Нюхтилин В. – Мельхиседек
| Вид материала | Книга |
- Нюхтилин В. – Будущее настоящего прошлого Благодарности, 3417.97kb.
- Друнвало Мельхиседек Рождение Нового Человечества, 497.31kb.
- Друнвало Мельхиседек Любовь, Эрос и духовный путь, 1475.42kb.
Итак, что же у нас осталось? Да то же самое, что мы и предполагали - ислам, христианство и буддизм. Три монотеистические, как везде пишется религии, то есть, признающие Единого Бога для всех людей. А все остальное, что было до этого, мы привели просто в качестве разминки, и чтобы не было недоразумений якобы недосказанных возможностей. Пора начинать выбирать. С чего начнем? С буддизма.
Мы начнем именно с него, потому что он считается самой древней из мировых религий (около 1 тысячелетия до нашей эры). В мире насчитывается около 700 миллионов верующих-буддистов. Вообще-то сама методика рассмотрения религий не должна здесь иметь интриги. или строиться на манер университетских лекций, где идет просто обзор доктрин и канонов, а выводы оставляются на потом. У нас не религиозно-конфессионный справочник, и, поэтому, те вопросы, которые у нас могут возникнуть к религии, должны нами ставиться сразу же, потому что ответы на них могут так же сразу решить для нас все дело в том случае, если они противоречат нашим логическим выводам, основываясь на которых, напомним, мы ищем то знание, которое заменит нам логическое знание. А таких вопросов у нас сразу же к буддизму возникает много. Очень много. Например, первое, что бросается в глаза уже из самой истории этой религии, (даже не из ее самой!), так это такой удивительный факт, что источник буддизма - это личные выводы о собственной жизни одного человека, который родился в 567 году до нашей эры и звали его Сидхартха Гаутама. Позднее он проповедовал под псевдонимом "Будда", что и дало название его личной философии, которая стала личной религией нескольких сотен миллионов человек (!). Одно это уже не вызывает собой торжествующих междометий. Мы, все-таки, ищем Веры, а не философии. Но, все-таки, пойдем дальше. Возможно, мы чего-то пока недопонимаем.
Гаутама был наследным принцем, жил беспечно и счастливо в своем дворце, а затем отказался от своего сана, ушел из дома и стал аскетом. Ну, здесь пока - ничего особенно нового, так как в то время любое духовное беспокойство, связанное с поиском истины, модно было искать именно через отвержение нормальных человеческих условий жизни. Как-то так в те времена это почему-то между собой увязывалось - глубокая задумчивость о путях жизни и потребность в мучениях тела. Так что - пока ничего оригинального или религиозно значимого для нас нынешних.
Итак, первый этап этой истории не назовешь особенным с одной стороны, поскольку аскетами тогда вся Индия и весь Восток вообще были переполнены, а с другой стороны - тоже все ведь не просто, потому что не каждый день будущий царь становится аскетом. Но по любому, это всего лишь предыстория, а не сама история. Сама история началась со второго этапа истории буддизма, который историками данной религии выделяется особо, потому что здесь произошло знаменательное событие (!!!) - Гаутама стал просить милостыню! Даже точный период указывается - в возрасте 29-ти лет. Вот такой особый этап. Однако, опять для нас пока что единственное, что здесь, в общем-то, загадочно, так это - что именно считается знаменательным, то, что некий человек в истории стал просить милостыню, или то, что он докатился до этого уже в 29 лет? Предположение, что знаменательность этого факта обосновывается только тем, что милостыню стал просить принц, мы никак не может признать, поскольку принц когда-то уже стал аскетом и не был больше принцем, а вот уже аскет стал просить милостыню, и что здесь знаменательного? Вот если бы действующий принц ходил и просил милостыню, то это было бы знаменательно. Вот если бы аскет не стал просить милостыню - это было бы очень знаменательно, потому что, на что он тогда жил бы? А так мы остаемся на распутье - или сам факт милостыни для аскета считать нам знаменательным, или знаменательно то, что сам возраст, когда еще хочется, все-таки, чего-нибудь покушать, может достигать высокой отметки? В общем, второй этап понятен нам по содержанию, но не понятен пока по религиозному значению и по знаменательности.
Далее наступает 3-й этап буддизма - конец странствий и побирательства. Гаутаме надоела такая жизнь, и он ушел в джунгли, в уединенное место, где добровольно подвергал свое тело суровым лишениям. Вы заметили, что уже три этапа мы преодолели, а о самой религии в них все еще ни слова, - все какие-то дикие приключения, да истязания? В общем, Гаутама очень увлекся этой новой жизнью - сидел без крова и пищи в джунглях, и добровольно издевался над собственным телом. Это третий этап. Что тут для нас и для нашей Веры? Трудно сказать. Согласны - это неординарный поступок. Но, во-первых, это тоже не оригинально - были еще и другие самоистязатели в истории, которые жили в ямах, пещерах, чащобах, пустынях, ели невесть что, томили себя жаждой, холодом, неудобством позы, хлестались плетью, стояли на столбе на одной ноге целый день и т.д. Кроме того, это было не оригинально вдвойне - ибо с Гаутамой в это время жило рядом еще пятеро друзей, которые ни в чем от него не отставали. Следовательно, этот этап буддизма мы должны отнести и к ним тоже?
Нет, не должны, потому что закончилось все это тем, что из всей этой шестерки только Гаутама стал Буддой, то есть просветленным. Остальные зря мучались, не просветлились, и их имен никто не помнит. А Гаутама внезапно озарился новым светом и овладел истиной, которую счел обязательным донести до людей. Наконец-то мы подошли к главному! Сейчас начнется непосредственно сам буддизм. Проникнемся.
Итак, Будда (теперь уже) вышел из леса и произнес свою первую проповедь, из которой мы сейчас узнаем совершенно потрясающие вещи:
1) полностью отдаваться страстям и благам земной жизни - пошло, низко и бесцельно,
2) полностью отказываться от земных благ и самоистязать себя - болезненно (!), неблагородно и тоже бесцельно.
Не правда ли - оригинальное, проливающее совершенно новый свет на жизнь, суждение? Особенно поражает нас тонкое замечание, что самоистязаться бывает больно! Ну, что ж, возможно и правы те, кто считает, что именно в устах Будды эти прописные истины засверкали величаво. По праву опыта. Потому что обычный человек не был принцем и не знает, что такое купаться в роскоши по настоящему, как и не был он никогда вечно голодным отшельником и не знает по-настоящему, как саднит иногда в тех местах, в которых самоистязался. У него опыт не столь контрастен. Если просто поживший человек говорит внуку: "Имей голову - знай, когда погулять, когда поработать, а когда и отдохнуть и во всем соблюдай меру", то это - не религия. Потому что дедушка дошел до этого сам без сбора милостыни и суточных неподвижных заседаний на голой земле с пустым желудком и бесцельным взглядом на Восток. Дедушка не просветленный, а просто умный. Это не одно и то же, даже если это одни и те же выводы о жизни. Путь будет так.
Однако это было только началом открытия человечеству великих и знаковых истин. Далее Будда поведал людям еще "четыре благородных истины", от которых они опешили и стали буддистами. Мы их далее перечислим. Если кто не знаком с буддизмом, то пусть приготовится к тому, что сейчас опрокинутся все его недалекие понятия о жизни, а духовный опыт будет несметно обогащен поражающе новыми открытиями. Итак, четыре благородных истины:
1) существует страдание (а вы и не подозревали, однако, не так ли?)
2) у страдания есть причина (Люди! Вы слышите? Как вы могли раньше жить, и думать, что у ваших страданий нет причины?!)
3) страдание может быть прекращено (новее этой мысли, наверное, вообще не бывает)
4) известен путь к прекращению страданий.
А вот это уже интересно. Во имя этого даже можно простить три предыдущие банальности, расценив их просто как преамбулу к четвертой благородной истине. Так в чем же этот путь, скажите нам поскорее!! И нам поскорее говорят - в нирване. Хорошо, что сказали коротко, но плохо, что не совсем понятно. Так что же такое нирвана?
А нирвана, если перевести буквально, - это "угасание", а если перевести шире, то это - вечное успокоение, отсутствие желаний, достижение такого уровня сознания, при котором достигается состояние совершенной невозмутимости, безразличия, блаженства и самообладания без всякого страдания. Итак - надо достичь совершенной невозмутимости, и тогда конец всем страданиям. Ничего не должно тебя волновать: ни Добро, ни зло, ни любовь женщины, ни смерть матери, ни горе ребенка, ни желание свободы, ни тяготы рабства, ни боль любимого, ни надежда престарелого, ни сочувствие к больному, ни радость от рождения детей, ни горе от разлуки, ни счастье встречи, ни гнев от несправедливой обиды, ни торжество победы. Ни-че-го! Ни по-хорошему, ни по-плохому. Нирвана!
Хитро придумано и здорово задумано! Но если это исполнится, и человек уйдет в непробиваемую колею этого "срединного пути", то не побоимся самим себе задать простой вопрос - а в чем смысл такой жизни? И жизнь ли это, в конце концов? Ибо, кроме биологически внешнего совпадения и способности самопроизвольно двигаться, - чем такое существо отличается от неживого, если оно ни на что не откликается? В чем его жизнь? Где его жизнь? Есть ли у него жизнь вообще? А если она у него есть, то, как нам ее в нем заметить? Полагаем, что для того, кто хотел бы жить, а не прятаться от жизни, буддизм, как выбор религии, уже теряет некоторые приоритеты для выбора. Можно, конечно, согласиться, что, в таком случае, действительно страданий уже не будет. А всего остального? Того, что составляет противоположность страданиям? Всех этих прекрасных моментов жизни, которые примиряют со страданиями и заставляют своей силой о них забывать? Их ведь также уже не будет! Неужели цена страданий так высока, что должна нас заставить отказаться и от того счастья, которое всегда есть в каждой жизни вместе со страданиями? И вообще - что это за цель такая у религии - уйти от страданий? Причем здесь вообще понятие религии? Это просто какая-то самопсихотерапия, и не больше.
И почему нирвана так грубо декларируется в качестве способа прекратить страдания? Если бы сказали, что нирвана - это возможность искоренить страдания, сохранив все счастливое, то такое определение нирваны, как избавительницы от страданий, было бы правильным. Но нирвана не может расчленить жизнь на две составные части - на страдание и на блаженство, чтобы одно стереть, а другое оставить. Она избавляет (!) сразу и от того, и от другого! Если у человека есть хрустальная ваза из богемского стекла с браком в виде маленького пузырька в ее основании, и этот пузырек раздражает его настолько, что он разбивает всю вазу - то разве он может сказать, что знает способ, как избавляться от пузырьков в хрустале? Поэтому про нирвану надо бы сказать потоньше и поточнее - это способ вообще уйти от всего, и от страданий в том числе. Заманчивая цель прекратить страдания, поставленная здесь буддизмом в заглавие параграфа, все-таки, не заслоняет собой главного смысла его содержания - выплескивая из корыта жизни страдания, мы одновременно выплескиваем и вообще все, что есть в этом корыте, то есть все, что может быть в нашей жизни, а в таком случае разве это не тождественно более короткому утверждению - что выплескивается вообще сама жизнь? Кроме того, это выплескивает вместе со страданиями и тот главный путь, по которому мы собрались идти, - преодолевать зло и стремиться к Добру, что предполагает собой борьбу, то есть неравнодушие, то есть абсолютную возмутимость и никакого абсолютного успокоения. Это противоречит тому знанию, на котором мы строим свою веру, и это уже основательно отчуждает нас от буддизма во второй раз.
Но самое важное относительно буддизма мы откроем для себя чуть впереди, для чего сначала разберемся - а как все-таки достичь нирваны, и что при этом "по буддизму" из нас получится? Буддизм не скрывает магистрального пути достижения нирваны и даже методологически его описывает, как заправская прикладная философия для домашнего пользования. Дается что-то вроде инструкции к тому, как следует докатиться до нирваны. В этой инструкции обозначены ступени пути, которые следует преодолеть человеку. Инструкция называется "Восьмеричным благородным путем", который по его замыслу осуществляется через достижение всеми желающими всего лишь восьми добродетелей. Это любопытно уже хотя бы потому, что из всех добродетелей выбрано именно каких-то восемь, и мы их внимательно рассмотрим, продолжая все тот же метод незамедлительной постановки волнующих нас вопросов прямо вместе с процессом изучения основ религии. Итак, добродетели, ведущие к нирване. 1) "Праведная вера". То, чего мы ищем! Но сразу спросим: "в кого?" Или "во что"? Ибо нам это совершенно не все равно! И буддизм нам отвечает - праведная вера именно в те самые "четыре благородных истины". И все?! То есть верить надо в человека Гаутаму, который придумал эти истины? Это еще что за религия такая? А где Бог? И где таинство такой веры, которая говорит, что верить надо в то, что сказал странствующий монах? И почему эта вера "праведная"? А вера в афоризмы Ларошфуко может быть праведной? Или для этого надо было предварительно загнать Ларошфуко в отдаленные фиорды и морить его там голодом несколько лет? Без этого факта своей биографии Ларошфуко не может назвать свои афоризмы "благородными", а веру в них "праведной"? Как может образ жизни, подложенный фоном к изречениям, придавать статус праведности какой-либо вере в данные изречения? Пожалуй, это не та вера, которую мы искали. Этой Веры мы пока в буддизме не видим. Она пока что явно подменяется верой в человека, а не в Бога.
2) "Истинная решимость". Для добродетели несколько странное название, поэтому это следует расшифровать. Здесь подразумевается твердое решение отказаться от дурных намерений и вражды к другим людям. Очень хорошо! Мы это просто приветствуем! Здесь все очень похоже на то, что мы называем намерением. Однако, вопрос первый - а кто нам скажет, какие намерения дурные, а какие наоборот? Где этому критерии? Объясните нам, мы хотим этой истинной решимости! Мы уже знаем, что критерии дурного и хорошего не в природе и не в человеке. И, если не в Боге, то тогда где? Про Бога мы пока еще в буддизме ничего не услышали. В Будде? Но тогда - опять в человеке, потому что Будда - это прозвище аскета Гаутамы! Опять эта религия пока что обходится без Бога. Ну, ладно, мы можем взять своего Бога и попытаться отправиться в Буддизм дальше уже вместе с Ним. Но это уже будет экскурсия в буддизм со своим багажом, а не вхождение в него. То есть поездка с познавательной целью на время. Туда и назад. А что делать?
А вот вопрос второй - как быть с враждой к бандитам, захватчикам, извращенцам, убийцам, наркодельцам и прочим? Неужели и с ними надо идти обязательно на мировую, чтобы не споткнуться уже на втором пункте восьмеричного пути? Иисус, например, очень даже враждовал с фарисеями и саддукеями. Слава, Богу, не буддист был. Как же нам тогда прикажете поступать - враждовать, например, с оскорбляющими Бога, или отказаться от этого? Что-то тут пока для нас не совсем клеится.
3) "Праведная речь". Здесь подразумевает воздержание от лжи, клеветы, жестоких слов и фривольных разговоров. Ну, что ж, этому даже в школах учат без всякого буддизма. Но - во имя чего? Во имя самой речи, или во имя того, чтобы не иметь к этому нравственной потребности? Если во имя речи - то это сухой внешний атрибут, и он не имеет духовно-нравственного значения. Это, так сказать, просто уставное поведение. Глаза говорят: "Пошел вон, сволочь, никогда я тебе этого не подпишу!", а праведная речь звучит: "Приходите, если Вас не затруднит, пожалуйста, завтра. Мы всегда рады Вас видеть. Завтра, может быть, что-нибудь придумаем и поможем, чем сможем". Есть праведная речь? Есть. Можно назвать такую речь одной из восьми добродетелей, которые забросят в нирвану? Наверное, вряд ли.
А если все же праведная речь требуется здесь во имя нравственности, то надо вообще убрать этот третий пункт, как ненужный, поскольку он автоматически снимается, если в человеке нет дурных побуждений, что может быть достигнуто им уже на второй ступени пути, и, благодаря чему, уже не будет дурных побуждений и к неправедной речи в том числе. Ведь, хоть праведная, хоть неправедная речь, а произносятся они всегда по некоторым побуждениям, не так ли? Естественно тогда предположить, что в основе неправедной речи лежит дурное побуждение. Следовательно, речь будет всегда праведной, если уже не будет дурных побуждений. А, в этом случае, опять вопрос - что же, все-таки, является критерием дурных побуждений? Смотри вопрос 1-й из пункта 2 восьмеричного пути, и убедишься, что опять нет Бога и это опять не приближает нас пока к буддизму.
4) "Праведные дела". Отказ от уничтожения всего живого, от воровства, от удовлетворения низменных чувств, от недозволенных поступков и активное стремление делать добрые дела. То есть нельзя ничему живому причинять смерти, бороться с пороками и стремиться к Добру. Великолепно! Но, извините за наивность, но, все-таки, - а землю можно пахать, если при этом плугом убиваются черви? А живые зерна можно молоть, чтобы хлебом питаться? А руки можно с мылом мыть, чтобы живых микробов убивать? А выздоравливать можно за счет своего собственного фагоцитоза, который убивает вредные, но живые клетки? А огонь разжигать, на который насекомые погибельно для себя летят, можно? А стрелять в фашиста? А удалять глистов? А воду кипятить? А вшей выводить? Куда ни кинь, - все наши дела неправедны, поскольку даже блоху солдату убить нельзя! И лекарства нельзя ребенку дать - вирусы побьет. Вот насчет воровства, согласны, но это есть и в 10 заповедях, буддизм здесь не монополен, а вот насчет добрых дел - это опять самодеятельность без Божеских Стандартов. Опять пустое умничанье без Бога. Это начинает уже удивлять. Все-таки четвертая ступень, пора бы как-то и добраться до Него.
К тому же, наконец, хоть когда-нибудь хочется уже узнать - какие чувства можно называть низменными, а какие нет? Тут и так с этим покоя нет, например, - хотеть соседку низменно или нет? Желать нокаутировать своего соперника в полуфинале - низменно или нет? Желать побольше денег заработать - низменно это или нет? Желать, чтобы наши солдаты убили в войне побольше врагов- низменно или нет? Желать, чтобы жены всех террористов всего мира поскорее стали вдовами - низменно или нет? Желать, чтобы при конкурсе в 10 человек на одно место твой ребенок прошел, а остальных девять завернули - низменно или нет? Тут и так голова пухнет только от самих вопросов, а буддизм еще и рану бередит: низменных чувств не удовлетворяй, говорит, а что низменно, что не очень, что на половинку, а что вполне допустимо - опять не рассказывает. А даже если бы и рассказывал, то мы ему не поверили бы - почему мы должны верить экс-принцу и монаху первого тысячелетия до нашей эры? Здесь нам только Бог мог бы быть указом, но мы Его по-прежнему пока в буддизме не видим.
Опять от нас буддизм требует чего-то непонятного - или доверься самому себе, или доверься давно умершему страннику, что вполне приемлемо для любого из вариантов, но только в том случае, если дело не касается … религии. В религии доверяются Богу. Что-то буддизм все меньше становится похожим на религию.
5) "Праведная жизнь". Зарабатывать на жизнь честным путем и вести достойную жизнь. Ну и чем это отличается от "праведных дел" предыдущего пункта пути? Разве все наши дела, как праведные, так и неправедные - это не наша жизнь? И что такое жизнь в религиозном смысле, если не наши дела? Зачем еще этот пятый пункт? Чтобы искусственно добраться до заветной восьмерки? А если бы было только 7, а не 8 ступеней, то это был бы "неблагородный семеричный путь"? Только наличие восьми шагов делает этот путь благородным? Чем восемь ступеней лучше семи, чтобы искусственно их пристраивать до этой четной цифры? Пункт, явно дублирующий предыдущий, поэтому его пропустим.
6) "Праведные мысли". Человек постоянно должен заполняться идеями добра и устранять из головы всякие вредные идеи. Приехали! Можно было вообще оставить один этот шестой пункт, так как он своим содержанием полностью обеспечивает достижение 2, 3, 4 и 5-й добродетелей. Правильно думай - и будешь правильно говорить, и, соответственно, правильно делать дела, правильно жить и правильно проявлять правильную решимость. Но опять без Бога. Итак, мы имеем, в конце концов, некий "двоичный путь" без Бога по-прежнему, где первая ступень - верь опыту странствующего аскета Гаутамы, а вторая, - правильно думай. Но, поскольку и сама "праведная вера" буддизма взывает не к ощущению Бога, а обращает к осмыслению нескольких совсем простых истин в количестве четырех штук, то такая "праведная вера" также может вполне считаться просто "праведной мыслью". То есть, тем же самым, что и вторая ступень нашего уже "двоичного пути" - "правильно думай", в силу чего у нас остается вообще благородный "единичный путь" к нирване, но по-прежнему не к Богу и не через Бога, а как-то в обход Него.
7) "Праведные помыслы". Это - постоянно помнить, что вещи по своей природе преходящи, а сама жизнь постоянно наполняется скорбью. При чем тут "помыслы", то есть намерения? Или цель всех намерений - помнить, что все пройдет, а вокруг одни беды и ужасы? Зачем это? А затем, отвечают буддисты, что, помня об этом, ни о чем не будешь жалеть, ни к чему не будешь привязан, и ни от чего не будешь зависеть. Так у нас уже вокруг полно буддистов! Это - бомжи, которым на все чихать, которые ни о чем не жалеют, ни от чего не зависят и ничего, кроме горя ни вокруг себя, ни в прошлой жизни, ни в нынешней не видят. Может быть, стоит их облачать в обноски желтого цвета, как в символ принадлежности к праведным помыслам свободы от бренного и обыденного, и как в символ постоянного наполнения скорбью?
Вот это так помыслы - все вокруг тлен и беспросветный мрак! Очень праведные помыслы! В чем их праведность? В том, что