дизелях работал?В» -"Нет". -"Взять не можем". -"Без работы я отсюда не уйду", - уперся Пронякин."Ну смотри, есть в бригаде Мацуева "МАЗВ», но это адская работа"."МАЗВ», который показал Виктору Мацуев, напоминал скорее металлолом, чем машину."Ремонтировать ее надо только сможешь ли? Подумай и приходи завтра". -"Зачем завтра? Сейчас и начну" , -сказал Пронякин. Неделю с утра до вечера возился он с машиной, в поисках запчастей даже свалки обшарил. Но сделал. Наконец-то, он смог приступить к работе на карьере. Его "МАЗВ» хоть и обладал хорошей проходимостью, но для того чтобы выполнить норму, Виктору нужно было сделать на семь ездок больше, чем всем остальным в бригаде, работающим на мощных "ЯАЗах". Это было непросто, но первый же день работы показал, что как профессионал Пронякин не имеет соперников в бригаде, а может, и на всем карьере."А ты, как я погляжу, лихой, - сказал ему бригадир Мацуев. - Ездишь, как Бог, всех обдираешь". И непонятно было Пронякину, с восхищением это сказано или с осуждением. А через некоторое время разговор имел продолжение:"Торопишься, - сказал бригадир. - Ты сначала здесь пуд соли съешь с нами, а потом и претендуй". Претендуй на что? На хорошие заработки, на лидерство - так понял Пронякин. И еще понял, что его приняли за рвача и крохобора."Нет уж, - решил Виктор, - подстраиваться я не буду. Пусть думают, что хотят. Я не нанялся ходить в учениках. Мне заработать нужно, жизнь обстроить, обставить, как у людей". Отношения с бригадой не заладились. А тут еще дожди зарядили. По глинистым дорогам карьера машины не ходили. Работа остановилась."Совсем в гиблое место попал ты, Пронякин", - тяжело размышлял Виктор. Ждать становилось невыносимо. И пришел день, когда Пронякин не выдержал. С утра было сухо и солнце обещало полноценный рабочий день. Пронякин сделал четыре ездки и стал делать пятую, как вдруг увидел крупные капли дождя, упавшие на ветровое стекло. У него опять упало сердце - пропал день! И, свалив породу, Пронякин погнал свой "МАЗВ» в быстро пустеющий под дождем карьер. В отличие от мощных "ЯАЗов""МАЗВ» Пронякина мог подняться по карнизику карьерной дороги. Опасно, конечно. Но при умении - можно. Выезжая из карьера в первый раз, он увидел угрюмо стоявших у обочины шоферов и услышал чей-то свист. Но ему было уже все равно. Он будет работать. Во время обеда в столовой к нему подошел Федька из их бригады:"Смелый ты, конечно, но зачем же нам в морду-то плюешь? Если ты можешь, а мы нет, зачем выставляешься? Если из-за денег, так мы тебе дадим". И отошел. У Пронякина появилось желание прямо сейчас собраться и уехать домой. Но - некуда. Он уже вызвал к себе жену, она как раз сейчас в дороге. Пронякин снова спустился в пустой карьер. Экскаваторщик Антон вертел в руках кусок синеватого камня:"Что это? Неужели руда?!В» Вся стройка давно уже с волнением и нетерпением ждала момента, когда наконец пойдет большая руда. Ждал и волновался, что бы ни думала о нем бригада, и Пронякин. И вот она - руда. Куски руды Виктор повез начальнику карьера."Рано обрадовал- ся, - остудил его Хомяков. - Такие случайные вкрапления в породе уже находили. А потом снова шла пустая порода". Пронякин ушел."Слушай, - сказал ему экскаваторщик Антон внизу, - я все гребу и гребу, а руда не кончается. Кажется, действительно дошли". Пока только двое они и знали о случившемся. Вся стройка по случаю дождя стояла. И Пронякин, чувствуя, что наконец-то судьба расщедрилась - именно его выбрала везти первый самосвал с рудой из одного из величайших карьеров, - никак не мог успокоиться от радости. Он гнал перегруженную машину наверх:"Я им всем докажу" , - думал он, имея в виду и свою бригаду, и начальника карьера, и весь мир. Когда были пройдены все четыре горизонта карьера и оставалось чуть-чуть, Пронякин чуть резче, чем надо, повернул руль - колеса заскользили и грузовик поволокло в сторону. Виктор сжал руль, но остановить машину уже не мог - переваливаясь с боку на бок, самосвал сползал с одного горизонта на другой, переворачиваясь и ускоряя падение. Последним осознанным движением Пронякин смог выключить двигатель вконец разбитой машины. В тот же день его проведывала в больнице бригада."Ты на нас зуба не имей, - виновато сказали ему. - Поправляйся. С кем не случается. А ты человек с широкой костью, из таких, как ты, энергия прямо прет. Такие не умирают". Но по лицам товарищей Виктор понял: плохо дело. Оставшись один на один со своей болью, Пронякин попытался вспомнить, когда он был в этой жизни счастлив, и получилось у него, что только в первые дни со своей женой да вот сегодня, когда он вез большую руду наверх. ...В день, когда серый почтовый вездеход увозил тело Пронякина в морг белгородской больницы, пошла наконец руда. В четыре часа пополудни паровоз, украшенный цветами и кленовыми ветками, дал торжествующе-долгий гудок и потащил первые двенадцать вагонов большой руды.