Трагическими были последствия Второй мировой войны для развязавшей ее страны. К моменту своего пора­жения Германия представляла собой такое же разо­ренное государство, как и страны, на которые она подняла руку. Значительная часть ее территории была покрыта руинами, во многих ее городах и селах хозяйничали иностранные войска, ее эко­номическая жизнь замерла на нулевой отметке, а совесть ее народа была запятнана кровью миллио­нов жертв. Вскоре страна была разделена на два государства, отделенных друг от друга «железным занавесом» и находящихся в состоянии жестокого идеологического противостояния. По сути, произо­шел трагический раскол немецкой нации, втянувший ее в многолетнюю «холодную войну».

Огромными потерями обернулась война и для духовной жизни Герма­нии. В течение двенадцати лет гитлеровского режима выросло поколение, искалеченное культом фюрера, привычкой руководствоваться правом силы, убежденностью в своем превосходстве над другими народами. Это поколение со школьной скамьи было отлучено от великой немецкой куль­туры. Книги многих отечественных классиков сжигались на кострах, не согласные с гитлеровцами деятели науки и искусства выезжали за границу, а плоды их творчества либо замалчивались, либо подвергались грубым оскорблениям в прессе. Отрыв от культурных корней стал одной из причин нравственного одичания, проявившегося в многочисленных преступлениях нацистов против человечества. После поражения Германии, ознаменовавше­го собой крах нацистской идеологии, сформировавшееся при гитлеровском режиме поколение пережило тяжелейший мировоззренческий кризис. Преодолеть его можно было лишь путем осознания и искупления истори­ческой вины, что требовало прежде всего отказа от ложных и опасных представлений, которые привели народ к катастрофе. Это хорошо пони­мал бывший солдат гитлеровской армии, известный немецкий писатель Г. Белль. Публикации его первых произведений в послевоенные годы стали первыми ласточками процесса духовного возрождения немецкого народа.

Г. Белль родился в Кельне в семье столяра-краснодеревщика. Чтобы содержать большую семью (Генрих был шестым ребенком), отцу приходи­лось много трудиться. Однако и к работе, и к заработкам он относился философски, ставя, как истинный мастер своего дела, творческий интерес выше денежного. Его отношение к жизни, опирающееся на уважение к внутренней свободе и незыблемым нравственным ценностям, многое определяло в семейном укладе. Неудивительно, что у младшего поколения выработался стойкий иммунитет против нацистской идеологии и политики. Показательно, что брат писателя, Алоиз, ради семьи ставший гитлеров­ским штурмовиком, не только не проникся нацистскими лозунгами, но и на всю жизнь сохранил обиду на родителей, которые, как он считал, пожертво­вали им ради остальных детей.

Внутреннее сопротивление нацизму оказывал и Генрих. В юные годы он отказался вступать в гитлерюгенд (что было большой редкостью и смелостью в период нацистской диктатуры), а окончив гимназию, устроился работать в укромную букинистическую лавку в надежде избежать участи многих ровесников, добровольно или по принуждению отправившихся служить гитлеровской власти. К этому времени относятся его первые литературные опыты, в годы войны сгоревшие в разбомбленной родительской квартире. Однако ускользнуть из тисков нацистского режима Генриху всё же не удалось: в конце 1938 г. его обязали отбывать трудовую повинность на земляных работах, а в 1939 г. — мобилизовали в действующую армию, где он оставался почти до конца Второй мировой войны.

В составе оккупационных войск Белль побывал в Польше, Франции, Румынии и Венгрии; военная судьба забросила его и в СССР в частности на территорию Украины. В произведениях писателя запечатлелось немало украинских географических названий: Галиция (Галичина), Волынь, Киев, Запорожье, Львов, Стрый, Коломыя, Черкассы, Одесса, Севастополь, Херсон и др. Часто он изображал украинские города и селения как места, в которых немецких солдат ожидали поражения, утраты, смерть.

Не разделяя убеждений нацистов, Белль чувствовал себя чужим среди оболваненных ими солдат гитлеровской армии. Достаточно сказать, что за время службы он, по собственным словам, не сделал ни единого выстрела. Тем не менее писатель сполна познал фронтовые лишения: несколько раз был ранен и проходил курс лечения в госпиталях. В 1944 г., несмотря на опасность быть расстрелянным, Генрих бежал из армии. Позже, объяс­няя насколько рискованным был этот шаг, он рассказывал об одном унтер-офицере, казненном за дезертирство в нескольких сотнях метров от собственного дома. В последнем своем романе «Женщины на фоне речного пейзажа» (опубликованном посмертно в 1986 г.) писатель еще раз обратился к автобиографической ситуации бегства бойца с фронта и еще раздал ей выстраданную в годы войны нравственную оценку. В ответ на признание героя романа: «Я был трусом, я не хотел стать героем, не рвался вперед... когда дела пошли плохо, я дезертировал», — его жена без колебаний отвечает: «И ты поступил намного смелее, чем в том случае, если бы остался».

К концу войны Белль попал в американский плен. После освобождения он учился в Кельнском университете, затем некоторое время служил в ста­тистическом управлении. Однако вскоре после публикации первых своих рассказов (1947), обративших на себя внимание литературных критиков, он целиком сосредоточился на профессиональной литературной деятель­ности, отказавшись от других видов заработков. Начав с небольших проза­ических форм рассказа и повести, Белль через несколько лет освоил и сложный жанр романа. Его романы «Где ты был, Адам?» (1951), «И не сказал ни единого слова» (1953), «Дом без хозяина» (1954), «Бильярд в половину десятого» (1959), «Глазами клоуна» (1964), «Групповой портрет с дамой» (1971) вошли в сокровищницу мировой литературы XX в.

К началу 60-х годов Г. Белль стал ведущим немецким автором. В 1972 г. он удостоился высшей международной награды — Нобелевской премии. Широкая популярность писателя была обусловлена не только его творчес­кими заслугами, но и активной позицией в отстаивании идей гуманизма, духовной свободы личности и терпимости по отношению к инакомысля­щим. Так, в 60-е годы он выступил с протестом против преследований в СССР писателей-диссидентов А. Синявского, Ю. Даниеля, В. Некрасова, В. Войновича и др. Одного из них, А. Солженицына, Белль временно при­ютил в своем доме. Действуя сообразно своим представлениям о том, что сострадание дороже справедливости, он нередко вступал в конфликты с мнением большинства. «Я требую милосердия, а не жертв!» — заявлял писатель.

Впрочем, ему, очевидно, на роду было написано плыть против течения. Во всяком случае, сам Белль именно так понимал свое жизненное кредо. Неслучайно, услышав от известного литературного критика М. Райх-Раницкого совет «идти в ногу с развитием», он с неожиданной резкостью за­метил, что не делал этого даже в школьные годы, когда его ровесники в массовом порядке вступали в гитлерюгенд, а став взрослым человеком, тем более не ставил перед собой задачи шагать вместе с большинством. «Я не знаю, — подытожил он, — куда меня приведет нынешнее развитие, если я буду идти с ним в ногу, но если бы даже знал, то всё равно не хочу и не могу идти в ногу». Это свойство позволило писателю на всех этапах жизни и при всех ее обстоятельствах сохранять внутреннюю независимость.

Г. Белль был похоронен в немецком селении Мартен. На его могиле, ли­шенной каких-либо знаков того, что в ней покоится прах прославленного писателя, стоит обычный деревянный крест с простой надписью: «Генрих Белль. 1917-1985».