«азъ» летописца в «повести временных лет», его варианты и способы выражения

Вид материалаАвтореферат диссертации
Подобный материал:
1   2   3
§ 1 – «Авторские ремарки» – анализируются разные типы ремарок по их функциональному употреблению.

а) хронотопосы. Формулы временных указаний, обозначающих протяжённость события или явления от некоторого момента в прошлом до времени работы летописца, встречаются в тексте ПВЛ на всём протяжении повествования. Они существуют в разных словесных формах. К наиболее употребительным относятся следующие: «до сего дне», «до сего дни», «до днешнего дне», «доныне», «идеже ныне», «доселе». Это могут быть указания на места расселения славянских племён; на места проживания и культовые захоронения летописных персон; на места расположения церквей; княжеских стоянок, палат; места для охоты. Некоторые хронотопосы содержат важные сведения по топографии городов. Хронотопические авторские ремарки помогают выяснить примерное время и место работы летописца (в указании на язвено Всеслава, на время и место захоронения Антония, Яна и Евпраксии). Многие ремарки помимо хронотопической выполняют функцию актуализации прошлого.

б) информационные ремарки. Означенный тип ремарок выполняет функцию сообщений о происхождении племён, племенных обычаев, об установлении дани хазарам, варягам, радимичам и завоевании некоторых польских городов, которые до сих пор находятся под Русью; о последствиях войн; о «недостатках» во внешнем облике и моральной ущербности.

Некоторые хроноконструкции используются летописцем для усиления какого-либо качества (обычно трусости врагов). Они совмещают информативную и художественную функции (гиперболизация с элементом юмора: а прокъ ихъ пробhгоша и до сего дне).

в) соединительные ремарки. Они рассчитаны, как правило, на «догадливого читателя» (выражение А.С. Дёмина) и служат напоминанием о ранее изложенных событиях («яко же рекохомъ»), возвращают к главной теме повествования («мы на прежнее возъвратимся»), готовят читателя к восприятию информации («се же повhмь мало нhчто»), отсылают к последующим событиям («яко же скажем послhже»). Вместе с тем они соединяют разные фрагменты текста, придавая ему вид цельного произведения. Как верно заметил М.Х. Алешковский, «эти ассоциативные арки, переброшенные от одного текста к другому, от сентенции к сентенции, так называемые перекрёстные ссылки, ссылки на современную действительность и держат всё грандиозное и повествовательное здание»8. Кроме того, эти внешние и очевидные проявления наглядно демонстрируют способность летописца охватывать совокупность событий. А.А. Шайкин, не анализирующий специально систему оговорок и отсылок в летописи, отмечал, что «уже только по ним одним можно было бы уверенно заключить, что летописец в своём мышлении вовсе не заизолирован фрагментом, что он одновременно видит, улавливает, сопрягает события разных лет и реализует это своё видение и сопряжение в тексте летописи»9.

В § 2 – «Цитации» – анализируются случаи комментирования событий с помощью цитат из Священных книг.

В обращении древних авторов к книгам Священного писания обычно усматривают характерные черты средневекового мышления – ретроспективность и традиционализм. Вместе с тем, «выписывание библейских цитат служит для автора способом выражения собственного мнения» (М.Х. Алешковский). Цитации можно считать ещё одним типом авторских ремарок.

Анализ текстовых фрагментов, включающих цитаты этого типа, показал, что автор прибегал к ним в особых случаях (для характеристики князей, их поступков, в связи с главным событием на Руси – принятием христианства, в поучениях о казнях Божьих). Большинство изречений летописец приводил по памяти и подстраивал под конкретные объекты описания, отсюда многочисленные интерпретации и собственные трактовки. Многие цитаты летописец дополнял личными замечаниями. Наибольшей эмоциональностью, личным чувством пронизаны цитаты, вводимые глаголами 1-го лица ед. и мн.ч, где автор выступает в качестве «соавтора» цитируемого лица (определение В.Ф. Харпалёвой). Такие цитаты используются для комментирования таких знаковых исторических событий, как крещение Руси, или событий, отмеченных живым авторским участием, как нашествие Боняка на Печерский монастырь, встреча с ладожанами 1114 года.

В § 3 – «Авторские пояснения» – рассматриваются летописные сообщения, дополненные авторским пояснением.

Авторские пояснения в ПВЛ указывают на исторические факты и явления, особенно нуждающиеся, с точки зрения средневекового книжника, в разъяснении, толковании. А это названия племён, городов, географических объектов, приведение пословиц и поговорок, изображение некоторых поступков персонажей. Авторские пояснения призваны не только информировать читателей, иногда они заключают в себе идеологическую компоненту: утверждают единство славянского языка и народа, его богоизбранность, независимость от Византии. Когда пояснения касаются исторических персон, они окрашиваются авторской оценкой. «Малая дружина» служит оправданием для бегства Владимира Святого, а буйство минского князя Глеба снимает ответственность с Мономаха, затеявшего военный наступательный поход против своего родича; оценочный элемент содержит указание на поведение митрополита в сцене переноса мощей Бориса и Глеба (1072 г.).

Наличие в тексте авторских пояснений, большинство их которых относятся к историко-этнографическому введению, можно объяснить стремлением древнего автора к достоверности, документальности изложения событий и в то же время склонностью к размышлениям, историческим разысканиям и догадкам.

Таким образом, словесно выраженным авторским «присутствием» в летописном тексте являются многочисленные ссылки, оговорки, пояснения, которые выполняют в тексте пространственно-временную, информативную, соединительную функции, служат для актуализации знаковых событий и явлений, решают задачи художественного плана. В некоторых случаях авторские ремарки помогают выяснить время и место работы книжника. Летописная система оговорок позволяет говорить о целостном авторском восприятии текста, умении «сопрягать события разных лет», сочетать документальность с личными наблюдениями.

В Заключении, подводя итоги работы, указываем на недостаточность распространенных суждений об ориентированности средневекового автора на традицию, о его жанровой маске, растворенности автора в социальной среде и иных формах внеличностных позиций. Наши наблюдения обнаружили достаточно многочисленные случаи преодоления летописцем позиций «вненаходимости» (М.М. Бахтин), «метапозиции» (М.Н. Виролайнен) и непосредственного личностного включения автора в изображаемое. В ходе изучения текста ПВЛ обнаружились прямые формы авторских экспликаций («очевидческие» тексты); косвенные (неявные) формы («аксиологические» тексты); внешние (словесные) формы. На основе разных форм авторских экспликаций составлено две классификации: семантическая и внешних (словесных) форм.

Как показывает наше исследование, в ПВЛ наряду с характерной для летописного жанра формой выражения авторского сознания, определяемого в современном литературоведении как объективный повествователь10, достаточно активно присутствуют иные формы авторского самовыражения. Проанализированный материал продемонстрировал, что довольно часто автор-летописец относится к описываемым событиям, персонам, явлениям не бесстрастно, а заинтересованно, эмоционально, ему свойственна субъективность восприятия настоящего. Наиболее явственно авторский голос звучит в эпизодах, где автор – составитель летописи – выступает как участник описываемых событий, или, используя современную терминологию, автор выступает в тексте как субъект11 и объект речи одновременно. Такую форму выражения авторского сознания можно обозначить как автор-рассказчик12 и непосредственный участник событий. Характерной для «очевидческих» текстов является употребление местоимений 1-го лица ед. числа, подчёркивающих не только документальность и подлинность летописного изложения, но и авторскую субъективность, индивидуальность, независимость. В нашем исследовании мы называем такую позицию «аз-позицией» («личностной» позицией).

Ещё одним способом выражения усиленного авторского начала в ПВЛ являются различные виды отступлений-комментариев, в том числе пространные рассуждения в духе христианского провиденциализма, полемические замечания, комментарии-размышления, как правило, морально-дидактического содержания. Своеобразными способами авторского самовыражения и организации структуры летописи в единое целое служат короткие замечания – авторские ремарки. В «аксиологических» текстах автор выступает в роли субъекта речи и субъекта сознания13. В данном случае речь идёт о такой форме выражения авторского сознания как автор-комментатор (оценщик) изображаемого. Его личностная точка зрения сливается с коллективной, образует с ней неразрывное единство, закреплённое в тексте использованием местоимения «мы». Отсюда определение «мы-позиция» в отношении «аксиологических» текстов.

В ПВЛ доминируют три основные формы выражения авторского сознания: автор-повествователь, автор-очевидец (участник) описываемых событий, автор-комментатор. Авторская позиция представлена в следующих разновидностях: «аз-позиция» («личностная» позиция), «мы-позиция» (коллективная позиция); имеет место также «общая позиция-оценка» (автор=герой), позиция «внутри события», «минус-позиция».

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

  1. Иванайнен О.В. «Азъ» летописца, его варианты и функции в «Повести временных лет» // Учёные записки Орловского государственного университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». – № 3 (37). – Орёл, 2010. – С. 182 – 185.
  2. Иванайнен О.В. Функции формулы «до сего дне» и её вариантов в тексте «Повести временных лет» // Сборник материалов научно-практической конференции «Наследие Д.С. Лихачёва в культуре и образовании России». В 3-х тт. Т. 1. – М.: МГПИ, 2007. – С. 124 – 134.
  3. Иванайнен О.В. Функции формул «яко же рекохомъ», «мы на прежнее возъвратимся» и других в тексте «Повести временных лет» // Учёные записки Орловского государственного университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». – № 1 (31). – Орёл, 2009. – С. 177 – 181.
  4. Иванайнен О.В. Цитирование как способ отображения духовно-нравственных представлений летописца в тексте «Повести временных лет» // Сборник научных статей Второй международной научной конференции «Духовно-нравственные основы русской литературы». – Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2009. – С. 20 – 27.
  5. Иванайнен О.В. Библейские образы и мотивы в «Повести временных лет» // Сборник материалов II Всероссийской научной конференции с международным участием «Святоотеческие традиции в русской литературе». – Омск: Вариант-Омск, 2009. – С. 63 – 72.
  6. Иванайнен О.В. «Азъ» летописца в тексте «Повести временных лет» // Славянский сборник. – Вып. 7. – Орёл: ОГИИК, 2009. – С. 77 – 82.
  7. Иванайнен О.В. О выражении авторской позиции в «Повести временных лет» // Сборник научных статей и материалов Всероссийской научной конференции «Герценовские чтения – 2009». – Вып. 2. – СПб.: РГПУ им. А.И. Герцена, 2009. – С. 33 – 40.




1 Конявская Е.Л. Автор в литературе Древней Руси (XI – XV в.). М., 2000. С. 3.

2 Аверинцев С.С. Авторство и авторитет // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. С. 105 – 125.

3 См.: Шайкин А.А. «Повесть временных лет»: История и поэтика. М., 2010.

4 Конявская Е.Л. Авторское самосознание древнерусского книжника (XI – середина XV в.). М., 2000. С. 19, 20.

5 Толочко А. Перечитывая приписку Сильвестра 1116 г. // Ruthenica. Киïв. Т. VII. 2008. С. 155.

6 Сухомлинов М.И. О древней русской летописи как памятнике литературном // СОРЯС. Т.85, №1. СПб., 1908. С. 164 – 165.

7 Творогов О.В. Литература Древней Руси: Пособие для учителя. — М., 1981. С. 7 – 8.

8 Алешковский М.Х. Повесть временных лет. Судьба литературного произведения Древней Руси. М, 1971. С. 103.

9 Шайкин А. «Се повести времяньных лет…». С. 224.

10 По терминологии Е. И. Орловой, это тот, кто ведет повествование от 3 лица, не называет себя (не персонифицирован). Такое употребление терминов встречается у большинства исследователей. – см.: Орлова Е.И. Образ автора в литературном произведении: Учебное пособие. М., 2008.

11 Субъект речи – это сам говорящий. См. там же.

12 По терминологии Е.И. Орловой, это тот, кто ведёт повествование от 1-го лица.

13 По терминологии Е.И. Орловой, субъект сознания – тот, чье сознание выражается (передается) в речи субъекта.