И один в поле воин

Одно из важных событий этой осени в Москве — выставка в Центре Андрея Сахарова, посвящённая Раулю Валленбергу. Она открылась в самый разгар спора о преподавании истории в школе и, судя по всему, станет одной из серьёзных реплик в этом споре. Словесники, которые бок о бок с историками работают над формированием у подростков чувства причастности к прошлому своей страны, воспринимают происходящее более чем заинтересованно. Поэтому на открытии выставки и на учительских семинарах, проходивших в её рамках, преподавателей литературы было немало.

“Дело Рауля Валленберга” — одна из самых странных и неудобных для российской стороны страниц её современной истории. Шведский дипломат, который при помощи придуманных им “защитных паспортов” спас в 1944 году от уничтожения десятки тысяч венгерских евреев, был арестован СМЕРШевцами и сгинул где-то в лубянских подвалах. Сколько лет он провёл в тюрьмах и лагерях, от чего и когда умер, где похоронен (да и похоронен ли вообще) — обо всём этом советско-российские власти так и не смогли внятно рассказать ни семье Рауля Валленберга, которая долгие годы пыталась найти хоть какие-то его следы, ни всему, как выражались раньше, “прогрессивному человечеству”. Сухие строки официального ответа Громыко (“скончался от инфаркта в 1947 году”) да ящичек с документами и деньгами, выданный родственникам в 1989 году, — вот, пожалуй, и все “вещественные доказательства”, существующие в этом деле. Объёмистый том отчёта шведско-российской рабочей группы по “делу Валленберга”, которая была создана в 1991 году и проработала девять лет, начинается со слов, констатирующих полную неопределённость вопроса: “Цель состояла в достижении полной ясности в вопросе о судьбе Рауля Валленберга. К сожалению, несмотря на очень обширные исследования, в особенности в российских архивах, было невозможно достичь подобной ясности. Поэтому это дело не может быть сдано в архив, а отчёт не называется окончательным”. Одним словом, хранить вечно...

До самого последнего времени у родственников теплилась надежда на то, что Рауль Валленберг жив и находится в одной из психиатрических больниц на территории нашей страны. То и дело появлялись пусть туманные и расплывчатые, но всё-таки хоть какие-то свидетельства об этом. К поискам Валленберга подключались в разное время разные известные люди — например, тот же академик Сахаров. В 1995 году Валленбергу (совместно с Сергеем Ковалёвым) была присуждена премия Совета Европы, которая вручается только живым. По всему миру возникали комитеты в защиту Валленберга, ему устанавливались памятники, его именем называли улицы и площади, школы и общественные организации. США удостоили шведского дипломата высочайшей почести — он стал почётным гражданином Соединённых Штатов, вторым в истории после У. Черчилля. Валленберг является также почётным гражданином Канады, Израиля, Будапешта. Однако вся эта поддержка, вся вера спасённых Валленбергом людей, многие из которых живут и поныне, не помогли установлению картины произошедшего с ним в СССР.

Выставка «И один в поле воин» не ставит своей целью внести новое знание в “дело Валленберга”. Её задачи иные. Очевидные: увековечить память об этом удивительном человеке, рассказать о Холокосте, напомнить о незакрытом “вопросе Валленберга”. По-видимому, именно их имели в виду сотрудники Еврейского музея Стокгольма, придумавшие эту выставку. У российских же устроителей, стремившихся хотя бы на короткое время заполучить выставку к нам, была и другая, не совсем очевидная (и, думается, совсем уже неоднозначная) цель: способствовать “формированию чувства исторической вины нашего государства и общества за то, что в советское время в нашей стране совершались массовые преступления против человечности”.

Об отсутствии этого чувства исторической вины говорил директор Центра Сахарова Юрий Самодуров, открывая семинар для преподавателей гуманитарных дисциплин. Он был посвящён очень важному вопросу: “Как рассказывать детям о тёмных сторонах нашей истории?” В свете последних пожеланий нашего высшего руководства и последовавших за ним телодвижений Минобра в отношении учебников по современной истории (о них мы писали в № 19) тема эта приобретает для нас исключительную остроту.

Проблема Холокоста для России — одна из важнейших. Дело в том, что в массовом сознании Холокост — “это не про нас”. Это происходило “где-то там”, мы в Холокосте неповинны. Но, как справедливо говорят историки, Холокост — это катастрофа и вина всего человечества. В том числе и наша. Вопросы уничтожения евреев “срифмовываются” на нашей почве с темой массовых репрессий и геноцида в отношении целых народов. Все эти темы, как отмечали правозащитники и преподаватели, неохотно и с трудом входили в школьную программу. В нынешних учебниках преступлениям государства против человечности посвящается несколько страниц, программа же отводит этой теме, как отметил Ю. Самодуров, всего два часа. Против 56 часов в той же Германии.

Пытаясь исправить положение, Центр Сахарова в течение ряда лет проводил курсы для учителей истории и литературы, разрабатывал пособия, проводил конкурс лучших уроков. Кстати, этот конкурс продолжается (мы обязательно расскажем вам о его условиях в следующих номерах), Центр ежегодно издаёт сборник лучших методических материалов, в том числе и по словесности. Но интерес к теме со стороны преподавателей всё равно остаётся крайне низким. Может быть, это следствие того, что они не чувствуют “социального принуждения” со стороны общества, которое должно стимулировать разговор об этих проблемах? Может быть, как убеждена преподаватель истории Тамара Эйдельман, в этом проявляется своеобразная психологическая защита человека: я больше не могу и не хочу об этом слышать? А может быть, по-настоящему не прояснён вопрос о том, зачем и что должны знать подрастающие поколения о преступлениях против человечности?

На семинаре шло обсуждение именно этих вопросов. Рассказали о своём опыте шведские преподаватели — Поль Левин из Уппсальского университета и школьный учитель Микаэль Энокссон. Они говорили о том, как тема Холокоста изучается шведскими школьниками и студентами. Вопрос “изучать — не изучать” там не стоит. Люди должны знать правду о прошлом своей страны, каким бы оно ни было. Роль Швеции в войне, цена, которую она заплатила за свой нейтралитет, поведение шведского правительства, не приложившего должных усилий для освобождения Валленберга, — всё это очень неудобные и острые для шведов вопросы, которые они не стремятся замолчать. О них говорили на открытии выставки и посол Швеции Юхан Муландер, и директор Еврейского музея Ивонн Якобсон, и члены семьи Валленберга.

У нас тоже много своих неудобных вопросов. Антисемитизм в СССР и России, массовые репрессии, депортации целых народов — да мало ли их ещё! Но, по мнению нынешней власти, эти вопросы могут серьёзно угрожать позитивному настрою граждан, особенно молодых, в их отношении к государству. Своей страной надо гордиться — точка. Если в истории что-то мешает формированию чувства гордости (которому чувство исторической вины, видимо, прямо противоположно), то лучше об этом не говорить или сказать как-то так промежду прочим, ласково — “устами бабушки”. Не смакуя трудностей. Не заостряя проблем.

Это очень опасная тенденция.

О ней говорил в своём ярком выступлении на открытии выставки Сергей Ковалёв. Эта же тема была продолжена и на семинаре для преподавателей.

Российские учителя Тамара Эйдельман и Елена Беленькая поделились с присутствующими своим опытом проведения занятий со школьниками. Т. Эйдельман считает, что рассказ о Холокосте (как и о репрессиях в более широком смысле) не должен быть длинным. “Это эмоциональный удар. Его не нужно растягивать. Здесь важно построить урок так ярко и компактно, чтобы он остался с тобой на всю жизнь. При этом ребёнка нельзя лишать света в конце туннеля. Иначе возникает вопрос: «Как же можно продолжать жить после катастрофы такого масштаба?» Есть такое выражение: «После Освенцима поэзии не существует». Но если подчиниться этой логике, значит, победили нацисты. Они убили поэзию и жизнь. Нужно совместить в преподавании честный рассказ о мраке с этим светом”.

Преподаватели-историки считают, что об этой теме нужно говорить как можно более конкретно, на примере не больших и обезличенных (пусть даже и масштабных) цифр, а конкретной человеческой судьбы. Рассказ о судьбе Валленберга, по их мнению, обязательно должен войти в уроки о Холокосте.

История Рауля Валленберга даёт преподавателям гуманитарных дисциплин редкую возможность провести со своими учениками очень важный, особенно в сегодняшней России, разговор. Например, вот о чём. В наше время всё чаще ищут положительный образ, которым мог бы руководствоваться в своей жизни подросток. Так сказать, героя нашего времени. Судя по работам школьников, кандидатур на эту роль не так уж и много: с далеко ушедшим в отрыв Владимиром Владимировичем Путиным иногда в эту обойму попадает какой-нибудь киноактёр или хоккеист. Рауль Валленберг, о котором наши подростки практически ничего не знают (и, судя по создающимся где-то в кабинетной тиши новым учебникам истории, не узнают) — один из Реальных героев современности. Он, безусловно, служил добру. Причём делал это настолько самозабвенно и одновременно виртуозно, что его пример действительно “цепляет”, особенно молодого человека (и самому Валленбергу было в 1944 году едва за тридцать).

И ещё этот пример убеждает. Убеждает в том, в чём сегодня в нашей какой-то расслабленно-пассивной атмосфере, кажется, убедить никого нельзя. Речь идёт о возможности противостоять, об осмысленности действий одного человека в борьбе с масштабным злом, организованным в систему. О том, что усилия одиночки иногда, редко, почти чудесным образом, но всё-таки оказываются важными и результативными. О том, что имеет смысл не бояться быть собой. О том, что и один в поле воин.

Сергей ВОЛКОВ