XVIII век — “столетье безумно и мудро”
В первой четверти XVIII века в России в результате реформ Петра I произошёл культурный переворот: традиционную православную культуру стала теснить культура европейского Нового времени. Разрыв со старым временем приобрёл символическое значение из-за смены летосчисления: сразу после 7208 года от сотворения мира по указу Петра настал 1700 год. Так в Россию пришёл XVIII век.
Культурный переворот, совершённый Петром I, многие сравнивают с эпохой Возрождения в Европе. По мысли популярного историка искусства Н. А. Дмитриевой, “то, что происходило тогда в России, было похоже на Ренессанс и по социальному смыслу (начало буржуазного развития), и по тенденциям культуры: её «обмирщение», тяга к союзу искусства с наукой, с положительными знаниями, к рационализму, целесообразности”. Однако этот “ренессансный” перелом совершился в России значительно позже, в иные сроки, на совершенно ином историческом фоне и в иных формах. Реформы были осуществлены в России “сверху”, по инициативе и под контролем центральной власти. Насаждение новой культуры подчас приобретало насильственный характер, что болезненно воспринималось основной массой населения России.
После смерти Петра в российской истории наступает период, известный как “эпоха дворцовых переворотов”. Основной из его проблем была судьба петровских преобразований и их детища — новой русской культуры. Первые полтора десятилетия после смерти Петра оказались особенно трудными для её развития. Екатерина I и её фаворит А. Д. Меншиков не проявили желания и способности продолжить реформаторскую деятельность Петра (например, они упразднили городское самоуправление). В то же время императрица открыла Академию наук, приказала Растрелли изготовить статую царя, механику Нартову поручили создать триумфальный столп с изображением “баталий” и отлить памятные медали. Намечалось также написать полную историю царствования Петра Великого. Однако эти замыслы не были осуществлены.
Приход к власти Петра II, сына царевича Алексея, переезд двора в Москву породили у современников мысль об отходе от петровской политики. Однако представители старой знати, Долгоруковы и Голицыны, фактически управлявшие страной, не были противниками европеизации. Потомкам бояр и в голову не приходило возвращаться к старым обычаям. Более того, Д. М. Голицын после смерти Петра II высказывал идею об ограничении царской власти выборным дворянским органом.
Но самодержавная власть, поддержанная большинством дворянства, сохранилась. На российский престол взошла императрица Анна Иоанновна. Это была малообразованная, грубая женщина, имевшая кругозор помещицы средней руки. Мрачная атмосфера царствования императрицы усугублялась так называемым “иностранным засильем”. Высокая культура переживала при Анне Иоанновне не лучшие времена. Искусство, утратившее важную общественную роль, которую оно играло при Петре, и высокий гражданский пафос, превратилось в одну из придворных потех. Русских художников не посылали больше на учёбу за границу. Живописцы братья Никитины были заточены в Петропавловскую крепость, а затем сосланы
в Сибирь. Вместе с А. П. Волынским, обвинённым в заговоре против императрицы, был казнён известный архитектор П. М. Еропкин. В почётной ссылке оказались наиболее образованные люди того времени — поэт-сатирик А. Д. Кантемир, историк В. Н. Татищев. Талантливый публицист, идеолог абсолютизма Феофан Прокопович был занят исключительно придворной борьбой. Поэт, получивший образование в Сорбонне, В. К. Тредиаковский терпел самодурство вельмож, на него при дворе смотрели как на шута.
Однако неблагоприятные условия этого времени лишь затормозили, но не остановили развития русской культуры. С приходом к власти императрицы Елизаветы Петровны культурная ситуация в стране стала меняться к лучшему. Ушла в прошлое атмосфера царствования Анны Иоанновны с “бироновщиной” и “Тайной канцелярией”. Елизавета Петровна провозгласила главным принципом своей политики возврат к порядкам петровского времени. Придворные поэты и церковные ораторы принялись славить “дщерь Петра”, связывая с её приходом к власти национальное возрождение страны. Обращение к наследию Петра способствовало подъёму национального самосознания и культуры. Победы русской армии над войсками прославленного полководца Фридриха II в Семилетней войне вызвали патриотический подъём в стране и повысили престиж России в Европе.
Среди елизаветинских вельмож были не только карьеристы и взяточники, но и люди, подобные графу И. И. Шувалову, который многое сделал для развития отечественной культуры. Он начал приобщение русского дворянства к идеям французского Просвещения. Шувалов состоял в переписке с Вольтером, находился под обаянием таланта великого француза, хотя и не разделял его радикальных взглядов. Шувалов был покровителем Ломоносова, бескорыстным меценатом. Он сыграл большую роль в основании Московского университета, был его первым куратором, подарил университету свою богатую библиотеку. При его активном участии была создана Академия художеств.
Подчёркнутый патриотизм официальной идеологии середины века сочетался с усилением культурных связей с Западом. В России в то время работали многие талантливые иностранцы: отец и сын Растрелли (скульптор и архитектор), композитор Ф. Арайя, художник Валериани, учёный Г. Ф. Миллер и многие другие.
Наиболее решительный поворот в сторону европеизации русской культуры произошёл в период правления Екатерины II. Её царствование положило начало эпохе просвещённого абсолютизма, продлившейся до начала XIX века.
С юных лет эта немецкая принцесса, ставшая женой наследника русского престола, уделяла огромное внимание двум делам: изучению русских людей и страны, которая стала для неё родной, и изучению трудов французских просветителей — Вольтера, Дидро, Монтескьё и др. Будущая императрица прониклась идеей всемогущества просвещённого разума, верой в возможность изменить общество к лучшему путём издания мудрых законов и распространения просвещения.
Придя к власти в результате дворцового переворота, Екатерина попыталась осуществить это всё на практике. Пример Петра I, начавшего борьбу с национальными предрассудками и невежеством, вселял в неё уверенность, но она намеревалась действовать более гибко и тонко.
Екатерина II была инициатором создания сатирических журналов, причём их разрешалось издавать без цензуры и даже анонимно. Желая задавать тон в журналистике и руководить общественным мнением, сама императрица основала журнал «Всякая всячина» (1769). Вслед за ним появилось ещё с полдюжины, из которых самым ярким был новиковский «Трутень». Сатира была призвана исправлять общественные нравы, причём, по мнению императрицы, критика должна была быть лёгкой, доброжелательной, “улыбательной” и не касающейся конкретных лиц.
И после восстания Пугачёва, глубоко потрясшего русское общество, императрица не отказалась от своих просветительских планов, хотя действовала она осторожно, стараясь не нарушать хрупкого общественного равновесия, не забывая о своей социальной опоре — дворянстве. На предложение Дидро о проведении ряда радикальных реформ она отвечала так: “Вы забываете, господин Дидро, во всех ваших реформаторских планах разницу наших положений: вы работаете только с бумагой, которая терпит всё... тогда как я, бедная императрица, работаю на человеческой коже, которая значительно чувствительней...” (цит. по изд.: Ropert A. La misere et la gloire. Histoire culturelle du monde russe de l’an mil a nos jours. Paris, 1992. P. 151).
Пришедший в ноябре 1796 года к власти Павел сразу же попытался пересмотреть всё сделанное за тридцать четыре года царствования Екатерины II — и это стало одним из важнейших мотивов его деятельности. Например, в области сословной политики Павел предпринял ряд шагов по наступлению на “дворянские вольности”. В 1797 году был объявлен смотр всем числящимся в полках офицерам, а не явившиеся были уволены в отставку. Были также серьёзно ограничены привилегии для неслужащих дворян, а в 1800-м велено большинство из них определить в военные. С 1799 года вводился порядок перехода с военной службы на гражданскую лишь с разрешения Сената. Не служившим государству дворянам было запрещено участвовать в дворянских выборах и занимать выборные должности; вопреки законодательству Екатерины II в отношении дворян применялись телесные наказания. В то же время Павел старался ограничить приток в ряды дворянства недворян. Его основной целью было превратить русское дворянство в дисциплинированное, поголовно служащее сословие.
Стремление Павла к мелочной регламентации сказалось и на его вмешательстве в повседневную жизнь подданных. Так, специальными указами были запрещены определённые фасоны одежды, причёсок, танцы, в которых император видел проявления свободомыслия. Была введена жёсткая цензура, запрещён ввоз книг из-за границы.
Известие о смерти императора было воспринято в России с облегчением — началась новая эпоха царствования Александра Благословенного.
Для развития культуры XVIII века основополагающими стали идеи Просвещения. Само понятие “Просвещение” приобрело тогда особый смысл, отрицающий его прежнюю, религиозную трактовку. Христианская традиция понимала просвещение как распространение христианства среди язычников. Люди же XVIII века были убеждены, что просвещение поможет освободиться от невежества и предрассудков, усовершенствовать все стороны общественной жизни и самого человека. Эти идеи определяли их мировоззрение и менталитет, философские и эстетические взгляды, представления о государстве и обществе, поведение и психологию.
Для мировоззрения этой эпохи свойственна вера в познавательные возможности человеческих чувств и ощущений, позволяющих разуму создавать истинную картину мира (сенсуализм). Философы XVIII века, признавая Бога как Творца мира, отрицали его прямое вмешательство в человеческую жизнь. Они верили в естественные законы, которые управляют природой и обществом. Для общественных взглядов были характерны представления о естественном равенстве людей, доброй природе человека, недопустимости угнетения одних людей другими, вера в прогресс.
Идеи французских просветителей захватили всю Европу. Россия не стала исключением — примерно с середины века началось увлечение французскими авторами. Наибольшую популярность имели произведения Вольтера, большинство из которых были переведены на русский язык. Екатерина II состояла в переписке с ним. Дидро, Гримм, Рейналь были благожелательно приняты в России. Екатерина предлагала печатать «Энциклопедию» в России, оказывала просветителям материальную поддержку, граф Григорий Орлов предлагал Руссо поселиться у него в имении. Книги этих авторов были обязательной принадлежностью дворянских библиотек.
Впрочем, о распространении идей Просвещения в России следует говорить с существенными оговорками. Во-первых, круг людей, знакомых с ними, был очень узким — дворянская и разночинская интеллигенция, которая только формировалась в России. Во-вторых, даже они воспринимали не все идеи просветителей, что было обусловлено различием в экономическом и общественном развитии России и Франции, разницей в исторических традициях. Поклонники Вольтера и Дидро целиком разделяли, пожалуй, лишь их веру в просвещённый разум, в пользу науки и образования.
Наиболее глубоко идеи Просвещения проникли в среду зарождающейся русской интеллигенции — появились оригинальные мыслители, критиковавшие крепостничество, помещичий произвол, выступавшие против сословных привилегий, деспотизма и злоупотреблений государственного аппарата. Наиболее яркими представителями русского просветительства второй половины века были журналист и книгоиздатель Н. И. Новиков, писатель Д. И. Фонвизин, драматург и журналист И. А. Крылов, профессора Московского университета Д. С. Аничков, С. Е. Десницкий и др.
Как Россия отличалась от предреволюционной Франции, так и русское просветительство отличалось национальным своеобразием. Неразвитость капиталистических отношений сказалась в том, что русские просветители не были в своих высказываниях столь радикальны и последовательны, как их французские современники. Никто из русских просветителей до А. Н. Радищева не выступал открыто за отмену крепостного права. Все они ратовали лишь за его смягчение, а Фонвизин писал о необходимости освобождения крестьян в будущем, после длительной подготовки. Русское просветительство не имело ярко выраженной антирелигиозной направленности. Это объяснялось тем, что Церковь после петровских реформ играла достаточно скромную роль в новой русской культуре.
Выразительнейшим свидетельством свершившегося поворота в системе ценностей XVIII века стала архитектура Петербурга. Новая столица была заложена в мае 1703 года, при этом произошёл переход от средневековой радиально-кольцевой схемы строительства к регулярной планировке, для которой были характерны геометрическая правильность, симметричность в застройке улиц. Свой “строгий, стройный вид” город окончательно приобретает к началу XIX века. В этом большая заслуга иностранных архитекторов — Ж. Б. Леблона, Д. Трезини, Д. Кваренги и представителей русской архитектурной школы — И. Старова, М. Казакова, В. Растрелли.
Значительный подъём переживает портретная живопись — в ней отчётливо виден поиск новых средств выразительности, усиление внимания к человеческой личности. Развитию живописи способствовало открытие в 1757 году Академии художеств в Петербурге. Во второй половине XVIII века появилась плеяда выдающихся мастеров портретного искусства — Ф. Рокотов, Д. Левицкий, В. Боровиковский.
Среди искусств, получивших развитие в XVIII веке, особое внимание стоит уделить литературе. Именно в это время впервые появляются светские писатели, чьи произведения печатались типографским способом. Литература перестала быть анонимной и рукописной.
Первым литературным направлением, освоенным русскими авторами, был классицизм (от латинского Сlassicus — образцовый). Для него характерны рационалистическое восприятие жизни, высокий гражданский пафос и просветительская направленность. В сочинениях писателей-классицистов действовали не конкретные люди, наделённые индивидуальными достоинствами и недостатками, а собирательные герои — либо абсолютно добродетельные, либо полные злодеи. Художественные правила классицизма были изложены в поэме французского автора Н. Буало «Поэтическое искусство», которая стала своеобразным руководством для писателей. В классицизме особое значение придавалось жанрам, выработанным ещё античной литературой, — трагедии, героической поэме, оде, сатире, комедии.
В творчестве ряда авторов (Радищева, Карамзина) оформляется на русской почве другое литературное направление — сентиментализм, для которого характерен интерес не к государственности, а к человеку. Само слово “сентиментализм” происходит от французского Sentiment — чувствительность: так называли в XVIII веке область эмоций, переживаний, “способность трогаться несчастиями другого”.
Новая русская литература началась с сатир Антиоха Дмитриевича Кантемира (1708–1744) — одного из наиболее образованных людей своего времени. Хотя сатиры были написаны старомодным стихом, напоминавшим силлабические вирши XVII века, звучали они очень современно и предопределили некоторые темы русской литературы XVIII–XIX веков. Поэт высмеивал невежество, ханжество, дворянскую спесь, щегольство. Идеал автора сатир — честный и образованный дворянин, усердно служащий государству, сочувствующий тяготам простого народа.
Первым профессиональным литератором, реформатором русского стихосложения был Василий Кириллович Тредиаковский (1703–1769). Он получил образование в Славяно-греко-латинской академии, а затем в Париже, где изучал богословие, философию и словесность. После возвращения в Россию Тредиаковский издал роман П. Тальмана «Езда в остров Любви». В книгу переводчик включил и собственные стихи. Роман (бессмертное произведение) светского, любовно-галантного содержания произвёл большое впечатление на придворное общество. Поэт был представлен императрице, но духовенство осудило его как “первого развратителя молодёжи”.
По долгу службы Тредиаковскому пришлось писать множество торжественных од. Он сделал огромное количество переводов с европейских языков, написал эпическую поэму «Телемахида». Однако главными заслугами Тредиаковского считаются усовершенствование способов стихосложения и попытки реформировать русский литературный язык. Большое значение для дальнейшего развития русской литературы имело написанное им руководство «Новый и краткий способ к сложению русских стихов» (1735).
Центральной фигурой культурной жизни России в середине века был Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1765). В девятнадцать лет он поступил в Славяно-греко-латинскую академию. В 1736 году в числе лучших учеников был направлен в Петербург, в Академический университет, потом в Германию. В Марбургском университете он изучал математику, физику и философию, затем занимался химией, минералогией и горным делом во Фрайбурге. После возвращения в Россию Ломоносов стал адъюнктом (младшее академическое звание) физики, а затем профессором химии. С его именем связано возникновение Московского университета.
Ещё раньше Ломоносов прославился как поэт своей «Одой на взятие Хотина» (1739). Ему принадлежат многие идеи в области русской словесности. В 1739 году он пишет «Письмо о правилах российского стихотворства», в котором существенно расширяет силлабо-тонический принцип стихосложения. В 1758 году в работе «О пользе книг церковных в русском языке» формулирует теорию “трёх штилей”. В своей поэтической практике Ломоносов дал образцы многих важнейших жанров.
Наиболее радикальным из русских просветителей был Александр Николаевич Радищев (1749–1802). Сын богатого саратовского помещика, он провёл детские годы в имении отца, затем был отправлен в Пажеский корпус — учебное заведение, которое готовило дворян к придворной службе. Юридическое образование Радищев получил в Лейпцигском университете, а “учился мыслить” у радикальных французских просветителей — Гельвеция, Дидро, Руссо, Мабли. Дослужившись до должности управляющего Петербургской таможни, получил орден из рук императрицы, пользовался покровительством А. Р. Воронцова.
Самая известная книга Радищева — «Путешествие из Петербурга в Москву» (1790). В ней автор впервые в России прямо и открыто высказался против крепостного права и всех его порождений в русской жизни. Радищев считал, что крепостничество не только аморально, но и экономически невыгодно по сравнению со свободным трудом. Он первым признал право народа на самостоятельное решение своей судьбы — право на революцию.
Публикация «Путешествия…» совпала с Великой французской революцией, что особенно испугало Екатерину, увидевшую, что среди её подданных есть сторонники революционных идей. Прочитав книгу, императрица уяснила, что “сочинитель не любит царей”, “грозит царям плахою”, “надежду полагает на бунт от мужиков”, и нарекла Радищева “бунтовщиком хуже Пугачёва”. Суд вынес бунтовщику смертный приговор. Екатерина заменила его ссылкой в Сибирь. Позже, при Павле, Радищев будет возвращён из ссылки, а при Александре даже вновь возвышен. Однако и с новой властью ему не удалось пойти на компромисс; испуганный перспективой новой опалы, Радищев кончает жизнь самоубийством.
Яркой и весьма противоречивой фигурой среди русских просветителей был Николай Иванович Новиков (1744–1818). Он получил образование в гимназии при Московском университете, прекрасно знал труды Монтескьё, Вольтера, Дидро, Руссо и даже перевёл некоторые из их произведений. В 1769–1774 годах Новиков издавал сатирические журналы «Трутень», «Пустомеля», «Живописец», «Кошелёк», где критиковал крепостное право, пороки государственного управления, нравы дворянства, взяточничество судей, даже полемизировал с Екатериной.
Уже в первом журнале Новикова — «Трутне» — на первый план вышел крестьянский вопрос. В качестве эпиграфа к журналу были взяты слова из притчи Сумарокова: “Они работают, а вы их труд ядите!”. В «Живописце» были помещены самые известные материалы, разоблачающие помещичий произвол. Автором этих анонимных публикаций считают Новикова, Фонвизина, Радищева. Критиковал Новиков и плоды модного среди дворян воспитания и обучения.
В 1770-е годы Новиков занялся книгоиздательством. Особенно широкий размах эта деятельность приняла, когда он арендовал типографию Московского университета. За тринадцать лет (1779–1792) в пяти типографиях Новикова было издано более 1000 книг и журналов, что составило почти одну треть всей печатной продукции России того времени. Независимые взгляды просветителя, его бурная общественная деятельность вызвали гнев у императрицы. Обеспокоенная стремлением масонов (а Новиков увлекался идеями масонства) повлиять на наследника престола Павла Петровича, она велела запереть Новикова на пятнадцать лет в Шлиссельбургскую крепость. Он провёл в заточении более четырёх лет и был выпущен императором Павлом. Сломленный морально и физически, Новиков уже не принимал участия в общественной жизни, но до глубокой старости занимался филантропической деятельностью — помогал крестьянам и даже пленным французам во время войны 1812 года.
Денис Иванович Фонвизин (1745–1792) был автором стихов, публицистических произведений, пьес. О его письмах, написанных во время путешествия по Европе, современный французский автор отозвался так: “Если бы Денис Иванович Фонвизин не написал ничего, кроме заметок о Франции времён Людовика XV, он бы уже заслуживал известности”. Знаменитыми стали такие его сатирические произведения, как комедия «Бригадир» и «Всеобщая придворная грамматика».
Фонвизин — автор комедии «Недоросль» (1782), живой, выразительной и остроумной, надолго пережившей своё время. В «Недоросле», как в зеркале, отразилась картина дворянского образования и нравов. За общеизвестной фразой Митрофана “не хочу учиться, хочу жениться” узнаются указ Петра I, не дозволявший молодым людям жениться, пока не пройдут курс наук, а также настойчивые требования екатерининского правительства к дворянству обучать своих детей. Комедия Фонвизина появилась в тот год, когда в России была учреждена комиссия по созданию системы общеобразовательных школ. Но пойдёт ли эта деятельность на пользу дворянству, уверовавшему, что у него есть все права и нет обязанностей? На слова Правдина о том, что “тиранствовать никто не волен”, госпожа Простакова восклицает: “Не волен! Дворянин, когда захочет, и слуги высечь не волен: да на что ж дан нам указ-то о вольности дворянства!” В понимании Простаковой закон оправдывал беззакония.
Одной из самых ярких поэтических фигур XVIII века, несомненно, стоит признать Гаврилу Роман (бессмертное произведение)овича Державина (1743–1816). Он значительно обновил литературную систему классицизма, обогатив многие поэтические жанры сочными красками, яркими бытовыми подробностями. Вниманию императрицы Екатерины II Державин был обязан одой «Фелица» — похвалой Екатерине. Но уже очень скоро после её создания и приближения поэта ко двору отношения его с императрицей осложнились конфликтами с нею и её фаворитами. Желание императрицы сделать из Державина придворного поэта потерпело крах. Несмотря на то, что одно время он был секретарём императрицы, впоследствии сенатором, а в начале царствования Александра — министром юстиции, придворная карьера Державина каждый раз заканчивалась ссорой между поэтом и его венценосными покровителями.
Трудно найти в истории русской литературы писателя, сама жизнь которого так много значила бы для русской культуры, как жизнь Николая Михайловича Карамзина (1766–1826). С ним в нашу словесность входит дух Европы.
В 1790-х годах Карамзин издавал самый яркий в XVIII веке русский литературный журнал — «Московский журнал». Вскоре писатель стал главой нового литературного направления — сентиментализма, чьей задачей стало изображение “чувствительного” героя, человека, способного жить жизнью сердца. Большую славу Карамзину принесла повесть «Бедная Лиза» (1792). Незамысловатая история несчастной любви крестьянской девушки и молодого дворянина имела шумный успех у читателей. Мысль о том, что “и крестьянки любить умеют”, была новой даже для конца XVIII века.
Карамзин завершил реформу русского литературного языка, сделав его ясным, изящным, способным выражать сложные понятия и тонкие чувства. Работа Карамзина над «Историей государства Российского» будет протекать уже в XIX веке.
Символичным и очень важным для истории русской культуры можно назвать путешествие Карамзина в Европу в 1789–1790 годах. Блестяще образованный молодой человек встречался с философами, писателями, политическими деятелями, посещал музеи, покупал книги. Узнав о взятии Бастилии, он поехал в Париж, где был свидетелем первых шагов французской революции. Но Карамзина не тронули революционные идеи. “Всякое гражданское общество, веками утверждённое, есть святыня для добрых граждан, — считал он. — Всякие же насильственные потрясения гибельны, и каждый бунтовщик готовит себе эшафот”. Замечательным памятником путешествия по Германии, Швейцарии, Франции и Англии стали «Письма русского путешественника». Это произведение свидетельствует о том, что, оставаясь русским, автор чувствовал свою неразрывную связь с европейской культурой.
Путешествие Карамзина стало своеобразным завершением работы, которую начал Пётр I, отправляясь в Великое посольство, — русский человек стал европейцем.