Вечное и «вещное» в изображении И. А. Бунина (по рассказу И. А. Бунина «Господин из Сан-Франциско»)

Дьявол был громаден, как утес,

но громаден был и корабль,

многоярусный, многотрудный,

со­зданный гордыней Нового Человека

со старым сердцем.

И. Бунин. Господин из Сан-Франциско

И. А. Бунин — выдающийся русский писатель. Его рассказы, при их занимательности и кажущейся простоте, на самом деле очень своеобразны, сложны и даже про­тиворечивы, потому что имеют богатый подтекст, способ­ный поведать много нового и интересного вдумчивому читателю.

В рассказе «Господин из Сан-Франциско» особенно ярко выражена манера автора детализировать описыва­емые предметы и явления, пристально наблюдать за дей­ствиями своих героев. Вначале кажется, что количество вещей и предметных подробностей в рассказе огромно, что Бунин слишком детально останавливается на окру­жающей его обстановке и это замедляет развитие сюже­та. Но дело в том, что вызванная подобной манерой повествования неторопливость, конкретизация необходи­мы были автору для раскрытия его творческого замысла: убедить читателя в том, что вечное и «вещное» в мире тесно переплетены, взаимосвязаны, и акцент, сделанный на том или другом, зависит лишь от установки и отно­шения человека. Именно поэтому для Бунина не суще­ствует незначительных мелочей, поскольку все детали при всей их кажущейся автономности и независимости очень строго складываются в яркую и многоцветную мозаику жизни.

Тщательная распланированность путешествия, подроб­ное описание образа жизни богачей на корабле, ювелирное изображение вещей, их окружающих, описание мельчай­ших деталей внешнего вида и одежды (не забыты ни золо­тые пломбы, ни лысина цвета слоновой кости у господина, ни лакированная кожа принца) — все это говорит о том, что люди, фигурирующие в рассказе, стали рабами вещей, рабами общепринятых норм, рабами собственного богат­ства. Именно поэтому для них в одном ряду стоят розо­вый суп в отеле, белые комочки голубей, подстреленных в минуты досуга и красиво падающих на изумрудные газо­ны, и осмотр в Неаполе «пахнущих воском церквей, в ко­торых повсюду одно и то же... чье-нибудь «снятие с крес­та, непременно знаменитое».

Но в это господство вещей незаметно для нас вплетает­ся описание вечного, неподвластного человеку, каким бы богатым он ни был: грозная стихия океана за бортом парохода, неожиданная обыденность смерти, звуки, запахи, зрительные образы не прекращающейся с кончиной чело­века чудесной и самозабвенной жизни.

Привязавший себя к условностям и предметам, уважа­емый и уверенный в своей правоте самодовольный госпо­дин из Сан-Франциско после смерти закономерно попол­няет так почитаемое им царство вещей. Он превращается в «тело мертвого старика», которое не может вызвать ни почета, ни благоговения, которое со всех сторон преследу­ют насмешки и человеческое невнимание — зеркало его отношения к миру при жизни.

В этом замечательном рассказе самые обычные вещи могут превратиться в символ, знак вечности. Особенно за­метно это при внимательном рассмотрении описания па­рохода «Атлантида», на котором начал свое путешествие богатый господин из Сан-Франциско и на котором везли обратно, но уже не в комфортабельной каюте, а глубоко в трюме, подальше от человеческих глаз, его испытавшее много унижений и невнимания тело. Бунин подчеркивает иллю­зорность счастья и благополучия в «вещном» мире, смеясь над попытками отложить «на потом» настоящую жизнь, утверждая, что этого «потом» может и не быть. Господин из Сан-Франциско не успел пожить, поскольку даже он признавал, что лишь существовал до своего путешествия, окончившегося так быстро и неожиданно. Именно поэто­му нужно научиться ощущать непреходящую ценность каждого мгновения, радостного или печального, но непов­торимого, жить не прошлым или будущим, а настоящим. Здесь и сейчас.