Вопросы и ответы к повести Н. М. Карамзина «Марфа-посадница, или Покорение Новагорода»
Автор характеризует повесть от имени издателя, выступающего вдумчивым и объективным читателем. Характеризуя изданную им повесть, издатель указывает, что ее «старинный автор» — знатный новгородский гражданин, который, с одной стороны, размышляет с позиции новгородца и в то же время способен объективно оценить события, происходившие в те времена, когда Новгород отчаянно отстаивал свободу, а московский князь Иоанн пытался объединить русские княжества под своей властью. Новгородец, восхищаясь страстной и пылкой натурой Марфы, но не считая ее «великой и добродетельной», в душе своей не винит Иоанна, что делает честь его справедливости. Рассказчик стремится правдиво изобразить героев, не преувеличивая и не преуменьшая их достоинств. Такой рассказчик — участник событий, новгородец, объективно оценивающий события, — успешно воплощал задачи писателя, создавшего яркую картину драматических для великого города дней и героизировавшего яркий художественный образ пламенной защитницы новгородской вольницы.
Подобная форма повествования была удобна для Карамзина-историка, выступавшего в своих исторических трудах с позиций монархиста и крайне отрицательно характеризовавшего в них Марфу Борецкую, которую он обвинил даже в тайном сговоре с литовцами.
Боярин Холмский выступает от имени московского князя. В своей речи он стремится доказать преимущества самодержавного строя. Холмский наполняет свою речь упреками в адрес новгородского боярства и обвиняет его и горожан в забвении общенациональных интересов и в предательстве, говоря, что, пока русские гибнут в борьбе с иноземцами, жители Новгорода с радостью приветствуют торговцев чужеземных. Боярин обвиняет новгородцев в корыстолюбии. Говоря о вольности, он отмечает, что новгородский народ несвободен, он находится под властью бояр, торгующих благом народа.
Марфа в своей речи выступает не как чиновник, не как посланец московского князя, а как человек, чьи предки были друзьями Вадима Новгородского и в разные времена отдали свою жизнь за независимость Новгорода. Умело используя приемы ведения полемики, посадница предлагает возможные условия, при которых Новгород мог просить защиты и покровительства Иоанна, и тут же показывает, что город находится в расцвете своего могущества и силы и не нуждается в подчинении князю московскому. Она говорит о том, что понятно желание Иоанна повелевать градом: он собственными глазами видел богатство и славу его. Но московский князь ничего не может дать Новгороду. Марфа утверждает, что «…мы благоденствуем и свободны! Благоденствуем оттого, что свободны!».
Речь Холмского наполнена патриотическим пафосом и преклонением перед героическими деяниями властителей русского государства: «Олег, следуя за течением Днепра, возлюбил красные берега его и в благословенной стране Киевской основал столицу своего обширного государства; но Великий Новгород был всегда десницею князей великих, когда они славили делами имя русское. Олег под щитом новгородцев прибил щит свой к вратам Цареградским. Святослав с дружиною новгородскою рассеял, как прах, воинство Цимисхия, и внук Ольгин вашими предками был прозван Владетелем мира». Холмский постоянно подчеркивает историческое содружество киевских и новгородских князей, которое приводило к славным победам.
Марфа не хуже Холмского знает историю, но по-иному подбирает и интерпретирует происходившие в прошлом события. Она с волнением рассказывает о борьбе Вадима с Рюриком за независимость Новгорода. «Исполнилось желание великого мужа: народ собирается на священной могиле его, свободно и независимо решить судьбу свою». Марфа с уважением говорит о противниках новгородской республики — Рюрике («…да отдадим справедливость сему знаменитому витязю!..»), Иване III («Несправедливость и властолюбие Иоанна не затмевают в глазах наших его похвальных свойств и добродетелей… Да будет велик Иоанн, но да будет велик и Новгород!»). С теплотой вспоминает Марфа о дружбе Новгорода с великими князьями прошлого — Олегом, Владимиром, Ярославом, которые утвердили «законы и вольность великого града».
Речь московского боярина логически стройна. Он выдвигает основной тезис — самодержавный строй имеет несомненные преимущества перед республиканским правлением, и далее он доказывает этот тезис. Его выступление не лишено эмоций и риторических вопросов, лексически богато, исполнено патриотического пафоса.
Марфа умело использует различные приемы для привлечения внимания к своей личности, к предстоящей речи. Эти приемы призваны воздействовать на эмоции слушателей, пробуждение личностного отношения к судьбе города: «Она восходит на железные ступени тихо и величаво; взирает на бесчисленное собрание граждан и безмолвствует… Важность и скорбь видны на бледном лице ее… Но скоро осененный горестию взор блеснул огнем вдохновения, бледное лицо покрылось румянцем, и Марфа вещала…» В речи Марфы присутствуют многие личностные мотивы, придающие особую эмоциональность и задушевность. Таково начало ее слова, объясняющее, почему именно она, женщина, «дерзает говорить на вече», почему имеет право «быть защитницею вольности». Это сразу привлекает симпатии людей к Борецкой. Марфа выдвигает антитезис, доказывая который она опровергает аргументы противника.
Речь Марфы как произведение ораторского искусства выстроена лучше выступления Холмского, она выше по силе убеждения и воздействия на слушателей.
Марфа, говоря об Иоанне III, отдает справедливое уважение «знаменитому витязю», несмотря на его желание владеть Новгородом. Она говорит о его заслугах, его величии: «Да славится князь московский истреблением врагов христианства, а не друзей и не братий земли Русской, которыми она еще славится в мире!»
Защитница Новгорода с горечью говорит о том, что с утратой вольности исчезнут и богатства новгородские, померкнет слава великого града, исчезнет его великолепие, опустеют улицы, все придет в запустение. И странник не найдет ничего среди печальных развалин и скажет только: «Здесь был Новгород!..» Эти слова свидетельствуют о ее боли за родной город, страстном желании уберечь его от падения.
Речь, жесты, манера поведения Марфы во время вече помогают читателю ярче представить образ защитницы Новгорода. Автор наделяет ее эпитетами мудрая, великодушная, смелая.
Будучи убежденным сторонником монархической формы правления и единства централизованного государства, Карамзин как писатель был захвачен интересом к героическим напряженным ситуациям русской истории, необычным ярким образам, одержимым страстной идеей, в частности к личности женщины — политического деятеля, и поэтому героизировал Марфу, ее убежденность и бескомпромиссность. Драматический финал произведения соответствует логике характера героини, подчеркивает непокоренность ее натуры, готовность отдать жизнь за свои убеждения, героику и трагизм ее судьбы.
Народ на площади своим криком заглушает колокол и требует открытия веча. Юные новгородцы в штыки воспринимают появление Холмского и призывают его смириться перед новгородской вольницей, остальные безмолвствуют. Безмолвие продолжается и после речи боярина: чиновники и граждане находятся в недоумении.
Появление Марфы предваряется восклицаниями толпы, она сразу вызывает к себе симпатию. Окончание ее речи сопровождается возгласами народа, готового умереть за отечество и не допустить Иоанна в Новгород. Но падение башни с вечевым колоколом приводит граждан в ужас, и, пораженные этим зрелищем, они застывают в безмолвии. Успокаивается народ только тогда, когда слышит звон колокола, повешенного на другой башне.
Казнь Марфы воспринимается людьми с ужасом и горестью, а явление московского князя и чтение Холмским хартии встречается молчанием. И только когда было поднято «белое знамя Иоанново», граждане воскликнули: «Слава государю российскому!», приняв его власть. Народ согласился с неизбежностью.
Защищая идею монархического правления, Карамзин, вероятно, считал такое завершение событий вполне закономерным.