Японская агрессия в Южной Маньчжурии: причины и следствия

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Агрессия детей: её причины и предупреждение, 124.7kb.
• «агрессия, ее причины и последствия», 37.32kb.
• Тема: Агрессия, её причины и последствия, 81.84kb.
• Программа курса «Как вести бизнес с Японией и Японская модель управления бизнесом», 84.69kb.
• Что такое агрессия? Агрессия, 36.23kb.
• Что такое агрессия? Агрессия, 36.6kb.
• Берковиц Л. Агрессия: причины, последствия и контроль. – Спб.: Прайм – еврознак, 2001., 78.38kb.
• К 65-летию вывода советских войск из Маньчжурии, 584.92kb.
• «Детская агрессия», 64.69kb.
• «Агрессия в подростковом возрасте», 173.57kb.

Японская агрессия в Южной Маньчжурии:

причины и следствия.


Наступательная политика Японии в данные годы была направлена прежде всего на полное подчинение Кореи и Маньчжурии и установление японской гегемонии в Китае. Колониальная политика Японии определялась не только (и даже не столько) интересами монополистического капитала, но прежде всего политическими интересами и амбициями военно-бюрократического крыла японской элиты, которое возглавлял весьма влиятельный генро-маршал Ямагата. Но при этом важно, что лидеры политических партий были тесно связаны с крупнейшими японскими концернами: Мицуи, Мицубиси, Сумимото, Ясуда, распространившими свои торгово-промышленные и финансовые операции на Китай и Корею.

В 1908 – 1910 гг. в правящем лагере Японии продолжалась борьба по вопросам внешней политики. Правда, коренных расхождений не было, но существовали разногласия по вопросу о путях и методах осуществления захватнических планов и по вопросу о темпах перевооружения армии и флота. С января 1906 г. по июль 1908 г. правительство Японии возглавлял лидер партии Сэйюкай Сайондзи, слывший либералом. Правительство Сайондзи пыталось улучшить финансовое положение страны за счет сокращения расходов, в том числе военных. Попытка задержать рост военных расходов встретила острое сопротивление милитаристов. Используя тот факт, что японский парламент реальной власти не имел, верхушка добилась отставки правительства Сайондзи.

С июля 1908 г. по август 1909 г. правительство возглавлял креатура военно-бюрократических кругов генерал Кацура. Правительство Кацура проводило консервативную внутреннюю политику и активизировало внешнеполитическую экспансию. В проведении завоевательной политики опирались на возраставшую силу японской армии и флота, а также на поддержку своего союзника – Великобритании. Японское правительство продолжало затрачивать крупные средства на усиление вооружений. В конце 1907 г. премьер-министр Сайондзи объявил о значительном сокращении военных расходов. Однако в действительности были лишь несколько сокращены расходы на постройку казарм военно-учебных заведений, а увеличение и перевооружение армии и флота шло в соответствии с планом, принятым в 1906 г. Старые ружья были заменены винтовками образца 1905 г., на вооружение приняты новые орудия полевой артиллерии, увеличивались и совершенствовались все роды войск.¹ «Япония продолжает усиленно готовиться в военном отношении, – писал русский посол в Токио Малевский-Малевич, – и готова ко всяким случайностям. Если в настоящее время и нет определенных данных, чтобы подозревать ее в каких-либо агрессивных замыслах, то с другой стороны, несомненно, что она намерена использовать до конца все выгоды положения, созданного успехами ее оружия, и решила стать твердой ногой на Азиатском континенте».²

Япония всемерно увеличивала боевую мощь своего военно-морского флота, причем особое внимание уделялось постройке линейных кораблей и тяжелых крейсеров, вооруженных крупнокалиберной артиллерией. В 1908 г. Япония имела в строю 11 современных линейных кораблей, 31 крейсер различного класса, 10 подводных лодок.³ К концу 1910 г., по данным газеты «Дзи-дзи симпо», японский флот имел 184 вымпела (боевых единиц) общим водоизмещением 524 тыс. тонн. В их числе имелось 14 линейных кораблей водоизмещением в 212 тысяч тонн. Кроме того, находились в постройке дредноут водоизмещением в 29 800 тонн, 3 крейсера и несколько более мелких судов.⁴ В 1911 г. была принята шестилетняя морская программа усиления военно-морского флота, предусматривавшая увеличение числа боевых кораблей в строю и замену устаревших судов новыми. К концу 1917 г. основную ударную силу флота должны были составить 15 линкоров и 14 бронированных крейсеров.⁵

Увеличение японского флота шло под знаком военно-морского соперничество с Соединенными Штатами. Японское военное лобби доказывало необходимость быстрейшего увеличения военного флота в связи с ожидавшимся в 1914 г. открытием Панамского канала, который дал возможность США быстро перебрасывать свой флот из Атлантического в Тихий океан. Вопрос о строительстве флота играл значительную роль в политической жизни страны. «Увеличение военно-морских сил, – писал японский финансовый и экономический ежемесячник, – является сейчас основным из текущих событий в Японии. Никогда не видели, чтобы японский народ проявлял больший интерес, чем сейчас, при обсуждении проблем нашего военно-морского флота. Журналы за журналами публикуют статьи, отстаивающие необходимость увеличения нашего военно-морского флота».⁶ Этот журнал указывал, что строительство японского военно-морского флота может быть направлено только против США и поэтому неизбежно ухудшит японо-американские отношения.⁷ Подобная «гонка вооружений» отозвалась проблемами в социально-экономической сфере. Кроме того, слабая экономическая и финансовая база Японии ограничивала возможности по экономическому освоению взятых территорий. Налоговое бремя возрастало. Увеличивался государственный долг. В 1906 – 1908 гг. государственный долг держался на одном уровне и равнялся 2,3 млрд. иен. В 1909 – 1913 гг. он значительно возрос и с небольшими колебаниями по годам достигал до 2,7 млрд. иен.⁸ Финансовые трудности не останавливали военную «партию». Правительство Кацура в бюджете на 1910 – 1911 финансовый год установило расходы на военные нужды в 184 млн. иен, что составляло 34 % расходной части бюджета.⁹

Наиболее дальновидные представители элиты понимали, что Япония не в состоянии выиграть морское соперничество с Соединенными Штатами и укрепить свою гегемонию на Дальнем Востоке без поддержки Англии. В этом отношении весьма показательна беседа, которая состоялась весной 1909 г. между премьер-министром Японии Кацура и принцем Ито с одной стороны и послом Великобритании в Токио Макдональдом с другой. Во время беседы японские лидеры говорили о приближавшейся революции в Китае, росте там национального движения и о том, что Япония длительное время не может заставить Китай признать японские притязания по вопросам железнодорожного строительства, добычи полезных ископаемых и т.п. Представители японского правительства отметили «преобладающее влияние» Великобритании в Китае и свое желание крепить англо-японский союз, подчеркнув, что этот союз позволит держать деятельность Германии в Китае под контролем. Кацура заверил Макдональда, что «руководящей политикой» его правительства «будет тесный союз и дружба с Великобританией по любому пункту и на каждом повороте событий».¹⁰

По сути дела Кацура и Ито предложили Англии стоять на стороне последней в ее борьбе против Германии и выразили готовность играть полицейскую роль в борьбе против национально-освободительного движения в Китае, потребовав в качестве плату содействия английского правительства в деле осуществления японских планов в Китае. Либеральное правительство Великобритании с готовностью приняло японское предложение. «Япония решилась отстаивать союз лояльно и твердо, – писал Макдональд, – и в ней мы имеем стойкого друга, полезного во все времена, но особенно полезного по времена напряженности и беспорядков».¹¹

Не только Япония нуждалась в поддержке Англии – Британская империя, в свою очередь, стремилась использовать Японию для защиты интересов и сохранения своих позиций на Дальнем Востоке. Осенью 1905 г. английское правительство увело линейные корабли своего флота с Дальнего Востока в европейские воды для борьбы против Германии. Сухопутные силы Англии в районе Дальнего Востока были незначительны. В Гонконге и Китае в 1908 г. имелось 3100 английских солдат.¹² В таких условиях правящие круги Англии считали очень выгодным для себя опираться на союз с Японией и использовать ее вооруженные силы для защиты интересов английских монополий.

Наличие общих интересов элит Англии и Японии не снимало с повестки для имевшиеся между ними противоречия. Япония становилась сильным конкурентом Великобритании на рынках Восточной и Юго-Восточной Азии, особенно по продаже хлопчатобумажных тканей. Экспорт японских товаров увеличился с 424 млн. иен в 1906 г. до 632 млн. иен в 1913 г.¹³ Японский торговый флот успешно вытеснял английский в водах Дальнего Востока.

На финансовом положении Японии весьма отрицательно сказывался хронический пассивный баланс во внешней торговле. В 1907 г. превышение ввоза над вывозом составило 62 млн. иен, а в 1908 г – 58 млн. иен. Япония имела довольно значительный активный торговый баланс в торговле с Китаем, Соединенными Штатами и Францией, но этот актив уничтожался за счет пассива в торговле с Великобританией и Германией. Так, в 1907 г. японский ввоз из Великобритании на 94 млн. иен превосходил вывоз японских товаров в эту страну. Пассив в торговле с Германией составил 39 млн. иен.¹⁴ Англия и Германия поставляли в Японию машины и промышленное оборудование для развивавшейся японской промышленности, а также различные промышленные товары, успешно конкурировавшие с японскими на внутреннем рынке.

Пассив торгового баланса и требования японских промышленников заставили правительство Японии пересмотреть таможенную политику. В связи с истечением срока ранее действовавших торговых договоров, Япония в 1910 г. официально предложила другим государствам пересмотреть ранее действовавшие торговые договоры. Когда стало известно, что в Японии будут намного повышены ввозные пошлины на промышленные товары, британское правительство по требованию английских торгово-промышленных кругов вступило в переговоры с Японией с целью получения льготы для английского экспорта в Японию.¹⁵

Новый тариф был утвержден японским парламентом в апреле 1910 г. и вступил в силу с 17 июля 1911 г. По этому тарифу сырье и полуфабрикаты, ввозимые в Японию, либо освобождались от ввозных пошлин, либо облагались незначительными таможенными пошлинами. На ввозимые промышленные товары пошлины устанавливались в размере от 15 до 40 % стоимости товаров, а на предметы роскоши – в 50 % стоимости товаров.¹⁶ Первым государством, подписавшим с Японией торговый договор на основе новых таможенных ставок в феврале 1911 г., были Соединенные Штаты Америки. 3 апреля 1911 г. был подписан англо-японский торговый договор. Обе стороны по некоторым вопросам пошли на взаимные уступки. Так, правительство Англии обязалось освободить от таможенных пошлин основные статьи японского экспорта (шелк сырец, рыбу и др.) в Великобританию, а японское правительство разрешило беспошлинный ввоз британских красок, льняной пряжи и некоторых других товаров в Японию.¹⁷ Затем Япония подписала новые торговые договоры с Германией, Францией и другими государствами.

Значение новых торговых договоров заключалось также и в том, что все таможенные ограничения, которые остались от того времени, когда Японии западными державами были навязаны неравноправные договоры, теперь формально отменялись. Правда, фактически Япония самостоятельно решила вопросы своей таможенной политики с 1905 г. Одновременно с мерами таможенной охраны сравнительно слабо развитой отечественной промышленности японское правительство систематически поощряло создание крупных предприятий. Предоставлялись различные льготы создававшимся акционерным компаниям, при содействии правительства укрупнялись банки, понижались подоходные налоги. Монополии получали выгодные правительственные заказы для военно-морского флота и армии.¹⁸

Правящие круги Японии продолжали активную борьбу за укрепление на континенте и создание обширной колониальной империи. Барон Сакатани после выхода в отставку с поста министра финансов писал, что Япония не имеет сырьевой базы для развития металлургии и должна искать руду и каменный уголь в Китае, Корее или на Борнео, рудные запасы которых, по его словам, могли бы обеспечить японские металлургические заводы на несколько столетий.¹⁹ Япония усилила экспансию в Южной Маньчжурии, добиваясь ее окончательного подчинения. Они стремились укрепиться здесь прочно и навсегда. В мае 1909 г. в беседе с английским послом в Токио Макдональдом, Ито Хиробуми заявил, что он считает невозможным возвратить Китаю Ляодунский полуостров после истечения срока аренды в 1923 г.²⁰

Южно-Маньчжурская железная дорога в результате целой системы мер, направленных на привлечение грузов, стала давать значительные доходы. Прибыль дороги за год с сентября 1908 г. по сентябрь 1909 г. составила 3 519 тыс. иен. Владельцам акций дороги были выплачены дивиденды, равные 6 % от вложенного капитала.²¹ В Южную Маньчжурию в погоне за «легкими деньгами» хлынуло большое количество предпринимателей и торговцев. К первому января 1908 г. по японским данным в Дайрене проживало 21065 человек. Из них: японцев – 5802, китайцев – 7192, европейцев – 20.²² В 1910 г. в Южной Маньчжурии, не считая военных, проживало 66 тыс. японцев.²³

В это же время Япония прилагала много сил для того, чтобы укрепиться в районах Южной Маньчжурии, расположенных у корейской границы. Экспансия в этом направлении объяснялась как желанием расширить зону японского господства в Северо-Восточном Китае, так и стремлением изолировать Корею от Северо-Восточного Китая и тем самым облегчить ее аннексию. 14 мая 1908 г. после длительных переговоров было подписано соглашение о создании смешанной японо-китайской компании с целью лесных разработок на китайском берегу реки Ялуцзян. Капитал компании, установленный в 3 млн. долларов, делился поровну между японскими и китайскими предпринимателями.²⁴ Дополнительное японо-китайское соглашение о ялуцзянских лесных разработках было подписано 11 сентября 1908 г. В нем определялись конкретные условия организации лесных заготовок.²⁵ Несмотря на то, что на лесоучастках полицейский надзор вручался китайской полиции, права, полученные японским техническим персоналом, давали возможность японцам не считаться с китайскими интересами.

Япония стремилась поставить под свой контроль Восточное Цзяньдао (Кандо) – область, населенную корейцами и китайцами. Здесь в 1909 г. проживало 83 тысячи корейцев и 27 тысяч китайцев.²⁶ Япония стремилась захватить Кандо для того, чтобы получить важный в стратегическом отношении район, расположенный на стыке границ Китая, Кореи и России, через которые шел кратчайший путь из Северной Маньчжурии к Тихому океану. Под тем предлогом, что большую часть населения Цзиньдао составляли корейцы, японское правительство стало претендовать на создание там японской администрации и настаивать на включении этого района в состав Кореи, которую Япония готовилась аннексировать. Летом 1906 г. генеральный резидент Японии в Корее Ито командировал в Цзяньдао инженера Накаи для исследования Цзяньдао. Была поднята газетная кампания на установление японского контроля над Цзяньдао. Газета «Токио асахи» опубликовала карту, в которой спорная область была расширена за счет Маньчжурии до русской границы и включала город Хуньчунь.²⁷ Летом 1907 г. Япония ввела японские гарнизоны в населенные пункты, расположенные в Цзяньдао. Цинькое правительство направило сюда свои небольшие воинские части.²⁸ Японо-китайские отношения значительно ухудшились.

Как писал русский консул из Гирина, губернатор Гиринской провинции в донесении в Пекин в ноябре 1907 г. сообщал, что Япония настойчиво старается присвоить Цзяньдао, «урезать территорию Китая и стать в угрожающее положение относительно русского Владивостока». Японское командование пыталось явочным порядком ввести в Цзяньдао свою администрацию и суд. Под руководством японского полковника Саито было создано отделение прояпонского общества «Ильчинхве». Из числа членов данного общества, в основном из бежавших сюда из Кореи чиновников, японцы назначили в корейские селения старост и вербовали полицейских²⁹.

В то же время Япония изыскивала новые поводы для дальнейшего наступления на Китай. Японский посланник в Пекине заявил китайскому правительству, что в Гиринской провинции китайские власти не в состоянии справиться с хунхузами и предлагал привлечь для этой цели японские войска.³⁰

Однако захватить Цзяньдао японцам не удалось в связи с твердой позицией Китая, ростом антияпонского движения и противодействием российского правительства, которое боялось укрепления Японии в районе, расположенном на границе в Южно-Уссурийским краем. Опираясь на антияпонское движение и Россию, китайские власти в 1908 г. арестовали назначенных японцами старост и лидеров общества «Ильчинхве». Это воодушевило корейцев, которые при поддержке китайского населения жестоко расправились с агентами японского влияния. В Цзяньдао сформировался корейский партизанский отряд, отправившийся в Северную Корею для борьбы против японцев.³¹

Осенью 1908 г. в Цзиньдао произошло вооруженное столкновение между китайскими и японскими солдатами.³² Характерно, что японское правительство, испуганное размахом антияпонского движения в Китае, не стало заострять внимание на этом инциденте, а, наоборот, пошло на мирное урегулирование вопроса о Цзиньдао. Враждебный по отношению к Китаю тон антияпонской печати сменился на дружественный. Японские газеты стали писать, что Япония и Китай должны жить в мире.³³

Японский капитал активно проникал в Северную Маньчжурию, где японские монополии открыли свои офисы и отдаления банков. Концерн Мицуи, монополизировавший в своих руках японскую торговлю в Южной Маньчжурии и построивший там ряд предприятий, в 1908 г. обратился к китайскому правительству с предложением сдать в аренду известные золотые прииски Мохэ.³⁴ Прииски Мохэ являлись государственным предприятием и были расположены на правом берегу Амура.

Япония первостепенное значение придавала железнодорожному строительству, считая его важнейшим средством укрепления своих экономических и военно-стратегических позиций на континенте. Как уже отмечалось, первоочередные требования Японии в этом направлении были зафиксированы в японо-китайских соглашениях от 22 декабря 1905 г. Исходя из этих соглашений, Япония добилась осуществления своих проектов железнодорожного строительства. 15 апреля 1907 г. был подписан японо-китайский договор относительно железных дорог Синьминьтунь – Мукден и Гирин (Цзилинь) – Чанчунь.

Железнодорожная линия, проходившая от Мукдена на запад до Синьминьтуня протяжением более 100 км, была построена Японией. По условиям соглашения Китай выкупал эту дорогу у Японии за 1660 тыс. иен.³⁵ Японское правительство согласилось на передачу железной дороги Мукден – Синьминьтунь Китаю для того, чтобы получить компенсации в другом месте и стимулировать китайское железнодорожное строительство в направлении от Мукдена к Пекину, что должно было значительно увеличить грузооборот ЮМЖД.

По условиям соглашения от 15 апреля 1907 г. Китай взял обязательство построить железную дорогу от Чанчуня до Гирина протяжением около 120 километров. Причем половину суммы, необходимой для постройки дороги, предоставляла компания ЮМЖД. Техническое руководство строительством дороги возлагалось на японского главного инженера.³⁶ Дорога Чанчуань – Гирин увеличила бы грузооборот Южно-Маньчжурской железной дороги, и она явилась бы первым участком планировавшейся японским правительством железнодорожной магистрали Чаньчунь – Хорион (Хуэйнин). Эта магистраль должна была соединить Южно-Уссурийскую железную дорогу с портами Японского моря, расположенными на Северо-Восточном побережье Кореи.

Осенью 1908 г. было подписано дополнительное японо-китайское соглашение, по которому Япония обязалась предоставить Китаю заем в 2470 тыс. иен для постройки Чаньчунь-Гиринской железной дороги и выкупа линии Мукден – Синьминьтунь.³⁷ Японское правительство затягивало передачу Мукден – Синьминьтуньской железной дороги Китаю, добиваясь от цинского правительства признания японских притязаний на разработку угля, перестройку Андунь – Мукденской железной дороги и т.д. Контракт о японских займах Китаю для постройки Чаньчунь – Гиринской и выкупа Мукден – Синьминьтуньской железных дорог был подписан 18 августа 1909 г.³⁸

Для постройки Чаньчунь – Гиринской ж.д. Япония предоставила Китаю заем в 2150 тыс. иен сроком на 25 лет. В течение этого срока доходы с Чаньчунь – Гиринской линии должны были поступить на счет находившегося под контролем японского правительства Йокогама-спеши банка. Таким образом, дорога попадала под полный контроль японского правительства. Газета «Асахи» писала, что линия Чанчунь – Гирин будет соединена с корейскими дорогами, и тогда «Япония приобретет большие преимущества в Маньчжурии и Канто как в отношении экономическом, так и в стратегическом».³⁹ В сентябре 1909 г. Северо-Восточный Китай и Приамурье посетил член японского парламента Сасаки. Ссылаясь на его мнение, газеты «Хоци» и «Дзи-дзи» писали, что в будущем деятельность Японии должна распространиться на Северную Маньчжурию и Монголию.⁴⁰

Японское правительство из военных соображений уделяло серьезное внимание линиям телеграфной связи. До конца 1908 г. все телеграфные линии в Южной Маньчжурии, захваченные Японией у России либо построенные японскими связистами в период русско-японской войны, находились в руках японской администрации. 12 октября 1908 г. было подписано японо-китайское соглашение, по которому на средства Японии и Китая, но под японским техническим контролем, предпринималась прокладка подводного телеграфного кабеля между арендованной территорией Ляодунского полуострова и китайским портом Чифу. По этому же соглашению Япония передавала Китаю телеграфные линии, проходившие вне арендованной территории и вне зоны ЮМЖД, за соответствующую денежную компенсацию.⁴¹

Японское правительство стремилось перестроить железную дорогу Мукден – Аньдун на широкую колею. Эта линия протяжением более двухсот километров должна была соединить ЮМЖД с железными дорогами Кореи, что установило бы прямое железнодорожное сообщение от южнокорейского порта Пусан до Мукдена. По условиям японо-китайского договора от 22 декабря 1905 г. Япония должна была перестроить дорогу в течение трех лет, причем в тексте соглашения не было сказано, что имеется в виду перестройка на широкую колею. Ссылаясь на истечение срока, правительство Китая отказывалось продлить соглашение на перестройку дороги, которую Китай имел право выкупить в 1923 г. Японские правящие круги добивались не только продления срока на перестройку дороги, но требовали, чтобы Мукден – Аньдунская дорога была полностью независима от китайских властей, получила широкую полосу отчуждения и т.д., на что не соглашалось цинское правительство.

Появившиеся в печати слухи о планах Соединенных Штатов по нейтрализации Маньчжурских железных дорог привели к усилению японского нажима на Китай с целью принудить цинское правительство пойти на уступки в Маньчжурии. Активное внедрение Японии в Китай вызывало беспокойство японских монополий, опасавшихся пойти на уступки в Маньчжурии. Активное внедрение Японии в Китай вызывало беспокойство британских монополий, опасавшихся за свои капиталовложения и торговые интересы. В английской прессе появились статьи, в которых критиковалась японская политика в Северо-Восточном Китае. В таких условиях японское правительство сделало соответствующие представления правительству Великобритании в дипломатическом порядке и, кроме того, пыталось заручиться поддержкой влиятельных органов английской прессы. В Японию были приглашены редактор внешнеполитического отдела газеты «Таймс» Чироль и пекинский корреспондент этой газеты Моррисон, которые прибыли в Токио в конце мая 1909 г. Чироля и Моррисона встречали с большим почетом. Они были приняты премьером Кацура и князем Ито. Японское правительство добилось желаемого результата. Вскоре в лондонской «Таймс» появилась передовая статья, одобрявшая деятельность Японии в Китае и осуждавшая «неуступчивость» цинского правительства. «Таймс» отмечала, что критика действий Японии в Маньчжурии и Корее могла создать впечатление об ослаблении англо-японского союза, что не соответствовало интересам Великобритании.⁴² Заручившись поддержкой правящих кругов Англии, Япония усилила давление на Китай. Орган японских деловых кругов, ссылаясь на доброжелательную по отношению к Японии позицию Англии, советовал цинскому правительству принять японские требования относительно железнодорожного строительства и разработки полезных ископаемых в Маньчжурии.⁴³ Япония, стремясь заставить Китай пойти на уступки, угрожала открытием военных действий, о чем появились сообщения в японских журналах и газетах.⁴⁴ Министр иностранных дел Японии Комура в беседе с русским послом в Токио Малевским-Малевичем в июле 1909 г. заявил, что так как переговоры в Пекине не привели к успеху, то «Япония начнет осуществлять свое право» по перестройке Мукденско-Айгуньской железной дороги без согласия правительства Китая.⁴⁵

6 августа 1909 г. Япония обратилась с нотой к великим державам, в которой доказывала, что названная линия будет играть большую роль для связи Европы с Дальним Востоком и обвинила китайское правительство в невыполнении соглашения о перестройке узкоколейной линии Андунь – Мукден на широкую колею.⁴⁶ Японское правительство указывало, что Япония начинает перестройку линий без согласия Китая; так как ни одна из великих держав не поддержала Китай, то последнему пришлось идти на уступки и 19 августа подписать соглашение о перестройке дороги. Япония добилась того, что на Мукден – Аньдунскую железную дорогу были распространены привилегии, полученные по ЮМЖД.

Перестройка Мукден – Аньдунской железной дороги была завершена в 1911 г. и потребовала затрат в 22 млн. иен. Для покрытия этих и других расходов правлению ЮМЖД пришлось вновь обратиться к лондонскому денежному рынку. В январе 1911 г. в Лондоне был выпущен заем на 20 млн. иен, предназначенный для расширения Южно-Маньчжурской железной дороги.⁴⁷ Во время подписки сумма займа была перекрыта в три раза и, таким образом, правлению ЮМЖД удалось получить заем в 60 млн. иен. ⁴⁸ Эти деньги были использованы правящими кругами Японии для дальнейшего укрепления позиций в Китае.

Создавалась весьма своеобразная ситуация: Япония укрепляла позиции в Северо-Восточном Китае в значительной степени на английские средства. Это приводило к тому, что правительство Великобритании поддерживало японскую экспансию в Китае и Корее не только из политических соображений, стремясь сохранить Японию в качестве союзника для борьбы против Германии, но и из экономических, так как провал японской экспансионистской политики привел бы к утрате английских капиталов, вложенных в японские колониальные предприятия.

4 сентября 1909 г. было подписано японо-китайское соглашение относительно горных разработок и железных дорог в Маньчжурии.⁴⁹ На основе соглашения Китай обязывался передать японцам железнодорожную ветку от порта Инкоу до станции Дашичао, расположенную на линии ЮМЖД. Постройка ветки привлекла значительное количество грузов, поступивших через порт Инкоу на Южно-Маньчжурскую железную дорогу, и увеличивала ее грузооборот. С этой же целью Япония настояла на соединении Пекин – Мукденской ж.д. с линией ЮМЖД. Кроме того, в соглашении подтверждались и конкретизировались обязательства цинского правительства по перестройке Мукден – Аньдунской железной дороги и, как уже отмечалось, Китай отказывался от постройки Синьминьтунь – Факумыньской железной дороги и давал обязательство не предпринимать железнодорожного строительства в этом районе без согласия Японии.

Соглашение 4 сентября 1909 г. закрепляло за японским капиталом каменноугольные копи, расположенные вдоль Мукден – Аньдуньской железной дороги, которые после 1905 г. перешли к японскому концерну Окура, вложившему в их разработку значительные средства, хотя номинально считалось, что Япония и Китай эксплуатируют шахты совместно.⁵⁰ Правительство Китая признало за Японией право на разработку Фушуньских и Яньтайских каменноугольных месторождений и других полезных ископаемых в Южной Маньчжурии и обязывалось взимать минимальную экспортную пошлину с угля, вывозимого за границу.

4 сентября 1909 г. было подписано еще одно японо-китайское соглашение относительно области Цзяньдао, на которую долго претендовала Япония.⁵¹ Япония вынуждена была отказаться от своих необоснованных претензий на пограничную с Кореей область Цзяньдао (Канто) и признать китайско-корейскую границу по реке Тумыньцзян. Однако корейцы, переселившиеся в Цзяньдао из Кореи и не успевшие принять китайского подданства, должны были находиться под «покровительством» Японии в лице японских консулов. Для того чтобы получить право для учреждения своих консульств в Цзяньдао, Японии настояла на открытии четырех населенных пунктов этой области для иностранной торговли. По этому же соглашению цинское правительство взяло на себя обязательство продолжить Гирин – Чанчуньскую ж.д. до корейского города Хориона (Хвёрена), расположенного недалеко от русской границы и соединить ее там с корейскими железными дорогами.

Новые неравноправные договоры, навязанные японцами Китаю в августе – сентябре 1909 г., завершали четырехлетний период наступления Японии на Китай. Устанавливалось исключительное положение Японии не только в южной, но и в центральной части Маньчжурии, что вызвало исключительный международный резонанс.

Русское правительство было обеспокоено прежде всего военным значением строившихся Японией железных дорог в Южной Маньчжурии, которые могли быть использованы для переброски войск на русский Дальний Восток. Извольский в беседе с японским послом Мотоно подчеркнул, что последние соглашения, заключенные Японией с Китаем, «возбуждают значительную тревогу в русском обществе», так как японская деятельность в области железнодорожного строительства «имеет своим объектом не столько Китай, сколько Россию». Извольский также отметил необычную военную активность Японии в Северной Корее. Мотоно заверил Извольского в том, что «объектом внешней политики Японии является главным образом Китай, а не Россия» и заметил, что стратегическое значение имеют не только японские ж.д., но и строящаяся Россией Амурская железная дорога.⁵²

В письме к Столыпину Извольский указывал на большое экономическое и стратегическое значение соглашений, заключенных Японией с Китаем, которые, по его мнению, в дальнейшем могли отразиться отрицательно на безопасности русской дальневосточной окраины. «Между тем, – писал Извольский, – о каком-либо дипломатическом воздействии в смысле воспрепятствования заключению подобных соглашений или предъявления Японии ныне по сему поводу протеста не может быть и речи, так как к подобному вмешательству в дела двух самостоятельных государств нет юридического благосостояния «русских дальневосточных областей и обеспечения их безопасности в военном отношении».⁵³ В германской прессе отмечалось, что новые договоры Японии с Китаем закрепляют японское господство на Тихом океане и угрожают интересам России.⁵⁴

Соглашения, навязанные Японией Китаю в 1909 г., наносили сильный удар по притязаниям американского империализма в Китае. Особой недовольство в Соединенных Штатах вызывало обязательство Китая не предпринимать строительства новых железных дорог в Маньчжурии и Северном Китае без согласия Японии,⁵⁵ так как это затрудняло американскому империализму проникновение в Северо-Восточный Китай. Как сообщил российский посол в Соединенных Штатах, Американская пресса «единогласно, хотя и в весьма умеренном тоне, осуждает несправедливую политику Японии и признает состоявшееся соглашение равносильным полному подчинению Южной Маньчжурии японскому влиянию и установлению для Японии монополии на постройку железных дорог в этой провинции. При этом высказывается сомнение, чтобы подобное положение вещей оказывалось приемлемым для других держав».⁵⁶

Правительство Соединенных Штатов не выступило с формальным протестом против монополии Японии на постройку железных дорог в обширных районах Китая, несмотря на то, что полученные Японией права были прямым нарушением принципа «открытых дверей», за который ратовали американцы. Это было не случайно. Тафт и Нокс, готовившие свое выступление с проектом «нейтрализации» Маньчжурии, надеялись, что привилегии, полученные Японией по договорам с Китаем, перейдут к международному банковскому синдикату.


Макарчук Ольга Ивановна

кандидат исторических наук