Завоевание сердец (о романе Ф. Стендаля «Красное и черное»)

Строже всего Стендаль испытыва­ет своего героя в любви. Именно в любви Жюльен Сорель, несмот­ря на все попытки превратить это чувство в инстру­мент тщеславных замыслов, раскрывается как нату­ра самоотверженная, пылкая и нежная, без остатка отдающаяся природному чувству, волею обстоя­тельств до поры до времени спрятанному в самых сокровенных глубинах его души. Способность лю­бить, с точки зрения Стендаля,— это вернейший признак величия души Жюльена Сореля. Поэтому все симпатии писателя на стороне главного героя «Красного и черного».

Если в самом начале романа для Жюльена за­воевать сердце недосягаемой жены мэра Верьера всего лишь вопрос «чести», и думает он об этом так, как, вероятно, думал его кумир Наполеон об очередной крепости, которую ему необходимо было взять, то вскоре выясняется, что все его неуклюжие хитрости на поприще любви побеждены искренним, животворным и пламенным чувством, которое испы­тывает к этому гордому юноше мадам де Реналь. Но счастье между ними невозможно. Судьбе было угодно надолго разлучить Жюльена с той, с которой он, может быть впервые в жизни, забыл об утехах гордыни и познал настоящее счастье.

Попав в аристократические салоны, Жюльен, сын владельца лесопилки, потомственный простолюдин, облагодетельствованный строгим, но честным аббатом Пираром, не потерял голову от блеска высшего света. Он хорошо знает себе цену и трезво оце­нивает свое двусмысленное положение в обществе высокородных аристократов. Но даже здесь, в этом насквозь лицемерном и пропитанном аристократи­ческой спесью обществе, его природный ум, естест­венность поведения и внутреннее благородство вы­зывают у людей широких взглядов уважение к нему, восхищение им, и даже любовь Матильды де Ла-Моль — «самой блестящей красавицы высшего света».

Все тщеславные расчеты Жюльена рассыпаются как карточные домики, как только он сталкивается с настоящим и искренним чувством. «Когда он в темноте принимал рукой рыхлую землю... он по­чувствовал, как что-то мягко упало ему на руки,— это была огромная прядь волос; Матильда все-таки отрезала их и бросила ему. Она стояла у окна. "Это посылает тебе твоя служанка,— громко сказала она,— в знак вечной признательности. Я отрекаюсь от всего разума — будь моим повелителем"». И осторож­ный и расчетливый Жюльен, «не помня себя, чуть было не бросился опять за лестницей, чтобы снова подняться к ней». Он с трудом превозмогает «бур­ное счастье», охватившее все его существо.

В глазах маркиза и его дочери Жюльен впервые в жизни занимает то место, которое он дейст­вительно заслуживает. Они признают за ним право быть даже лучше их: талантливее, возвышеннее, умнее и искреннее в чувствах. Вспомним реплику, которой Стендаль завершает размышление Матильды о Жюльене после памятной ночи их первой встречи наедине: «А вообще говоря, она вовсе не думала о любви; ей сегодня наскучило любить».

Может быть, именно это признание достоинств Жюльена толкает его, как только он узнает о письме мадам де Реналь к маркизу, на страшный поступок: он в церкви стреляет в мадам де Реналь. Нет, не чувство мести к бывшей любовнице руко­водит им, а желание оправдать себя в глазах тех, кто в него поверил, чьи сердца он завоевал и кто теперь, после этого подлого письма, вправе был усомниться в его преданности и чести. Так в образе Жюльена здоровое природное начало побеждает не­навистное, омерзительное Стендалю лицемерие.