В чем причины нравственного падения Сальери? (по трагедии А. С. Пушкина «Моцарт и Сальери»)

А ныне — сам скажу — я ныне

Завистник. Я завидую; глубоко,

Мучительно завидую.

А. Пушкин. Моцарт и Сальери

В одной из своих «маленьких трагедий» «Моцарт и Са­льери» А. С. Пушкин пытается раскрыть причины нрав­ственного падения одного из самых талантливых компо­зиторов своего века.

В начале трагедии мы слышим своеобразную исповедь Сальери, его размышления о своем призвании музыканта. Перед нами появляется образ трудолюбивого и настойчи­вого человека, который упорно стремится к желанной цели и, даже терпя неудачи, не теряет веры в себя.

Усильным, напряженным постоянством Я наконец в искусстве безграничном Достигнул степени высокой. Слава мне улыбнулась...

Сальери занимается любимым делом и от души раду­ется успехам друзей, его товарищей «в искусстве дивном». Даже самых талантливых из них, тех, которые превосхо­дят его в постижении «глубоких, пленительных тайн» му­зыки, Сальери считает равными себе, потому что, пользуясь их открытиями, постоянно совершенствует свое мастерство.

Кто скажет, чтоб Сальери гордый был Когда-нибудь завистником презренным, Змеей, людьми растоптанною, вживе Песок и пыль грызущею бессильно?

Но вот появляется Моцарт, который не только пишет чудесные произведения, но и, кажется, сам рожден пре­красной музыкой. Создается впечатление, что все дается Моцарту легко, без труда, и с этим Сальери не может сми­риться:

Где ж правота, когда священный дар, Когда бессмертный гений — не в награду Любви горящей, самоотверженья, Трудов, усердия, молений послан — А озаряет голову безумца, Гуляки праздного?..

Сальери понимает, что он прежде всего — ремесленник, стремящийся поверить «алгеброй гармонию», и поэтому божественный дар, доставшийся легкомысленному и весе­лому Моцарту, воспринимает с гнетущим чувством завис­ти. И в то же время его раздражает, что соперник относит­ся к посланному ему свыше таланту с легкостью и беспеч­ностью, тогда как в словах самого Сальери постоянно слы­шится превосходство над обычными людьми, не имеющи­ми доступа к тайнам музыки. Сальери искренне считает, что Моцарт «недостоин сам себя».

Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь; Я знаю, я.

Движимый завистью, ревностью и гордыней, Сальери наделяет себя правом судить другого человека, достигшего больших высот в своем деле, чем он сам. Он убеждает себя в том, что никто никогда не сможет повторить Мо­царта, и поэтому его искусство губительно:

Что пользы, если Моцарт будет жив И новой высоты еще достигнет? Подымет ли он тем искусство? нет; Оно падет опять, как он исчезнет: Наследника нам не оставит он. Что пользы в нем?

Так Сальери приходит к мысли отравить Моцарта. Го­воря, что заботится о благе человечества и искусства, он обманывает сам себя. На мой взгляд, нет и не может быть прощения человеку, не только идущему на предательство друга и его убийство, но и лишившему мир неповторимого таланта.