Движение литературы последней трети XIX в.

В русской жизни и в русской литературе последних десятилетий XIX в. происходят резкие и знаменательные перемены. Ушла в прошлое эпоха крепостного пра­ва. И хотя остатки крепостничества все еще ощу­щались и в экономике, и в политике, и в общест­венном сознании, однако чем дальше, тем все яснее становилось, что возврата к прошлому уже нет. Рос­сия вступила на путь капиталистического развития. Прогресс? Возможно. Но оставался один главный вопрос, четко сформулированный Некрасовым:

Я видел красный день: в России нет раба! И слезы сладкие я пролил в умиленье... «Довольно ликовать в наивном увлеченье, — Шепнула муза мне. — Пора идти вперед: Народ освобожден, но счастлив ли народ?..»

Вот та кардинальная проблема, которая оста­валась в центре всеобщего внимания, многое опре­деляя в развитии литературы.

Есть своя закономерность в том, например, что в 70-е гг. XIX в. почти одновременно создавались глав­нейшие части эпопеи Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» и роман Л. Толстого «Анна Каре­нина». Казалось бы, что может быть общего между этими произведениями? А между тем их все же объединяет мысль о народе-труженике и народе-судье; с высоты его социального опыта и нравственных представлений суровой проверке и оценке подверга­ются все явления русской пореформенной действи­тельности, не исключая вопросов брака, семьи, мора­ли. Эти же тенденции проявлялись в творчестве Гл. Успенского, Н. С. Лескова и др. И Достоевский, прямо полемизировавший с представителями рево­люционного движения, также страстно желал обнов­ления русской жизни. Мысль о народе и для него была решающей, хотя его понимание сути народ­ного характера во многом отличалось от взглядов такого, например, писателя, как Салтыков-Щедрин.