Традиции народного творчества (о сказках М. Е. Салтыкова-Щедрина)
Жанр сказки очень популярен в художественной литературе. Писатели многих стран мира, воодушевляемые неувядаемой прелестью народного творчества, создавали литературные произведения, основанные на фольклорных сюжетах, образах, мотивах. Вы помните, конечно, сказки Пушкина. Не сомневаемся, что с детства сопровождали вас сказки француза Шарля Перро, немецких фольклористов братьев Якоба и Вильгельма Гримм, датчанина Ганса Кристиана Андерсена. Но сказки Салтыкова-Щедрина совершенно необычны, не по сюжетам даже, а по духу и направлению.
Как известно, народные сказки в зависимости от тематики распределяются по трем разрядам: сказки о животных, волшебные сказки и сказки бытовые. Щедринские сказки можно воспринимать как своеобразную разновидность сказок о животных. Понятно, что зверям, рыбам, птицам народная фантазия приписывает то, что свойственно только людям. Когда животные в сказках разговаривают, совершают те или иные поступки, высказывают какие-то мнения, это никого не удивляет. Но щедринские сказочные персонажи обычно существуют как бы в двух измерениях — они могут вести себя сообразно своей звериной сущности, и одновременно проявляют такие человеческие качества, что просто диву даешься, как это могло прийти в голову автору. Щедрин умел сопоставлять самые отдаленные и необычные явления, признаки, свойства. В результате заяц оказывается у писателя самоотверженным, орел — меценатом, медведь — воеводой, карась — идеалистом и т. д.
Народные сказки о животных всегда основаны на иносказании. Каждый зверь наделен определенной характеристикой. Мы с детства привыкли к тому, что лиса — хитрая, волк — жестокий, медведь — сильный и неуклюжий, заяц — трусливый, осел — глупый. А вместе с тем эти качества, свойства, черты характера оказываются присущими людям. Этот принцип использует и Щедрин. Его сказки тоже строятся на сознательном иносказании. Но, как уже было сказано, повествование построено на таком парадоксальном, необычном, своеобразном сочетании двух планов, которое встречается только у Щедрина.