Одинокий в семье и в мире (по новелле Ф. Кафки «Превращение») (Первый вариант)

Франц Кафка — европейский писатель начала XX века поистине был челове­ком мира: еврей по происхождению, пражанин по месту рождения и жительства, немецкий писатель по языку и австрийский — по культурной традиции. Каза­лось бы, такой человек должен постоянно чувствовать своё единение со всем чело­вечеством. Однако он жил в условиях тотального кризиса в Европе, в обстановке распада всех общественных ценностей. Кроме того, Кафка жил в Австро-Венгрии — в стране, которую один из его современников назвал «опытной станцией конца света». Вот поэтому судьба писателя, как и характер, была полна противоречий, отразившихся в его творчестве. Кафка ненавидел бездушный мир, в котором был обречен существовать и в котором остро чувствовал своё одиночество. Остро, даже болезненно воспринимая любую социальную несправедливость, Кафка ощущал себя жертвой этого мира. Несчастливые личные обстоятельства: тирания отца, кото­рый подавлял волю сына и лишал его веры в себя, болезнь (Кафка был болен туберкулёзом), постылая служба, не обещавшая перспектив, — всё это усугубляло трагизм мировосприятия писателя и вело к замкнутости на самом себе, к болезненной сверхчувствительности и к постоянному самоанализу внутреннего мира.

Эти особенности личности Кафки, мне кажется, отразились в новелле «Metamorphosis», что в переводе с греческого означает «полная, совершенная пе­ремена — перевоплощение». Прочитав название, ожидаешь изменений в жизни ещё неизвестных героев. И это превращение, невозможное в реальной жизни происходит: герой новеллы — скромный коммивояжёр Грегор Замза неожиданно даже для себя превращается в страшное насекомое с многочисленными тонкими ножками. Постепенно, от страницы к странице понимаешь, что это иносказание, что происходят перемены в самосознании героя и в его мировосприятии.

В виде насекомого он не может двигаться, действовать как человек. И это вызывает массу трудностей при перемещении в пространстве. Но изменив физи­ческую оболочку, Грегор Замза внутренне остался самим собой и первое время пытался поступать так, как если бы ничего не произошло. Даже ужас членов се­мьи, увидевших его безобразный облик, Грегор оценивает как покорный сын и любящий брат, не желающий огорчать своей «болезнью» близких.

Грегор изменился, стал не таким, как другие. И поэтому даже родные ему люди — отец, мать, сестра не понимают и не хотят понять его. В этом я вижу смысл того, что речь его — насекомого — стала им непонятна. Но он-то понимал их, переживал, как и прежде, думал о них.

Грегор испытывал чувство вины за те перемены, которые произошли в доме, и стремился облегчить участь близких хотя бы тем, чтобы избавить их от зрелища видеть его ужасное, преображённое тело. Он стал чужим для своих родных, более того — постыдной обузой, от которой они в конце концов захотели избавиться, не желая жить вместе «с таким животным». А он-то в душе оставался че­ловеком! И нуждался в понимании. Подтверждение этому — трогательная сцена, когда сестра играла на скрипке, а Грегор-насекомое выполз из своей комнаты, чтобы лучше видеть, слышать сестру, выразить ей доступным ему сейчас спосо­бом своё восхищение, благодарность, любовь. Это его желание имело трагические последствия.

С первого же дня превращения жизненное пространство Грегора было огра­ничено стенами комнаты. Ситуация непонимания, отчуждённости с каждым днём усугублялась. Если раньше, когда Грегор работал, в семье не было полного взаимопонимания и теплоты, за исключением взаимоотношений с сестрой, то теперь его попытки сближения вызывали страх, ужас, отталкивание и жестокость. Прав­да, добрый и великодушный Грегор называл жестокость отца «величайшей строгостью». Невозможно без сострадания к Грегору читать о том, как его отец, не разобравшись в ситуации, в гневе, с искажённым от злости лицом бегал по гостиной за Грегором-насекомым, пытаясь раздавить его ногами (для нынешнего Грегора подошвы ботинок отца были огромного размера!), а потом принялся бомбар­дировать яблоками и нанёс сыну тяжёлое ранение, которое лишило Грегора прежней подвижности. Если бы не мать, которая молила отца сохранить Грегору жизнь и надеялась на его выздоровление, отец бы забил его до смерти.

Нужно сказать, что в изображении отношений между Грегором и отцом отразились взаимоотношения самого Кафки с его отцом. С детства и до последних дней жизни писателем владело сознание собственного ничтожества в глазах отца. А что может быть ничтожнее насекомого, которое можно раздавить ногой?!

Оставаясь один в своей комнате, Грегор-насекомое с тоской осознавал своё одиночество не только в семье, но и в мире людей. Люди из внешнего мира либо боялись его, либо с отвращением и негодованием не только избегали общения с ним, но даже не терпели его присутствия. Его первоначальное желание наблю­дать через окно за жизнью города постепенно пропадало по мере потери зрения и «он мог бы подумать, что глядит из своего окна на пустыню, в которую неразличимо слились серая земля и серое небо». Этот образ чуждого и пустынного мира выразительно передаёт состояние одиночества и тоски, в котором оказался герой рассказа Кафки. Постепенно у Грегора пропадает интерес к жизни, к людям. Он замечает в себе уменьшение чуткости к другим и равнодушие к себе. Он злится на всех, кто хоть как-то пытается поддержать его существование. Он почти перестал есть, стал неопрятен, с трудом передвигался. Его жизнь потеряла всякий смысл. Несчастье, которое с ним стряслось и какое ни с кем из знакомых и родственников не случалось, окончательно отгородило его от людей, от мира. Его добрые намерения и попытки проявить человеческое естество всеми были отвергнуты, даже сестрой. Грегор с покорностью теперь принял свою судьбу: он тоже считал что должен исчезнуть. Но и в последние минуты жизни он с нежностью и любовью думал о своей семье.

Описанное Кафкой превращение человека в насекомое и последствия этого сначала показались мне фантастическим и абсурдным превращением в сказочной реальности. Но прочитав внимательно второй раз, я понял, что это образное, метафорическое воплощение идеи самоосознания человеком ничтожности существования в чуждом ему мире, идеи одиночества человека только потому, что он не такой, как все. Я думаю, что эта новелла и её герои по сути своей автобиографичны. Писатель остро, до болезненных фантазий, ощущал свою обособленность от семьи и от мира в целом. А в новелле он сумел показать трагизм этого состояния и обречённость человека в жестоком мире.