Ганс ф. К. Гюнтер пророк нордической расы «Я предупредил тебя, случайность, и отгородился от всякого твоего тайного проникновения. Ни тебе, ни другому какому обстоятельству мы не выдадим себя»

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 26

Украина – преимущественно динарская область. Авантюрист Казанова упоминает о неутешной тоске по родине преимущественно динарских словенцев; он и сам был склонен к ностальгии и, судя по его портретам, имел динарскую примесь.

Несомненно, динарская кровь определяет то особое чувство собственного достоинства, которое отличает крестьян альпийских областей Германии и Австрии. Сильная примесь динарской крови отдаляет баварцев от северных немцев. Кровь восточной расы, перемешанная с нордической, скорее способствовала преодолению различий между северными немцами, с одной стороны, и баварцами и австрийцами, с другой.

Динарские люди гордятся своим своеобразием, блюдут традиционные обычаи. В австрийских Альпах жители каждой долины имеют свой диалект, свои особенности строительства домов, свои обычаи. Творческое своеобразие отличает эти местности от тех, где преобладает восточная раса. Для преимущественно динарского населения Украины характерны красочные костюмы, украшения домов и предметов домашнего обихода, уход за садами, любовь к своим песням – все это черты динарской души.

Динарской расе, как и нордической, свойственны воинственные наклонности и способности. О преимущественно динарских черногорцах говорят, что они любят свою родину, что они выносливые, смелые, «прирожденные солдаты». Прекрасными солдатами были в мировую войну также французские и итальянские горцы.

Наблюдатели отмечают у динарской расы и ее коммерческие способности. Люди этой расы легко возбудимы, быстро впадают в гнев. Это связано с гипертрофированным чувством чести и повышенной чувствительностью, ничтожный повод может быть воспринят как оскорбление. В преимущественно динарских юго-восточных областях Германии много людей осуждено за нанесение тяжких телесных повреждений. Но, несмотря на вспышки гнева, динарской расе свойственно добродушие. Грубость сочетается у людей этой расы с сентиментальностью. Динарский человек обычно хороший знаток людей, он умеет подметить их смешные стороны и метко описать их в словах. Немецкие диалекты динарских областей особенно богаты шутливыми словами и поговорками. Динарские люди склонны к изучению других народов, они тонко чувствуют природу.

Динарская раса кажется мне по сравнению с нордической, более простой, возможности ее развития ограничены. Прежде всего, она менее предусмотрительна. У нее нет душевной тонкости и смелости мысли нордической расы. Динарская душа довольствуется немногими впечатлениями. В динарской расе нередко встречаются такие люди, которых называют «людьми настроения».

Динарский тип – способный и жизнерадостный, с чувством юмора и склонностью к дракам. Общительность динарской расы грубая и шумная. Основные ее черты – грубая сила и прямота.

Люди динарской расы любят роскошества и высокопарные слова. Многие их действия и слова носят на себе печать экзальтации. Все приподнятое, избыточное, пленительное в искусстве барокко – выражение динарской души, я писал об этом в книге «Раса и стиль» (1926). Динарские люди – хорошие актеры. Их актерские качества проявляются и в повседневной жизни, они любят изображать «простосердечных детей природы», за что их любят люди других рас и что помогает им преуспевать.

Динарская раса имеет особый музыкальный дар, и не случайно композиторы часто имеют динарские черты. Примеры – Паганини, Тартини, Керубини, Шопен, Верди, Берлиоз, у немцев – Гайдн, Моцарт, Вебер, Лист, Вагнер, Корнелиус и Брукнер. И не случайно народная песня в Германии жива именно в динарских областях. Любимые краски динарской расы – темно-зеленая и красно-коричневая.

По духовной одаренности я бы поставил динарскую расу (вместе с фальской) на второе место среди европейских рас. Даже когда у великих людей Европы заметна примесь ненордической крови, чаще это примесь динарской (или фальской), чем восточной или западной расы.

Наблюдения за студентами Венского университета заставляет меня предположить, что динарская раса не испытывает такой тяги к научной деятельности как нордическая. Австрийские студенты кажутся мне более нордическими, чисто динарские черты встречаются среди них редко. Зато нордически-динарская смесь – нередкое явление среди образованных людей Швейцарии, южной Баварии и Австрии. В Италии сравнительно много студентов принадлежит к динарской расе. Согласно исследованиям Ливи, студенты во всей Италии в среднем выше ростом, чем крестьяне, и преобладающая форма носа у них – орлиный. Это признаки динарской расы.

* * *

Психические качества т.н. переднеазиатской (арменоидной) расы, «сестры» динарской расы, сильно отличаются от ее психических качеств. Психические различия кажутся мне в данном случае большими, чем физические. «Народы преимущественно арменоидной расы, такие как армяне, греки, евреи отличаются особым талантом к торговле, умом и способностью проникать в души других людей» (Ленц). Переднеазиатская раса имеет также особый музыкальный дар. Она склонна к жестокости, причем к расчетливой жестокости, об этом свидетельствует история народов Передней Азии. Подробное описание переднеазиатской расовой души см. в книге Клаусса
«О душе и облике рас и народов» (Мюнхен, 1928).

Штиль в книге «Наши враги» (Штутгарт, 1916) описывает впечатление от армянских военнопленных, преимущественно людей переднеазиатского типа: «Они не столько предприимчивы, сколько сдержанно осторожны, в них не столько гордой веры в себя. сколько хитрых расчетов, – об этом говорят их внешние черты».

14. Психические качества восточной

(альпийской) расы

Испанский ученый, изучавший восточную расу, которая живет в Испании довольно компактно в горах северо-западного побережья, отмечает ее замкнутость и угрюмую неприветливость по отношению к чужим. Швейцарцы восточной расы, по отзыву Рипли, равнодушны и терпеливы. Во всех странах восточный человек проявляет терпеливое прилежание и очень привязан к своей семье и своему месту жительства. Это удобный сосед и спокойный подданный. «Это оседлый тип, который редко мигрирует, разве что из-за допущенной по отношению к нему большой несправедливости. Там, где он поселился, он держится за свое наследственное владение, несмотря на все неудачи. Если он переселяется в город, то обычно возвращается на родину, чтобы провести там в покое свои последние дни» (Рипли). Некоторые считают это возвращение на родину восточных людей причиной того, что в городах Бадена население более длинноголовое. Такое возвращение на родину типично для Франции: счастье французского рантье – воплощение желаний восточного человека.

Маклин в «Anthropological Review IV», 1866, описывает свои впечатления от восточной расы в местах, где она, вероятно, имеет западную примесь. Короткоголовых, широколицых и низкорослых жителей Западной Ирландии и Гебридских островов он называет «типом Санчо Пансы»; они «эмоци-ональны, в возбужденном состоянии вспыльчивы, лукавы, жадны до денег, бережливы, хотя живут в бедности. Трудолюбивы, когда точно знают, что дело принесет им доход, в противном случае апатичны и ленивы».

Сопоставим эту характеристику с той, которую дает Лапуж: «Брахикефал – человек трезвый, работящий, бережливый, осторожный. Нельзя отказать ему в мужестве, но воинственных наклонностей он не проявляет. Он любит земледелие и привязан к своему клочку земли. Он человек не без способностей, но редко по-настоящему одаренный. Он ставит перед собой очень ограниченные цели и терпеливо работает над их осуществлением. Он очень недоверчив, но его легко увлечь словами, смысла которых он не понимает. Это человек традиции, т.н. здравый ум. Прогресс ему не нужен, он хочет быть, как все, обожает единообразие. По религии он католик, от государства он ждет только подачек и его единственное желание – сравнять все выдающееся, потребности выдвинуться самому у него нет. Он очень хорошо понимает свою краткосрочную выгоду, а также выгоду для своей семьи и своего окружения, но масштабами всей страны он не мыслит».

В областях Норвегии с сильной восточной примесью Арбо нашел людей «более низкой культуры, менее чистоплотных, мрачных и менее гостеприимных. Женщины надрываются, занимаясь всем, а их мужья бездельничают… Здесь нет аристократизма, царит демократическое единообразие, все равны».

Главные качества восточных людей – созерцательность, стяжательство и бездушие. Благородство – не та ценность, к которой стремится восточная душа. Ее ценность – спокойная и уютная обывательская жизнь. Золя в своих «Ругон-Макарах» называет родоначальника, садовника Ругона «тяжеловесным и невозмутимым». Это французские эпитеты для людей восточной расы. Восточному человеку не свойственны великодушие и душевные порывы, это мещанин, думающий только о себе, своей семье, деньгах и созерцательном покое, мещанин не по принадлежности к определенному сословию, а по своей сути.

Бездушие, эгоизм и работоспособность, мелочность, а также деловая семейная сплоченность людей восточной расы, их способность существовать в любых условиях, их осторожность, упорство, ум, оперирующий привычными категориями, их мещанство – вот черты, благодаря которым восточный человек часто больше процветает в буржуазной, особенно мелкобуржуазной жизни городов, чем люди других рас. У них не бывает столько планов, как у нордических людей, и такой экзальтации, как у динарцев. Реже, чем люди других европейских рас, восточные люди пребывают в хорошем настроении. «Они не понимают шуток. Они думают, что над ними издеваются» (Арбо). Англичане, американцы, шведы и датчане сами смеются над карикатурами на них, чехи, поляки, литовцы, эстонцы и югославы чувствуют себя оскорбленными. Восточный человек гораздо тесней, чем люди других европейских рас, связан с ближайшими предметами и целями, даль его не влечет. Он лучше понимает привычную, повседневную жизнь. Если брать область живописи, то очень много от восточной сути в картинах Ганса Тома².

Восточный человек в сельских условиях любит свой клочок земли, в городских – тепло своего тесного, замкнутого мирка. Он всегда старается сочетать приятное с полезным. Работает он равномерно, качество его труда среднее. «Брахикефалы далеки от чисто научных устремлений, которым долихокефалы, движимые жаждой знаний, отдаются всем своим существом; но брахикефалы не упускают из вида практическую выгоду от новых изобретений, и часто бескорыстные долихокефалы становятся экономически зависимыми от брахикефалов» (Аммон. Естественный отбор у человека. 1893). Но «практичность» восточного человека всегда мелочна.

Восточный человек образует вместе со своей семьей замкнутую, самодостаточную группу. Одиночество нордического человека ему чуждо, он тесно связан со своей семьей и людьми того же типа. С ними он в приятных отношениях и постороннему человеку кажется «душевным». Сборища завсегдатаев в немецких пивных это сугубо восточное явление. В состоянии опьянения динарский человек бурно радуется жизни, нордический – груб и неукротим, а восточный – «само дружелюбие, доходящее до назойливой ласковости» (Арбо). В семьях восточных людей не бывает бурных ссор. Ни у кого семейное чувство не бывает столь сильным и теплым, как у восточной расы, но уже деревня – слишком много для его кругозора, не говоря об округе и тем более стране. Он не испытывает потребности в расширении связей. Хотя он ярко выраженный коллективист, его коллектив это узкий круг, в котором царят уют и тепло.

Поэтому в религиозной жизни он склонен к образованию небольших групп для культивирования особых форм религиозности. Государственная церковь кажется ему недостаточно благочестивой, он образует вместе с себе подобными нечто вроде секты, религиозная жизнь которой отличается спокойствием и теплотой, мечтательностью и задумчивостью, но часто также тупым самодовольством. Это явление наблюдается в юго-западной Норвегии, где сильна восточная примесь, а также в ряде протестантских местностей в южной Германии (в католицизме сектантство не поощряется).

Восточный человек не имеет воинственных наклонностей и неохотно идет в солдаты. Но при надлежащем командовании восточные люди столь же хороши в обороне, как нордические и динарские – в наступлении.

Не совсем верно называть восточных людей консерваторами в политическом смысле. Они в любой стране примыкают к той партии, идеи которой наиболее широко распространены и наиболее привычны. У крайних партий меньше всего восточных избирателей. В настоящее время духу восточной расы ближе всего либералы и социал-демократы. Но восточная раса – всегда ведомая раса.

Восточную расу трудно привести в движение, но, единожды сдвинутая, она может оказать сильное давление. Восточные люди склонны к массовости и уравниловке, их духу соответствует идея равенства. «Их склонность к демократическому учению о равенстве основана на том, что они сами ни в коем случае не хотят подниматься выше среднего уровня и испытывают к великому, которое они не могут понять, неприязнь если не ненависть» (Аммон). Похоже, идея равенства всех людей свойственна, прежде всего, широколицым и короткоголовым азиатам, от которых, может быть, произошли восточная и восточно-балтийская расы. Во всяком случае, для обеих этих рас характерно то чувство, которое Ницше называл «ressentiment» (злобная зависть), а Л.Ф. Клаусс – ненавистью к высшему. Восточная раса, как правило, отвергает необычное ради среднего. О сравнительно небольшом числе людей восточного и восточно-балтийского типа среди выдающихся людей Европы свидетельствует и исследование форм носа великих людей, которое провел Вудс («Journal of Heredity», том 12, 1921). По его словам, «лишь очень редко мы встречаем великого человека с маленьким или коротким носом».

Многим восточным людям присуща, обычно подсознательная, неприязнь, часто даже злобная зависть по отношению к людям других рас, которые нарушают их спокойную жизнь. Отсюда бросающаяся в глаза угрюмость восточных людей при общении с людьми других рас, их подозрительность и лукавство. Восточные люди неоткровенны, упрямы, коварны, ворчливы. Они не любят чужое, новое и необычное.

Но даже в борьбе за любезное ее сердцу «равенство всех людей» восточная раса нуждается в вождях, обычно принадлежащих к другой расе. Французскую революцию можно считать массовым явлением восточного и западного типа, но среди ее вождей преобладали нордические люди. Можно считать большевизм восточно-балтийским, восточным и центально-азиатским движением, но среди ее вождей до сих пор преобладали евреи, преимущественно переднеазиатской расы. Все движения восточной расы вынуждены искать вождей иной крови.

Восточный человек обычно миролюбив, он избегает ссор. Он никогда не бывает столь упрям и принципиален, как нордический человек, он ищет сходства, а не различия, ищет пути к примирению. В присутствии нордического человека он чувствует себя неуютно. Он более «практичен» и действует целенаправленно, обдуманно и осторожно даже в том возрасте, когда нордический человек еще делает глупости по молодости.

Любовь западного человека – страстная, нордического – глубокая, часто выражающая его мировоззрение, любовь восточного человека – суховатая или приторная (на чужой взгляд). Браки между восточными мужчинами и женщинами весьма прочны, брак мужчины иной расы с восточной женщиной часто превращается для него в муку, мужчина становится все более молчаливым и равнодушным; брак восточного мужчины с женщиной иной расы делает ее озлобленной или, при слабой натуре, – страдалицей.

Любимые цвета восточной расы – фиолетовый и коричневый.

Даже ребенком восточный человек выглядит более взрослым, чем нордический ребенок, но он никогда и не остается так долго молодым, как нордический человек. Он рано становится опытным, проявляет знание людей, раньше намечает себе определенные цели. Восточные дети – прилежные ученики, восточные женщины находят побочный заработок и помогают своим мужьям больше, чем женщины других европейских рас.

В целом образ восточной расы получается не очень привлекательным, хотя без ее участия индустриализация Центральной Европы была бы немыслимой. Но сравнение производится с точки зрения других рас. Если бы существовала особая восточная цивилизация (а то что ее нет, весьма показательно), оценка была бы совсем иной.

15. Психические качества

восточно-балтийской расы

Психические качества восточно-балтийских или преи-мущественно восточно-балтийских людей описал Густав Рециус на примере тавастов, части финнов, у которых преобладает восточно-балтийская раса с нордической примесью. Я взял многое из его описания, но по ряду пунктов вынужден от него решительно отмежеваться. Духовную суть восточно-балтийской расы описал также Норденстренг, но, мне кажется, он больше описывает финнов, восточнобалтийско-нордическую смесь, а не саму восточно-балтийскую расу. Лучше всего духовную суть восточно-балтийской расы можно узнать на примере великорусского населения. Вот описание поведения русских крестьян, взятое из «Моих университетов» М. Горького:

«Это были, в сущности, добродушные животные. Любого из них легко можно было заставить смеяться детским смехом, любой из них мог с детским легковерием слушать рассказы о поисках счастья или о подвигах. Все, что пробуждало мечты о возможности легкой жизни по своему хотению, было дорого этим диковинным душам. Но когда они сбивались в серую толпу при встречах в городе или в портовом кабаке, они забывали все свои хорошие качества и наряжались, как попы, в одеяния лжи и притворства. Они начинали выказывать собачью преданность сильным, и тогда на них было противно смотреть. Или вдруг их охватывала волчья ярость, шерсть у них вставала дыбом, они скалили зубы и дико выли, готовые к драке. В такие моменты было неприятно на них смотреть, так как они могли разнести ту же церковь, в которую еще накануне вечером ходили кроткие и смиренные, как ягнята в загон».

Восточный человек людям других рас кажется поначалу молчаливым, серьезным, даже унылым и мечтательным, мало подвижным и неспособным к воодушевлению. «Он очень скупо выражает свои чувства, если это не раздражение или ненависть» (Норденстренг). Кажется, этот человек довольствуется малым. Но при более доверительном знакомстве обнаруживается гораздо более сложная картина. При доверительном общении молчаливый восточно-балтийский человек может стать очень разговорчивым. «Когда он развязывает язык, он становится чрезмерно многословен» (Норденстренг). За кажущимся довольством своей бедной жизнью нередко обнаруживается безграничное недовольство, которое обычно не проявляется просто из-за неспособности принимать решения. Эмоциональная жизнь восточно-балтийского человека весьма бурная, его внимание постоянно отвлекается от конкретного предмета и конкретного занятия. «Он охотно отдается своей силе воображения и не обращает внимания на окружающую действительность» (там же). Восточно-балтийский человек легко становится фантазером, он может жить в мире призраков, возникших в его мозгу, говорить при доверительных беседах многословно и вдохновенно, даже с лихорадочным вдохновением. В экзальтации он строит неясные планы и готов фанатично проводить их в жизнь. Однако разговоры восточно-балтийского человека, первоначально направленные на определенную цель, могут очень быстро стать бесцельными, хотя всяческие планы продолжают разрабатываться до деталей. В этом сказывается сила воображения, которая никогда не создает четких образов.

Нордический человек кажется восточно-балтийскому холодным, сухим, бесчувственным и расчетливым, потому что нордическая сила воображения, несмотря на смелый полет мысли, всегда возвращается к действительности³.

Нордическая сила воображения более архитектоничная, восточно-балтийская – более музыкальная. Но главный признак восточно-балтийской расы – неспособность к принятию решений. Отсюда и взгляд на преступников как на «несчастных людей».

Недовольство может овладеть людьми восточной расы, они начнут рьяно воплощать в жизнь какие-нибудь идеи и навязывать их другим, но все равно так и не решат, что для них хорошо, а что плохо.

Творческая одаренность восточно-балтийской расы проявляется прежде всего в музыке и литературе. Сила воображения сочетается с хорошим знанием людей и умением их описывать, причем часто в мрачных тонах – вспомним русские романы – и с особой тягой к унизительно-смехотворному, странному и гротескному. При всем внешнем реализме и часто убедительном описании характеров в восточно-балтийской литературе всегда присутствует нечто запутанное, авантюрное, нереальное, одновременно озлобленное и растерянное. Восточно-балтийского человека тянет к колдовству, к спиритизму, потому что душа его никогда не может довольствоваться реальностью. Он все время ищет какого-то «спасения». Поэтому среди восточно-балтийского населения процветают разные секты, отсюда же навязчивая любовь к ближним. Люди восточно-балтийской расы, как и восточные, – но общество для восточно-балтийского человека становится чем-то мистическим.

Восточно-балтийского человека тянет к общению, он старается проникнуть в духовную жизнь других и при этом сам в духовном плане охотно раздевается перед ними догола. Его можно было бы назвать «прирожденным психологом», если бы его описания людей были более ясными. Многие восточно-балтийские люди обладают актерским даром. Музыка восточно-балтийской расы тяготеет к расплывчатым, протяжным мелодиям.

Восточно-балтийский человек всегда готов помочь ближнему и гостеприимен. Он верен своим друзьям. Одиночества он не любит, предпочитает общество и некритично воспринимает общепринятые идеи. Он очень терпелив. Восточно-балтийские люди мыслят масштабами всей страны, поэтому руководителям государства легко использовать их для своих целей.

С точки зрения восточно-балтийского человека, «все в руце Божьей». Он фаталист и очень вынослив в труде. Если он не способен к целенаправленному, обдуманному действию, то он может упорно работать. В делах веры и политики он при всем своем фатализме склонен к фанатизму и нетерпимости.

В отношениях с чужими восточно-балтийский человек всегда сдержан и осторожен, поэтому он часто кажется коварным и лживым. Во всяком случае легко вызвать у него недоверие. Он завистлив и мстителен, умеет рассчитывать планы мести и выжидать подходящей возможности, чтобы отомстить. Он груб с женщинами и груб вообще. На востоке Германии, где сильна примесь восточно-балтийской расы, велико число преступлений, таких как нанесение тяжелых увечий и кражи.

У восточно-балтийского человека чувства легко переходят в противоположные, вообще у него быстро меняются настроения. От необузданной ярости он может быстро перейти к миролюбивой сентиментальности, от упрямства к раскаянию и самоосуждению, от растерянности к зазнайству, от вялости к озлобленности. Столь же своеобразно сочетание преданности ближним и безграничного миролюбия с завистливым эгоизмом и лукавством в одном и том же человеке. Характерна также тяга к расточительству у разбогатевших восточно-балтийских людей. Вообще восточно-балтийская душа стремится к крайним пределам, к безмерному. Тусклая повседневная жизнь вдруг прерывается взрывом страстей. Восточно-балтийские мыслители легко впадают либо в рационализм (пример – Иван Карамазов), либо в мистицизм.

Восточно-балтийскому человеку редко удается сохранить богатство. Он может неделями тупо работать, а потом весело выбросить заработанные деньги, причем в пьяном виде он необуздан и может впасть в слепую разрушительную ярость. Вообще восточно-балтийские люди не очень чистоплотны. У богатых это сочетается с любовью к роскоши.

По умственной одаренности восточно-балтийская раса выше восточной и несомненно выше западной. Восточно-балтийский человек соображает медленней, но в конечном счете все понимает правильно, его ум менее острый, но более гибкий и изобретательный. То, что восточно-балтийская одаренность не достигает нордического уровня, и неспособность этой расы к принятию решений проявляется в том, что в России и Финляндии, как и везде где преобладает восточно-балтийская раса, руководящий слой преимущественно нордический.

Что касается особого дара к изучению иностранных языков, который иногда приписывают восточно-балтийским людям, то я не согласен с этим мнением.

Как видим, образ восточно-балтийской расы таков, что он напоминает нам персонажей русских романов. И это не случайно, так как русские романы родились в народе с сильной восточно-балтийской примесью, и у таких людей, как Достоевский, эта примесь заметна и в физических, и в психических чертах.

16. Психические качества фальской

(дальской) расы

Ленц не находит у фальской расы такой же тяги вдаль, как у нордической; она больше привязана к своей родине. Он считает фальских людей еще более надежными, чем нордические, и интравертными. Еще меньше, чем нордический, фальский человек способен сочувствовать другим людям. Его отличают замкнутость и упрямство, у него больше таланта к архитектуре и изобразительным искусствам, чем к музыке и риторике. Это скорее ударная сила под руководством нордических людей, чем сама руководящая сила, хотя у ряда величайших немецких вождей была сильная примесь светловолосой богатырской расы, например, у Бисмарка и Гинденбурга (к этому же типу следует отнести Вашингтона и Бьернсона).

По описанию Керна, фальский человек скрытен, но дружелюбен. Он обидчив и не терпит чужого превосходства. Он по-медвежьи груб и хитер, более силен в обороне, чем в наступлении, в нем больше трезвого расчета, чем смелости, больше любви к свободе, чем желания господствовать.

Таким образом, речь идет о тяжеловесной, мало подвижной расе. Люди этой расы никогда не бывают легкомысленными и безумно храбрыми, как нордические. Они более терпеливо сносят несправедливость по отношению к ним, чем нордические люди. В самом характере фальских людей заложено стремление быть верными и надежными. Из них выходят хорошие стражи порядка. Ряд «капитанов экономики» рейнско-вестфальской промышленной области также принадлежит к этому типу.

Хотя фальский человек при первом знакомстве уклончив и недоверчив, то позже, когда отношения становятся близкими, выясняется, что это более теплый и добродушный человек, чем нордический. Таков же он и в своей религиозной жизни. Фальский тип часто встречается в Нижней Саксонии. Если нордический человек и в религиозной жизни больше проявляет свою волю, то фальский – свою сердечность. Нордический человек более смел, фальский более глубок. Нордический человек больше падок на новое, он творец новых идей, прежде всего, в естественных науках, технике и государственной жизни: фальский – упорен до упрямства. Он может отгородиться от других людей и чужих мыслей с железным упорством, которое внешне может выглядеть как долготерпение.

Именно среди фальской расы часто встречаются люди, которые ничего не забывают. Фальские люди охотно помогают другим, даже если их об этом не просят, но сами не любят, чтобы им помогали. В них есть нечто первобытное. Их можно принять за потомков великанов доисторических времен.

В немецком народе фальская раса больше всего представлена среди крестьян, особенно среди гроссбауэров, а также среди помещиков. Может быть, это главная причина сохранения в чистоте фальской расы со времен ее предшественников – кроманьонцев.

Приложение к «Расологии немецкого народа»

Раса и язык

… Глубокое изучение индоевропейских языков и их общего своеобразия, даже если бы не было никаких расологических, археологических и прочих открытий, одно уже дало бы возможность четко описать духовное своеобразие соответствующей этим языкам расы. В 1-м разделе данной книги было показано, что раса и язык не всегда совпадают. Историческое развитие привело к тому, что в одном случае нордический народ утратил свой язык, а в другом нордический высший слой навязал индоевропейский язык народу другой расы. Только в самом начале распространения нордической расы раса и язык нордического народа были одного типа и происхождения. С расой, с расово обусловленным формированием речевого аппарата, связана в конечном счете, если народ утратил свой язык, только манера говорить, расово обусловленное

Blog