Мотив “кровавого пира” в «Слове о полку Игореве» и «Солнце мёртвых» И. С. Шмелёва

“И Раздрася вся земля Руская”. Эти строки из «Повести временных лет» напрямую отражают основную тему древнерусского памятника — «Слова о полку Игореве». Но они ещё более уместными оказались бы в качестве эпиграфа к эпическому повествованию, написанному спустя многие столетия Иваном Сергеевичем Шмелёвым, — «Солнцу мёртвых». Два совершенно разных произведения, созданные в отдалённейшие друг от друга времена, оказались близкими в художественном воплощении драматических событий братоубийственной войны. И междоусобицы русских князей XII века, и Гражданская война начала XX века воспринимались писателями разных эпох, разных политических приоритетов, разных литературных вкусов не только как общерусская трагедия, но и как личная катастрофа.

Стержневая идея «Слова о полку Игореве» — общерусское государственное единство; критический пафос произведения — обличение княжеских распрей: “Уже бо, братие, невеселая година въстала, уже пустыни силу прикрыла. Въстала Обида въ силахъ Дажь-Божа внука, вступила дhвою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крылы на синhмъ море у Дону, плещучи, убуди жирня времена. Усобица княземъ на поганыя погыбе, рекоста бо братъ брату: «Се мое, а то мое же»…” Так древний поэт охарактеризовал времена удельных баталий. Что есть усобица, как не великое “зло”, “наниче”, то есть “наизнанку” время обернувшее? Для актуализации центральной идеи произведения древнему автору необходимо было подчеркнуть, что трагическая гибель дружины Игоря могла быть предотвращена, если бы прекратились внутренние распри, если бы князья, объединившись, “загородили полю ворота” своими острыми стрелами “за обиду сего времени, за землю Русскую”. Д. С. Лихачёв отметил, что лексема “обида” в древнерусском языке употреблялась для обозначения действий, нарушающих княжеские феодальные права