Geum.ru

О приходе мастеров церковных из царьграда к антонию и феодосию. Слово 2 о том, когда основана была церковь печерская

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   32
быти.

К тому блаженному как-то привели связанных разбойников, схваченных в одном из сел монастырских, когда они собирались там красть. Блаженный же, увидев их связанными и в унынии, сжалился над ними и, прослезившись, приказал развязать их и дать им еды и питья. А затем долго поучал их, чтобы никому не причиняли зла. Дал им и немало денег на все необходимое и отпустил их с миром, славящих Бога; и с тех пор они раскаялись и никому больше не причиняли зла, но жили своим трудом.

Таково бо бѣ милосьрьдие великааго отьца нашего Феодосия, аще бо видяше нища или убога, въ скърьби суща и въ одежи худѣ, жаляашеси его ради и вельми тужаше о семь и съ плачьмь того миновааше. И сего ради сътвори дворъ близь манастыря своего и цьркъвь възгради въ немь святааго пьрьвомученика Стефана,[50] ту же повелѣ прѣбывати нищимъ и слѣпыимъ и хромыимъ и трудоватыимъ, и от манастыря подавааше имъ еже на потрѣбу и от вьсего сущаго манастырьскааго десятую часть даяше имъ. И еще же и по вься суботы посылаше въ потребу возъ хлѣбъ сущиимъ въ узахъ.

Таково было милосердие великого отца нашего Феодосия, что, когда видел нищего, или калеку, или скорбящего, или бедно одетого, жалел его, и очень печалился о нем, и со слезами проходил мимо. И поэтому построил двор около своего монастыря и церковь там во имя святого первомученика Стефана, и тут велел находиться нищим, и слепым, и хромым, и больным, из монастыря велел приносить им все необходимое — от всего имущества монастырского десятую часть отдавал им. И еще каждую субботу посылал воз хлеба узникам.

Въ единъ же от дьнии приде къ преподобьнуму Феодосию прозвутеръ от града, прося вина на служьбу святыя литурьгия. И ту абие блаженый, призъвавъ строителя цьркъвьнаго, повелѣ налияти вина, юже ношаше викию, и дати ему. Онъ же глагола, яко «мало имамъ вина, еже тъкъмо довълѣеть на 3, или на 4 дьни святѣй литурьгии». Блаженый же отвѣща ему: «Излѣй вьсе человѣку сему, и нами Богъ да попечеться». Онъ же отшьдъ и прѣобидѣвъ святааго повелѣния, вълия ему въ викию мало вина, оставивъ на утрия цьркъвьнѣй служьбѣ. Прозвутеръ же, несъ, еже мало ему въда, показа блаженому Феодосию. И пакы призъвавъ пономонаря, глагола ему: «Рѣхъ ти, излѣй вьсе и о утрѣйшьниимь дьне не пьцися, не бо имать Богъ оставити цьркве сея въ утрий дьнь бе-служьбы, нъ се въ сий дьнь подасть намъ вина до избытъка». Тъгда же, шьдъ, пономонарь излия вьсе вино прозвутерови и тако и́ отъпусти. Таче по отъѣдении къ вечеру сѣдящемъ имъ, и се по проречению блаженаго привезоша 3 возы пълъны суще къръчагъ съ винъмь, ихъ же посъла жена нѣкая, иже бѣ прѣдьрьжащи вься въ дому благовѣрьнааго князя Вьсеволода. Си же видѣвъ, парамонарь прослави Бога, чюдяся проповѣданию блаженаго Феодосия, еже якоже рече: «Въ сий дьнь вина до избытъка Богь подасть намъ», — такоже и бысть.

В один из дней пришел к преподобному Феодосию священник из города, прося дать вина для служения святой литургии. Блаженный тут же, призвав пономаря, велел налить вина в принесенный тем сосуд и отдать ему. Но пономарь сказал, что мало у него вина и хватит его только на три или четыре дня святой литургии. Блаженный же отвечал ему: «Налей все, что есть, человеку этому, а о нас Бог позаботится». Тот ушел, но, нарушив повеление святого, налил в сосуд немного вина, оставив для утреннего богослужения. Священник же, ибо мало ему дали, принес и показал блаженному Феодосию. Тот снова призвал пономаря и сказал ему: «Говорил тебе, вылей все и о завтрашнем дне не заботься, не оставит Бог церкви этой завтра без службы, но сегодня же подаст нам вина в избытке». Тогда пошел пономарь, налил все вино в сосуд священнику и так отпустил его. После ужина вечером сидели они, и вдруг, как и было предсказано блаженным, привезли три воза, наполненных корчагами с вином, которые послала некая женщина, ведшая все хозяйство в доме благоверного князя Всеволода. Увидев это, пономарь прославил Бога, удивляясь предвидению блаженного Феодосия, ибо как сказал тот: «В этот день подаст нам Бог вина до избытка», — так и случилось.

Бывъшю же нѣколи дьни святаго и великаго Димитрия[51], въ нь же Христа ради мучению коньць приятъ, преподобьному же Феодосию съ братиею идущу вь манастырь святаго Димитрия, и се принесоша ему хлѣбьцѣ нѣ от кыихъ зѣло чисты, ихъ же повелѣ келарю прѣдъложити на ядь оставъшии ту братии. И то же онъ, прѣслушавъся того, помысли въ себѣ, глаголя, яко «въ утрѣй дьнь, пришьдъши вьсей братии, прѣдъложю сия хлѣбы на ѣдь имъ; нынѣ же манастырьскый хлѣбъ и да прѣдъложю сей братии». Якоже помысли, такоже и сътвори. И въ утрѣй дьнь сѣдъшемъ имъ на обѣдѣ, хлѣбомъ же тѣмъ издрѣзаномъ сущемъ, таче блаженый прѣзьрѣвъ и видѣ хлебы такы суща, и, пригласивъ келаря, въпрашаше его, откуду си суть хлѣби. Онъ же отвѣщева, яко «вьчера принесени суть, нъ сего ради вьчера малу сущю братии, помыслихъ въ сий дьнь вьсей братии прѣдъложити на ядь». Тъгда же блаженый глагола ему: «Лѣпо бѣ не пещися о приходящимь дьни, нъ по повелѣнию моему сътворити. И нынѣ бы Господь нашь и присно печеться нами, большими попеклъся и подалъ намъ еже на потрѣбу». Таче поведѣ единому от братиѣ събьрати въ кошь укрухы ты и, несъше, посрѣдѣ рѣкы въсыпати ѣ, оного же епитимиею утвьрьди,[52] якоже прѣслушание сътворьша.

Как-то в день святого и великого Димитрия, в который пришел конец мучениям его за Христа, преподобный Феодосии с братией отправились в монастырь святого Димитрия, а тут принесли от кого-то белые хлебцы, и Феодосии повелел келарю подать их на стол оставшейся братии. Тот же не послушался, решив так: «Завтра, когда придет вся братия, подам им на обед эти хлебы, а сейчас монастырский хлеб предложу братьям». Как решил, так и сделал. И на другой день, когда сели все обедать и те принесенные хлебы были нарезаны, блаженный посмотрел на стол и увидел хлебцы, и, позвав келаря, спросил его, откуда они. Он же отвечал, что они вчера принесены, но из-за того, что вчера оставалось мало братьев, решил он сегодня всей братии подать их на стол. Тогда блаженный сказал ему: «Следовало бы не заботиться о будущем дне, а сделать так, как я повелел. И сегодня бы Господь наш, постоянно о нас заботящийся, еще больше бы позаботился и подал бы нам, что потребно». Тут же повелел одному из братии собрать в корзину ломти те и высыпать их в реку, а того келаря наказал епитимьею за непослушание.

Сицимь же образъмь творяаше, еже аще слышаше кое дѣло творимо, благословлению пьрвое не възяту бывъшю, не бо хотяаше, да святое стадо того таковааго брашьна въкусити, еже не благословлениемь сътворено и от прѣслушания суще, нъ се яко вражию часть сущю повелѣваше овъгда въ пещь горущю въмѣтати, овъгда же въ рѣчьныя струя въврѣщи.

Так же поступал он, когда слышал, что какое-либо дело делается без благословения, ибо не хотел, чтобы святое стадо вкусило еды, приготовленной без благословения или без повеления его, и такую еду — как плод дьявольский — повелевал или в печь горящую бросить, или высыпать в струи речные.

Се же якоже по съмьрьти блаженаго отьца нашего Феодосия сицева нѣкака от прѣслушания вещь бысть, еже аще нѣсть лѣпо сьде съповѣдати ея, имь же на въспомяновение того приидохомъ и сему подобьно слово къ слову приложимъ.

Так же и после смерти блаженного отца нашего Феодосия случилось нечто таковое же от непослушания, и хотя не к месту здесь рассказывать об этом, все же вспомним о том и к нашим словам прибавим несколько слов о подобном же.

Се бо по изъгнании еже от манастыря преподобьнааго нашего игумена Стефана и великому Никону игуменьство прѣимъшю, приспѣвъшемъ же дьньмъ святааго и великаго поста. И въ 1-вую недѣлю таковаго въздьрьжания и яко добрыимъ подвижьникомъ потрудивъшемъся въ ту недѣлю, тѣмьже уставлено бысть преподобьныимь отьцьмь нашимь Феодосиемь, въ пятокъ тоя недѣля да бывають имъ хлѣби чисти зѣло, друзии же от нихъ съ медъмь и съ макъмь творени. То же тако повелѣвъшу Никону по обычаю творити келарю, онъ же прѣслушанию творя, сълъга, рекый яко «мукы не имамъ на сътворение такыимъ хлѣбомъ». Нъ обаче Богъ не прѣзьрѣ труда и молитвы преподобьныихъ своихъ, и да пакы не разориться уставленое божьствьныимь Феодосиемь. Се бо по святѣй литурьгии идущемъ тѣмъ на постьныя ты обѣды, се отнюду же бѣ не начаятися то же, тако ти привезоша возъ таковыихъ хлѣбъ. Еже видѣвъше братия прославиша Бога, чюдящеся, како присно Богъ печеться нми, подавая вься имъ, еже на потрѣбу, молитвами преподобьнааго имъ отьца и наставьника Феодосия. Таже по дъвоя дьнью повелѣвъшю келарю, да по обычаю хлѣбы братии испекутъ въ муцѣ той, ея же бѣ прѣже реклъ «не имамъ», то же пекущиимъ готовящемъ и тѣсто мѣсящемъ и пакы имъ лѣющемъ укропъ въ не, и се обрѣтеся ту жаба, якоже той варенѣ быти въ таковѣй водѣ и такоже то тѣмъ осквьрьни, иже от прѣслушания твореное дѣло. Богу сице извольшю на съблюдение святаго стада, иже и таковъ подвигъ сътворьше въ святую ту недѣлю, то же да не таковыихъ хлѣбъ въкусять. Нъ се, яко вражию часть сущю, гадъмь осквьрьни сию Богъ, якоже на показание тому быти. Еже о семь да не зазьрить ми никътоже от васъ, яко сии сьде въписахъ и прѣсѣчение слову сътворихъ: се бо сего ради си въписахъ, да разумѣете, яко нѣсть лѣпо намъ ни въ чемь же ослушатися наставьника игумена своего, вѣдуще, яко аще чьто утаимъ от него, нъ от Бога нѣсть потаено ничьтоже, и тъ имать въскорѣ мьсть сътворити о немь, егоже постави намъ старѣйшину и пастуха, яко да вьси послушають его и по повелѣнию его вься сътворимъ.

Итак, после ухода из монастыря преподобного игумена нашего Стефана, когда игуменство принял великий Никон, пришло время святого и великого поста. И было установлено еще преподобным отцом нашим Феодосией, что в пятницу первой недели этого воздержания, когда все потрудятся, как подобает истинным подвижникам, подают им белые хлебы, и другие — испеченные с медом и с маком. Так же повелел и Никон келарю сделать все по обычаю, но тот, ослушавшись его, солгал, говоря, что нет у него муки для печения таких хлебов. Но, однако, Бог не оставил труда и молитв преподобных своих, чтобы не было попрано установленное божественным Феодосием. После святой литургии все отправились на постный обед, но прежде чем он начался, прислали им воз именно таких хлебов. Видя это, братия прославила Бога, удивляясь, как постоянно он заботится о них, подавая им все необходимое по молитвам преподобного отца и наставника их Феодосия. Два дня спустя после этого приказал келарь, чтобы братия, как положено, испекла бы хлебы из той муки, про которую он прежде сказал, что ее нет; когда же пекари приготовились, и уже месили тесто, и заливали его горячей водой, то вдруг увидели жабу, сварившуюся в той воде и осквернившую ее, ибо дело то было плодом ослушания. Случилось же то по изволению Божию для спасения святого стада, чтобы после того, как совершили братья подвиг в святую ту неделю, не испробовали бы таковых хлебов. Но как дело дьявольское — гадом осквернил его Бог, чтобы указать на это. Пусть никто из вас не осудит меня за то, что я здесь написал об этом и прервал свое повествование: сделал я того ради, чтобы знали вы, как не следует нам ни в чем ослушаться наставника, игумена своего, помня, что если и утаим от него что-либо, то от Бога ничего не скроется и он тотчас же заступится за того, кого поставил старшим над нами и пастухом, чтобы все слушались его и творили все по его повелению.

Обаче же уже на пьрьвое съповѣдание възвратимъся, яже о блаженѣмь Феодосии исповѣдающе.

Однако возвратимся к прежнему повествованию о блаженном Феодосии.

Се бо приспѣвъшю нѣколи праздьнику Усъпения прѣсвятыя Богородиця, бѣша же и цьркви творяще праздьникъ въ тъ дьнь, маслу же не сущю дрѣвяному въ кандила на вълияние въ тъ дьнь. Помысли строитель цьркъвьный въ сѣмени льнянѣмь избити масла, и то, вълиявъше въ кандила, въжещи. И въпросивъ о томь блаженаго Феодосия, и оному повелѣвъшю сътворити тако, якоже помысли. И егда въсхотѣ лияти въ кандило масло то, и се видѣ мышь въпадъшю въ не, мьрътву плавающу въ немь. Таче скоро шьдъ, съповѣда блаженому, глаголя, яко «съ вьсякыимь утвьрьженеемь бѣхъ покрылъ съсудъ тъ съ маслъмь, и не вѣдѣ, откуду вълѣзе гадъ тъ и утопе». То же блаженый помысли, яко Божие есть съмотрение се. Похуливъ же свое невѣрьство, глагола тому: «Лѣпо бы намъ, брате, надежю имѣти къ Богу уповающе, яко мощьнъ есть подати намъ на потрѣбу, его же хощемъ. А не тако, невѣрьствовавъше, сътворити, егоже не бѣ лѣпо. Нъ иди и пролѣй масло то на землю. И мало потьрьпимъ, моляще Бога, и тъ имать намъ дати въ сий дьнь до избытька дрѣвянаго масла». Таче уже бывъшю году вечерьнюму, и се нѣкъто от богатыихъ принесе къръчагу велику зѣло, пълъну масла дрѣвянааго, юже видѣвъ, блаженый прослави Бога, яко тъ въскорѣ услыша молитву ихъ. И тако налияша кандила вься, и избыся его большая часть. И тако сътвориша на утрѣй дьнь праздьникъ свѣтьлъ святыя Богородиця.

Настали как-то дни праздника Успения святой Богородицы, и в церкви готовился праздник в тот день, но не хватило деревянного масла, чтобы залить в лампады. И решил пономарь надавить масла из льняного семени, и, разлив то масло по лампадам, возжечь их. И спросил на это разрешение у блаженного Феодосия, и тот велел ему сделать так, как задумал. И когда уже собрался разливать масло по лампадам, то увидел, что в нем плавает упавшая туда мертвая мышь. Поспешил он к блаженному и сказал: «Уж с каким старанием накрывал я сосуд с маслом и не пойму, как пролез этот гад и утонул!» Но блаженный понял, что это — проявление Божьей заботы. И, укорив себя за неверие, сказал пономарю: «Следовало бы нам, брате, возложить надежду на Бога, ибо он может подать нам все, чего ни пожелаем. А не так как мы, потерявшие веру, делать то, что не следует. Так иди же и вылей то масло на землю. И подождем немного, помолимся Богу, и он подаст нам сегодня деревянного масла с избытком».

Боголюбивый же кънязь Изяславъ, иже поистинѣ бѣ теплъ на вѣру, яже къ Господу нашему Иисусу Христу и къ прѣчистѣй матери его, иже послѣже положи душю свою за брата своего[53] по Господню гласу, сь любъвь имѣя, якоже речеся, не просту къ отьцю нашему Феодосию, и часто приходя къ нему, и духовьныихъ тѣхъ словесъ насыщаяся от него. И тако въ единъ от дьний пришьдъшю тому, и въ цьркви сѣдящема има на божьствьнѣй тои бесѣдѣ, и годъ бысть вечерьний. Тако же сий христолюбьць обрѣтеся ту сь блаженыимь и съ чьстьною братиею на вечерьниимь славословии. И абие Божиею волею дъждю велику лѣющюся, блаженый же, видѣвъ тако належание дъждю, призъвавъ же келаря, глагола ему: «Да приготовиши на вечерю брашьна на ядь кънязю». Тъгда же приступи къ нему ключарь, глаголя: «Господи отьче! Меду не имамъ, еже на потрѣбу пити кънязю и сущиимъ съ нимь». Глагола тому блаженый: «Ни ли мало имаши?» Отвѣща онъ: «Ей, отьче, яко ни мало не имамъ, бѣаше бо, якоже рече, опроворотилъ таковый съсудъ тъщь и ниць положилъ». Глагола тому пакы блаженый: «Иди и съмотри истѣе, еда осталося или мало чьто от него будеть». Онъ же отвѣщаваше рекый: «Ими ми вѣру, отьче, яко и съсудъ тъ, въ немьже бѣ таковое пиво, опровратихъ и тако ниць положихъ». То же блаженый, иже поистинѣ испълъненъ духовьныя благодѣти, глагола тому сь: «Иди по глаголу моему и въ имя Господа нашего Иисуса Христа обрящеши медъ въ съсудѣ томь». Онъ же, вѣру имъ блаженому, отъиде, и пришьдъ въ храмъ, и по словеси святааго отьца нашего Феодосия обрѣте бъчьвь ту правѣ положену и пълъну сущю меду. Въ страсѣ же бывъ и въскорѣ шьдъ, съповѣда блаженому бывъшее. Глагола тому блаженый: «Мълъчи, чадо, и не рьци никомуже о томь слова, нъ иди и носи, елико ти на трѣбу кънязю и сущиимъ съ нимь; и еще же и братии подай от него, да пиють. Се бо благословление Божие есть». Таче пакы дъждю прѣставъшю, отъиде христолюбьць въ домъ свой. Бысть же тако благословление въ дому томь, якоже на мъногы дьни довъльномъ имъ тѣмь быти.

Уже настал вечер, когда неожиданно кто-то из богатых принес огромную корчагу, полную деревянного масла, увидев которую, прославил блаженный Бога, так скоро внявшего его молитвам. И заправил все лампады, и осталось еще много масла. И так справили на следующий день светлый праздник святой Богородицы.

Въ единъ же пакы от дьний от единоя вьси приде мьнихъ манастырьскый къ блаженому отьцю нашему Феодосию, глаголя, яко «въ хлѣвинѣ, идеже скотъ затваряемъ, жилище бѣсомъ есть, тѣмьже и многу пакость ту творять въ немь, якоже не дадуще тому ясти. Многашьды же и прозвутеръ молитву творить и водою святою покрапляя, то же никако: оставшася зълии ти бѣси, творяще муку и доселѣ скоту». Тъгда же отьць нашь Феодосий въоруживъся на ня постъмь и молитвою по Господню гласу, еже рече: «Сь родъ изгониться ничимьже, тъкъмо молитвою и постъмь». Тѣмьже уповая блаженый, яко имать прогънати я от мѣста того, якоже дрѣвле от мѣсильниця. И прииде въ село то и вечеръ въниде единъ въ хлѣвину ту, идеже бѣси жилище имяхуть, и, затворивъ двьри, ту же прѣбысть до утрьняя, молитву творя. Якоже от того часа не явитися бѣсомъ на то мѣсто, се же ни въ дворѣ пакости творити никомуже. Молитвами преподобьнааго отьца нашего Феодосия, яко се оружиемь отгънани быша от вьси тоя. И тако пакы блаженый приде въ манастырь свой, яко храбъръ сильнъ, побѣдивъ зълыя духы, пакостьствующа въ области его.

Боголюбивый же князь Изяслав, который искренне и горячо верил Господу нашему Иисусу Христу и пречистой его матери, тот, который сложил впоследствии голову свою за брата по призыву Господню, он, как говорили, искренне любил отца нашего Феодосия, и часто навещал его, и насыщался духовными беседами с ним. Вот так однажды пришел князь, и сидели они в церкви, беседуя о божественном, а время было уже вечернее. Так и оказался тот христолюбец с блаженным и честной братией на вечерней молитве. И вдруг, по воле Божьей, полил сильный дождь, и блаженный, видя, что раздождилось, призвал келаря и сказал ему: «Приготовь ужин для князя». Тогда пришел к нему ключник со словами: «Господи отче! Нет у меня меда, чтобы предложить князю и спутникам его». Спросил его блаженный: «Нисколько нет?» Тот ответил: «Да, отче! Нисколько не осталось, я же, как уже сказал, перевернул пустой сосуд и положил набок». Блаженный же снова посылает его: «Пойди и посмотри лучше, вдруг осталось что-нибудь или немного наберется». Тот же говорит в ответ: «Поверь мне, отче, что я и сосуд тот, где было это питье, опрокинул и положил набок». Тогда блаженный, поистине исполненный духовной благодати, сказал ему так: «Иди, и по слову моему и во имя Господа нашего Иисуса Христа найдешь мед в том сосуде». Он же, поверив блаженному, вышел и отправился в кладовую: и по слову святого отца нашего Феодосия стоит опрокинутый прежде бочонок и доверху полн меда. Испуганный ключник тотчас вернулся к блаженному и поведал ему о случившемся. Отвечал ему блаженный: «Молчи, чадо, и не говори об этом никому ни слова, а иди и носи, сколько нужно будет князю и спутникам его; да и братии подай, пусть пьют. Все это — благословение Божье». Тем временем дождь перестал, и христолюбец князь отправился домой. И таково было благословение на монастыре том, что и впредь на много дней еще хватило меда.

Пакы же нѣколи въ единъ от дьний къ сему блаженому и преподобьному отьцу нашему Феодосию приде старѣй пекущиимъ, глаголя, яко «мукы не имамъ на испечение хлѣбомъ братии». Глагола тому блаженый: «Иди, съглядай въ сусѣцѣ, еда како мало мукы обрящеши въ немь, донъдеже пакы Господь попечеться нами». Онъ же вѣдяашеся, яко и помелъ бѣ сусѣкъ тъ и въ единъ угълъ мало отрубъ, яко се съ троѣ или съ четверы пригъръще, тѣмьже глаголааше: «Истину ти вѣщаю, отьче, яко азъ самъ пометохъ сусѣкъ тъ, и нѣсть въ немь ничьсоже, развѣ мало отрубъ въ угълѣ единомь». Глагола тому отьць: «Вѣру ми ими, чадо, яко мощьнъ есть Богъ, и от тѣхъ малыихъ отрубъ напълънить намъ сусѣкъ тъ мукы, иже якоже и при Илии сътвори въдовици оной, умъноживъ от единѣхъ пригъръщь мукы множьство, якоже прѣпитатися ей съ чады своими въ гладьное врѣмя, донъдеже гобино бысть въ людьхъ. Се бо нынѣ тъ же есть, и мощьнъ есть и такоже и намъ от мала мъного сътворити. Нъ иди и съмотри, еда благословление будеть на сусѣцѣ томь». То же слышавъ, онъ отьиде, и яко въниде въ храмъ тъ, ти видѣ сусѣкъ тъ, иже бѣ пьрьвѣе тъщь, и молитвами преподобьнааго отьца нашего Феодосия пълънъ сущь мукы, якоже прѣсыпатися ей чрѣсъ стѣну на землю. Тъгда же въ ужасти бысть, видя таковое прѣславьное чюдо и, въспятивъся, блаженому съповѣда. То же святый къ тому: «Иди, чадо, и не яви никомуже сего, нъ сътвори по обычаю братии хлѣбы. Се бо молитвами преподобьныя братия нашея посъла Богъ милость свою къ намъ, подая намъ вься на потрѣбу, егоже аще хощемъ».

Однажды к блаженному отцу Феодосию пришел из некоего села монастырский монах, рассказывая, что в хлеву, где стоит скот, живут бесы, и немало вреда приносят они там, не давая скоту есть. Много раз уже священник молился и кропил святой водой, но все напрасно: остались там злые бесы и по сей день мучают скот. Тогда отец наш Феодосии вооружился для борьбы с ними постом и молитвой, ибо сказал Господь: «Ничем не истребится этот род бесовский, только молитвой и постом». Поэтому и надеялся блаженный, что сможет изгнать бесов из хлева, как прежде прогнал из пекарни. И пришел в то село, и вечером, один войдя в хлев, где обитали бесы, запер двери и остался там до утра, творя молитвы. И с тех пор они больше там не появлялись, и во дворе никому уже не вредили. Так молитвами преподобного отца нашего Феодосия, словно оружием, изгнаны были бесы из того села. И снова возвратился блаженный в свой монастырь, точно могучий воин, победив злых духов, вредивших во владениях его.

Тако ти тъщание бѣ къ Богу надежа преподобьнаго Феодосиа и тако упование имяяше къ Господу нашему Исусу Христу, якоже не имѣти надежа о земьныихъ никоеяже, ни уповати же ни о чемь же въ мирѣ семь, нъ бѣ вьсею мыслию и вьсею душею къ Богу въскланяяся и на того вьсе упование възложь, никакоже пекыйся о утрьнимь дьне и Господень глас по вься дьни имяаше на памяти сьрьдця своего, еже рече: «Не пьцѣтеся ни о чемь же и съмотри же пътиць небесьныихъ, како не сѣють, ни жьнють, ниже събирають въ житьниця своя, нъ отьць небесьный питаеть я,[54] кольми паче тѣхъ уньше есте вы». Тѣмьже по вься нощи моляшеся къ Богу съ сльзами о стадѣ своемь глаголя: «Яко ты нынѣ еси, Владыко, съвъкупилъ въ мѣсто се, и аще годѣ ти есть жити намъ въ немь, буди намъ помощьникъ и податель вьсѣмъ благыимъ. Се бо въ имя прѣсвятыя матере твоея възграженъ бысть домъ сий. Мы же пакы въ твое имя събьраны въ нь, и ты съблюди ны и съхрани от вьсякого съвѣта вьселукавааго врага и съподоби ны получити вѣчьную жизнь. Присно же вълагай въ сьрьдця наша страхъ твой, яко да тѣмь причастимъ благая она, яже уготова правьдьникомъ». И тако пакы по вься дьни прѣбывааше, братию уча, и утѣшая, и запрѣщая же никакоже раслабѣти, нъ крѣпѣ быти на вься труды чьрьньчьскыя. И тако прилежаниемь стадо свое пасяаше, блюды и́, еда нѣкако зълокъзньный вълъкъ, въшьдъ, распудить божьствьное то стадо.

Некоторое время спустя пришел как-то к блаженному и преподобному отцу нашему Феодосию старший над пекарями и сказал, что не осталось муки, для того чтобы испечь братии хлебы. Ответил ему блаженный: «Пойди, посмотри в сусеке, а ну, как найдется в нем немного муки на то время, пока Господь снова не позаботится о нас». Тот же помнил, что подмел сусек и замел все отруби в один угол, да и тех немного — с три или четыре пригоршни, — и поэтому сказал: «Правду тебе говорю, отче, сам вымел сусек, и нет там ничего, разве только отрубей немного в одном углу». Отвечал ему отец Феодосии: «Поверь мне, чадо, что велик Бог и от той пригоршни отрубей наполнит нам сусек мукой, как сделал и при Илье, превратив одну пригоршню муки в множество, чтобы смогла некая вдовица перебиться с детьми в голодное время, пока не пришла пора собирать урожай. Вот так и ныне, может Бог также из малого многое сотворить. Так пойди же и посмотри: вдруг осенило благословение и тот сусек». Услышав эти слова, вышел пекарь, а когда вошел в дом тот, то увидел, что сусек, прежде пустой, по молитвам преподобного отца нашего Феодосия, наполнен мукой, так что даже пересыпается она через стенку на землю. Пришел он в ужас, видя такое преславное чудо, и, вернувшись, рассказал обо всем блаженному. Святой же в ответ: «Иди, чадо, и, никому не говоря, испеки, как обычно, хлебы для братии. Это по молитвам преподобной нашей братии ниспослал нам Бог свою милость, подав нам все, чего ни пожелаем».

Тѣмьже о семь, якоже и человѣку нѣкоему христолюбиву и боящюся Бога явлениемь открыся еже о блаженѣмь и преподобьнѣмь отьци нашемь Феодосии и о прѣчистѣй того и непорочьнѣй молитвѣ, еще же и о святѣмь того манастыри, и от того пакы показуя ино мѣсто, якоже тѣмъ ту прѣселитися.

Такова была искренняя надежда на Бога у преподобного Феодосия, так уповал он на Господа нашего Иисуса Христа, что никаких надежд не возлагал на мирское, не рассчитывал ни на что в мире этом, но всеми мыслями и всей душой устремлялся к Богу, и, на того все надежды возложив, совершенно не заботился о завтрашнем дне, и постоянно держал в памяти сердца своего глас Господень, вещающий: «Не заботьтесь ни о чем, посмотрите на птиц небесных, как они не сеют, не жнут, не собирают в житницы свои, но отец небесный питает их, насколько же вы лучше их». Поэтому он еженощно со слезами молил Бога о стаде своем, говоря: «Как уже ныне, Владыка, собрал ты нас в месте этом, и если угодно, чтобы мы жили здесь, то будь нам помощник и податель всех благ. Ведь во имя пресвятой матери твоей возведен дом этот. И мы тоже во имя твое собраны в нем, и сбереги и сохрани нас от всяческих козней лукавейшего врага и сподобь нас обрести вечную жизнь. Постоянно внушай сердцам нашим трепет перед тобой, ибо только этим удостоимся мы благ, уготованных праведникам». И так день за днем учил он братию, и утешал, и удерживал их, чтобы не ослабели духом, но твердыми были бы во всех подвигах монашеских. И так прилежно пас стадо свое и берег его, чтобы злокозненный волк, напав, не разогнал бы божественное то стадо.

Есть бо мала гора, надълежащи надъ манастырьмь тѣмь, и человѣку тому туда вь нощи по ней ѣдущю, и се видѣти тому чюдо испълънь ужасти. Нощи бо сущи тьмьнѣ, свѣтъ же прѣчюдьнъ тъкъмо надъ манастырьмь блаженааго, и се, яко възьрѣвъ, видѣ пръподобьнааго Феодосия въ свѣтѣ томь, посрѣдѣ манастыря прѣдъ цьрквию стояща, руцѣ же на небо въздѣвъшю и молитву къ Богу прилѣжьно творяща. Таче тому зьрящю и чюдящюся о томь, и се ино чюдо явльшеся тому: пламень великъ зѣло от вьрьха цьркъвьнааго ишьдъ и, акы комара сътворивъся, прѣиде на другый хълъмъ, и ту тѣмь коньцьмь ста, идеже блаженый отьць нашь Феодосий цьркъвь назнамена, начатъ зьдати послѣже. Се же якоже и донынѣ есть на мѣстѣ томь манастырь славьнъ. Сий же тако пламень тъ являшеся тому, яко дуга стоя единѣмь коньцьмь на вьрьху цьркъвьнѣмь, таче и другыимь на нареченѣмь мѣстѣ, донъдеже тому заѣхавъшю за гору не видѣти того. Се же якоже то самъ видѣвъ, исповѣда единому от братия въ манастыри блаженааго, иже истиньна суть. Тѣмьже есть лѣпо намъ съ божьствьныимь Ияковъмь рещи, яко «есть Господь на мѣстѣ семь и есть свято мѣсто се и нѣсть ино, нъ се домъ Божий и си врата небесьная».

А теперь о том, как человеку некоему, христолюбивому и боящемуся Бога, было видение о блаженном и преподобном отце нашем Феодосии и о пречистой и непорочной его молитве, а еще и о святом монастыре его — и так указано было то место, куда суждено будет братии переселиться. Есть над монастырем невысокая горка, и тот человек ехал по ней ночью и вдруг увидел чудо, повергшее его в ужас. Ночь была темной, но над монастырем блаженного сиял чудесный свет, и вот, присмотревшись, увидел тот человек в сиянии этом преподобного Феодосия, стоящего посередине монастыря перед церковью, воздев руки к небу и прилежно молящегося Богу. Пока смотрел тот, дивясь увиденному, явилось ему и другое чудо: из купола церкви поднялся огненный столб и, изогнувшись наподобие свода, достиг другого холма, и на том месте оказался конец его, где блаженный отец наш Феодосии указал место для церкви, которую и начал строить впоследствии. Вот и доныне на этом месте стоит славный монастырь. И этот пламень, словно дуга, стоявшая одним концом на куполе церковном, а другим на описанном выше месте, виден был человеку тому, пока не заехал тот за гору. Обо всем этом, что он видел, поведал тот одному из братьев в монастыре блаженного как истинную правду. Поэтому и нам следует возгласить вместе с божественным Иаковом, что «сам Господь пребывает на месте том, и свято место то, и нет другого подобного, но здесь и есть дом Божий и врата небесные».

И се пакы подобьно есть рещи, еже яко пишеться таково о святѣмь и велицѣмь Савѣ.[55] Се бо въ едину нощь такоже тому шьдъшю ис келия своея и молящюся, и се показася тому стълъпъ огньнъ до небесе сущь. Таче потомь, якоже дошьдъ мѣста того, и обрѣте въ немь пещеру и ту тако въ мало дьний сътвори манастырь славьнъ. Такоже и сьде разумѣвати есть, Богу назнаменавъшю мѣсто то, еже яко видѣти есть манастырь славьнъ сущь на мѣстѣ томь, иже и донынѣ есть молитвами его цвьтущь.

И стоит еще сказать, что такое же чудо упоминается и в житии святого и великого Саввы. Однажды ночью он также вышел из кельи своей помолиться, и вдруг предстал перед ним огненный столп до самого неба. Когда же он дошел до места того, то обнаружил там пещеру и в скором времени построил там славный монастырь. Так и здесь следует понимать, что Бог указал то место, на котором находится монастырь славный, и по сей день цветущий по молитвам Феодосия.

Сицева ти бѣ блаженаго отьця нашего Феодосия молитва еже къ Богу о стадѣ своемь и о мѣстѣ томь, и сицево бъдѣние и несъпание по вься нощи, и тако сияше яко свѣтило прѣсвѣтьло въ манастыри томь.

Такова молитва к Богу блаженного отца нашего Феодосия о стаде своем и о месте том, и таково его бдение и бодрствование во все ночи, и так сиял он, как светило пресветлое, в монастыре том.

Тѣмьже тако того молитвами благый Богъ ино пакы чюдо показа о святѣмь томь мѣстѣ человѣкомъ близь ту