ru

Вид материала

Книга

Подобный материал:

• ru, 1763.12kb.
• ru, 3503.92kb.
• ru, 5637.7kb.
• ru, 3086.65kb.
• ru, 8160.14kb.
• ru, 12498.62kb.
• ru, 6058.65kb.
• ru, 5284.64kb.
• ru, 4677.69kb.
• ru, 1675.94kb.

В указанный период происходит переход ребенка от су­щества, уже ставшего субъектом (т.е. сделавшего первый шаг на пути формирования личности), к существу, осозна­ющему себя как субъекта, иначе говоря, к возникновению того системного новообразования, которое принято связы­вать с появлением слова Я.

Весь этот переход осуществляется в условиях, во мно­гом отличных от тех, которые определяли жизнь и дея­тельность младенца. Прежде всего, дети раннего возраста благодаря успехам предшествующего развития в младен­ческом возрасте начинают занимать совсем иное место в окружающем их мире людей и предметов. Это уже не бес­помощные, не безответные существа; они сами передвига­ются в пространстве, могут сами действовать, удовлетво­рять многие свои потребности, становятся способными к первичным формам речевого общения, иначе говоря, мо­гут уже осуществлять деятельность, не опосредствованную взрослыми людьми. Этим, прежде всего, и отличается со­циальная ситуация развития детей раннего возраста от со­циальной ситуации развития младенца.

205

В этот период познавательная деятельность ребенка об­ращается уже не только на внешний мир, но и на самого себя.

Процесс самопознания, по-видимому, начинается с по­знания себя как субъекта действия. Можно часто наблю­дать, как ребенок этого возраста любит по много раз повто­рять одно и то же движение, внимательно прослеживая и контролируя те изменения, которые оно (точнее, он с его помощью) производит (например, открывает и закрывает дверь, передвигает предметы, толкает их, чтобы они упали и пр.).* Именно это помогает ребенку почувствовать себя чем-то иным, в отличие от окружающих предметов, и та­ким образом выделить себя в качестве особого предмета (субъекта действия).**

Однако самопознание на втором и даже третьем году жизни продолжает оставаться для самого ребенка (субъек­тивно) познанием как бы внешнего ему самому «предме­та».

Об этом свидетельствуют многие факты детского разви­тия. Например, B.C. Мухина в своем дневнике записывает, что близнецы, будучи уже в возрасте 1 г. 4 мес., все еще не умели играть в прятки. Вместо того, чтобы спрятаться, они закрывали глаза, отворачивались и при этом «смеялись и сообщали о себе голосом», по-видимому,в полной уверен­ности, что взрослые их найти не могут (с.38).

Обобщенное знание о себе (как об этом свидетельству­ют и дневниковые записи) "происходит вместе с появлени­ем речи и благодаря ей. Сначала дети узнают название предметов внешнего мира, затем начинают соотносить свое имя с самим собой (B.C. Мухина записывает, что игра в название была у близнецов от 1 года до 1,5 лет самой любимой). Однако наличие такого соотнесения еще не оз­начает, что в этот период уже закончился процесс выделе-

* Аналогичные факты можно найти в дневниковых записях Клары Штерн, использованные в кн.: Штерн В. Психология раннего детства. М., 1922; в кн.: Мухина B.C. Близнецы. М., 1969.

** Конечно, познание ребенком своего тела начинается гораздо раньше, чем в младшем возрасте. Выражением этого является, в частности, при­стальное рассматривание младенцем сначала своих кулачков, а потом ножек (см., Мухина B.C. Близнецы, с. 9, 11, 32). Вслед за этим они начинают узнавать у себя отдельные относительно мало подвижные ча-

206

ния себя из мира предметов и осознания себя как субъекта (напомним, как в это же время они играли в прятки!). По-видимому, такое осознание приходит лишь вместе с появлением местоимения «я». До этого для указания на самого себя дети еще долго пользуются собственным име­нем.

Много интересных в этом отношении фактов мы нахо­дим в дневнике Н.А.Менчинской.

Вплоть до 2,5 лет Саша говорил о себе в третьем лице, называл себя по имени. Когда он начал говорить «я», то употреблял это местоимение наряду с собственным име­нем; иногда согласовывал его с последующим словом так, как будто имел в виду имя собственное, например: «Я спит». С момента первого «я» начинает употреблять его очень часто, иногда ставя в конце предложения, когда это по смыслу уже не нужно: «Больсе тебе не дам я»... Увидев отбрасываемую им тень, очень удивился и стал проделы­вать различные движения, с крайним любопытством на­блюдая изменения, происходящие с тенью. Указывая на тень сказал: «Мальчик» и т.д.

Все эти факты подтверждают мысль о том, что ребенок сначала познает себя как некоторый внешний предмет, а когда приходит к целостному представлению о себе, начи­нает, следуя за взрослыми, называть себя, как и другие предметы, своим именем*. Лишь к концу 2-го года жизни он полностью заменяет собственное имя местоимением «я».

Трудно без специальных исследований понять психоло­гический «механизм» перехода от собственного имени к местоимению Я, т.е. механизм перехода от самопознания к самосознанию. Но нам представляется несомненным, что в так называемую «систему я» входят и рациональные, и аффективные компоненты, и прежде всего отношение к самому себе. Об этом свидетельствуют буквально все фак­ты развития ребенка: и то, что в его сознании с самого

* Интересно отметить, что, согласно и нашим наблюдениям за двумя детьми этого возраста, обозначение себя именем собственным совпадает с тем периодом, когда дети начинают интересоваться названием каждой вещи и быстро обогащают свой словарь. Этот факт В.Штерн, К.Бюллер и другие психологи связывали с тем, что дети «делают открытие», что каждая вещь имеет свое название.

207

начала превалируют аффективные компоненты; и то, что любое приобретение в познавательной деятельности осу­ществляется первоначально только в условиях непосредст­венно действующих потребностей, и то, что все первые слова ребенка либо выражают аффект, либо связаны с его удовлетворением. Все это позволяет сделать вывод о том, что процесс самопознания, завершающийся понятием Я, осуществляется на основе не только интеллектуальных, но и аффективных обобщений. Более того, некоторые факты свидетельствуют о том, что аффективное выделение себя («аффективное самосознание», если можно так выразить­ся) возникает даже раньше, чем рациональное.

В этом отношении интересен один факт, фиксирован­ный B.C. Мухиной. Она пишет, что уже в год ее близнецы стали соотносить свое имя с самим собой. Когда она спра­шивала, где Кирюша, Кирюша начинал улыбаться и радо­стно, пружинисто приседать. Если она спрашивала, где Андрюша, аналогичную реакцию проявлял Андрюша (с. 32).

Исключительно интересными в ее дневнике являются записи о том, как дети «сделали открытие» своего «я». «Ан­дрюша, — пишет B.C. Мухина, — сделал открытие. Смот­рит в зеркало и радостно сообщает: «Вотин я!». Тянет меня за собой, подводит к зеркалу: «Вот мама — указывает на отражение в зеркале. «Вот мама!» И так много раз» (с. 56). Это произошло в 1 г. 9 мес. Последнюю неделю, сообщает она, мальчики, просыпаясь, поворачивают голову друг к другу и друг друга называют по имени. Кроме того, они в течение этой недели с увлечением играют с зеркалом. «Во­тин я» — тычут себя в грудь. Может быть, осознание себя как субъекта, будучи подготовленным всем ходом предше­ствующего психологического развития,действительно,за­вязываются в «систему я» путем открытия?

Итак, центральным новообразованием, возникающим к концу раннего детства, является «система я» и рождае­мая этим новообразованием потребность действовать са­мому; как известно, она выражается в постоянном и на­стойчивом требовании ребенка — «Я сам». Сила этой по­требности настолько велика, что она способна подчинить себе многие другие, также достаточно сильные, потребно­сти ребенка.

208

Яркой иллюстрацией к этому положению может слу­жить следующий факт, описанный в «Дневнике» Н.А. Менчинской:

Саша не хочет пить лекарство, ему дают его насильно, после чего он долго и громко плачет; и так каждый раз. Однажды отец сказал: «Саша, ты — мужчина,ты сам выпь­ешь лекарство». Эффект был поразительный, мальчик ши­роко раскрыл рот и выпил лекарство. Саша обычно не сра­зу подходит пить лекарство. Сначала после обращения к нему он отходит, отрицательно машет головой, делает вид, что он занят чем-то другим, а потом решительно подходит и выпивает лекарство... Если взрослый с ложкой в руках идет по направлению к Саше, он ни за что не будет пить лекарство. Но если остановиться и сказать: «Подойди сам, пей сам лекарство», то он его выпивает.

Следовательно, потребность в реализации и утвержде­нии своего Я в этот период развития является доминирую­щей.

Совершенно очевидно, что возникновение такой мощ­ной потребности диктует необходимость существенно из­менить образ жизни ребенка и педагогический подход к его воспитанию. Анализ психологического содержания кризи­са 3 лет и характер его протекания свидетельствуют, что депривация именно этой потребности вызывает основные трудности в поведении детей на рубеже второго и третьего года жизни. Не случайно наиболее остро переживают кри­зис те дети, которые слишком опекаются взрослыми, либо те, которые живут в условиях авторитарного воспитания, сопровождающегося строгими мерами наказания. И в пер­вом, и во втором случае потребность ребенка в самостоя­тельности (в «самости») подавляется. Напротив, дети, жи­вущие в больших семьях и воспитывающиеся в детских учреждениях, дают кризисные реакции значительно реже и в смягченном виде.

После возникновения «системы я» в психике ребенка возникают и другие новообразования. Самыми значитель­ными из них являются самооценка и связанное с ней стремление соответствовать требованиям взрослых, быть «хорошими».

Согласно многим наблюдениям, самооценка отчетливо проявляется уже к концу второго года жизни, но она не

209

вытекает из оценки ребенком своих действий, появляется раньше и носит эмоциональный характер.

Когда Сашу спросили, кто он такой, он ответил: «Я хороший Саша» (из дневника Н.А. Менчинской). Другой ребенок, за которым мы наблюдали, в этот же возрастной период гордо говорил: «Я всегда хороший», «Я хороший и больше никакой» (2г. 11 мес.).

По-видимому, в первичной самооценке почти полно­стью отсутствует рациональный компонент, она возникает на почве желания ребенка получить одобрение взрослого и таким образом сохранить эмоциональное благополучие*.

Наличие одновременно существующих сильных, но противоположно направленных аффективных тенденций (делать согласно собственному желанию и соответствовать требованиям взрослых) создает у ребенка неизбежный внутренний конфликт и тем самым усложняет его внут­реннюю психическую жизнь. Уже на этом этапе развития противоречие между «хочу» и «надо» ставит ребенка перед необходимостью выбора, вызывает противоположные эмо­циональные переживания, создает амбивалентное отноше­ние к взрослым и определяет противоречивость его поведе­ния".

В качестве иллюстрации приведу всего два, но очень выразительных факта из дневника Н.А.Менчинской.

Сделает Саша какую-нибудь шалость и сейчас же после этого говорит: «Тепель колесий» (теперь хороший). Взял со стола лекарство (ему это запрещается), поставил обрат­но: «Тепель колесий». Взял палец в рот, вынул: «Тепель колесий». И другая запись: Саша лежит в вагоне на верх­ней полке и плюет вниз. Родители на него рассердились, запретили это делать и спросили, что он должен сказать. Саша тихим голосом проговорил: «Молодец я» — и потом сейчас же громко «Босе не буду».

Наличие указанного противоречия в поведении и пере­живаниях детей приводит к обострению кризиса 3 лет. В

* Аналогичные факты были установлены и в исследованиях под руко­водством М.И.Лисиной

* О появлении у детей раннего возраста амбивалентного отношения к взрослым и связанных с ним аффективных переживаний свидетельст­вует диссертационное исследование Т.М.Сорокиной («Исследование феномена амбивалентного поведения у детей раннего возраста», 1977), хотя в нем этот факт анализируется в другом аспекте.

210

конце второго года дети относительно легко преодолевают его, но после 3 лет он часто выливается в тяжкие формы упрямства и негативизма, что создает извращенное отно­шение к требуемым нормам поведения и извращенным взаимоотношениям со взрослыми. Нам пришлось наблю­дать ребенка (около 4 лет), который так читал стихотворе­ние: «И не по синим, и не по по волнам, и не океана, и не звезды, и не блещут, и не в небесах». И другого ребенка того же возраста, который захотел рисовать, но, когда взрослые стали одобрять его намерение, расплакался и стал требовать: «Скажите, чтобы я не рисовал» — и только после исполнения этого его желания с удовольствием при­нялся за рисунок.

Таким образом, раздвоение, расщепление личности мо­жет иметь свой источник уже в раннем детстве, и игнори­рование этого факта грозит в последующих возрастах уси­лением разрыва между знанием норм и правил поведения и непосредственным желанием их выполнять. А это, в свою очередь, может в дальнейшем отрицательно сказаться на нравственном развитии ребенка и гармоническом строе­нии его личности.

Итак, процесс формирования ребенка раннего возраста завершается возникновением центрального личностного образования в виде «системы я». В эту систему входит не только некоторое знание, но и отношение к себе*. Все даль­нейшее формирование личности теснейшим образом свя­зано с развитием самосознания, имеющего на каждом воз­растном этапе свои специфические особенности.

Рассмотрением кризисов первого и третьего года жизни мы заканчиваем в этой статье анализ первых двух этапов формирования личности в онтогенезе. Последующие эта­пы — кризис 7 лет и кризис подросткового возраста — требуют особого рассмотрения и не могут быть изложены в рамках одной статьи. В дальнейшем им будет посвящена отдельная статья. Скажем только, что кризис 7 лет связан с появлением нового центрального для личности системно-

* Для того, чтобы сказать нечто более содержательное о структуре «сис­темы Я», нужны специальные исследования по этой проблеме.

211

го образования, которые мы обозначаем термином «внут­ренняя позиция». Ребенок на рубеже 7 и 8 лет начинает воспринимать и переживать себя в качестве «социального индивида», и у него возникает потребность в новой жиз­ненной позиции и в общественно значимой деятельности, обеспечивающей эту позицию.

И наконец, кризис подросткового возраста, самый сложный и длительный, характеризуется в первой его фазе (12-14 лет) возникновением способности ориентироваться на цели, выходящие за пределы сегодняшнего дня («спо­собность к целеполаганию»), а на второй фазе (15-17 лет) — осознанием своего места в будущем, т.е. рождением «жизненной перспективы»: в нее входит и представление о своем желаемом «я», и о том, что он хочет совершить в своей жизни.

Пока все изложенное в этой статье является теоретиче­скими гипотезами, основанными на отдельных, ранее ус­тановленных фактах. Для проверки этих гипотез необхо­димы широко поставленные психологические исследова­ния. Они нужны не только для обогащения научных знаний о формировании личности в онтогенезе, но и для построения адекватной методики воспитания и для опреде­ления критериев, по которым можно было бы судить об уровне воспитанности ребенка.

Этапы формирования личности в онтогенезе (II)*

В нашем сообщении были рассмотрены два начальных критических периода в формировании личности ребенка — кризисы 1 года и 3 лет. В настоящей статье будет рас­смотрен кризис 7 лет, знаменующий собой переходный пе­риод от дошкольного детства к школьному.

Напомним, что кризисы возрастного развития, соглас­но нашему предположению, являются результатом депри-вации тех потребностей ребенка, которые возникают у не­го к концу каждого возрастного периода вместе с основ­ным, личностным новообразованием.

Напомним также, что каждый возрастной этап харак­теризуется особым положением ребенка в системе приня­тых в данном обществе отношений. В соответствии с этим жизнь детей разного возраста заполнена специфическим содержанием: особыми взаимоотношениями с окружаю­щими людьми и особой, ведущей для данного этапа разви­тия деятельностью — игрой, учением, трудом.

На каждом этапе существует также определенная сис­тема прав, которыми пользуется ребенок, и обязанностей, которые он должен выполнять.

Характер занимаемого ребенком положения определя­ется, с одной стороны, объективными нуждами общества, с другой — существующими в данном обществе представле­ниями о возрастных возможностях ребенка и о том, каким он должен быть. Эти представления складываются стихий­но на основе длительного исторического опыта, и, хотя ут­вердившиеся на их основе этапы детской жизни несколько различны в обществах с разной конкретно-исторической формацией, в основных чертах они сходны между собой и соответствуют действительному ходу детского развития.

* Вопросы психологии, 1972, № 2

213

Каждый ребенок, независимо от особенностей его инди­видуального развития и степени готовности, достигнув оп­ределенного возраста, оказывается поставленным в соот­ветствующее, принятое в данном обществе положение и тем самым попадает в систему объективных условий, опре­деляющих характер его жизни и деятельности на данном возрастном этапе. Соответствовать этим условиям для ре­бенка жизненно важно, так как только при этом он может чувствовать себя на высоте занимаемого положения и ис­пытывать эмоциональное благополучие.

Однако в ранние периоды развития (до 6-7 лет) дети еще не отдают себе отчета в том, какое место они занима­ют в жизни, и у них отсутствует сознательное стремление его изменить. Если у них возникают новые возможности, не находящие реализации в рамках того образа жизни, ко­торый они ведут, тогда они переживают неудовлетворен­ность, вызывающую у них бессознательный протест и со­противление, что и находит свое выражение в кризисах 1 года и 3 лет.

В отличие от этого у детей 6-7-летнего возраста в связи с продвижением в их общем психическом развитии (о чем мы подробно будем говорить ниже) появляется ясно выра­женное стремление к тому, чтобы занять новое, более «взрослое» положение в жизни и выполнять новую, важ­ную не только для них самих, но и для окружающих людей деятельность. В условиях всеобщего школьного обучения это, как правило, реализуется в стремлении к социально­му положению школьника и к учению как новой социаль­но значимой деятельности. Конечно, иногда это стремле­ние имеет и другое конкретное выражение: например, стремление выполнять те или иные поручения взрослых, взять на себя какие-то их обязанности, стать помощника­ми в семье и т.д. Но психологическая сущность этих стрем­лений остается той же самой — старшие дошкольники на­чинают стремиться к новому положению в системе доступ­ных им общественных отношений и к новой общественно значимой деятельности*.

Появление такого стремления подготавливается всем ходом психического развития ребенка и возникает на том

* Подробно об этом см.: Известия АПН РСФСР, вып. 36, 1951, а также:

Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1968,446с.

214

уровне, когда ему становится доступным осознание себя не только как субъекта действия (что было характерным для предшествующего этапа развития), но и как субъекта в системе человеческих отношений. Это становится возмож­ным потому, что к концу дошкольного возраста на основе целого ряда психических новообразований, возникающих в процессе социализации ребенка, он объективно пред­ставляет собой уже достаточно устойчивую интегратив-ную систему и способен в специфической для своего возра­ста форме осознать себя в этом качестве и дать отчет в своем отношении к окружающему. Иначе говоря, у ребен­ка появляется осознание своего социального Я*.

Новый уровень самосознания, возникающий на пороге школьной жизни ребенка, наиболее адекватно выражается в его «внутренней позиции», образующейся в результате того, что внешние воздействия, преломляясь через струк­туру ранее сложившихся у ребенка психологических осо­бенностей, как-то им обобщаются и складываются в особое центральное личностное новообразование, характеризую­щее личность ребенка в целом. Именно оно и определяет поведение и деятельность ребенка и всю систему его отно­шений к действительности, к самому себе и к окружающим людям.

Возникновение такого новообразования становится пе­реломным пунктом на протяжении всего онтогенетическо­го развития ребенка. На пороге школьной жизни в услови­ях всеобщего школьного обучения оно характеризуется тем, что дошкольника перестает удовлетворять прежний образ жизни и 'он хочет занять позицию школьника («хочу в школу ходить», «хочу в школе учиться» и т.п.).

Вместе с тем необходимо отметить следующее: сравни­тельная характеристика отношения детей к учению в шко­ле, полученная в б0-х гг. и в настоящее время, обнаружи­вает, что в предшествующий период развития лишь редкие дошкольники не мечтали о том, чтобы вырваться за пред­елы узкосемейных отношений, пойти в школу и начать учиться. В настоящее время количество таких детей резко

* Может быть, было бы точнее говорить здесь не об осознании, а о пере­живании себя в качестве социального субъекта, так как оно осуществля­ется в особой, свойственной детям этого возраста форме. Но об этом мы будем говорить, когда коснемся характеристики мышления и сознания ребенка-дошкольника.

215

возросло. Анализ причин этого явления приводит к выво­ду, что оно не характеризует отставания в личностном раз­витии ребенка и не связано с существом кризиса. Старшие дошкольники 70-х гг. также стремятся к выполнению серь­езной, общественно значимой деятельности. И хотя они продолжают увлеченно играть в различные ролевые игры, игра все же постепенно начинает уступать место различно­го рода занятиям, играм с правилами и пр. Иначе говоря, старшие дошкольники и сейчас не хотят лишь имитиро­вать жизнь взрослых, они бессознательно ищут новых ви­дов деятельности, новых отношений, которые могли бы со­ставить реальное содержание их собственной жизни. Но стать школьниками многие все же не стремятся. Анализ этого явления позволяет предположить, что оно может быть объяснено двумя обстоятельствами. Во-первых, труд­ностями, которые связаны с учением в школе, о чем ребе­нок постоянно слышит от окружающих и о которых может умозаключить сам, наблюдая жизнь старших детей. Во-вторых, тем, что уже в детском саду они начинают доста­точно серьезно учиться, и, таким образом, мотив «хочу читать и научиться писать» частично является уже удов­летворенным. В поддержку высказанных предположений говорит также и то, что сегодняшние первоклассники, так же как и первоклассники прошедших годов, очень дорожат занимаемым им и положением в школе; так же относятся к отметкам, к слову учителя, к соблюдению правил поведе­ния и многим другим требованиям школьной жизни, что свидетельствует о большой значимости для них позиции школьника.