Литература в классе как она есть

Начало см. в № 15, 16, 22, 23 за 2006 г.

Разговор о стихах, или Почему у меня нет любимого стихотворения

Пора, кажется, отвлечься от… Пушкина, его биографии, его дорог и поговорить просто о стихах. Ведь дети читают не только Пушкина. Если вообще что-то читают, но это ещё надо проверить.

Вначале решаю, как всегда, провести небольшое анкетирование. На опрос отвожу несколько минут в конце последнего урока, а к следующему прошу найти такое стихотворение, которое хотелось бы прочитать в классе.

Вопросы в анкете совсем простые, можно сказать, “детские”. И получить я на них хочу такие же “детские” ответы.

Три вопроса о стихах

(Да, О стихах, а не о Поэзии, не О Стихотворениях. Разговорность интонации сейчас важнее терминологической точности.)

1. Что такое стихи?

2. Зачем людям стихи?

3. Стихи или проза: что выберете?

“Детскими”, впрочем, эти вопросы кажутся только на первый взгляд. На самом деле даже в специальных книгах по стиховедению (например, у М. Л. Гаспарова, О. И. Федотова, Е. Г. Эткинда) не найдёшь однозначного ответа на вопрос, что такое стихи и чем они отличаются от прозы. Тем лучше.

Первый вопрос. Определение — не Поэзии (куда нам тягаться с Пастернаком!), а просто Определение стихов. Здесь много возвышенных, наивно-романтических формулировок, читая которые трудно удержаться от снисходительной улыбки: “Стихи — это чудо, рифма, совмещённая с прекрасными чувствами”; “Стихи — это что-то очень красивое и доброе”; “Стихи — это волшебная реальность”; “Стихи — другой мир. Они гораздо романтичнее прозы”; “Стихи — всегда тайна” И т. п.

В девяти из десяти случаев непременно присутствует указание на рифму: “Стихи — это рифмованные строчки, записанные четверостишиями”. Раньше меня это коробило, а теперь понимаю, что никакая это не неправильность — у детей просто срабатывает стереотип: раз абсолютное большин­ство стихов написано “в рифму”, значит, эта самая рифма и есть главный признак стихотворной речи.

Впрочем, это заблуждение, знакомое каждому учителю, развеять нетрудно уже на следующем уроке. Достаточно прочитать несколько строк, во-первых, не рифмованных (белые стихи или верлибр), а во-вторых, не четверостиший. Не вдаваясь в тонкости стиховедения, а полагаясь лишь на детскую интуицию и поэтический слух (у тех, у кого он, конечно, есть), просто читаю несколько строк с “минус-рифмовкой”: «Я пришла к поэту в гости…» Ахматовой, «Когда вы стоите на моём пути…» и «Она пришла с мороза раскрасневшаяся…» Блока. Даже если они ничего не поняли — всё равно это надо было прочитать именно сейчас.

Спрашиваю: “Это стихи?” — “Ещё какие! Это и есть то, что вы называете Высокой Поэзией? А можете прочитать ещё?” — “В другой раз”.

А пока мы обсуждаем важный вопрос — “Зачем людям стихи?”

Читаю выборочно фрагменты из анкет и… объявляю конкурс на самый лучший ответ.

“Стихи нужны, чтобы такие люди, как поэты, которые видят мир по-другому, могли открыть нам свой мир и показать его красоту”.

“Стихи помогают людям вознестись на небеса” (?).

“Рифмованная форма более приятна для чтения”. (Чувствую шевеление и в мозгах — думают, и в поведении — в первом ряду гул, спорят.)

“Возможно, чтобы отвлечься от внешнего мира и расслабиться, но по мне музыка лучше”. (Теперь атака идёт со второго ряда: “Ну даёт!”, и тут же: “Конечно, лучше!”)

Как всегда, не обошлось без курьёзов: “Стихи нужны для разных целей: их можно подарить на день рожденья, на 8 Марта и на разные праздники”. Смех — безудержный, откровенный, готовый сорвать урок. Вижу, что тугодум Тёма, которого ничто на свете, кроме пончиков, кажется, не интересует, задумался: что же он написал не то? Я его не выдаю, а поддерживаю взглядом и улыбкой. Что ж, и такое у нас бывает.

Или такое откровение: “Мне ближе стихи, потому что я вообще не люблю читать. За них дают места”. Это наша Яна — победительница школьных конкурсов на лучшего чтеца. У неё особый дар — читать стихи Выразительно, не особенно вдумываясь в их смысл, ей нравится само произнесение “рифмованных строчек”.

“Стихи помогают взрослеть”. Удивляются и… принимают. Предлагаю вспомнить несколько стихотворений, “помогающих взрослеть”. “Ничего не читающие” дети называют между тем «Некрасивую девочку» Заболоцкого, «До свидания, мальчики!» Окуджавы, «Тринадцать лет. Кино в Рязани…» Симонова, «Людей неинтересных в мире нет…» Евтушенко и даже «Паж, или Пятнадцатый год» Пушкина… Что-то мы читали на уроках, что-то отыскалось само.

А победителем стал автор такого утверждения: “Я не знаю, зачем людям стихи, но думаю, что они зачем-то нужны”. И я не стала спорить.

Среди ответов на третий вопрос — “Стихи или проза: что выберете? — первым почему-то попадается вот такое убийственное признание: “Если честно, я даже не знаю, что такое проза”. Зато это повод вспомнить господина Журдена и внести в умы ясность.

— А теперь вопрос, которого не было в анкете: “Из чего, по-вашему, растут стихи?” В классе некоторое замешательство, ждут, что будет дальше. Тогда я предлагаю послушать “чуть-чуть из Цветаевой и Ахматовой”.

Стихи растут, как звёзды и как розы,

Как красота — ненужная в семье.

А на венцы и на апофеозы —

Один ответ: “Откуда мне сие?”

Мы спим — и вот, сквозь каменные плиты,

Небесный гость в четыре лепестка.

О мир, пойми! Певцом — во сне — открыты

Закон звезды и формула цветка.

Мне ни к чему одические рати

И прелесть элегических затей.

По мне, в стихах всё быть должно некстати,

Не так, как у людей.

Когда б вы знали, из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда,

Как жёлтый одуванчик у забора,

Как лопухи и лебеда.

Сердитый окрик, дёгтя запах свежий,

Таинственная плесень на стене...

И стих уже звучит, задорен, нежен,

На радость вам и мне.

Предлагаю сравнить стихотворения. Не думала, что задание окажется таким трудным, хотя тексты, предварительно размноженные, были у каждого. Разбираем все трудные слова: Венцы, апофеозы, одические рати, элегические затеи И даже дёготь. Ещё читаем и думаем. Наконец слышу робкое: “У Цветаевой стихи растут из чего-то красивого, необычного, возвышенного. Они сравниваются со звёздами и розами. И само стихотворение очень красивое. А у Ахматовой они растут «из сора», то есть из чего-то… (девочка ищет слова) обычного, Низкого, и сравнения здесь такие простые, даже можно сказать ничтожные: Одуванчик, лопухи, лебеда, дёготь, плесень. Это не очень понятно. Но видно, что здесь противопоставляются два взгляда на… Природу поэзии”, — последние слова она произносит не очень уверенно, очевидно повторяя когда-то сказанное мною.

Теперь хотят высказаться многие: “У Цветаевой стихотворение звучит торжественно, каждое слово отдельно, а у Ахматовой как-то буднично, но очень искренне”.

Пока этого достаточно. К разговору о том, что может стать предметом поэзии, мы еще вернёмся. Ведь впереди Пушкин. И на одном из уроков, может быть, не в этом году, а в следующем, я обязательно прочитаю в классе «Зачем крутится ветр в овраге…» из поэмы «Езерский» и разбор этого отрывка Е. Эткиндом в его книге «Разговор о стихах»