Я хочу рассказать вам о том, что случилось...

Слово «случилось» предполагает какое-то происшествие, что-то неожиданное. То, о чем я хочу рассказать, формально под определение случая, неожиданности не попадает, но... Ничего неожиданного в нашей прошлогодней семейной поездке не было. Полгода мы планировали экскурсию по пушкинским местам. Мама там бывала раньше, теперь она хотела показать их нам — папе, мне и брату. Она так живо рассказывала о Михайловском, Тригорском, Святогорском монастыре, что казалось: я там уже была. И мы поехали.

Приехали в Пушкинские горы. И вот тут началось неожиданное. Главное, что «случилось» со всеми нами: мы были не экскурсантами, а гостями А. С. Пушкина. Зашли его навестить. Все потому, что музей-заповедник потрясает своей достоверностью. Будто и не XXI век на дворе: мы окунулись в атмосферу XIX столетия.

Фашисты оставили от Михайловского одно пепелище, но сохранилась природа, правда, тоже кое-где опаленная войной. Та природа, которая вдохновляла поэта на прекрасные произведения. Пейзаж стал тем, с чего начали возрождать заповедник. Сохранились вековые деревья, холмы, лес, речка Сороть, заливные луга... Восстанавливали барский дом, мостки, мельницы, расчищали аллеи, дороги, взамен погибших деревьев высаживали точно такие же. При этом руководствовались одним единым правилом: сохранить и внешне, и внутренне атмосферу того времени, когда здесь жил поэт. Электричество в Михайловском, конечно, есть, но нигде вы не увидите ни столбов, ни проводов. На территории заповедника нет никакой техники: ни одного автомобиля, мотоцикла, трактора и т. п. Колея, ведущая меж вековых елей и лип к барскому дому, есть, но она от телег. Работают две мельницы: ветряная и водяная. Даже урны для мусора не уродины бетонные, а из ивняка, чтобы не нарушать общей картины. Нет назойливых указателей, характерных для музеев-заповедников.

Возрождение природного окружения в пушкинских местах было первостепенным, потому что, когда поэта спрашивали о его кабинете, он отвечал: «Деревня — мой кабинет». А это — леса и холмы, это Сороть и луга, то заснеженные, то цветущие, то покрытые золотым ковром листопада. Все это видел и любил Пушкин. Может, посмотрев на это, мы станем добрее, лучше?

Господский дом в Михайловском — это не застывшее музейное здание. Он живой, потому что в полной гармонии с природой: когда в садах зацветают сирень и жасмин, дом наполняется их весенним ароматом. В июле, когда цветут липы, дом пропитан запахами воска и меда. Все лето и осень в каждом уголке дома — живые цветы. На праздник Спаса в дом приносят корзины отборных яблок — и дом заполняется их духом.

Это чудо возрождения музея-заповедника, святыни общечеловеческого масштаба, состоялось благодаря энтузиазму, труду, увлеченности и преданности своему делу Семена Степановича Гейченко. В 1945 году он приехал с фронта в Пушкинские Горы, чтобы остаться там навсегда.

Все, что мы увидели и почувствовали за три дня в пушкинских местах, впечатляет, поражает, проникает в душу. Такое душевное озарение, думаю, испытывает каждый гость Михайловского. Это чувство совершенно неожиданно для себя испытала и я, поэтому и называю его «тем, что случилось»: «случилось» присутствие поэта. А произошло это потому, что возродили не просто место, где жил Пушкин, возродили атмосферу давно минувших лет. В таком музее нет места скуке. Отсюда не хочется уходить. А уходя, мечтаешь о том, чтобы еще хоть раз в жизни вернуться сюда, и благодаришь всех тех, кто создал это чудо.