Новая повествовательная манера А. П. Чехова (о художественном своеобразие прозы поэта)

Еще в 1822 г. Пушкин заметил: «Точность и краткость — вот пер­вые достоинства прозы». Именно на этих принципах строится про­за Чехова, который сумел точно и кратко передать правду самой обычной будничной жизни, увидеть, как проявляются трагические ситуации во внешне спокойном течении действительности, в ее мелочах.

Повествовательная манера Чехова очень своеоб­разна. Писатель почти полностью отказывается от лирических отступлений или прямых высказываний, которые помогли бы сделать ясные выводы об ав­торском отношении к тем или иным событиям и лицам. Его отношение к героям нигде прямо не декларируется.

Писательница Т. К. Щепкина-Куперник вспомина­ла слова Чехова по поводу одной из ее повестей: «Все хорошо, художественно. Но вот, например, у вас сказано: "И она готова была благодарить судьбу, бедная девочка, за испытание, посланное ей". А надо, чтобы читатель, прочитав, что она за испы­тание благодарит судьбу, сам сказал бы: "бедная девочка"... Вообще: любите своих героев, но никогда не говорите об этом вслух!»

Итак, выводы должен делать сам читатель. Одна­ко выводы эти вытекают из того художественного материала, который осмыслен прежде всего писате­лем. Писатель подводит нас к определенному вос­приятию тех проблем, которые поставлены в худо­жественном произведении. Не надо говорить вслух о любви к героям, но любить-то их надо! Это писа­тельское отношение (любовь, презрение, ирония, со­чувствие) и должен почувствовать и понять чита­тель, пусть даже все это передается путем намеков.

У Чехова сочетаются объективность и субъектив­ность (только скрытая), авторское невмешательство и авторская оценка (обычно косвенная, но тем не менее ощутимая). Иными словами, Чехов, создавая свои рассказы и повести, ориентируется на сот­ворчество читателей. Поэтому его (как, впрочем, и любого настоящего писателя) нельзя читать «бегло». Все время рискуешь «пробежать», просмотреть что-то очень важное и интересное.

Вспомните, как в «Ионыче» Вера Иосифовна Туркина знакомит гостей со своим романом, а роман написан о том, «чего никогда не бывает в жизни». Чеховская ирония в этом эпизоде вполне ощутима: чтение романа перебивается запахом жареного лука! Шаблонная фраза «мороз крепчал» резко контра­стирует с теплым летним вечером. На слушателей оказывает огромное эстетическое воздействие вовсе не роман, а доносящаяся до них народная песня «Лучинушка», потому что в ней было передано то, «чего не было в романе и что бывает в жизни».

Так проявляется важнейшее требование эстетики Чехова: в искусстве нужна только правда. Ложь в искусстве убивает прежде всего само искусство. Ложь никогда не может быть красивой, несмотря на лю­бые старания приукрасить ее фальшивыми сюжетами о молодой, красивой графине, полюбившей странст­вующего художника.