Geum.ru

Предисловие

Вид материалаБиография
Подобный материал:
1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   ...   36

СЕВЕРО-ЗАПАД




К югу от Ильменя. - Это случилось в 34-й армии. - 11-я. и 27-я. -

Бологое должно остаться нашим!

В сентябре 1941 года я подучил новое назначение. Помню, как в связи с

этим был вызван в кабинет Верховного главнокомандующего. И. В. Сталин стоял

у карты и внимательно вглядывался в нее, затем повернулся в мою сторону,

сделал несколько шагов навстречу и сказал: - Здравствуйте, товарищ Мерецков!

Как вы себя чувствуете? - Здравствуйте, товарищ Сталин! Чувствую себя

хорошо. Прошу разъяснить боевое задание!

И. В. Сталин не спеша раскурил свою трубку, подошел к карте и спокойно

стал знакомить меня с положением на Северо-Западном направлении...

Через два дня я вылетел в качестве представителя Ставки Верховного

главнокомандования на Северо-Западный фронт вместе с Н. А. Булганиным и Л.

3. Мехлисом.

Фронт этот возник в самом начале войны. В то время в его состав входили

8-я и 11-я армии. 8-й армии, растянувшейся \215\ на участке от Мемеля до

Немана, довелось принять на себя удар 18-й фашистской армии. 11-я армия,

оборонявшая зону от Немана до южной административной границы Литовской

республики, встретилась сразу с 16-й фашистской армией, а также 9-й армией и

3-й танковой группой левого крыла немецкой группы армий "Центр". В разрыв

между двумя нашими армиями устремилась вражеская 4-я танковая группа, а на

позиции наших войск обрушилась авиация противника. Под напором превосходящих

сил врага советские соединения с боями отходили от государственной границы.

К началу августа 8-я армия, рассеченная на части, оборонялась,

повернувшись на юг, в Эстонии; 11-я - отступала от Пскова к Ильменю. Их

разделяло теперь Чудское озеро. К югу от 11-й армии стояла 27-я армия,

включенная в состав Северо-Западного фронта.

Дальнейшее отступление 8-й армии через Эстонию в сторону Ленинграда

привело к включению ее в состав Северного фронта. Затем этот фронт стал

называться Ленинградским. От Ладожского озера до Мурманска протянулся

Карельский фронт. Эти два фронта, а также Северо-Западный образовали

Северо-Западное направление во главе с Маршалом Советского Союза К. Е.

Ворошиловым. Чтобы закрыть брешь, образовавшуюся между прикрывавшей Лугу

оперативной группой генерал-лейтенанта К. П. Пядышева и рекой Шелонь, сюда

направили 48-ю армию. В результате к концу августа конфигурация

Северо-Западного фронта определялась его оборонительными позициями по

Ильменю и реке Ловать. Наша Новгородская оперативная группа стремилась

возвратить Новгород; 27-я армия прикрывала город Холм; 11-я армия пыталась

вернуть Старую Руссу; находившаяся между последними 34-я армия заняла

участок к западу от реки Пола. Главнокомандование Северо-Западного

направления было расформировано, а войска, входившие в его фронты,

подчинялись теперь непосредственно Ставке Верховного главнокомандования.

В конце августа 56-й моторизованный корпус и другие соединения 16-й

армии противника вновь предприняли наступление в зоне Северо-Западного

фронта. Прорвав его оборону на Ловати, они продвинулись на сотню километров

и дошли до озера Селигер. Восточное реки Полометь гитлеровцы создали

Демянский плацдарм, за который позже шла напряженнейшая борьба вплоть до

конца 1943 года. \216\

Эта общая стратегическая установка предполагала проведение ряда

тактических мероприятий, которые мы и наметили совместно с командованием

фронта. При этом мы учитывали, что Ставка Верховного главнокомандования не

могла дать нам крупных подкреплений, так как шло ожесточенное сражение

западнее Москвы. Учитывали также и условия местности в нашей зоне. Эти

условия были более благоприятны для нашей обороны, нежели для наступления

противника.

Решено было немедленно ознакомиться с положением в армиях на местах и

оказать их командованию необходимую помощь. Куда же ехать сначала? Звоним в

штаб 11-й армии генерал-лейтенанту В. И. Морозову. Он отвечает на вопросы

спокойно, говорит уверенно, настроение бодрое. Значит, 11-я армия подождет.

Между прочим, ее штаб находился западнее селения Лычково. А в последнее уже

ворвались немцы. Но ведь проводная связь идет через Лычково! В чем же дело?

Несколько раз мы звонили командарму: связь действовала. Только позднее

удалось установить, как это случилось. Несмотря на то что в населенном

пункте были фашисты, какие-то советские патриоты (к сожалению, не знаю их

имен) продолжали обслуживать узел, связи и до конца выполнили свой долг.

Звонили мы и командующему Новгородской оперативной группой

генерал-майору И. Т. Коровникову. Там немцы большой активности не проявляли,

обстановка, была устойчивой. Следовательно, весь правый фланг фронта

держался довольно прочно. И мы уже решили отправиться в 27-ю армию, как

вдруг у совхоза Никольский возле командного пункта фронта (западный берег

озера Велье) нам встретился начальник штаба 34-й армии полковник Ф. П.

Озеров, известный мне по совместной службе в Белорусском военном округе как

хороший офицер. Из беседы с ним мы поняли. что он не знал, где находится

штаб и. большинство дивизий 34-й армии. Оказалось, что командарм

генерал-майор К. М. Качанов, узнав о нашем приезде, направил его к нам для

доклада. Прямой связи со своими соединениями Качанов и Озеров не имели уже

три, дня.

Ф. П. Озеров был отстранен от должности, и назначен командиром

стрелкового полка. Впоследствии он показал себя с очень хорошей стороны,

дослужился до генеральского звания, командовал армией и стал начальником

штаба Волховского фронта. Уроки 1941 года пошли ему на пользу, \218\ и он

вырос в крупного военачальника. Хуже получилось с К. М. Качановым. Л. 3.

Мехлис доложил в Ставку о его поведении, и на этом карьера командарма

окончилась. На мой взгляд, его судьба могла бы оказаться лучшей и он еще

проявил бы себя достойным образом. В начале войны многим военачальникам не

удавалось сразу наладить дело. Это не помешало им отлично действовать в

дальнейшем.

Взять хотя бы штаб 27-й армии, расположившийся в деревне Филиппова

Гора. Как выяснилось через сутки из докладов командарма генерал-майора Н. Э.

Берзарина и начштаба полковника П. С. Ярмошкевича, связь этого штаба со

своими дивизиями была не намного лучше и планом действий на ближайшее время

командование армией не располагало. Однако уже в течение следующей недели

оно сумело наладить руководство войсками и затем даже наносить врагу

чувствительные удары. Этому хорошо помогли танковые подразделения,

переброшенные по нашей просьбе из резерва Ставки на Северо-Западный фронт.

Действиями этих подразделений руководил непосредственно командующий

бронетанковыми войсками генерал Я. Н. Федоренко.

В тот момент я посоветовал Берзарину осуществить в первую очередь три

мероприятия: собрав все наличные самолеты и автомобили, установить с их

помощью надежную связь с соединениями; любым способом создать хотя бы

небольшие резервы для ликвидации прорывов; срочно приступить к оборудованию

позиций в глубине обороны.

Были предприняты необходимые меры по выводу из окружения войск 34-й

армии. По моему заданию один из штабных офицеров перелетел на самолете ПО-2

через вражеские боевые порядки и обнаружил в лесу трех комдивов этой армии -

двух генералов и одного полковника. Разделив окруженные части армий на три

колонны, они повели их на прорыв. Из окружения вышли 163-я мотострелковая

Дивизия, 257-я и 259-я стрелковые дивизии, 270-й корпусной артполк с

материальной частью, а также остатки нескольких других соединений,

возглавленные начальником оперативного отдела штаба армии полковником

Юдинцевым.

11 сентября неподалеку от деревни Заборовье мы установили контакт со

вторым эшелоном штаба 34-й армии. Здесь оказались начальник артиллерии армии

генерал-майор артиллерии В. С. Гончаров и командарм К. М. Качанов. Оба они

ничего толком о своих войсках не знали и выглядели \219\ растерянными. Через

день армейское руководство было заменено. Исполняющим обязанности командарма

стал генерал-майор П. Ф. Алферьев, начальником штаба - генерал-майор М. Т.

Романов, начальником артиллерии - генерал-майор артиллерии М. Н. Чистяков.

14 сентября в армию влились свежие силы, в том числе 1300 коммунистов и

комсомольцев, 70 политработников.

12 сентября 11-я и 27-я армии пополнились каждая двумя дивизиями.

Противнику был нанесен ряд контрударов. Произошел поучительный случай. Во

время боев от пожара на одном участке загорелся торф. Он выгорел снизу, а

сверху внешний вид почвенного покрова не изменился. Через несколько дней на

этом участке наши части перешли в наступление. Ничего не подозревавшие,

многие бойцы провалились по горло. Вслед за ними провалилось несколько

боевых машин. Возможность таких случаев в дальнейшем приходилось учитывать.

Положение наших войск на Северо-Западном фронте начало постепенно

стабилизироваться. Командование принимало необходимые меры, чтобы остановить

врага на протяжении всей линии фронта, и приступило к организации глубоко

эшелонированной обороны. У меня возникла мысль - срезать образовавшийся

восточное реки Тудоть фашистский плацдарм, названный Демянским. Эта мысль не

давала мне покоя ни днем ни ночью. Где же взять силы, чтобы осуществить ее?

Выступ можно было бы срезать согласованным ударом двух фронтов -

Северо-Западного и Ленинградского. Но с конца августа связь между ними

осуществлялась довольно своеобразно. Будучи соседними, эти фронты все же не

соприкасались. Между ними боевые позиции занимали по линии от Ладоги до

Киришей и дальше на юг по реке Волхов войска 54-й армии Маршала Советского

Союза Г. И. Кулика и 52-й армии генерал-лейтенанта Н. К. Клыкова. Оба

военачальника подчинялись непосредственно Верховному главнокомандующему. А

может быть, думал я, надо в срочном порядке организовать обучение некоторых

контингентов местных жителей во фронтовом тылу, спросив на это разрешения у

Ставки? Хорошо помню, что утром 17 сентября я собирался поставить эти

вопросы на Военном совете фронта, но вдруг срочно был вызван в Москву, а

затем направлен под Ленинград на новую должность. \220\