Идейно-тематическое содержание произведений А. А. Фета

А.А. Фет (настоящая фа­милия Шеншин) — русский поэт, прозаик, публицист, переводчик. В историю русской литературы он вошел как один из тончайших лириков, открывший новые возможности поэтического слова.

Фет — ярчайший представитель поэзии «чистого искусства», идейно-эстетического течения в русской поэзии середины XIX века. В основе теории «чистого искусства» лежит утверждение независимо­сти художественного творчества от общества, провозглашение само­достаточности искусства, противопоставление совершенства класси­ческих (античных) форм несовершенству и «грязи» окружающей действительности. В соответствии с этими положениями тематика лирики Фета несколько ограниченна: он сознательно уходит от так волновавших его современников общественных проблем, избегает реалий «низкого» быта и всего того, что не относится к сфере «пре­красного». «Конечно, никто не предположит, чтоб в отличие от всех людей мы одни не чувствовали, с одной стороны, неизбежной тягости будничной жизни, а с другой, — тех периодических веяний, которые способны исполнить всякого практического деятеля гражданской скорбью, — писал Фет, определяя свое поэтическое кредо. — Но эта скорбь никак не могла вдохновить нас: напротив, эти-то жизненные тяготы и заставили нас … по временам отворачиваться от них и про­бивать будничный лед, чтоб на мгновенье вздохнуть чистым и сво­бодным воздухом поэзии». Таким образом, Фет считал, что в лирике не должно быть примет исторического времени, быта, описания мрачных сторон жизни; ее содержание — наслаждение красотой природы, искусства, воспевание восторга любви и радости творчест­ва. Все это и составляет основные темы его поэзии.

Отсюда вытекает и особая позиция Фета в вопросе о сущности и задачах искусства, отраженная в его стихах, которые можно отне­сти к теме поэта и поэзии. Ее назначение он видит в том, чтобы

Шепнуть о том, пред чем язык немеет, Усилить бой бестрепетных сердец — Вот чем певец лишь избранный владеет, Вот в чем его и признак, и венец!

Поэзия призвана, по Фету, снимать с человека гнет земных стра­стей, звать его от земного в «синеву небес», возвышать и окрылять. Лейтмотивом его лирики является тема полета: мечты в его стихах «роятся и летят», он чувствует в минуту вдохновенья, как «растут и тотчас в небо унесут» его «раскинутые крылья». Свою поэзию он на­зывает «ласточкой с молниевидным крылом». В минуты вдохнове­ния он как бы утрачивает земное тяготение и отдается воле Творца:

Земля, как смутный сон немая, Безвестно уносилась прочь, И я, как первый житель рая, Один в лицо увидел ночь.

Муза Фета — «на облаке, незримая земле, в венце из звезд, не­тленная богиня». Она приносит на землю «исцеление от муки».

Несомненна связь лирики Фета с романтической линией русской по­эзии, с ее мечтой о прекрасном идеале и стремлением оторваться от земли. На новом этапе ее развития Фет подхватывает традиционную романтическую тему «бедности слова», начатую в русской литературе еще Жуковским. «О, если б без слова сказаться душой было можно!» — мечтает поэт. Для него эта тема становится особенно актуальной, пото­му что в своей поэзии он стремится передать неясные, смутные душев­ные движения, которые трудно назвать точным словом. Поэзии Фета близки такие состояния души, которые наиболее далеки от рассудка: «грезы», «сны», «бред неясный», «мечты», «фантазии». Всему этому, как говорит поэт, «нет названья». Но в том и состоит, как считает он, основ­ная задача поэзии — суметь выразить эти неясные движения души:

Поделись живыми снами, Говори душе моей; Что не выскажешь словами — Звуком на душу навей.

В своем поэтическом творчестве Фет исходит из того, что слова неточны, «бессильны», «речи незначащи», только звуки — природ­ные, музыкальные и поэтические — передают истинное чувство. Вот откуда возникает необыкновенное родство фетовской лирики с музыкой. Его поэзия буквально наполнена «сладкими» звуками, которые передают красоту и гармонию окружающего мира:

Прозвучало над ясной рекою, Прозвенело в померкшем лугу, Прокатилось над рощей немою, Засветилось на том берегу… («Вечер»)

Это придает совершенное особое звучание даже такой традицион­ной для поэзии теме, как тема природы. Природа для Фета — средст­во выражения лирического чувства восторга, наслаждения, радости. Именно в пейзажной лирике проявляется лучше всего основная то­нальность его поэзии мажорность, настроение душевного подъема:

Я пришел к тебе с приветом Рассказать, что солнце встало, Что оно горячим светом По листам затрепетало.

Поэта, созерцающего природу, буквально переполняет радость: «Это утро, радость эта…». Примечательно то, что такой восторг вы­зывает у него отнюдь не экзотическая, а вполне обычная, тихая при­рода: «чудные извивы на коре возле дуба», «густая крапива», которая «шумит под окном». Ни у одного из русских поэтов до Фета не было такого обилия описаний цветов, оттенков, запахов, разнообразных состояний природы. Для фетовских пейзажей характерна особая де­тализация, конкретность, в которой проявляется необычайная на­блюдательность поэта. Среди деревьев у него не только привычные для поэзии дуб, береза, ива, но и пихта, вяз, ракита; среди птиц не только соловей, жаворонок, орел, лебедь, но и лунь, сыч, снегирь. Острота восприятия природы сказывается в лирике Фета в богатстве эпитетов и метафор, передающих разнообразные ароматы («запах медовый», «весны душистой нега»), звуки («полуночные образы сто­нут», «валежник свистал на огне»), цвета («вдоль сонного озера быст­ро река / Бежала змеей золотистой», «серебряные слезы»).

В лирике Фета мир природы гармоничен и красив, противопос­тавлен житейскому миру «земной, гнетущей злобы». «Природа у него - точно в первый день творения: кущи дерев, светлая лента реки, соловьиный покой, журчащий сладко ключ», — отмечал С. Я. Маршак. Но только поэзия, с точки зрения Фета, дарит возмож­ность единения с природой, поэтому при всей конкретности описа­ний пейзаж у Фета не столько действительный, сколько «кажущий­ся». Он создается с помощью особых приемов, например, описания отражения предмета в воде. При этом отраженное воспроизведение предмета становится более точным и ценным, чем сам предмет:

В этом зеркале под ивой Уловил мой взор ревнивый Сердцу милые черты…

Внешний мир в стихах Фета окрашивается настроением лириче­ского героя, одушевляется и оживляется им, поэтому «травы в ры­дании», а «цветы глядят с тоской влюбленной». Такие образы у со­временников поэта часто вызывали непонимание и неприязнь, но наиболее чутким ценителям слова позволяли говорить о «лириче­ской дерзости» Фета (Л.Н. Толстой).

В целом поэтический пейзаж Фета рисует символическую кар­тину живого единства мира: разнообразных связей человека и при­роды, духовного слияния с ней. Природа представляется ему «все­могущей» и «бессознательной» силой, которая спасает человека, дает ему возможность победить саму смерть. Собеседниками поэта становятся звезды, небо, Космос:

Одна звезда меж всеми дышит И так дрожит, Она лучом алмазным пышет И говорит…

Столь же могучей силой становится в лирике Фета любовь, кото­рая, по мнению поэта, является «зерном и центром, на котором на­вивается всякая поэтическая нить». При этом чувство любви оказы­вается созвучно неуловимому природному началу. Порой бывает трудно разграничить стихотворения Фета по тематике: так тесно переплетаются у него мотивы любви и природы. Замечательным примером тому служит знаменитое стихотворение «Шепот, робкое дыханье…», самое «фетовское» из стихотворений поэта, его своеоб­разный автопортрет, признанный шедевр его лирики. Построенное на одних назывных предложениях, оно не столько рисует предметы и явления, сколько выражает знаки чувств и состояний. Из тонких, причудливых ассоциаций возникает неуловимое движение, хотя в стихотворении нет ни одного глагола. Единство настроения и чув­ства, которым проникнуто стихотворение, скрепляется мелодиче­ским строем стиха. Чувство это смутно, неотчетливо, и образы, его выражающие, просты до банальности («трели соловья»), но, вступая в ассоциативные связи, нанизываясь в единый эмоциональный ряд, они выражают общую мысль стихотворения: идею неуловимо­сти красоты природы и любви, невозможности до конца ее понять и выразить. Полудремотное, сонное состояние природы, неясные очертания и ночь, в которой роятся «тени без конца», — это некое волшебство, которое окутывает лирического героя, поглощенного любовным переживанием. Отблески, тени, колыханья природы становятся в один ряд «волшебных изменений милого лица», кото­рое, в свою очередь, начинает восприниматься как одна из теней ночи, на смену которой идет заря.

Любовь в лирике Фета будто вне времени и места, она абстраги­рована от конкретных условий, образы лирического героя и его воз­любленной бледны и не индивидуализированы. Это происходит по­тому, что главный интерес для поэта представляет само чувство, переданное в тончайших оттенках и нюансах. Для лирического ге­роя любовь — это радость, счастье, восторг: «О друг, как счастлив я, как счастлив я вполне!», «Счастию сердце легко предается». Радо­стью любви навеяны такие стихотворения, как «Я пришел к тебе с приветом…», «Шепот, робкое дыханье…» и знаменитое, ставшее романсом «На заре ты ее не буди…». Возлюбленная поэта прекрас­на, как сама природа, с которой она слита неразрывно.

Но драматические события истории любви Фета и Марии Лазич, погибшей во время пожара, разрушили мажорный настрой лирики поэта: любовь оказалась источником страданий и печали. Образы ве­сеннего леса, пушистой вербы, свежего венка, соответствовавшие сча­стливому состоянию лирического героя, сменяются образами опавшей розы, потухающей зари, поблекшей травы. Образ сгоревшей (в бук­вальном смысле) любви воплотился в разнообразных вариациях: «Твоя душа, красы твоей звезда, / Передо мной, умчавшись, загорит­ся», «Там человек сгорел!». Теперь даже счастливая любовь «отзывает­ся чем-то горьким». Но при этом она не теряет своей красоты и притя­гательной силы. Настоящая любовь, над которой бессильны время и смерть, захватывает все существо поэта. Клятвой верности любви и памяти звучит фетовское стихотворение, ставшее еще одним шедев­ром русской поэзии, «Сияла ночь. Луной был полон сад…»:

Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки, А жизни нет конца, и цели нет иной, Как только веровать в рыдающие звуки, Тебя любить, обнять и плакать над тобой!

Так лирика Фета, для которой характерно исследование тончай­ших переливов душевного чувства, углубляется в художественное изучение бытия человека, находящегося в постоянном общении с природой, любящего, страдающего и верящего в торжество красоты и гармонии.