Geum.ru

dzr ru/cc/books htm

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   43   44   45   46   47   48   49   50   51

Традиция дона Хуана провозглашает своей целью достижение совершенно особого состояния. Оно принципиально отличается от йогического _самадхи_, от буддистской _нирваны_ и не имеет ничего общего с потусторонней неподвижностью. Скорее, это новый уровень функционирования существа, не утратившего ничего из своей целостности, кроме искусственных ограничений _тоналя_ и малоподвижности восприятия. Речь ни в коем случае не идет о _слиянии_ субъекта с над-субъектной Реальностью. Центр восприятия сохраняет собственную автономность и сообщается с внешним всеми возможными в мире способами. Такой уровень деятельности сознания дон-хуановские маги называют _третьим вниманием_. Сам выбор слова здесь очень важен, ибо демонстрирует наличие воспринимающего, а значит, и внешнего по отношению к нему поля опыта. Утверждение жизни как _направленности вовне_ лишний раз доказывает исключительную _реалистичность_ дон-хуановского знания, его естественное недоверие к "идеальностям" любого рода, его отказ разрывать опыт и мир на области "тонкие" и "грубые", "посюсторонние" и "потусторонние". Для дона Хуана жизнь вне отношений, вне реакций и постижений - ничто, пустой звук, философский обман.

И действительно: _третье внимание_ как непостижимая грань полноценного взаимопроникновения субъекта и Реальности целиком воплощает самотрансценденцию человека. "Быть человеком - значит быть направленным не на себя, а на что-то иное." Можно согласиться, что такая трансценденция объявляет здесь свою полную манифестацию, ибо субъект касается Объекта - Реальности, помимо которой ничто не существует - всею своей природой, ставшей совершенно сознательной. И это единственный способ _жить_ в Реальности. В. Франкл справедливо отмечает: "Авторы, которые делают вид, что преодолели дихотомию объекта и субъекта, не сознают, что подлинный феноменологический анализ обнаружит, что нет такой вещи, как познание вне поля напряжения, возникающего между объектом и субъектом. Эти авторы привыкли говорить о "бытии-в-мире". Но чтобы правильно понять эту фразу, нужно признать, что быть человеком в глубоком смысле - значит быть вовлеченным, втянутым в ситуацию, быть противопоставленным миру, объективность и реальность которого нисколько не умаляется субъективностью того "бытия", которое находится в "мире". (В. Франкл. Что такое смысл.)

Тем не менее, мистическое чувство не желает мириться с подобным положением дел. Все оккультисты трепетно ожидают невыразимого _unio mystica_, воспевают торжество безличного переживания, которое бытийствует в себе и не обращается более к индивидуальному сознанию - и тем не менее, трансформированная личность (уже не личность, а обнаженная пустота, утратившая даже собственный центр восприятия) как-то соучаствует в игре безразличных энергий. Меррел-Вольф в своей книге прямо заявляет: "субъектно-объектное" сознание прекращается после Освобождения, ибо в Трансцендентном нет объекта (!). Таким образом, идеалом становится _сознание без объекта_ (!). Дон Хуан был бы вправе воскликнуть: кому нужны подобные умствования? Только неистребимое желание человека обрести убежище, скрыться от _страхи смерти_, заставляет его так изощренно играть словами, что смерть оказывается жизнью, а бесчувственность атома в океане материи - пределом духовной гармонии и совершенства.

Да, дон-хуановские воины не боятся смерти, но считают верхом человеческой глупости стремиться к ней как к особенной благодати. Воины ищут новую форму жизни, и они открыли ее реальность и достижимость. Можно сказать, что _третье внимание_ - это истинно свободное осознание, т.е. такое осознание, что способно "резонировать" со всеми энергопотоками, окружающими форму существа.

"Итак, в соответствии с природой вещей, большие эманации фиксируют эманации внутри кокона. И фокус истинного осознания состоит в том, чтобы позволить фиксирующим эманациям слиться с теми, которые находятся внутри нас. И если нам удастся сделать так, чтобы это произошло, мы становимся такими, каковы мы в действительности - текучими, движущимися, вечными." (VII, 312)

Пусть вас не собьет с толку выражение "слиться". На самом деле речь идет лишь о снятии всех преград, ограничивающих энергообмен между большими эманациями вселенной и внутренними волокнами кокона. Растворение формы не происходит. Просто структура становится целиком сознательной и целиком открытой к Реальности. Быть может, здесь уместно сравнение с водоворотом, когда субстанция свободно движется, проникая внутрь него и уходя вовне. В нашем случае центром такого "водоворота" может служить _точка сборки_, где организуется восприятие. Неуничтожимость _водоворота_ гарантируется _полным осознанием_ формы, т.е. распространением "резонансных" процессов на все волокна кокона:

"Третье внимание достигается, когда свечение осознания превращается в огонь изнутри - свечение, которое зажигает не по одной полосе за раз, а одновременно все эманации Орла внутри кокона человеке" (VII, 320)

Именно _полнота осознания_ делает освобожденного _воина_ _текучим_ и _бессмертным_. Его форма обретает свойственную осознанию пластичность. Отсутствие энергетических барьеров делает невозможным разрушительный эффект больших эманаций. Избежав смерти физического тела, воин в третьем внимании обретает всю полноту перцепции и сохраняет все способности движения и постижения. Можно предположить, что именно целостность формы обеспечивает воину, уходящему в третье внимание, свободу воли. Ведь те фрагменты энергетических структур, которые остаются в результате физического разрушения существа, возвращаются к "источнику", чтобы превратиться в однородные потоки энергии, и в осознании более участия не принимают.

"Высшее достижение человеческого существа,- закончил дон Хуан, - достичь этого уровня, сохранив жизненную силу и не сделавшись бестелесным осознанием, которое, подобно мерцающей искорке, взлетает прямо к клюву Орла, чтобы быть им поглощенным." (VII, 321)

Объем сил, входящий в осознаваемое поле третьего внимания, трудно вообразить. Любое движение осознания есть в полной мере движение всей энергетической формы. Если же мы учтем, что от формы зависит объем и организация восприятия, то поймем, что выбор перцептивных возможностей в третьем внимании абсолютно безграничен. Кто мог бы представить себе такое?

"... бенефактор [дона Хуана - А. К.] говорил ему, что в момент перехода входишь в третье внимание, и тело во всей его полноте озаряется знанием. Каждая клетка мгновенно осознает себя и целостность всего тела.

Его бенефактор говорил также, что это осознание бессмысленно для нашего многокомнатного ума. Поэтому критическая точка борьбы воина состоит не только и не столько в том, чтобы осознать, что переход, о котором говорит правило, означает переход к третьему вниманию, сколько в том, что такое осознание вообще существует." (VI, 145)

Никакая позиция точки сборки не дает существу исчерпывающего резонанса с внешней Реальностью, из-за чего форма в конце концов подвергается разрушению и существо погибает. Древние маги искали способы достижения бессмертия, меняя свою энергетическую форму и сдвигая точку сборки в те миры, где их жизнь могла бы быть более долговечной. Открытие третьего внимания как принципиально нового уровня, дающего полную свободу, принадлежит новым водящим. Дон Хуан так рассказывает историю этого открытия:

"Древние видящие обнаружили возможность сдвинуть точку сборки за границу известного и удерживать ее там в состоянии сверхповышенного осознания. Из этой позиции они увидели, что можно медленно и неуклонно сдвигать точку сборки дальше - в другие позиции за границей известного. Такой сдвиг был великим достижением, исполненным отваги, но начисто лишенным уравновешенности, ибо они никогда не смогли, а может быть, не захотели вернуть точку сборки обратно.

Искатель приключений, поставленный перед выбором - умереть здесь, в обычном мире, или умереть в одном из других неизведанных миров - неизбежно предпочтет второе. Новые видящие осознали, что выбор их предшественников заключался только в изменении места смерти. И они поняли тщетность всего этого: тщетность борьбы за власть над своими ближними, тщетность собирания других миров, и, прежде всего,- тщетность чувства собственной важности.

Одним из самых удачных решений, принятых новыми видящими, было решение никогда не допускать устойчивых смещений точки сборки в какие бы то ни было положения, отличные от позиции повышенного осознания. Из этой позиции им фактически удалось разрешить дилемму тщетности. Они обнаружили, что дело не в том, чтобы выбрать другой мир, в котором можно было бы умереть, а в том, чтобы выбрать полное осознание, полную свободу.

Дон Хуан отметил, что, избрав абсолютную свободу, новые видящие непреднамеренно продолжили традицию своих предшественников, бросивших вызов смерти. Однако их вызов стал квинтэссенцией вызова вообще, брошенного смерти.

Новые видящие обнаружили, что если сначала сдвинуть точку сборки к границам неизвестного, а затем вернуть на границу известного, то потом, мгновенно высвобождаясь, она подобно молнии проносится поперек всего кокона человека, настраивая сразу все внутренние эманации.

- Новые видящие за счет силы настройки сгорают,- продолжал дон Хуан, за счет воли, которую они безупречной жизнью превратили в силу намерения. Намерение - это настройка всех янтарных эманаций осознания, поэтому правильно будет назвать полную свободу полным осознанием.

- Именно это все вы собираетесь сделать, дон Хуан? - спросил я. - Вероятнее всего мы это сделаем, если у нас окажется достаточно энергии, ответил он.- Свобода - дар Орла человеку. К сожалению, очень немногие из людей понимают, что для того, чтобы принять этот бесценный дар, нам необходимо лишь обладать достаточным количеством энергии." (VII, 508-509)

"Сгореть в огне изнутри" - это очень яркая метафора. В ней можно почувствовать некоторый привкус фатализма, но вовсе не из-за ее подобия какой-то огненной жертве - погибели во славу неведомых и жестоких богов. Когда человеческий кокон "сгорает" в огне собственного осознания, это означает только одно: исчезновение бессознательного, исчезновение любого рода изоляции, расчлененности внутри как психического, так и телесного организма. И если уж что-то действительно сгорает, то те самые перегородки, что превращают нас в противоречивых, мятущихся и страдающих существ. Единственное сознание, распространенное повсюду, делается открытым полем для воспринимающего аппарата. Быть может, именно здесь нам является подлинное пространство и подлинное время вместо тех урезанных, выхолощенных подобий, что когда-то возбуждали наше наивное воображение. Радикальная трансформация восприятия обнажает вселенную с такой неистовой силой, что буквально сокрушает сознание. И всю предыдущую дисциплину, все годы каторжного труда, все добытое по крохам мастерство в этот решающий миг воин собирает воедино, чтобы охватить распахнувшиеся бездны, подчинить своей воле, не дать этой полыхающей беспредельности развалиться на куски и обратиться в бессмысленный хаос. Если ему это удалось, значит, он включил третье внимание и достиг свободы. Воистину перед ним "новое небо" и "новая земля". Тейяр де Шарден, мечтавший о новом витке эволюции человеческого вида, тоже представлял себе шок неизбежного преображения:

"Невозможно достигнуть фундаментально новой среды, не проходя внутренние муки метаморфозы. Разве не испытывает ужас ребенок, когда он впервые открывает глаза?.. Чтобы приспособиться к чрезмерно расширившимся горизонтам и линиям, наш рассудок должен отказаться от удобств привычной ограниченности. Он должен заново уравновесить все то, что мудро упорядочил в глубине своего маленького внутреннего мирка. При выходе из темноты наступает ослепление. При внезапном выходе на вершину высокой башни - волнение, головокружение или дезориентация... В этом психологическая основа нынешнего беспокойства, связанного с внезапным столкновением нашего рассудка с пространством-временем." (Феномен человека, сс. 180-181.)

Третье внимание - это и есть тот агрегат, что должен "заново уравновесить" открывшиеся перцептивные поля. Конечно, этот вид внимания никак не будет связан с привычными нам органами чувств (первые предвестия таких восприятий мы встречаем в режиме видения), а его "инвентаризационный описок" будет построен отнюдь не на принципах тоналя - ему придется быть всеобъемлющим, но лаконичным, что возможно лишь в случае решительного изменения роли языка. Тем не менее, новый процесс восприятия будет управляем не мистическими силами каких-нибудь раскрепощенных чакр, а некой разновидностью уже знакомого нам внимания. То есть, интенсивность осознания ни в коем случае не станет однородной: в центре внимания элементы будут вычленяться и усиливаться, на периферии - "смазываться" и тускнеть. Лишь такой способ проникновения впечатлений гарантирует связное восприятие, а значит и жизнь осознания. Объяснений такому порядку нет - все это область Непостижимого.

В этой главе мы вообще будем спотыкаться о Непостижимое на каждом шагу, поскольку добрались до цели и смысла дон-хуановской магии, т.е. до коренных вопросов бытия, к разрешению которых даже чувство подходит с опаской и смущением. Разум же туда и пути не знает.

Попробуем понять, каким именно образом третье внимание может обеспечить человеческое существо бессмертием и "текучестью" (т.е. предельной подвижностью и многообразием восприятия). Во-первых, сам факт сохранения исключительно тренированного внимания, как мы знаем,- достижение не столько психологическое, сколько энергетическое. Вся дон-хуановская дисциплина изначально направлена на совершенствование контроля над перцептуальным аппаратом в самых экзотических ситуациях восприятия. Внимание как главный предмет всех магических упражнений достигает идеального состояния, чем гарантирует четкую и бесперебойную работу осознания (т.к. последнее обусловлено вниманием, являющимся его основной и непосредственной функцией). Третье внимание делает энергетическую форму неразрушимой благодаря своей способности контролировать весь объем внезапно расширившегося до размеров локона осознания. Это однородное свечение, наделенное присущей произвольному вниманию подвижностью. Разрушение формы, которое всегда есть результат неосознаваемого и, следовательно, неуправляемого сопротивления энергоструктуры внешнему давлению полей (эманаций), в данном случае просто исключено. Кроме того, форма в момент достижения третьего внимания начинает естественное движение вдоль энергетических волокон вселенной, ибо в них-то и формируется восприятие тех масштабов, что соответствуют предельно расширенному полю осознания. Эта психическая "сверхпроводимость", или абсолютная гармония между внешними и внутренними эманациями, делает форму вечной. (Кстати, по той же причине воины, достигшие третьего внимания, оказываются недоступны любому локальному восприятию - будь то первое внимание или второе. Они исчезают для нашего взора, так как вступают в полный "резонанс" с тем движением, которое мы осознать не в силах.)

Изменчивость и стабильность в одинаковой степени свойственны _осознанию_; эта парадоксальная комбинация качеств естественно переходит на всю целостность энергетического существа. Произвольная изменчивость формы в согласии с законами больших эманаций и есть то, что дон Хуан называет "текучестью". Ну, а стабильность и неразрывность "свечения" осознания является подлинным (и, скорее всего, единственно возможным) видом _бессмертия_.

По тем же причинам сохраняется центр индивидуального восприятия. Ведь маг не отказывается от формы, какой бы изменчивой она ни была - напротив, он "привязывает" точку сборки к своей форме самым надежным средством - _осознанием_. Маг по-прежнему "противопоставлен" Реальности, но в этом поле "субъект-объект" отсутствует" конфликт, а ограничения перестают быть абсолютными благодаря вечному движению и изменению субъекта. В ситуации, когда все процессы энергетического тела _сознательны_, растворение индивидуального центра восприятия тоже может быть только _сознательным_. Однако здесь очень трудно найти повод для подобного самоубийства.

Как бы то ни было, однажды обретенная _целостность_ либо сохраняется вечно, либо (по желанию субъекта) рассеивается вмиг благодаря своей однородности. Поэтому дон Хуан как-то сказал Кастанеде, что на этой земле не сыщешь костей воинов. Даже прекратив свое существование, они остаются вечным светом, невидимым для профанов.

Однако цель воина - не погибнуть, а сохранить свою уникальность в океане Реальности: "Ты должен заставить этот мир исчезнуть,... но при этом в каком-то смысле остаться самим собой. Это и есть последний бастион осознания, на который рассчитывают новые видящие. Они знают, что когда пламя осознают сожжет их, они сохранят самосознание, в определенном смысле оставаясь самими собой." (VII, 505)

Но почему "в определенном смысле"? Эта оговорка отнюдь не случайна. Третье внимание сильно изменяет человеческое существо. Наша сущность вообще во многом обусловлена спецификой нашего восприятия. Всякое прикосновение к прежде неведомому оставляет в нашей душе неизгладимый след. А мы, как вы помните, рассуждаем о Непостижимом. Особенности перцептуального аппарата человека и здесь играют решающую роль. Дон Хуан заставляет по-новому взглянуть даже на отношения таких чисто "гносеологических" категорий, как _неизвестное_ и _непознаваемое_:

"Дон Хуан объяснил, что точка сборки излучает свечение, которое группирует внутренние эманации в пучки, которые затем настраиваются на соответствующие им большие эманации, тоже собранные в пучки. Формирование пучков происходит даже тогда, когда видящий имеет дело с никогда не использовавшимися эманациями. Как только эманации выделены и усилены, вступают в действие законы блочного восприятия, свойственного первому вниманию.

- Одним из величайших моментов в развитии традиции новых _видящих_, продолжал дон Хуан, - был момент, когда они обнаружили, что неизвестное суть всего лишь эманации, которые игнорирует первое внимание. Их множество, они составляют огромную область, однако, заметь, область, в которой возможна организация блоков. А _непознаваемое_ - это область воистину бесконечная, и организовать в ней какие-либо блоки наша точка сборки не в состоянии. <...>

- А как насчет эманаций, которые находятся внутри кокона, однако лежат вне человеческой полосы? Их можно воспринять?

- Можно. Но то, как это происходит, описанию не поддается. Ведь они относятся не к человеческому неизвестному, как, скажем, незадействованные эманации человеческой полосы, а к почти неизмеримо огромной области неизвестного, где не просматривается ни одной человеческой черты. Эта область настолько ошеломляюще обширна, что описать ее вряд ли смог бы даже самый великий из _видящих_.

Тогда я в очередной раз выдвинул тезис, что тайна находится внутри нас.

- Тайна - вне нас, - сказал он.- Внутри - только эманации, которые стараются разрушить кокон. И этот факт сбивает нас с толку независимо оттого, воины мы или обычные люди. И только новые _видящие_ могут в этом разобраться. Они стремятся _видеть_. И, перемещая точку сборки, приходят к пониманию того, что тайна заключена в восприятии. Причем не столько в том, что именно мы воспринимаем, сколько в том, что заставляет нас воспринимать." (VII, 368-369)

Третье внимание интегрирует все: человеческое неизвестное, нечеловеческое и даже непознаваемое. Каким же становится субъект, наделенный бесконечным диапазоном восприятия и объемом внимания, во много крат превышающим обычные человеческие возможности? Он сам становится воплощением Непостижимого в этой непостижимой Реальности. Свободный воин изменяется, как всякое живое существо, которое занято не внутренней игрой иллюзий, а направлено _вовне_, в Реальность. Жизнь Реальности изменяет его.

"В действительности неизвестное не лежит внутри кокона человека - там, где находятся эманации, не задействованные осознанием - и в то же время, образно говоря, оно скрыто именно там. Это момент, который остался тебе непонятен. Когда я рассказывал тебе о семи мирах, которые ты можешь собрать помимо известного мира обычной жизни, ты думал, что речь идет о вещах сугубо внутреннего характера... Годами я множество раз, указывая рукой на окружающий мир, говорил тебе: там - неизвестное. Но ты никогда не улавливал связи." (VII, 433)

Нет более интимного, более непосредственного и индивидуального контакта с Реальностью, чем приближение дон-хуановского воина к _третьему вниманию_. Если подготовительные дисциплины имеют общие законы, общий порядок и последовательность приближения к _нагуалю_, то на продвинутом этапе, где _осознание_ уже охватило своим "свечением" обширные области его кокона, практика приобретает непредсказуемый характер, так как полностью концентрируется на неуловимой игре с _намерением_. В то время, когда дон Хуан делал свои последние шаги к третьему вниманию, Кастанеда не раз спрашивал его, чем же он, собственно говоря, занимается. "Ты не поймешь, а я не смогу объяснить",- чаще всего отвечал учитель. Или изрекал еще более туманные фразы, например: "Воин ждет, и он знает, чего ждет." Можно сказать, что на этом этапе процесс трансформации вообще не может быть описан с помощью _тоналя_ - он выражается только в движениях _нагуаля_ и в подспудном росте _намерения_, которым нельзя управлять, но маги все же им управляют:

"Он подчеркнул, что _намерение_ не является чем-то таким, что можно использовать, чем можно распоряжаться или каким-то образом управлять. И, тем не менее, можно использовать его, распоряжаться и управлять им по своему желанию. Это противоречие, по его словам, и является сутью магии.

<...> Дон Хуан объяснил, что некогда, в далеком прошлом, маги проявляли интерес к общему связующему звену, посредством которого _намерение_ связано со всем. Фокусируя второе внимание на этом звене, они обрели не только непосредственное знание, но и возможность его использования для совершения поразительных поступков. Однако они не приобрели трезвости ума, необходимой для полного управления всей этой силой. И вот, размышляя над этим, маги решили фокусировать свое второе внимание на связующем звене только тех существ, которые наделены осознанием. Это включает весь ряд органических существ, а также еще один ряд, в который маги объединили так называемых неорганических существ, или союзников. Союзники, как свидетельствуют маги, являются существами, наделенными осознанием, но не жизнью в том смысле, в котором мы понимаем жизнь.