Море смеялось

Известно, что А. М. Горький в своих ранних произведениях увлекался метафорическим стилем. Впоследствии он сам не одобрял пышную образность у других авторов, вспоминая, как когда-то написал «море смеялось». С годами эта фраза ему ка­залась неудачной…

И все же, вглядываясь в морскую даль, любуясь красотой безбрежной, порой так хочется повторить горьковские слова…

Море смеялось. Под дуновением знойного ветерка оно вздра­гивало и, покрываясь мелкой рябью, ослепительно ярко отра­жавшей солнце, улыбалось голубому шатру неба тысячами се­ребряных улыбок.

Вокруг тишина. Нигде ни души. Удивительно хорошо! Ос­таться бы здесь навсегда… Пусть ищут, зовут… А ты лежишь на песочке, и ничего тебе не надо; все волнения, сомнения, тре­воги отошли прочь.

В глубоком пространстве, между морем и небом, носится веселый плеск волн, взбегающих одна на другую, на пологий берег песчаной косы. Этот звук и блеск солнца, тысячекратно отраженного рябью моря, гармонично сливается в непрерыв­ное движение, полное живой радости бытия.

Узкая длинная коса точно огромная башня, упавшая с бере­га в море. Она вонзается острым шпилем в безграничную пус­тыню играющей солнцем воды и теряет свое основание в дали, неясной и туманной.

Песчаная полоса среди моря… Трудно вообразить, что на ней живут, работают. Сейчас не видно никого, только знойной мглой скрывает землю.

Всматриваюсь в даль. Найти бы признаки жизни! Ах, да! В песок косы, усеянной рыбьей чешуей, воткнуты деревянные колья, на них развешены невода, бросающие от себя паутину теней. А вот и багры, весла, корзины и бочки; они беспорядоч­но валяются на косе. Среди них возвышается шалаш, собран­ный из прутьев ивы, лубков и рогож.

Пред входом в него на суковатой палке торчат подошвами в небо валяные сапоги хозяина. Но самого его нет дома, только вя­ленная на солнце рыба напоминает, что здесь недавно были люди.