Geum.ru

Комаров Александр Викторович Данные об авторе: Научный сотрудник Государственного центрального музея музыкальной культуры им. М. И. Глинки (Москва). Отдел архивно-рукописных материалов. Название доклад

Вид материалаДоклад
Подобный материал:


Международная конференция «Румянцевские чтения 2006

Т е м а: Библиотеки, музеи, архивы

в формировании интеллектуального и информационного пространства


Автор доклада:

Комаров Александр Викторович

Данные об авторе:

Научный сотрудник Государственного центрального музея музыкальной культуры

им. М. И. Глинки (Москва). Отдел архивно-рукописных материалов.

Название доклада:

Неосуществленный проект издания ранних увертюр Чайковского (по материалам Отдела нотных изданий и звукозаписей РГБ)

__________________________________________________________________________________


Тезисы доклада


В июле 2005 г. в ходе занятий в читальном зале Отдела нотных изданий и звукозаписей РГБ мной был выявлен и изучен конволютный том (Д146/924), состоящий из двух рукописных копий партитур ранних увертюр П. И. Чайковского (сочинены в 1865—66 г.). В результате атрибутивных процедур удалось установить, что эти рукописные копии были выполнены в начале 1930-х годов известным историком русской музыки Сергеем Сергеевичем Поповым (1887—1937). В РГБ рукописи хранятся с конца 1930-х годов, в 1970 году переплетены в один том, однако до настоящего времени они не включены в научный обиход. Цель доклада — восполнить этот пробел.


Исторические сведения.
  • Судьба увертюр c-moll и F-dur (во 2-й ред.) при жизни Чайковского и в первые годы после смерти композитора.

При жизни Чайковского эти две увертюры не были изданы, а исполнена была только Увертюра F-dur (во 2-й ред.) в 1866 г. в Москве п/у Н. Г. Рубинштейна. Партитура этой увертюры была подарена первому исполнителю. В 1912 г. она была обнаружена при разборе архива Н. Г. Рубинштейна в библиотеке Московской Консерватории. Партитуру другой увертюры (c-moll) Чайковский подарил своему любимому ученику С. И. Танееву, у которого рукопись хранилась до конца жизни.

В 1899—1900 годах, по инициативе М. И. Чайковского и С. И. Танеева, стали предприниматься попытки издать хотя бы одно из этих сочинений — Увертюру c-moll. Однако, по неизвестным причинам, это издание не состоялось.
  • Свидетельства о подготовке издания в 1930-е годы.

В июньском номере журнала «Советская музыка» за 1933 г. появилась большая статья «Новое о забытых музыкальных произведениях П. И. Чайковского», в которой сообщалось: «При разборе в 1922 г. в Московской консерватории музыкального архива С. И. Танеева, ныне хранящегося в Доме-музее имени П. И. Чайковского в Клину, автором настоящих строк была обнаружена среди рукописей Танеева считавшаяся затерянной автографная оркестровая партитура неизданной увертюры П. И. Чайковского (c-moll) для большого симфонического оркестра, сочиненной летом 1865 г. в имении Каменка Киевской губ. и инструментованной в январе 1866 г. в Москве, — при жизни композитора ни разу не исполнявшейся». В сноске добавлено: «Ныне партитура этой увертюры, как и партитура другой неизданной концертной увертюры Чайковского F-dur тех же годов (1865—66) подготовлены мною к печати для Гос. музыкального издательства». Автор этой статьи — музыковед С. С. Попов, много и плодотворно работавший в области источниковедения истории русской музыки, в начале 1920-х г. заведовавший архивом рукописей Музсектора Госиздата. Прежде чем подробно рассмотреть выполненную им работу, осветим основные вехи его жизненного и исследовательского пути, тем более что они малоизвестны.
  • Краткие биографические сведения о С. С. Попове.

С. С. Попов родился в декабре 1887 г. Он происходил из славной семьи, принадлежавшей к кругу культурного московского купечества. Поповым принадлежала крупная суконная мануфактура под Воскресенском (ныне — Истрой). Семейная переписка конца XIX – начала XX вв. свидетельствует о том, что искусство было одним из главных интересов Поповых. Некоторые члены этой семьи полностью посвятили себя творческой работе: младшая сестра С. С. Попова — Любовь Сергеевна Попова стала всемирно известной художницей, младший брат — Павел Сергеевич Попов (впоследствии близкий друг М. А. Булгакова) — известным литературоведом, профессором МГУ, двоюродный брат С. С. Попова — Николай Александрович Попов — известным актёром, режиссёром и историком театра, другой двоюродный брат — Сергей Александрович Попов — работал научным сотрудником ГЦТМ им. А. А. Бахрушина. Близким родственником семьи Поповых был Н. Т. Жегин, директор Дома-музея П. И. Чайковского в Клину и хранитель Музея им. Н. Г. Рубинштейна при Московской Консерватории. Специального музыкального образования С. С. Попов не получил, однако уже с 20-летнего возраста вёл самостоятельные исследования, постоянным направлением которых было составление библиографии о русской музыке. Начиная с 1910-х г. Попов работал в различных музыкально-научных учреждениях Москвы (ГИМН, музыкальная секция ГАХН), принимал участие в разработке концепции издания полных собраний сочинений русских композиторов-классиков, был авторитетным специалистом в этой сфере музыкознания. Основной труд — научное восстановление первой оперы Чайковского «Воевода». Эта работа в настоящее время неизвестна. В советские годы преследовался за социальное происхождение, расстрелян 13 ноября 1937 г. «за антисоветскую агитацию и контрреволюционную деятельность» (имеющаяся во всех справочниках дата смерти Попова 5 марта 1942 г. не соответствует действительности). При аресте Попова его богатейшая библиотека была частично уничтожена, а частично расхищена соседями и пущена в букинистическую продажу. Единственными известными сегодня экземплярами из этой библиотеки являются рукописные копии увертюр Чайковского, купленные у букинистов сотрудниками ГБЛ, очевидно, вскоре после ареста и расстрела Попова (штампы о продаже, и печать ГБЛ 1930-х годов).
  • Сведения об изготовлении рукописных копий увертюр Чайковского.

Настоящие рукописи представляют собой издательские оригиналы, подготовленные Поповым для Музгиза. Очевидно, что предполагалось использование этих копий при подготовке издания увертюр (соответствующим образом оформлены титульные листы, внесены опусные указания, помещены замечания гравёрам). По неизвестным причинам издание не состоялось.

Первоначальная причина изготовления данных копий могла быть никак не связанной с издательским проектом.

Копию партитуры Увертюры c-moll Попов снимал в июле-августе 1930 г. в Клину, куда вместе с частью архива Танеева был перемещён автограф Чайковского. Сведения об этом содержатся в неопубликованных письмах Попова к его близкому другу и коллеге выдающемуся музыкальному текстологу П. А. Ламму, а также в письме известного дирижёра К. С. Сараджева в Клинский музей (дирижёр утверждал, что Попов снял копию с автографа Увертюры в 1930 году по его просьбе). Увертюра c-moll прозвучала впервые в Воронеже 12 октября 1931 г. п/у Сараджева. Именно рукописная копия Попова использовалась при исполнении этого произведения, о чём свидетельствуют многочисленные пометы дирижёра, оставленные в этой партитуре. После исполнения Увертюры рукопись была возвращена С. С. Попову, который продолжил работу над подготовкой текста к изданию.

Сведения о работе Попова над изготовлением копии партитуры F-dur (во 2-й ред.) не обнаружены. Очевидно, что копия была сделана в Москве, т.к. выявленный в 1912 г. в консерваторской библиотеке автограф хранился до 1943 г. в Музее им. Н. Г. Рубинштейна в Консерватории. Однако точное время изготовления копии неизвестно. Впоследствии Поповым также было сделано восьмиручное фортепианное переложение Увертюры F-dur (во 2-й ред.) для исполнения на знаменитых «ламмовских восьмиручиях» (музыкальных собраниях, проходивших в 1920—30-е годы на квартире П. А. Ламма каждую среду). Автограф этого переложения в настоящее время хранится в архиве Ламма в ГЦММК.


Вопросы атрибуции.
  • Основные аргументы в пользу того, что обнаруженные рукописные копии принадлежали Попову следующие: 1) несомненная идентичность почерка, которым написан нотный и вербальный текст партитур, почерку С. С. Попова; 2) факты биографии учёного; 3) наличие дирижёрских помет в рукописи партитуры Увертюры c-moll; 4) предназначение рукописей для использования в издательском процессе; 5) обозначение номера опуса увертюр, отсутствующее у Чайковского и встречающееся только в рукописях С. С. Попова.

И в рукописные копии обеих увертюр, и в автограф 8-ручного переложения Увертюры F-dur (во 2-й ред.) Попов внёс обозначение опуса, отсутствующее у Чайковского, а также в письмах М. И. Чайковского, где обсуждалась идея издания Увертюры c-moll — op. 81 № 1 (c-moll), 2 (F-dur). (Последнее опубликованное при жизни Чайковского сочинение имело 74-й номер опуса; в первые годы после смерти композитора были изданы некоторые его произведения, которым были присвоены номера опусов от 75 до 80; работая с неопубликованными сочинениями Чайковского, Попов продолжил ряд посмертных опусов, использовав для этого следующее порядковое число — 81.)


Проблемы издания.
  • Соотношение редакторской работы С. С. Попова над текстом увертюр и текстолого-редакторской парадигмы 1920-30-х годов.

Одной из наиболее актуальных тем в музыковедческих дискуссиях 1920-1930-х годов была подготовка к публикации текстов музыкальных произведений. Это время характеризуется особенно интенсивными поисками решения проблем изучения и передачи нотных текстов. В полемике со старой редакторской традицией, для которой было характерно обширное купирование текста, произвольное его ретуширование, сложилась основная идея нового этапа научного редактирование — максимально полное опубликование текстов всех известных источников. Однако эта идея полноты представления материала нередко получала типичное на тот момент некорректное воплощение в виде контаминации, объединение в одном печатном тексте элементов различных (хронологически и эстетически) редакций. При этом даже в текстах Академических ПСС свободно изменялись «малозначительные» компоненты нотных текстов (фразировочные, динамические, темповые, агогические обозначения).

В данных рукописных копиях легко заметить действие тех же принципов. Текст автографов воспроизведён максимально точно, в постраничных примечаниях приведены сведения особенностях композиторской записи тех или иных фрагментов текста, варианты расшифровок. Но при этом в основной текст включены элементы более ранних редакций текста, вычеркнутые Чайковским. Исполнительские указания в основном соответствуют авторским.

В целом качество подготовки и передачи текста увертюр выше, чем в единственном издании этих сочинений, вышедшем в рамках ПСС в 1952 г.


Заключение.

Историческое значение этих копий чрезвычайно велико. Эти рукописи — одни из немногих известных сегодня нотных рукописей, выполненных С. С. Поповым, и единственные документы, хранившиеся в его библиотеке вплоть до ареста. Сам факт их обнаружения рождает надежду со временем обрести и другие экземпляры из богатейшей библиотеки учёного (может быть даже и рукопись партитуры и клавира оперы Чайковского «Воевода», которую Попов восстановил). Кроме того, это единственные документы, позволяющие оценить малоизвестный факт русской музыкальной науки — подготовку первого издания значительных сочинений великого русского композитора. Эта работа является одним из лучших образцов редакторских работ своего времени в плане точности передачи авторского замысла. Изучение этой рукописи актуально и в настоящее время, поскольку дополняет опыт прочтения текстов раннего Чайковского ещё одним вариантом.