«Кто возбуждает ненависть — тот возбуждает и любовь» (о М. Е. Салтыкове-Щедрине)

Казалось бы, самое легкое и простое дело на све­те — говорить правду. Но в действительности это очень сложно, трудно, а нередко и опасно. Сатирик, беспо­щадно осмеивающий не только человеческие пороки, но и несовершенство мира, далеко не всегда находил понимание и сочувствие у своих современников. Раз­вивая мысли, высказанные в одном из лирических отступлений в «Мертвых душах», Некрасов писал в стихотворении «Блажен незлобивый поэт...» (1852):

Но нет пощады у судьбы Тому, чей благородный гений Стал обличителем толпы, Ее страстей и заблуждений... ...Со всех сторон его клянут. И, только труп его увидя, Как много сделал он, поймут, И как любил он — ненавидя!

Это сказано о Гоголе. Но в равной степени про­цитированные строки относятся к любому сатирику, в том числе, конечно, и к Салтыкову-Щедрину, который занимает почетное место в блестящей плея­де замечательных писателей, составляющих славу мирового искусства.

Однажды под впечатлением недоброжелательной критики Салтыков-Щедрин засомневался в смысле и целесообразности своей деятельности и написал об этом Тургеневу. Тот отвечал: «Кто возбуждает нена­висть — тот возбуждает и любовь. Будь Вы просто потомственный дворянин М. Е. Салтыков — ничего бы этого не было. Но Вы — Салтыков-Щедрин, писа­тель, которому суждено провести глубокий след в нашей литературе, вот Вас и ненавидят — и любят, смотря кто. И в этом «результат Вашей жизни», о котором Вы говорите, и Вы можете быть им доволь­ны...»

Многое различало Салтыкова-Щедрина и Тургене­ва: общественно-политические взгляды, художествен­ная манера и т. д., но было и то, что их сближало. Можно даже сказать, сближало всех русских клас­сиков. Речь идет об отстаивании, защите, пропа­ганде общечеловеческих ценностей, а среди этих ценностей художественная литература занимала не последнее место. Вот что об этом говорил великий сатирик: «Лично я обязан литературе лучшими ми­нутами своей жизни, всеми сладкими волнениями ее, всеми утешениями; но я уверен, что не я один, лично обязанный, а и всякий, кто сознает себя че­ловеком, не может не понимать, что вне литерату­ры нет ни блага, ни наслаждения, ни даже жизни».

Преувеличение, скажете вы? Да, конечно. Но, может быть, все же есть правда в заветных мыслях Щедрина? Он ведь говорит не просто о литературе как словесном искусстве, а о тех идеалах, выра­жением которых она является и без которых, дейст­вительно, трудно жить тому, кто сознает себя чело­веком. Незадолго до смерти Салтыков-Щедрин заду­мал написать произведение под названием «Забытые слова». Он так рассказывал о своем замысле: «Были, знаете, слова: ну, совесть, отечество, человечество... другие там еще... А теперь потрудитесь-ка их поис­кать! Надо же напомнить».

Поэт А. М. Жемчужников (один из создателей об­раза Козьмы Пруткова) в своем стихотворении, вы­званном известием о кончине сатирика, писал:

Слова священные, слова времен былых, Когда они еще знакомо нам звучали... Увы! Зачем же, полн гражданственной печали, Пред смертью не успел ты нам напомнить их? Те лучшие слова, так людям дорогие, В ком сердце чувствует, чья мыслит голова: Отчизна, совесть, честь и многие другие

Забытые слова.

Действительно, Салтыков-Щедрин так и не успел осуществить свой замысел. Но на протяжении всего творческого пути писатель не уставал напоминать людям о тех идеалах, во имя которых он обличал, высмеивал все гнусное, отвратительное, античелове­ческое, что видел вокруг себя. В том-то и состоит высокое признание каждого великого сатирика: он обличает, но это особая форма утверждения идеа­лов; он ненавидит, но во имя любви.