Пушкин и декабристы

Осень 1825 года Пушкин провел в Михайловском. Еще в январе к нему приезжал его лицейский друг И. И. Пущин, который в доверительной беседе посвятил Пушкина в тайну заговора декабристов. Теперь, осенью, Пушкин один отмечал день основания Лицея и вспоминал о своих друзьях. Эти задушевные воспоминания родили впоследствии стихи, посвященные друзьям: «Мой брат родной по музе, по судьбам» — о Кюхельбекере, «Мой первый друг, мой друг бесценный» — о Пущине.

19 октября 1825 года он написал о себе и своих лицейских друзьях:

Все те же мы: нам целый мир чужбина; Отечество нам Царское Село.

Восстание декабристов было подавлено. Но Пушкин оставался верным памяти друзей. Своим друзьям-декабристам он посвятил послание «Во глубине сибирских руд...» (1827). Пушкин передал его А. Г. Муравьевой, уезжавшей к мужу в ссылку. Поэт обращается к тем, кто томился в ссылке и на каторге, со словами веры:

Не пропадет ваш скорбный труд И дум высокое стремленье.

Он верил, что «придет желанная пора», когда «любовь и дружество» «дойдут сквозь мрачные затворы». Пушкин верил, что его «свободный глас» прозвучит голосом поддержки тем, кто своей свободой заплатил за провозглашенные идеалы.

Воздавая должное подвигу декабристов, поэт в целом считал их миссию завершенной. Он верил, что придут новые люди, новое поколение, и они довершат начатое дело: «Оковы тяжкие падут, Темницы рухнут...» Тогда свобода примет декабристов радостно у входа, а вернее, у выхода из темницы. Мечи будут им возвращены, но уже не для сражения, а как символ офицерской чести.

«Во глубине сибирских руд» выражало веру в подъем новых волн русского освободительного движения.